Бокалы Мчатся. Детектив. Из Серии Нестор Покровски

Бокалы Мчатся. Детектив. Из Серии Нестор Покровски
Николай Композитор Воронов
Николай Воронов

Б O К A Л Ы
M Ч A T C Я
Из серии
«Hecтop ПОKPOBCKИЙ:
следствие буду вести один»



МОСКВА
2005




Глава 1

     Как хорошо жить рядом с лесом! Воздух чище, чем на Садовом Кольце, к при-меру. Это первая причина. Вторая причина – осенью можно собирать грибы. И, наконец, третья, самая главная – нет шума. Живёшь, как хочешь. Не жизнь, а ма-лина!
Разгар моих философствований прервал возглас Наташки, моей жены:
- Безобразница!
Дальше продолжала Вера, моя дочь:
- Как не стыдно, Плюшка!
- Плюха! – восклицала Ната, - Негодяйка!
- Мяу!
- Что случилось? – прибежал я в комнату и увидел картину: наша кошка со съедобным именем Плюшка метит в мой ботинок.
- Ты видишь? Нет, ты видишь? – рассвирепела Наташа.
- Чего??? – только сейчас просёк ситуацию я. – Кыш! Я сказал – кыш!
Кошка продолжала метить. Тут подошла на мясистых лапах собака Дуня, за-драла заднюю лапу, чтобы показать кошке: «Я – не глупее!».
- Гадкие животные! – стонала жена.
- Это у них март! – прибежал, откуда ни возьмись Брюн.
- Март? – возмутился я. – Да что ты говоришь? Да нам не в чем ходить теперь!
А Плюшка, тем временем, продолжала пометку ботинок. Теперь она перешла на крохотные ботиночки Макса.
- Круто! – посмотрела свысока на зрелище Вера. - Будем ходить босиком!
- Ты сумасшедшая? – разъярённо посмотрел я на дочку. – Пойми, что если мы будем ходить босиком по ледяной воде с кусочками снега, мы умрём от воспале-ния лёгких!
Пока мы трепались, Плюшка наметила и в Наташины боты.
- Брысь! Брысь! – заорала жена.
Теперь Плюшка метила уже в Верины ботинки. Тут Вера, конечно, насупилась.
- Папа! Что за ужас? Она метит … Кыш!
- Ты же хотела ходить босиком? – издевательски протянул я.
- Глупости всё это! – сказала Наташа. – Мне и вправду не в чем теперь ходить.
Сейчас Плюшка метила уже в ботинки Брюна. Он уже хотел врезать ей, но она, успев закончить процедуру, удрала.
Неожиданно заскулила Дуня. Как я уже говорил, так зовут нашу собаку. Харак-тер у неё немощный. Она боится абсолютно всего. Как-то раз на неё сел комар, а она завыла бешеным воплем. Дело происходило в нашей прошлой квартире. Ес-тественно, к нам стали прибегать соседи. Слава Богу, сейчас соседей в доме нет. И вообще! Откуда тут взяться соседям, если этот дом – один на всей улице? Из-под земли? Или с неба?
Дуня тоже хотела наметить. Я забыл про её вопёжку и поднял руку. Я ещё не успел даже коснуться собаки, как тут же раздалось оглушительное вытьё, как в Варфоломеевскую ночь. Собака заметалась по комнате. Я, Брюн, Ната и Вера за-хлопнули уши руками. В моей перепонке визжало, и я чуть не свалился на пол.
Прибежал Макс в пижаме.
- Уйди! – рявкнул я, и он убежал обратно.
Вой продолжался. Я шлёпнул Дуню ещё раз и тут же пожалел, что сделал это. Вытьё стало просто кошмарным.
Тогда я попытался выгнать собаченцию вон, но у меня ничего не вышло. Она и не собиралась сдвинуться.
От бессилия я попросил Брюна помочь. Но и вдвоём у нас ничего не получи-лось.
Тут же раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.
- Алло! – прокричал я.
 Слов собеседника, естественно, я не услышал. Неожиданно вой собаки пре-кратился.
- Что? – снова спросил я.
- Дарья Сёмгина пропала! – прокряхтел незнакомый мужской голос.
- А мне что? – нагло сказал я.
- Ищи! – заорал мужик и отсоединился.
- Что? – спросила Ната.
- Да, какие-то идиоты.
Со мной один раз уже происходила подобная ситуация, и я даже справился с ней (читайте 1-ую книгу). Но сейчас!
Телефон прозвенел вновь.
- Что опять? – спросил в ужасе я.
- Дарья Сёмгина пропала! – заревел тот же голос.
- Вы знаете! – окрысился я. – А президент Кыргызстана тоже пропал, и что? Мне и его прикажете искать?
- Что у вас за сирена была, когда я в прошлый раз звонил?
- Да какая вам разница? – завопил как собака я, повесил трубку и обратился к домашним: - Ну, надо же так! Звонят, просят найти какую-то Дарью Сёмгину. Тьфу!
Телефон затрезвонил вновь.
- Что это за ужас? – еле сдержался я, чтобы не оторвать трубку от телефона. – Кто?
- Дарья Сёмгина! Дарья…
Он не успел договорить, поскольку я повесил трубку. Хотел отключить телефон, но Брюн протянул руку.
- Нет! – грозно сказал он. – Мне через пять минут должен позвонить Аскер Вя-земский.
- Ты знаешь, этот ненормальный будет трезвонить нам каждые пять секунд, и никакой Вяземский не дозвонится нам никогда! Попроси его позвонить нам на со-товый, иначе я сдохну.
Вдруг зазвонил сотовый Брюна.
- Алло! – сказал он, и отсоединился. – Бандюги!
- Кто? – почему-то зашипел я.
- Он знает мой номер!
- Что?
- Он знает!
- Кто?
- Этот, Сёмгин!
- Как? – удивился я. – Он и тебе говорил про Дарью?
- Да! Они сволочи!
Зазвонил мой сотовый.
- Алло!
- Дарью Сёмгину пока не найдёте…
Я отключился.
- И мой номер смогли узнать! Брюн! Отключи всё на свете! И телевизор тоже! А то вдруг они уже в Останкино! И радио! Всё!
- Что случилось? Пап? – спросила Вера.
- Уйди!
Она ушла.
- А как же Вяземский? – с горечью произнёс Брюн.
- Позвони ему последний раз сам!
Брюн снова подключил вилку в розетку, и тут же раздался очередной звонок.
- Не бери!
- Это Вяземский! – сказал Брюн с радостью и взял трубку. – Кто? Ну что они себе позволяют? – и тут же брякнул трубку об пол.
- Опять они?
- Да! – сказал Брюн и обратился ко мне: – Тебе задание.
- Какое?
- Сходи к Вяземскому!
Я быстро пошёл собираться в дорогу.
- Сходи и позови его сюда! Вот адрес.
Я взял бумажку и машинально сунул ногу в ботинок,  и сразу почувствовал под ногами липкую жижицу.
- Это всё из-за Плюшки!
Я попытался вылезти из ботинок и почувствовал, что не могу этого сделать, поскольку мускус оказался как клей.
- Вытащи меня! – попросил я у Брюна.
- Нет проблем! Ха! Глупости! Прямо сейча-а-а-а-с!
Он попытался вытащить меня, и свалился на пол. Тут же зазвонил телефон.
- Быстро! – нукнул Брюну я, и он убежал. Сразу прибежал.
- Это опять они!
- Ты отключил телефоны?
- Да! Теперь всё!
- А зачем тебе с Вяземским встречаться? – переменил я тему.
- А мы с ним идём сегодня на концерт.
Брюн снова попытался вытащить меня из ботинок. У него это получилось, правда, он опять упал на пол, и ещё, к тому же, ботинки разлетелись на два куска.
- Что за дела! – высказался я.
- Это ведь всё Плюшка! – сказал Брюн. – Слушай, а ты уверен, что кошки ме-тят?
- Да, уверен! Это ведь не Господь Бог слетел с небес и налил клей!
- Что делать?
- Тапки надевать!
- Что?
- Тапки. Белые.
Не вышел ли я из ума? Разве жильцы ЭТОГО света надевают белые тапки?
Я не хотел даже смотреть на них, но Брюн протянул их мне и рявкнул:
- Нацепи, и пошёл!
Я пошёл.
Как только я вышел из дома, мои тапочки промокли. Но я пошёл дальше. Я доехал на машине до дома Вяземского и вышел. Оказалось, что до дома шагать ещё пять минут, ведь прямо около подъезда – именно там – машину не паркуют.
Ко мне сразу подбежал мужик.
- Ты что, труп? Ты что, восставший из… из гроба?
- Почему? – удивился я.
- Ты, мертвец, ещё и говоришь? – Мужик шарахнулся в сторону.
- Я – мертвец?
Мужик быстро спросил:
- Ты – с неба?
Около меня начала собираться толпа. Люди окружили меня.
Тогда я попытался быстро убежать от сумасшедших и поскользнулся. Людей стало ещё больше. Кто-то даже подошёл ко мне и сказал, перекрестившись:
- Иисус! Я в тебя верил, а ты, оказывается, тут! Первое пришествие на Землю! Все сюда! Скорее!
- Его же распяли! – крикнул кто-то.
- Грешник! – сказал второму первый, и неожиданно стал обнимать меня.
- Ты откуда, самозванец? – подошёл ко мне высоченный толстый амбал.
Наконец, я встал и увидел, что собравшихся было не менее тысячи. Жуткой толпой они подходили ко мне.
Ещё кто-то заспорил с отчаянием.
- Он мертвец! – сказал первый.
- Восставший из гроба! – прибавил второй.
- Нет! – ответил третий.
- Да!
- Нет, нет, нет!
- Да!
- Ну, как же человек умерший может появиться вновь тут, скажите на милость!
- Оставьте меня в покое! – потребовал я.
- Нет! Ты сейчас же скажешь, почему надел белые тапки!
«Ах, вот, почему вы ко мне пристали!» - дошло до меня, как до жирафа на тре-тьи сутки. Вслух же сказал другое:
- Почему белые? Других не было!
Да-а-а! Ну и в идиотскую ситуацию я попал! Нет, Брюн за это заплатит!
Вдруг у меня зазвонил сотовый.
- Отключи! – невежливо попросил меня ещё один двухметровый дядька.
Я не ответил на «замечание», а просто взял трубку и нажал кнопку.
- Алло!
- Здравствуйте! – сказала неизвестная личность мужским голосом. – Это Вя-земский! Почему так долго?
- Как вы узнали мой номер? – удивился я.
- Да, очень просто – Брюн подсказал.
- И вы сумели до него дозвониться?
- Гоните мертвеца к президенту! Пусть он там этих скотин свалит в обморок! – подсказала какая-то старуха.
- Видали таких! – покивал головой амбал.
- Что там? Кто мертвец? – спросил Аскер.
- Да нет, никто не мертвец! – закричал я в трубку Вяземскому и тут же пожалел, что сделал это, ведь из толпы начали раздаваться выкрики.
- Кто это? Кто это мог подумать, что мертвецы умеют разговаривать по мо-бильникам?!!
Я быстро сказал Аскеру: «Пока! Потом поговорим!», и крикнул народу:
- ВСЕ ВЫ СВОЛОЧИ, ИДИОТЫ И СКОТИНЫ!!!
Да, наверное, сейчас меня забьёт эта свара. Хотя нет. Побоятся мертвеца!
С одной стороны, их поведение мне понятно. Я бы тоже мимо не прошёл.
А, с другой, чего они привязались к моим белым тапочкам? Человек имеет личную свободу и право делать всё, что ему заблагоразумится, если это не ме-шает жить другим людям. Но, скажите, пожалуйста, чем я помешал другим лю-дям?
Я встал и попытался пройти через толпу. Не получилось. Тогда я снял с себя тапки и бросил их в зрителей:
- Вот вам! Если не уйдёте, то завтра же вы будете мертвецами сами!
Сзади донёсся оглушительный вопль. Все сразу разбежались. Ну и отлично! Только в чём мне теперь ходить?
Да, ведь мой папа любит летом ходить босиком. Вот и я так похожу! Правда, уже не лето, но … Закаляться никогда не поздно!
Я снял носки и бросил их в снег. Шагнул. Почувствовал нестерпимый холод в пятках.
Да, Брюн! Не жить тебе … Хотя почему я виню Брюна? Это Плюшка наметила!
Вроде бы неудобно заявляться к человеку с такой известнейшей фамилией босому. Правда, фамилия ни о чём ещё не говорит, но всё же!
Вдруг я почувствовал, что ногам уже не так холодно. Только сейчас я понял, что нахожусь уже в подъезде. Но я ведь даже дверь не открывал! Во чудеса-то! Наверное, заразмышлялся.
Но самое интересное то, что это оказался тот самый подъезд, где проживал Аскер.
Я доехал до пятого этажа и позвонил в нужную квартиру.
Открыл мне мужичонка средних лет. Я поздоровался с ним и только сейчас за-метил, что он тоже босой, как и я. Это немножечко сглаживает мою вину.      
   

