Вот тебе и первое апреля...

Это случилось 1 апреля 2002 года. Ясный весенний вечер. Во дворе многоэтажного дома полно людей. Мамы прогуливаются с колясками. Дети играют – кто в резиночки, кто в классы. Мальчишки что-то строят в гаражах у дома. Настроение – прекрасное: весна, День юмора и смеха. На работе было много приколов…

Я готовила ужин на кухне, когда в квартиру ворвался младший сын:

- Мама! Там…там… стреляют!

Я улыбнулась:

- Считай, что я поверила! Первое - апрель – никому не верь! А шутку попроще нельзя было придумать?
- Ты мне не веришь? – обиженно зазвенел мальчишеский голос. – Ну ладно, я побежал. Там уже и пожарка, и скорая, и милиции полно!

-О, Господи, да куда ты побежал? – Благостное настроение как рукой сняло. – Где и что произошло?

Санька уже с лестницы в подъезде крикнул:

- В соседнем доме…- и умчался.

Я – бегом за ним. Но разве успеешь?

Во дворе все куда-то спешили. В соседнем доме пожарная машина подавала лестницу на верхний этаж. А во дворе уже столпилось полно народу, который не пропускали работники милиции. Подъезд был оцеплен. Среди собравшихся я заметила своего бывшего одноклассника Василия Реутского, который был растерян и очень встревожен. Милиция, скорая, пожарная машина.

- Да кого же здесь убили?

- Дмитрия Федоровича Реутского…Он работал главврачом в госпитале...

Так вот почему здесь Василий – его родной брат.

- Что произошло? – никто не мог ничего сказать определенного. А санитары уже выносили носилки с накрытыми простынями телами.

С трудом, но я отыскала своего вездесущего Саньку.

- А ну, давай домой! Что ты здесь делаешь?

То. что он мне рассказал дальше, до сих пор ввергает меня в шок при воспоминании.

Как оказалась, мой 13 –летний сынок вместе с соседским мальчиком еще днем подходили к Дмитрию Федоровичу – главному врачу госпиталя с просьбой посмотреть Андрюшку, у которого болел живот. Госпиталь находился буквально рядом – практически одна территория с нашим двором. В этот день Дмитрий Федорович курировал завершение строительства здания ВТЭК, которое строилось тут же – на территории госпиталя, прямо напротив нашего подъезда.

Павловский госпиталь
Доктор был занят и на просьбу детей ответил не отказом, а просьбой подойти к нему вечером домой, чтобы посмотреть, как положено. Жил он как раз в соседнем доме. И время назначил – в семь часов вечера.

Вот пацаны и пошли к доктору к означенному времени, зная его адрес. Как только они зашли в подъезд, мимо них, чуть не сбив с ног, закрывая голову руками, проскочили работники милиции в касках и бронежилетах. Пацаны прижались к стене, чтобы пропустить их. Их никто не остановил. Не предупредил.И хоть мальчишки и удивились происшедшему, но машинально продолжили подниматься вверх. И в этот момент услышали голос с верхнего этажа:

- Немедленно уходите отсюда! Уходите! – мальчишки увидели, перегнувшегося через перила Дмитрия Федоровича с белым лицом, который отчаянно махал руками, призывая своих маленьких пациентов покинуть подъезд. Больше он ничего сказать не успел. Раздался выстрел, и доктор, сраженный пулей, рухнул на бетонный пол.

Пацаны, оглушенные выстрелом, вылетели из подъезда и помчались по домам. Там Санька оповестил меня о происшествии в состоянии сильнейшего стресса. А я, ненормальная мать, приняла это как инсценированную шутку.

Я уже не помню всех деталей это нашумевшей истории. Знаю, что сосед Дмитрия Федоровича – фармацевт по образованию, тоже работник госпиталя, устроил пьяные разборки (как бы даже не в состоянии белой горячки) своей жене и дочери. Достал ружье, начал угрожать, крушить мебель в квартире, те успели выскочить в подъезд на лестничную клетку и влететь в квартиру соседей , прячась от разбушевавшегося главы семьи. Тот попытался прорваться за ними, но на его пути стал Дмитрий Федорович, который загородил собой испуганных женщин. Как я понимаю, кто-то успел вызвать милицию, так как преступник устроил разгром в квартире, стрелял, круша мебель, и угрожал расправой своей жене. Милиция успела приехать, но, увидев вооруженного невменяемого человека, почему-то ретировалась в самый острый момент, чуть не сбив с ног двух мальчишек и не сказав им при этом ни слова. Доктор остался один на один – безоружный против вооруженного. Но, увидев пацанов, идущих к нему, успел ребят предупредить, за секунду до рокового выстрела. После этого стрелок закрылся в своей квартире и выстрелил в себя…

Моя мама, как раз была в это время в госпитале на лечении. Дождавшись с работы мужа, и передав ему испуганного Саньку, я отправилась к ней. Боялась, как бы у нее не поднялось давление от происшедшего. Окна госпиталя как раз выходили во двор дома. Я поднялась на пятый этаж и с ужасом увидела отца погибшего доктора, который, стоя у окна, озабоченно обсуждал с другими больными то, что происходило внизу. Ему еще никто не сказал, что вся эта суета связана с гибелью его сына. Я хорошо знала Федора Ивановича Реутского. Он был в свое время председателем колхоза, а выйдя на заслуженный отдых – ярым коммунистом, принципиальным и очень активным человеком. Он часто приходил в редакцию газеты с той или иной темой, а чаще с требованием помочь заболевшему товарищу, которому требовалась дорогостоящая операция. Я постаралась не попасть ему на глаза во избежание расспросов. Рассказать ему должны были другие….

Прошло почти двадцать лет, а я не устаю благодарить Дмитрия Федоровича и Ангела-Хранителя моего сына, который защитил его свои крылом.

В той ситуации жаль всех – и мальчишек, чуть не ставших жертвой впавшего в безумие мужика, и погибшего доктора, и его отца, и брата Василия, которого я знала с детсадовских времен. И его покойную к тому времени мать – замечательную женщину. Я с ней пересеклась в жизни только раз – не считая, конечно, того, что она была мамой моего одноклассника. Я всегда с огромной благодарностью вспоминаю эту женщину за килограмм гречки, которую она мне дала для моей годовалой дочери, которая не переносила молоко, и кормить ее надо было исключительно гречкой и толокном. Но если толокно еще можно было купить, то гречки не сыщешь в продаже днем с огнем. Тетя Валя Реутская, узнав о нашей проблеме, сама принесла эту крупу нам домой. А еще я помню ее слова, которые потом не раз повторяла своим детям. Услышав мои сетования на то, что ребенок беспокойный, нет покоя ни днем, ни ночью, она сказала:

- Когда ребенок маленький, хоть минутку поспишь, но всласть. Вырастут, и захочешь заснуть – не заснешь.

Вот так я перешла с трагического случая к словам благодарности к этой чудесной женщине. Потому что все герои этого рассказа связаны между собой близким родством. И когда и где, я еще могла бы вспомнить ее добрым словом?