Глава 2
   
- Здрасьте. – поприветствовал меня Вяземский.
- Здрасьте. – ответил взаимностью я Аскеру и невольно оглянулся.
На пороге перед квартирой стоял… Брюн.
- Как ты здесь оказался? – поинтересовался я у Брюна.
- Сколько можно тебя ждать? – окрысился Брюн и обнял Аскера. – Ну, чё, здо-рово, друг!
- Здорово! – поприветствовал Брюна Аскер.
- Нестор! – обратился ко мне Брюн. – Ты знаешь, что я получил на улице за тапки? Да меня чуть не убили! Ты понимаешь? А ещё говорится, что друзья по-знаются в беде! Фм! Вот тебе и беда!
Я чуть не рассмеялся:
- За белые тапки?
Аскер взглянул на ноги Брюна, заорал и упал.
- Аскер! – наклонился к другу Брюн и похлопал его по щеке. – Поднимайся!
Он достал из кармана платочек.
- Что это? – задал глупейший вопрос я, на который получил умнейший ответ:
- Нашатырь!
- Что?
- Нашатырь! – повторил Брюн и промокнул им лицо Аскера.
- А-а! А-а! – проснулся Вяземский. – Ужас! Кто посмел надеть при мне ЭТО?
Он щёлкнул пальцем по тапку Брюна так, что тот заорал.
- Ты что, с ума сошёл? – забегал по комнате Брюн.
- Ты тоже вроде того! – наезжал на Брюна Аскер.
- Кстати, когда концерт? – решил сказать приятное Аскеру Брюн.
- Боже мой, уже через час! – посмотрел на часы Аскер.
- А ты, кстати, не одолжишь мне тапочки?
- Тапочки? Одолжу, конечно. А зачем они тебе?
- Ох, перепутал! Не тапочки, а ботинки.
- Всё одолжу! – стал добрым Аскер.
У меня внезапно зазвонил мобильник.
- Алло!
- Пропала Дарья Сёмгина! – вещал тот же мужик. На секунду его голос пока-зался мне знакомым.
- Это кто говорит?
На обратном конце провода отсоединилось.
- Безобразие! Недоразумение! – запищал я. – Ищут какую-то Дарью Сёмгину!
- А ты поставь определитель! – подал хорошую идею Аскер.
- Где ботинки? – недоумевал Брюн.
 В общем, они пошли на концерт, а я – домой. Правда, не совсем домой. Мне надо ещё было зайти в магазин.

Гипермаркет «Рамстор» находится на Комсомольской площади.
Несмотря на то, что это центральный магазин, там всегда всё дёшево и много дегустаций новинок. Там есть всё!
Я вошёл туда. Меня встретили несколько девушек.
- Дегустация конфет «Коркунов»! – запричитала одна, высокая.
Я попробовал и пошёл дальше. На полпути меня остановила вторая, ростом пониже:
- Дегустация кофе с ливерной колбасой!
- Что? – не понял юмора я.
- Дегустация «Пеле» и ливера!
- Как это? – только и смог выдавить из себя я.
Я глотнул. В коричневато-серую жидкость была намешана «собачья радость». И, кстати, это соотношение мне пришлось по вкусу.
- Ну, вкусно?
- Угу.
- Ещё?
- Нет, спасибо! – убежал я.
По пути мне попалась третья девчонка, совсем молоденькая и худощавая.
- Не хотите машинное масло?
- Что?
- Машинное масло!
Меня тут, наверное, приняли за дауна.
- Как я буду это пить? – поинтересовался я.
- Это не вы будете пить, а ваша машина! – захихикала девчонка.
- Сколько оно стоит?
- Пять рублей литр. – объявила она.
- Да? – изумился я над дешевизной продукта.
У моей жены Наты теперь есть машина – вот, пусть она покатается.
- Я беру.
И т.д. Я взял покупки и ушёл.

Дома было скучно. Но так мне только поначалу показалось, ведь Наташа не дала мне даже продохнуть. Да ещё и дети начали приставать.
- Что сделать на обед? – кокетливо поинтересовалась жена, когда я вошёл на кухню. За столом с энтузиазмом поедали суп Макс и Вера.
- А что едите вы? Разве это не обед?
- Нет! – прочирикала Наташа. – Это не обед.
- А что?
- Ужин.
- Вера, ты уже сходила в школу? – спросил я.
- Сходила! – запрыгала на стуле дочь.
- Что у вас там сегодня? – допрашивал чадо я.
- Глаголы. Так непонятно! Скажи, а как склонять глагол «быть»?
Я попытался вспомнить хоть что-то.
- Быть… Я… А в каком числе – в единственном или во множественном?
- В единственном. – Почему-то покачала головой Вера.
- Я б-б-б-б-б-б… - начал я. А ведь по русскому у меня стояла чистая «пятёрка».
Что-то не сходится. А, казалось, так просто.
- Вот и я ничего не понимаю! – сказала Вера. – Маркиз Редькин, мой одно-классник, сострил и сказал: «Я бытю, ты бытишь, он бытит»!
- Ната! – сказал я. – Ну а ты знаешь?
- Нет! – призналась жена.
- А, всё-таки, как? – доставала меня дочь.
- А, правда, как?
- Я могу во множественном! – начал я и тут же сбился с толку. – Как это во множественном?
- Ой, папа, прости, я перепутала числа и времена! В настоящем времени про-склоняй!
Но от этого ситуация не становилась легче.
- Я б-б… Вот головоломка!
- Вот, то-то и оно-то! – почему-то захихикала Вера.
- А ты смогла?
- Нет. Учитель сумасшедший у нас.
Неожиданно во мне проснулся талант педагога, я всё вспомнил, и сказал:
- Я был, ты был, он был, мы были, вы были, они были. Это в настоящем. Я бы-ваю, ты бываешь, он бывает, мы бываем, вы бываете, они бывают. А это в на-стоящем. Я буду, ты будешь, он будет, мы будем, вы будете, они будут. Это в бу-дущем. Ты это скажешь, и тебе поставят «пять».
- Да! – захлопала в ладоши Вера. – Отлично!
- И ты этого не знала?
- Нет! Учитель сказал, что склонять надо в единственном числе.
- А что ж тут непонятного! Я: был, бываю, буду; ты: был, бываешь, будешь; он: был, бывает, будет. Всё!
- Отлично! Завтра получу «пять»! Все завидовать будут!
- А теперь… - начал я, но мы услышали стук в дверь.
Я пошёл открывать.
- Кто там? – спросил я.
- Вы не хотели по-хорошему, так будет по-плохому!
- Кто это? – спросил я и машинально открыл.
На пороге стоял мужик в каске. Я видел лишь его глаза, но очертания лица по-нять не мог.
Он вошёл и вытащил из кармана брюк пистолет.
- Убивают! – хотел закричать я, но он заткнул мне рукой рот, а пистолет наста-вил на висок.
- Сейчас я принесу деньги! – хотел сказать я, но ничего не смог.
- Ты не хотел искать Дарью Сёмгину?
Я молчал и слушал.
- Ты не хотел? Если она не будет найдена через месяц, то этого «Макарыча» я приведу в действие. Ну, что, будешь искать? Или мне сейчас…
Он отпустил пистолет от виска и руку ото рта.
- Придётся поискать… - улыбнулся я. – Только как? Сёмгиных полно в этом го-роде.
- Твои проблемы. Чтобы облегчить тебе поиски, вырви из этого блокнота лис-точек.
Он протянул мне блокнот. Я вырвал.
- Возьми ручку.
- Я взял у него из рук шариковую ручку.
- Пишешь?
- Записываю.
- Дарья Владимировна Сёмгина, 1982 года рождения, рост 189см, глаза карие, губы накрашены всегда в бежевый цвет, родинка на затылке.
- Больше ничего?
- Пиши, что раньше она работала в клубе «Розетки и вилочки».
- Где он находится?
- Много хочешь. Итак, двадцатого апреля я прихожу к тебе в двадцать часов. Понял? И ты мне рассказываешь всё. Вернее, можешь не рассказывать, а просто отдашь мне Дарью. В руки. Понятно? И только попробуй смыться – везде отыщу!
С этими словами он ушёл. Да, ребятки, придётся мне и вправду искать Дарью.
- Это кто был? – вошла Ната в прихожую.
- Да… Никто. Рассказать?
- Уж, пожалуйста!
И я рассказал Нате всё.
- Боже мой! – воскликнула она. – Да сохранит тебя Господь!
- Будем надеяться! – вздохнул я. – Только не предлагай помощи! Умоляю! Ра-ботается всегда лучше одному. Понятно?
- Хорошо! – сказала Наташа, и, увидев, что я ухожу, спросила: - Ты куда?
- Я собираюсь по делам. Начинаю поиски. И не мешайте мне! Если хотите, чтобы я остался жив, тогда слушайте и запоминайте: ваше дело – кормить меня и не тревожить. Я же буду делать дело. Всё! А сейчас разреши мне взять твою ма-шину.




Глава 3

Клуб с немного пошленьким названием «Розетки и вилочки» находился в дру-гом конце города.
Я припарковался. Ох, и как же мне найти Дарью Сёмгину? Как, если я не знаю о ней ничего, кроме того, что РАНЬШЕ она работала в этом «девчоннике»?
Вдруг у меня появилась слабая надежда. Значит, так. Дарья родилась в 1982-ом году, соответственно, сейчас ей 18. А на работу в такие заведения берут лишь с этого возраста. Скорее всего, она там. Но почему тогда человек в маске, который приходил ко мне с пистолетом, сам не проверил тут, в «Розетках», всё? Вот это странно!
Хотя, может быть, он и проверил, но ничего там не узнал. А мне надо срочно узнать всё!
Я быстренько вошёл в самооткрывающиеся двери и увидел в конце коридора охранника. Я шёл с надеждой, что он меня впустит. Я подошёл поближе.
С виду секьюрити выглядит нормально. Да, наверное, он меня впустит.
Но всё оказалось не так, как я предполагал. Когда я хотел пройти, охранник рявкнул:
- Куда идём?
- В клуб.
- В какой?
- А тут их два?
- Не издевайтесь!
- А я и не издеваюсь! Вы задали глупый вопрос, вот я и ответил так.
- Разговорчики! – окрысился с виду нормальный «сторож». – У меня нет вре-мени язык натрёпывать. Так куда идём?
Поняв, что разговор идёт по кругу, я, еле сдерживая себя, ответил:
- Мне надо знать информацию!
- О чём?
- Об одном работнике… - начал я и от неожиданности рявкнул сам: - А вы во-обще каждого клиента так встречаете? Да вас пора увольнять!
- Сразу видно кто вы. Никакой вы не клиент.
- Ну, я звякну начальнику? – улыбнулся я и достал мобильник.
- А, всё, всё, проходите! – испуганно прощебетал страж порядка и пропустил меня. Я спрятал сотовый.
Надо же – потерять столько нервов из-за какого-то сумасшедшего!
Но, видимо, удача окончательно покинула меня, поскольку я прошёл по кори-дору, завернул за угол, и встретил там… второго охранника!
- Куда направляемся?
Надоели!
- В VIP-зону? – поинтересовался секьюрити.
- Да! – улыбнулся я. – Вы угадали!
- К кому? – спросил он.
Не-ет – удача сегодня изменила мне с кем-то другим! Не говорить же, что я иду к Даше Сёмгиной!
- К Мелиссе Пятигорской! – от скуки выпалил я. Надо же что-то придумать!
- Такой нет! – констатировал охранник.
- Ну что же вы, золотко, плохо ищете! – задумчиво сказал я и вспомнил: - На-чальству звонить? В хамстве обвинять?
- Со мной такие штучки не пройдут!
- Я же сказал, что иду к Мелиссе. Ну… просто фамилию перепутал!
- Выйдете, молодой человек, ничего вы всё равно не добьётесь!
- Добьюсь! – нагло сказал я, и в душе стало печально. Пришлось выдвинуть последний козырь. Я вытащил из кармана портмоне, раскрыл его, показал купюру и спросил: - Ну, пропускаете?
- А в ментуру не хочешь? – волком посмотрел на меня охранник. – Могу ведь вызвать! Ну? И долго я буду с тобой церемониться? Я сказал: пшёл вон!!!
Я достал мобильник и сделал вид, что звоню.
- Алло, Дашенька! – начал говорить я в пустую трубку. – Здравствуйте!
- Проходите, проходите, всё, только не топчитесь под ногами. И уберите теле-фон, пожалуйста.
Отлично! Значит, Даша Сёмгина – кто-то из начальства.
- Не отключу! Завтра же вас выгонят. Алло! Вам повезло, звонок сорвался. Но если не пропустите, завтра же на вашем месте будет сидеть мой товарищ.
Он дал мне дорогу.
И что это за клуб? Во-первых, чтобы попасть туда, мне пришлось пройти два длиннейших коридора! Даже я, молодой, устал. Да, правда, старым здесь делать нечего! И, во-вторых, кто же тут потерпит этот благороднейший персонал?
Теперь шанс на то, что Даша тут, ничтожно мал.
Наконец, я вошёл в помещение. Учитывая, что сейчас уже десять вечера, тут, наверное, должно было развиваться бурное пьянство, гулянство, в общем, весе-луха. Но ничего подобного. Веселья не было и в помине. Это, видимо, был не тот клуб, который занимался молодёжью.
Тут я не увидел ни одного молодого человека. Все были «относительно» мо-лоды – лет каждому не дашь меньше сорока.
Но почему тогда клуб так называется? Мне кажется, что это название относи-тельно (ну и каламбур!) для молодёжи.
Я прошёл в зал-бар. В нём не было никаких характеристик клуба, вроде как жёлто-красных сверкающих фи-феноменов, удобных стульев, широких столов и микрофонов с магнитолами. Нет. Это был бедно обставленный клуб, вернее гово-ря, никак не обставленный. В середине зала были три столика, пугающе малого размера, девять стульчиков, причём не по три за каждым столом, а по два за крайними и пять стояло за средним.
Я подошёл к барской стойке и заказал себе меню. Присел. Конечно же, пришёл я не за этим, но охранники меня так достали, и я прошёл два таких огромных ко-ридора, что хотел бы отдохнуть и перекусить.
Только сейчас я подумал: «А вдруг клуб только начинает свою карьеру, и они, таким образом, набирают деньги? Весь персонал, само местоположение, и, вооб-ще, вся атмосфера, сделана так, чтобы к моменту прибытия в холл человек терял сознание и раскошеливался на дорогую еду?».
Но меню, которое мне принесли, и цены, заставили меня очень засомневаться в моих мыслях:

Салат «Оливье» - 30 рублей, 100 гр;
Суп «Креветочный» - 50 рублей, 500 гр;
Говядина «Бишоп» - 75 рублей, 500 гр;
И т.д.
Всё, что было указано выше, я взял. А что тут с пивом? В меню «питьё» оказа-лась только минеральная вода за десять рублей. Ну, что же, относительно (заело меня на этом наречии) дёшево для бутылки!
Подошла официантка с едой на железном подносе.
- Услуги вам предлагать не буду. Вы, наверное, сами понимаете, что здесь…
Она… присела ко мне за столик и начала рассказывать о клубе.

Этот клуб – для тех, кто хочет найти себе пару и влюбиться. В общем, рандеву-клуб. Но есть тут одна маленькая деталь – сюда пускают людей с возрастом от… сорока и до сорока  пяти лет.
Официантку звали Марина. Она тут сдружилась со всеми – и с сотрудницами, и с клиентами. Самой ей… пятьдесят. Она знакомит разных клиентов. Этим здесь занимается не только она, но все полюбили именно её. За что?
За то, что она единственная интеллигентная женщина. Все остальные, четве-ро: Мина, Катя, Оксана и Лида – ведут себя некультурно – следят глазами за встречами, наблюдают за поцелуями.
Марина не из таких. Она спокойно знакомит клиентов и уходит. Мол, дальше дело не моё, любите друг друга, счастья вам.
И – что самое интересное – тут почти никогда не случались разные казусы, вроде того, как «познакомившиеся» не пришлись друг другу по вкусу. Нет! Пред-ложим ситуацию с Мариной.
Однажды к ней пришла женщина лет сорока, которой хотелось познакомиться с мужчиной лет сорока пяти.
Какая-нибудь Оксана всегда бы «удостоилась» спросить:
- Как вы намерены строить свои отношения?
Или:
- Вы встречаетесь для дружбы или интима?
Нет, Марина лишь порекомендовала Лене, а именно так звали женщину, Ва-дима.
Она лишь одна из всех она, Марина, обладает талантом знакомить людей.
И тут не встречаются люди одинакового пола. «Это, - как говорит администра-тор, - рушит нашу ориентацию!».
Зарплата у рандевумейкерш большая, и кормят тут не куском хлеба с водой, да ещё и бесплатно!
Теперь о ценах на услугу. Каждая встреча стоит… триста рублей. Конечно же, это не деньги для тех, кто хочет найти свою половину.

… В её рассказе было ещё полно мелочей, но тёк он не в нужное русло. Я по-пытался перевести тему:
- Скажите, а были исключения? Приходили ли сюда молодые люди, девушки, например?
- Девушки?
- Именно!
Я боялся сразу говорить Марине про Сёмгину, ведь мог спугнуть её.
- Не было исключений! – последовал ответ.
Хочу упомянуть, что всё уже было мною съедено, осталось лишь запить. От горя я залпом осушил стакан. Значит, придётся задавать вопрос прямо.
- Тут работает Дарья Сёмгина?
- Дарья Сёмгина? – удивлённо спросила Марина. – Конечно!
- Можно я к ней зайду?
Всё, дело сделано! Осталось только удержать её целый месяц дома.
- Только она пропала неделю назад. – выкрикнула Марина.
- Да?
- К сожалению, да. Хотите, историю расскажу? Правда, она недлинная, но… Вы выслушаете меня?
- Конечно же! – обрадовался я. – Слушаю.

История, рассказанная про сам клуб, имеет продолжение.
Однажды, тихим вечером, Оксана с Мариной пили минералку и общались.
Вдруг раздалось звяканье колокольчиков, и на пороге появилось небесное соз-дание – девушка ростом метр девяносто, с карими глазами, губы накрашены в бежевый цвет, и через волосы можно было разглядеть родинку на затылке.
Всё бы ничего, но мешала маленькая деталь – возраст. На вид ей было не больше восемнадцати.
- Сюда нельзя! – гавкнула, оторвавшись от газеты, Оксана.
Марина под столом пнула её.
- Деточка, что ты хочешь? – ласковым голосом спросила она.
- Сама ты деточка! Пошла в задницу! – огрызнулась девчонка. – Лучше, шала-вы, говорите, где Сергей Васильевич, не то скоро я вас, сволочей, выгоню к чер-тям собачим!
Неожиданная буря подействовала на официанток так, что они потеряли дар речи.
- Ну, петушинницы, трепите, где Сергей Васильевич, давайте! – утвердитель-ным тоном произнесла она.
- Он там! – показала вглубь зала барменша Люда.
Сергеем Васильевичем звали директора клуба.
- Кто это был? – только и смогла вымолвить Оксана.
- Да, кто? – удивилась Марина.
Через неделю узналась вся правда. Для рандевумейкерш она была ужасной. Это – дочь директора. И отец наградил её званием заместителя. Так сказала сама Даша.
А сам Сергей Васильевич уехал отдыхать на Канары.
«Значит, теперь эта сволочь будет работать вместо добрейшего Сергея? Ну, уж нет!» - подумала Марина, но действовать против неё не могла, ведь побоялась увольнения.
Через неделю узналось, что зовут матершинницу Дашей, а фамилия у неё – Сёмгина. Она лишь приёмная дочь Сергея Васильевича, и поэтому не соответст-вовала по характеру «папочке».
Она была бездушным, каменным человеком. Единственное, что в ней было хо-рошего, так это то, что она поставила изумительную охрану.
- Что? – не понял я.
- Именно! – повторила она.
- Я не знаю…
- Сама удивляюсь! Как они пропустили тебя?
- Надо быть профессионалом! – похвастался я.
- Что ты сказал им, голубчик? – строго посмотрела на меня Марина.
- Начальство вызову! – посмеялся я. – Они там так хамят! Мне сказали, что я для них – не клиент.
- А кто ж ты, голубец? Возраст-то!
- А что дальше? – решил я продолжить разговор по теме.
- Ничего больше.
- Когда она пропала?
- После одиннадцати, вчера.
- А точнее?
- В одиннадцать десять.   
 - Утра?
- Нет, вечера. У меня клиент! – Она быстро побежала к стойке бара и взяла меню. – Оставайся, скоро я приду.
Пришлось ждать. Я смотрел, как Марина деликатно обходит партнёров. Потом они стали целоваться в щёки и о чём-то разговаривать.
Тогда Марина подошла ко мне.
- Что ещё?
- Послушайте, а вы не знаете адрес или телефон, можно мобильный, Сергея?
- Нет, адреса не знаю. А вот телефон могу дать!
Я улыбнулся. Поеду на Канары, поговорю с Сергеем, там и отдохну заодно!
Когда Марина дала мне бумажку, я засобирался домой, но обнаружил, что на бумажке два телефона, и спросил:
- А чей второй телефон?
- А это всё вместе – наша визитка! Заходи ещё и знай: теперь тебя пропустит даже тигр!
- Точно?
- Стопудово!
На этом мы распрощались.

В дороге я думал. Ничего о Даше я не знаю. А насчёт визитки я, наконец, вспомнил всё. Когда я раскрывал прошлое дело (и первое в моей жизни), мне дал такую же карточку следователь Телельманов. Надо узнать что-нибудь у него. Правда, консультация будет стоить денег, но жизнь дороже!
Отделение милиции сейчас закрыто, но ничего – спрошу обо всём чуть-чуть погодя, когда узнаю что-нибудь ещё о Даше.
А, вдруг, Телельманов не скажет мне ничего по делу? Тогда придётся думать самому.
Итак, единственный, кто может пролить свет на это похищение – это Сергей Васильевич.



Глава 4

Дома меня с распростёртыми объятиями встретила Наташа. Так. Теперь оста-лось только объявить Наташе о том, что я еду отдыхать. Но, проблема заключа-ется в том, что я поеду без неё! Она увяжется за мной, и что мне тогда делать?
- Почему так поздно? – удосужилась спросить у меня Ната.
- Боже мой, Господи! – вскрикнул я. – Ну, я же тебе сказал: оставьте меня все в покое! Если боишься, что я хожу налево, можешь завести детектива. Но я-то по-круче любого сыщика!
- Ладно, впрочем, ты прав. Через месяц мне всё расскажешь!
- А сейчас скажи – есть ли у тебя лишние деньги?
- Бери, сколько надо.
- Вот и хорошо! – радостно сказал я и объявил: - Я уезжаю на Канары!
- Что? Ты совсем перестал меня любить.
Наташа тут же сделала вид, что ей плохо.
- Да что с тобой, скажи, наконец! – потерял терпение я.
- Боже, умираю, милый… - начала специально задыхаться и завалилась в об-морок Наташа. – Дети… Двое… А ты… Подлый человек… Убирайся в свои… Та-раны… Канары…
Я попытался поднять её, но у меня ничего не получилось. А она продолжала терроризировать меня:
- Ты там… Звони почаще… А то я перестану любить… Тебя… И ты останешь-ся… один… А меня больше… Не… Найдёшь…
Внезапно она поднялась сама, протянула мне руку, и сказала:
- Все спят!
У нас это означает, что наступило время секса.
После любви я лёг спать, но не вместе с Наташей, ведь она чувствует, когда я храплю и ворочаюсь. Некоторые говорят, что храп – это болезнь. Может быть, мне следует подлечиться?
На этой ноте я заснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Я посмотрел на часы… Пятнадцать! Я проспал полдня!
- Алло! – пробормотал я.
- Здравствуйте, Нестор, говорит Нурмухаммед Засибов.
- Кто, ещё раз?
- Нурмухаммед Засибов, директор школы, где учится ваша дочь Вера.
- Учится. – машинально повторил за ним я.
- Да вот не учится!
- Нет, этого не может быть!
- Я вызываю вас сегодня в шестнадцать часов. Будете обязательно!
- Хорошо! – чувствуя, что ночная рубашка покрывается потом, пообещал я.
Ещё никогда, за год учёбы Веры в школе, меня не вызывали к директору. Вер-нее, пару раз вызывали, но, исключительно, для того, чтобы похвалить девочку. Она считалась самой примерной ученицей в классе. Но что сейчас? Ранняя пу-бертатность?
Я одним махом проглотил горячий суп, переоделся и умотал.

В кабинете было душно, но самого управляющего не было. Я попробовал от-крыть окно, но оно оказалось запечатано. Чёрт возьми! Как директор не умер от жары? А, может, его только что увезли на труповозке? Его же нет!
И, тут же, в кабинет вошёл мужчина ростом метр шестьдесят в красных ботин-ках, жёлтых брюках. Лет ему было не больше чем мне.
- Вы Нурмухаммед? – уточнил я.
- Да. – спокойно ответил директор и пожал мне руку. – Садытесь на кроват.
И это директор школы?!!
- Какой предмет вы преподаёте? – стало  интересно мне.
- Рюсский язик.
- Чего?
- Не беспокойтес, Вэра нэ у меня.
- А что случилось? – подготовился выслушивать рассказ я.
- Слюшайте. – начал кавказец. – Я ни в чьём вас не виню, и вашу дочь тоже ни в чьём не виню.
- Зачем тогда я здесь? – удивлённо спросил я.
- Не пэребей старшего! – налился злобой Нурмухаммед. – Ваша девица при-шла на рэпэтицию по рюсскому.
- На консультацию! – подсказал я.
- Да что ж ти мнэ словца нэ даёшь сказат! У её Марь Василе спросыла домаш-нээ заданеэ.
- Вот! Пример всем покажет Вера Покровская! Ну-ка, что у нас там с глагола-ми?
Вера встала со стула и сказала:
- Сегодня мы склоняем глагол «быть»!
- Дальше! – поторопил я тормозного директора.
- А этово нэ достатошно?
- Чего?
- Этово! – крысой посмотрел на меня Нурмухаммед.
«Вот клоун из вас вышел бы хороший!», - подумал я, но, естественно, сказал вслух другое:
- Ну, склоняем глагол «быть», и что?
- Так, слющай, развэ глаголы склоняють?
- Нет, конечно, их выпрямляют и гонят на работу… - ничего не понял я и решил подшутить.
- Да вы сами глупцы!
- Послушайте. Да я сам помогал Вере склонять глаголы!
- И скоко глаголов ви скланили? … Ах, это вы!
- И что вы хотите от меня?
- Чтоби ви никогда нэ помагалэ Вэре! От ваших вэликих слов над Вэрой патэ-шалса вэс класс! Ви вед, наверна, сам двоешникь?
- Я? Да у меня по русскому стояла пятёрка!
- Глаголы спрегають, а нэ скланяють! – зашипел директор.
На полминуты я позволил себе от души рассмеяться. Ох! Теперь из-за меня Вере не будут давать выступать на уроках.
- Ну, что ж, я скажу Вере! – объяснил я директору и собирался уходить.
- Куды? – окликнул меня директор.
- Так это всё?
- А как вам нравица словце «Крыша»?
- Глупый вопрос!
- У неё словце «Крыша» в пращедщем врэмени.
- Как? – остолбенел я. – На неё это не похоже!
- Хот эта ви понялы! – улыбнулся мне Нурмухаммед, проводил меня взглядом, и уткнулся в бумаги.
Я ушёл. Ну, Вера, ну, Вера! Если склонение глагола – это моя оплошность, то крыша в прошедшем времени – только Верина «импровизация»!
Ой! У меня ведь лишь месяц на всё! А я ещё занимаюсь какими-то делами! На Канары хочу-у-у! Да ещё и проспал полдня! Недоразумение какое-то! Домой! Срочно домой!

Дома меня встретил Брюн и сразу спросил:
- Ты где был?
- А что?
- Жена беспокоится.
- В школе был.
- Мне-то можешь сказать всю правду, я тебя не выдам. Как девчонка-то в по-стели, клёвая?
- Ой! – испугался я. – Ты жене ни в коем случае ничего подобного не говори. Тем более, ты скажешь неправду. Я был только в школе.
- Да, ну, ладно.
- Расскажи, как с Аскером сходили в Консерваторию?
- Сходили.
- Хороший концерт?
- Нормальный.
- Билеты дорогие?
- Сто рублей.
- Народу много?
- Аншлаг!
- Кого играли?
- Шуберта.
- Что?
- Музыкальные моменты и экспромты.
- Кто исполнял?
- Вяземский!
- Кто-кто?
- Вяземский!
- Он пианист?
- Конечно! Могу запись поставить!
- Поставь!
После окончания концерта на плёнке я рассказал Наташе про Веру.
- Что же делать?
- Да, можно простить!
- Да? Ты так думаешь?
- Уверена. Когда я училась в школе, сама говорила: «Единственное лицо» и «Третье число»…

…Я стал звонить Сергею Васильевичу на сотовый. Сначала трубку никто не брал, и я уже собирался с печалью отключиться, как бодрый голос сказал:
- Алло!
- Сергей Васильевич! – также радостно сказал я. – Здравствуйте, говорит Не-стор Покровский.
- А кто это? – совершенно спокойно поинтересовался собеседник.
- Это… Как же лучше выразиться? – я на ходу начал выдумывать историю и решил сказать всю правду. – Я  звоню из клуба «Розетки и вилочки». Насчёт ва-шей дочери. Поймите меня правильно…
- Что же вы, всё-таки, хотите?
- Дело в том, что она пропала неделю назад. Вы могли бы помочь мне?
- Да в чём дело? – совершенно искренне спросил Сергей. – Она со мной, отды-хает!
- ДА? – Не понимая радости, я быстренько собрался с силами и сказал: - От-лично! Я еду к вам!
- Да, пожалуйста! – охотно согласился Сергей Васильевич. – Мне вам о многом хотелось рассказать.
- О чём же?
- Не по телефону. А… вам не жалко денег?
- На что?
- На разговоры и на поездку?
- Нет, конечно. Просто, понимаете, скажите ей, чтобы она никуда не уходила от вас, пока я не приеду. Это вопрос моей жизни и смерти! Не ожидали? А мне нужно привезти её к себе. Этого от меня тоже не ожидали? Я её повсюду разыскиваю!
- Я всё понял. Значит, вы её любовник!
Вот этого я не ожидал!
- Да нет, клянусь вам, я не имел с ней никаких интимных связей, даже не видел её ни разу. Просто мне нужно забрать её на месяц.
- Я буду только рад. Посмотрите на её характер! Да это же ужас! Тогда приез-жайте к месту под названием «Карибские пещеры». Встречаемся у памятника То-дэ в шестнадцать часов. Хорошо? Ну, тогда всё. Досвидания!
- Счастливо!
Он отсоединился.
Да, теперь понятно, что Дарья никак не может быть родной дочерью Сергея. Он – вежливый, а она – грубая.
Ну, что же, сегодня собираюсь, а завтра еду в Шереметьево.   




Глава 5

В аэропорте было также душно, как и в кабинете директора. Но было одно от-личие – в учительской не было народу, а тут его было полно. Ну, правда, я не ду-маю, что в «директорской» будет столпотворение родителей безголовых учени-ков, но и в Шереметьево далеко не всегда такая отара!
Я постарался взять билет, но простоял час в очереди. А, когда подошло моё время разговора с кассиршей, и я спросил:
- Билет на Канарские Острова на десять двадцать пять есть?
, мне сказали:
- Нет, кончились.
Тогда я протянул даме купюру в сто долларов, и улыбнулся:
- Можете сделать фальшивку?
- Ну… Я не имею права…
- Ничего, имеете! – сказал я, доставая из кармана ещё одну купюру.
Так или иначе, денег мне жалко не было, поскольку я знал, что мзда будет равняться стоимости билета.
- Послушайте! – отнекивалась кассирша. – Вы не мне деньги суйте, а контро-лёру! Уберите всё!
Пришлось стоять ещё два часа в очереди у входа. И ещё неизвестно, примет ли тётка у меня деньги.
Но всё оказалось просто – она приняла «толику» и сказала:
- Поторопитесь, скоро отбудет!
Я поспешил, ведь за мной не наблюдалось ни одного человека. Значит, я опо-здаю?
Я бежал к посадке как бешеный. На горизонте показался самолёт. Я подбежал к нему поближе и увидел, что он… отходит! Трап только что закрыли. Значит, я останусь тут? Ну, уж нет!!!
Я, как гепард, с огромной сумкой прыгнул на него, уцепился за крыло и попро-бовал подняться.
Но не тут-то было! Самолёт всё летел и летел, расстояние от меня до земли было уже смертельным, а я уже потратил все свои силы. Я изо всей мочи держал-ся за крыло, и вот уже одна моя нога влезла на него!
Неожиданно вторая нога начала скользить, и рука отцепилась. Господи, спаси, Господи, сохрани!
Огромную сумку я уже каким-то образом сумел положить на крыло, но нога слезла.
И, наконец, я собрал все силы, и залез на крыло. Есть!   
Через пять минут моя рубашка намокла. Я понял, что это облака водяные, об-лили меня святой водой – с самого неба! Никогда не испытывал столь божествен-ного удовольствия! Где я? ТУТ или ТАМ? Нет, глупости, конечно, ТУТ.
Надо было как-то удобно расположиться. Мне стало нестерпимо холодно. Я снял рубашку и повесил её на самый «фок» крыла. Тогда стало ещё морознее.
Пошёл дождь. Шланги воды лились на меня.
Потом дождь сменился снегом, и мне стало совершенно не по себе. Как же не-уютно летать на крыле!
Но, со временем, становилось всё жарче и жарче. Я попытался найти за-пасной люк, поползал и… наткнулся на него. Сейчас спущусь.
Я начал стучать сумкой по люку, но он не открывался. Тогда я встал на него и подпрыгнул.
За одну секунду дощечка сломалась, и я полетел вниз. Упал. Очнулся. Не хва-тало только гипса, как в «Бриллиантовой руке».
- Что? В чём дело? – запищал женский голос над моим ухом.
- Как вы сюда попали? – затараторил мужской.
- Я… - начал лётчик. – Что? В чём дело? Сумасшедший, что ль?
- Нет! – признался я.
- Да врёшь!
- Кто пустил?
- Это возможно?
- Что?
- В чём дело?
Меня стали раздражать голоса, и я открыл глаза. Встал. Увидел двух пилотов и стюардессу. Казалось, вот-вот она потеряет сознание.
- Вообще-то, этот люк не для входа в самолёт, а для выхода! – хамским тоном сказал лётчик.
- Но я-то не должен страдать! – начал я, и меня понесло. – Я не должен сидеть и постоянно чувствовать, что я то промок, то к горлу подступает тошнота, поймите! И ещё! Вы мне за всё ответите! Нет бы, подождать, пока я сяду спокойно, уст-роюсь на местечке, почитаю и только  тогда полечу! Нет! Они отправляют самолёт, когда я ещё не сел! Ужас! Что делается с нашими авиалиниями!
- Да вы сами виноваты! – брякнула стюардесса. – Все вокруг наглые, хамы… Один вы умный! Прям таки!
Тогда я не стерпел, и спросил у стюардессы:
- Что вам назначается делать? Ваше дело чай подавать, а не трендеть в ухо и оскорблять наглостями! А теперь посадите меня, иначе меня вырвет на вас!
По-видимому, стюардесса действительно испугалась, но сказала совсем не то, что я предполагал:
- Сесть негде! Простите, конечно, но…
- Всё бывает! – почему-то стал милым я.
- Вы куда едете? Где вас высадить?
- Что? – переспросил я. – Вы будете ради меня останавливать самолёт?
- Нет, конечно! – воскликнула стюардесса. – Просто мы останавливаемся в пя-ти местах.
- И в каких же?
- «Карибские острова», «Карибские ущелья», «Карибский морской океан», «Пятизвёздочный юг» и «Карибские пещеры».
Я обрадовался.
- А когда «Карибские пещеры»?
- Первые!
Нет, удача не покидает меня! Однако!

Я вылез вместе со всеми, поражаясь, как с меня не потребовали билета.
Была жара – градусов так тридцать пять!
Где же тут памятник Тодэ? Надо спросить, пока не поздно, у русских… Пока они не ушли.
Я подошёл к старому мужику с палкой и спросил:
- Где тут памятник?
- Чея? – удивлённо посмотрел на меня старик.
- Тодэ! – воскликнул я.
- Кудэ?
- Тодэ! – проорал я.
- А… Тодэ? Сюдэ?
- ТОДЭ!!! – вышел из себя я. – Вас, между прочим, спрашивают!
- Тодэ не знаю! – наконец, нормально ответил старичок, хотя от его ответа мне легче не стало.
- УЖЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ! – закричал я от нервности. – КТО-НИБУДЬ, СКАЖИТЕ, ГДЕ ТУТ ПАМЯТНИК ТОДЭ?
- А он… - подошёл ко мне мужик в кепке. – Вам надо на автобус. Он тут один. Идёт от Рима до Венеции.
- Как это?
- Остановки так у нас называются! «Рим» и «Венеция»!
- У Вас? – выдавил из себя я.
Прохожий ушёл, отвернувшись.
Да-а! Представляю себе Москву. Автобус, идущий от « Санкт-Петербурга» до «Воркуты»!
Правда, в Соединённых Штатах Америки тоже есть города под названием «Санкт-Петербург» и «Москва», но там-то ладно, а тут!
 Впрочем, что-то я задумался. Ведь удача не покинула меня – автобус подошёл сразу. Я сел на него и доехал до памятника Тодэ.
Потом зашёл в магазин перекусить. Задал привычный для себя вопрос:
- Вода есть?
Продавщица нахмурилась:
- Уода? Нот андерстендли!
Когда-то в школе я учил английский и немецкий, но сейчас постоянно путаю артикли и глаголы. Хотел сказать, что я покупаю, и произнёс:
- Ихь бин кауфманн!
- Вы – купец? – неожиданно раздалось за спиной. Я обернулся и увидел де-вушку чуть пониже меня. Значит, русская.
- Скажите за меня: «Я покупаю воду!». Пусть дадут любую, я заплачу.
Девушка сразу пришла мне на помощь, сказав какую-то непонятную фразу. Продавщица задёргалась:
- Тен рабле!
- Рублей? – удивился я и протянул десятирублёвую ассигнацию. – Thank you! (Спасибо! – англ.).
На выходе из магазина меня что-то кольнуло в левый бок. Я обернулся и уви-дел кассиршу со стиснутыми зубами. В руке она сжимала полотенце.
- СЭНЬКЬЮ?!!! СЭНЬКЬЮ?!! – говорила мне она прямо в ухо. Дальше пошла всякая канарская брань. Девчонка вцепилась мне в левый бок зубами.
- Отпустите! Сос! – закричал я.
Но не тут-то было! Она продолжала кусать меня. Наконец, я вырвался. Тогда она достала мобильник и закричала в трубку:
- Полиси! Полиси!
Та-ак! Теперь она вызывает полицию. Видно, мне не поздоровится. Оказыва-ется, то, что на английском означает «спасибо», на их языке – матерное ругатель-ство. Что делать? Кто виноват?
Вдруг около меня затормозил лимузин, и из него вышел русского вида дядька лет сорока во всём жёлтом, под цвет солнца – сорочка, брюки и галстук. Он был усатый. Казалось, что он нацепил усы специально, чтобы покрасоваться перед девочками. И вдруг меня зацепила мысль, и я воскликнул:
- Сергей Васильевич!
Я ринулся к нему в машину. Он остановил меня на полпути, и спросил:
- Вы – тот самый частный детектив?
- Верно, Сергей Васильевич!
Вдруг я услышал полицейскую сирену. Машина подъехала прямо к памятнику. Из неё вышли двое полицейских. К ним подошла продавщица, что-то им сказала, и мне скрутили руки.
- Помогите! – крикнул я. – Я всего лишь сказал «Сэнькью»!
Сергей Васильевич пришёл мне на помощь. Он что-то сказал на их языке по-лицейским, притом без единого акцента. Они отпустили меня, и пошли к своей машине.
- Спасибо вам, Сергей Васильевич! – признательно сказал я.
- Да, не за что, друг! – нервным тоном добавил он, и у него отчего-то затряслась нижняя губа. Когда полицейская машина отъехала, он сказал: - Ты вообще понимаешь, что такое «СЭНЬКЬЮ»? Ты в буквальном смысле сказал девушке «Отсоси»!
- А что вы такой нервный?
- Да, неважно! – отмахнулся он. – Вернее, для меня очень важно. На работе неприятности. А тебе я скажу так. Садись в лимузинчик, покусаем мороженого в отеле. Сливочное, с цветной капустой и сыром – это специфическое блюдо! Цм-цм! Вкуснятинка!
Он улыбнулся.
Мы доехали до отеля и вышли. На меня смотрел восьми-, девяти -, десяти-звёздочный отель, слов нет.
Около него стояли огромные клумбы с великолепными пальмами, растущими до облаков. Сам отель сверкал ярким светом. Было, почему вспомнить клуб «Ро-зетки и вилочки». Фасад отеля покрывали огни разных цветов, ярких до безумия, а рядом с входом высился, да, именно, высился на лестнице… бассейн, в котором купались абсолютно голые девушки.
- Ну, как, нравится? – спросил у меня Платов.
- А как вы на всё это заработали? – задал я логичный вопрос.
- А мне здесь это всё временно дали, по работе. - ответил он.
- Бесплатно?
- Да, конечно. Я здесь временно работаю.
- И кем же?
- Гидом.
- Вы знаете Канары лучше, чем Россию?
- Можно и так сказать. Я здесь родился. А теперь… Пройдём в номер?
Мы прошли в номер. Там оказался кондиционер. Слава богу, хоть здесь не душно.
- Две комнаты, широких, длинных, кухня с холодильником, ванная комната с бассейном, душ! – начал объяснять он. – Два кондиционера – один в одной комна-те, другой – в другой. Игровой автомат дома. Это как развлечение. Только везде это – платное удовольствие, а тут всё задарма. Играй, любуйся. Постоянная «еда на дом» - всё есть у меня. Но это ненадолго, к сожаленью. А, может быть, и к сча-стью. Тут такая жара! – скривился он. – Терпеть не могу. Правда, я стараюсь не выходить на улицу, но, всё равно, надо же когда-нибудь гулять! Стараюсь, кроме как на работу, ходить вечером, когда солнце заходит.
К нам постучались.
- Заходите! – крикнул Сергей Васильевич.
К нам зашла горничная лет двадцати, не то, что в «Розетках», и принесла нам кофе с сахаром, два бокала, мороженое с цветной капустой и сыром, две огром-ных кружки томатного сока, и быстро скрылась.
Первый вопрос, который пришёл мне в голову, был таков:
- Сергей Васильевич, а как она узнала, что нас тут двое?
- А тут везде скрытые камеры. Есть здесь некая Реджина Джанини – она всем этим заведует.
- А где Даша? – задал я главный вопрос.
- Послушайте, мне перед вами очень неудобно! Но, когда я сказал ей, что её ищут, она сбежала. Я… Я не смог её остановить!
- Вы спугнули её! – затопал ногами я. – Теперь я не найду её никогда!
- Я помогу вам. Расскажу краткую историю про нашу семью. Ну, ты готов? За-поминай. Может, узнаешь чего нового.
Я начал слушать Сергея.


Сергей Васильевич Платов родился пятого мая 1959 года в городе Минс на Канарах.
Мать его была домохозяйкой, работала у известнейшего по тем временам че-ловека Хриза Пурзена. Отец его работал официантом в фешенебельном рестора-не «Мишель Берсинг», сейчас давно закрытого. Жили они хорошо. Серёжа посто-янно получал подарки: книжки о животных, машинки, модную обувь и одежду, в общем, всё самое лучшее.
Вскоре, по личным обстоятельствам, когда Серёже исполнилось шесть, семья переехала в Москву.
Матери и отцу там было очень сложно найти работу, ведь им было по сорок четыре года.
Однажды они купили газету по поиску работ и обнаружили объявление:
«Клуб «Розетки и вилочки» принимает женщин и мужчин от сорока лет и стар-ше на работу администратора и официанта. Желательно, чтобы это была семей-ная пара».
Они удивились. Всё точно для них! Только непонятно, почему семейная пара.
Зарплата была высокой.
Вскоре они поняли, почему им нужна именно семейная пара, а не кто другой.
Клуб занимался сведением людей их возраста, и они, время от времени, бы-вали «утками». Но это только, пока не появлялись клиенты.
На глазах у всех они целовались, обнимались. Каждый вечер, в течение меся-ца, они исполняли роль влюблённых. Им было это что раз плюнуть.
Потом клиенты начали врываться ломом. Тогда они перестали быть актёрами и стали заниматься работой только по должности. Всё было бы хорошо, но после Серёжи у них никак не получались дети, хотя они их хотели. Больше всего они хо-тели дочь.
Но у них так ничего не вышло. Видимо, Господь не хотел второго чада в се-мействе Платовых.
Десять лет прошло, а детей всё не было. А на одиннадцатый год родители по-гибли в автокатастрофе. Серёжа, ехавший с ними, чудом остался жив.
Через семь дней после этого Сергей принялся переезжать из этого дома. Он открыл мамин шкаф, чтобы взять свои вещи. Оттуда выпала записка. В ней чёт-ким маминым почерком было написано:
«Дорогой Серёженька! Пишу тебе завещание. Квартира твоя. А ещё, мой ми-лый, чтобы ты не умер с голода, я попросила устроить тебя на работу директором клуба. Надеюсь, ты правильно меня поймёшь и сделаешь успехи в карьере. Твоя мать, Елена Платова.»
Адвокаты подписали все возможные бумаги, чтобы у Сергея осталось имуще-ство, нажитое годами, и, чтобы его приняли на работу директором.
Всё было хорошо. Он даже нашёл себе девушку, которую звали Раисой Сёмги-ной.

- Запиши её адрес! – буквально потребовал Сергей Васильевич.
Я записал адрес под диктовку.

Но, видимо, гены родителей остались и у Серёжи. Он тоже не мог родить ре-бёнка, а ведь хотел! Потом они взяли приёмную дочь Дашу, но не только она…
Раздался стук в дверь.
- Сейчас, я открою! – скороговоркой сказал он и пошёл открывать.
Раздался щелчок, затем что-то вроде грохота. Из прихожей послышался сдав-ленный крик.
Я быстро опустошил бокал сока, и с ним же побежал в прихожую. Я подбежал к двери, и чуть сам не заорал. На полу валялся труп Платова со свежей дыркой в голове. Только сейчас я закричал. Но никто и не собирался идти мне на помощь. Ох, я и забыл, что не знаю языка! Надо так всё и оставить и поскорее сматывать-ся. А то ещё начнут подозревать меня в убийстве, а я и слова не скажу. Вот-таки дела!


Глава 6

Перед тем, как смыться, я быстро убежал в комнату, чтобы взять так и нерас-пакованный мною чемодан. Нет! Отдыха мне не будет! Пора сваливать к чёрту с этих Канар, но перед этим надо зайти к Реджине Джанини, которая, по словам Сергея, тоже должна являться свидетельницей преступления. Будем надеяться, что она говорит по-русски.
Я быстро нашёл её на ресепшн по бейджику на груди, и сказал:
- Хэллоу!
- Чэго пожалаете? – воскликнула она.
Я окостылел. Оказывается, Реджина говорит по-русски!!!
- Кто сейчас выбегал из отеля? – спросил я.
- А… Чаловэк в чёрной каскэ! – неожиданно ответила она. – Я сама удэвилась. Сначала он прибэжал – как  бешеный нёсься куда-то, а па-атом как уга-арэлый убэжал из а-ателя.
- Кто? – переспросил я. – Кто это был?
- Челавэк в чёрной каскэ. Я нэ сма-агла прэдпринать нэчево, разгладеть нэчево кромэ ево гхлаз!
У меня засели в голову воспоминания. Это был тот самый человек, которому я пообещал найти Дарью Сёмгину! Он тоже нашёл Сергея Васильевича и даже убил его!
Господи, ну и шутку ты сыграл со мною!
Я поехал обратно домой.


Припарковав машину возле дома, я вылез.
- Брюн! Ната! – послышался незнакомый женский голос.
- Вера! Тихо! – послышался незнакомый мужской тембр.
Я зашёл в квартиру и увидел на пороге неизвестных мне мужчину и женщину.
- Здравствуйте! – поприветствовал их я.
- Здравствуй! – пожал мне руку мужчина.
- Здрассти! – поклонилась мне женщина.
- А кто вы? – спросил я.
- И вы посмели не узнать меня? – напыщенно фыркнула женщина.
- И меня! – ткнул её в бок мужчина.
- Так, всё же, кто вы? – попытался узнать я, не сдвигаясь с места.
- Мы – король и королева! – хором сказали они.
- Датские? – осторожно спросил я.
- И ещё издевается! – протянула женщина. – Вы даже не знаете моего имени?
- Нет.
- Меня зовут Сицилианна. Попросту – Сицилия. Сицилианна Майер фон Гинз-бург Фатэ.
- Как? Крейслерианна Файер… А Файер – это на вашем языке… Э-э… Огнен-ная?
- Какая… Крейслериванна???
- Испорченный телефон просто… - сказанул я.
- Починим! – сказал мужчина и как-то представился, но я ничего не расслышал, поскольку меня разобрал смех. Но он представился второй раз. Теперь я опять ничего не расслышал, но уже из-за упрёков Сицилии:
- И ему ещё смешно! Замолчи, Женэкси! И ты тоже!
Она посмотрела на меня в упор.
- А где… Брюн? – тихо сказал я.
- Представьтесь друг другу так, – попросила  Сицилианна, – чтобы все всё по-няли. Итак, начинаем!
Мы представились друг другу одновременно. Он ничего не расслышал, и я то-же. Через пять секунд мы хором сказали:
- Как вас зовут?
- Ещё раз! – запела Сицилия. – А ну, помужественней!
- А сколько раз я буду представляться? – умоляющим тоном спросил Женэкси.
- Последний раз!
- Итак, меня зовут Женэкси Пирт Бэн фон Гинзбург Фатэ. – сказал он.
- Меня – Нестор Покровский! – ответил я.
- Взаимно.
- Вы – брат и сестра? – спросил я.
- Надо же так не знать историю! – воскликнула Сицилианна. – Мы – супруже-ская пара!
- Почему же вы к нам приехали?
- Нет, ну надо же быть таким незнающим ничего человеком! – попрекала меня Сицилия. – Мы собираемся построить тут коттеджи для Английской Королевы! Мы – её помощники!
- Английская королева будет жить в нашем доме?
- Надо же быть таким неначитанным! Газет не читаете, истории не знаете!
- Брюн! – крикнул я. – Ты знаешь этих людей?
- Пока нет! – донеслось из комнаты.
- Дайте пройти! – попросил я у них. – В гостиной за едой поговорим, но не сей-час.

Мы с Брюном начали готовить стол для молодых королей.
- Порежь свёклу! – попросил я у Брюна.
- Не-е… – мечтательно протянула королева. – Нам подавай только брюкву, причём Английского производства!
- Не режь свёклу! Режь сыр! – крикнул я Брюну.
- «Ольтерман»? Давайте! – улыбнулся король.
- Какой «Ольтерман»? – удивился я.
- Так сыр! – задумчиво протянула Сицилия и угрюмо спросила:
- А есть красная икра?
- Брюн, есть красная икра? Да, забыл сказать, не режь сыр!
- Уже порезал! – вбежал в комнату Брюн. – И долго вы будете издеваться надо мною? Ешьте что дают! Хотите масло крестьянское?
- Нет! Наотрез отказываюсь! Я не буду есть продукт, сделанный рабом, который не моет руки после того, как вспахал огород и надоил коров…
- Вы не поняли…
- Вот арахисовое масло могу съесть! И чай английский подавайте!
- Откуда ж нам взять…
- Возьмёте! Будете хорошо искать – возьмёте! А всё это можно купить…
- Может, «Тот самый чай»…
- Индийский? – удивилась Сицилианна. – Да его только курить хорошо, и то за-гнёшься! «Ахмад» подавайте, конечно!
- Что ещё, колбасу?
- Только английскую!
- Минералку?
- «Перье» пять литров!
- Пять литров?
- Да хоть десять! Главное, чтобы я не сдохла…
- Может быть, вам ещё и рояль подарить? – пошутил я.
- Да что ваша музыка! Ею не наешься, от смерти она не спасёт!
- Это культура! – возразил я.
- Культурой не насытишься! Вот наша культура – это класс! А ваша! Тьфу!
Сицилия сплюнула прямо на Дуню, которая издала бешеный вопль.
- Помогите! – подпрыгнула на стуле Сицилия и убежала через окно на улицу.
- Гибкая! – удивился Брюн. – Ну, беги, утихомирь человека! Да, ты, ты!
От неожиданности я тоже выпрыгнул на улицу.
- Помогите! Убивают! Режут!!! – доносились по всей улице визги.
- Идите сюда! – закричал я. – А то в магазин не пойду!
- Сейчас, сейчас! – Сицилия вновь помчалась к дому.
Когда мы вошли, Сицилия заявила:
- Убить эту псину!
- Это моя собака! – задыхаясь, сказал я. – Она так больше не будет! Просто, понимаете, Дуня боится всего…
- Плевать! Пиши список!
- Брюн! Неси бумагу!
- Сейчас!
- Жду!
- Есть хочу!
- Я тоже!
- ИДЁМ ПИСАТЬ! – постарался я успокоить Сицилию.
Брюн записывал. Сицилия диктовала.
- Чай «Ахмад», вода «Перье», сыр «Ольтерман», колбаса «Сервелат Англий-ский», килограмм красной икры…
- И пиво английское для меня! – улыбнулся Женэкси.
- А не жирно ли? – вырвалось у меня.
- И ты ещё смеешь перечить помощнице самой Английской Королевы??? – вскрикнула Сицилия.
- Ну, хорошо, давайте деньги! – сказал я.
- Деньги? Какие деньги? – насупилась Сицилия.
- Не свои же я буду тратить!
- Да расстреливать надо таких! – крикнула Сицилия. – Ещё жидятся, мелкие воришки!
Неожиданно королева достала из кармана зелёную купюру.
- На, унижайся! Гостям не можешь ничего купить!
Также внезапно мне стало стыдно, и я не принял купюру, сказав:
- Простите, я и вправду плохо поступил.
- Да-а… - протянул Брюн.
- Вот! – показала пальцем на себя Сицилианна. – Так и надо! Иди! Через два часа жду!
Я погнал к супермаркету.

Там было много народу. Все почему-то ходили весёлыми, и лишь один я гру-стил.
Так, чай «Ахмад». Я взял две упаковки. Потом… Вода «Перье». Её я тоже на-шёл.
А вот с сыром что делать? Где мне взять «Ольтерман»?
Я подошёл к прилавку и спросил:
- Сыр «Ольтерман» есть?
- Аэроплан? – переспросила продавщица. – Идите в самолётный магазин, за углом. Дальше!
- «Ольтерман»? Есть?
- Уж не пить точно! – заявила девушка. – Я сказала ДАЛЬШЕ!
- «Ольтерман» есть?
- А… Да, есть! – улыбнулась неожиданно мне продавщица. – Сейчас!
Я взял его и пошёл в колбасный отдел.
- Английская колбаса есть?
- Издеваетесь?
- Нет, мне нужен Английский Сервелат!
- Может, хотите африканский со вкусом мяса мухи це-це?
- Дайте мне сервелат любой! – чуть не заплакал я. – Хоть из костей таракана! Но лучший!
- С вас… - завесила килограмм колбасы женщина. – С вас пять тысяч.
- Что?
- Рублей!
От этого не легче! Пришлось платить.
В общем, кое-как я погрузил покупки в машину и уехал домой.

Принёс и сказал:
- Вот! Выкладываю!
Я выложил все покупки на стол и ушёл покурить.
Я стоял, дымил, и, вдруг, услышал крик:
- Что за ужас? Кто посмел купить Зегельмана?
Я быстренько затушил сигарету и прибежал в кухню.
- Что я говорила??? Что я сказала??? – воскликнула Сицилианна.
- В чём дело? – не понял я.
- Я просила «Ольтерман»! А ты купил «Зегельман»!
- А какая разница? – удивился я.
- Хорошо! Задам вопрос прямо: в чём разница между мужчиной и женщиной?
- А что случилось?
- Я не ем такого! – отказалась от сыра Сицилия и выбросила его в окно.
Я вышел из кухни и снова попытался отдохнуть. Но ничего подобного. Из кухни донёсся вопль:
- Ну что? Ну что? Это же несъедобно! Нестор! Несторчик!
Я прибежал в столовую.
- Что опять?
- Ты отличаешь Англию от Германии? – вспыльчиво спросила Сицилианна.
- Конечно! Кёльнский собор и Биг-Бэн – разные вещи!
- Ничего нельзя попросить у человека! – сказала Сицилия и выбросила колбасу в то же окно.
Прибежали собаки и стали с удовольствием поглощать пищу.
- Видите, собаки едят! – улыбнулся я.
- Ты сравниваешь меня с собачьём? – нахмурилась Сицилия.
- Нет, простите, но это лучшая колбаса!
- Иди обратно и купи сервелат и сыр! А где красная икра?
- Я купил чёрной! – отчитался я.
- Я не буду есть чёрную! – заявила Сицилия.
-  А вот Женэкси ест то, что дают, а, вернее, то, что осталось! – сказал я и по-жалел, что сделал это.
Сицилия начала ворчать:
- Ещё напаслись тут людей! Как тут Английская Королева будет жить? Да она раньше подохнет! Сейчас же звоню ей и говорю, что тут ужасная кормёжка! Без-образие! И ещё зовутся интеллигентами! Да в гробу я видела таких интеллекти-ков! Иди, иди, купи мне всё, что я сказала!

Я не собираюсь описывать мой повторный поход в магазин, но, удовлетворив Сицилианну, я сразу завалился спать. Да, за один вечер так устать!


Глава 7

На утро погода выдалась замечательная, но была одна деталь – мне было не-чем заняться.
Разбудило меня солнце – я встал. Причесался. Почистил зубы. Но разве в этом состоит жизнь? Нужно найти какие-то дела…
…которые появились мгновенно, как только я зашёл на кухню. За столом пили чай Сицилианна и Женэкси. Первая сразу дала о себе знать. Она раскрыла рот и заявила:
- Привет, Нестор! Отличная новость!
Я ожидал самого худшего.
- Какая? – как беспокойный родитель, хотевший узнать, что за пакость натво-рил его ребёнок, спросил я.
- Я узнала замечательную вещь!
- Какую?
- Семьи разных времён и народов поддерживают между собой великолепные отношения!
- Какие семьи? – испугался я.
- Да Винчи дружат с Тонами, а Микеланджело – с Казаковыми!
- Вы о живописи?
- И не только! Нет, представить себе такое невозможно! Живописцы-скульпторы, архитекторы-художники! Бог ты мой! Сегодня же закажу у них выстро-ить скульптурно наши коттеджи. Я уже такие факты из их жизни узнала, просто невероятные!
- Ну, и какие же?
- Правнучка Вучетича женилась на прапрапраправнучке Шопена, а троюродный брат Тона – на пра… этих «пра» - тысяча, Рафаэля. Это же история! И я требую немедленного банкета! Таких известных людей нельзя встречать, как говорится у нас, без «Галстука-бабочки». А ещё сюда, может быть, приедет Диана. Боже мой, да мы уже стали известнее всех людей на свете. А всё это женский пол! Все мужики – тьфу! Не хочу о них говорить! Если бы не мои раскопки, Женэкси б даже не задумался! Ну, чего молчишь?
Сицилия стукнула мужа по локтю. Женэкси выпрямился.
- О, дорогая! А я ведь тоже раскопал кое-что!
- Что ТЫ раскопал? – нахмурилась Сицилия. – Дай Бог, через несколько столе-тий тебя самого раскопают! Вот я! Вот! Я! Я! Сделала работу для Английской Ко-ролевы.
- Ещё не сделала. – совершенно справедливо подметил Женэкси.
- Я? Я – не сделала? А ну, х-х…
Она уже собиралась его ударить, но помешал наш оглушительный звонок в дверь. Мы сделали максимальную громкость для того, чтобы, даже, если мы включили на втором этаже на полную громкость магнитолу, всё было слышно.
- Нестор! Позор! Позор! Позор! – затопала ногами Сицилианна. – Тоны уже пришли, а мы ещё не переоделись! Иди, открывай, а мы пока… Женэкси!!! Что за…
Я пошёл открывать. Распахнул дверь. Передо мной стояли две молодых пары. Я невольно пожал всем руку.
- Меня зовут Модрин Шопен! – представился на русском молодой мальчик, ко-торому на вид было лет восемнадцать, не больше. На нём была кожаная куртка и отвратительно чёрные брючонки.
- А меня – Элис Вучетич! – сказала девушка, которую Модрин держал за руку. На ней было просто платье «в цветах».
- Меня – Кордис Уалин Жэк Микеланджело! – без акцента сказал мужчина по-старше Модрина.
- А меня – Любовь Казакова! – язвительно звонким голосом поприветствовала меня девушка (или жена?) Микеланджело.
- Ваши фамилии столь известны, поэтому я предпочёл бы устроить банкет! – высказался я. – Пройдёмте!
- Какой ужасный потолок! – скривилась Элис, проходя в гостиную. – Я опишу его разными красками, ведь я кончала Академию Живописи!
- Сначала надо построить сам коттедж для Английской Королевы! – заметила Любовь. – Этим займусь я!
- А меня учили обставлять интерьер, чем я и буду заниматься! – сказал Мике-ланджело.
- А я… – начал Модрин. – Я напишу несколько знаменитых танцев для Англий-ской Королевы.
- Проходите! – показал на гостиную я, и мы все прошли.
- О! Рояль! – воскликнул Шопен. – Дай-ка сыграну!
И он тоже говорит без акцента! Видимо, тут собрались интеллигентнейшие лю-ди, знающие множество языков, в том числе и русский.
Шопен сел и сыграл ноктюрн своего пращура.
- Боже! У вас великолепный рояль!
- Не одни вы это заметили! – улыбнулся я.
- У нас есть все снаряжения. Я привёз воск! - отклонил тему в другое русло Ми-келанджело.
- Так и будешь ваять, не поевши? – удивлённо спросила Вучетич.
Только тут до меня дошло, что я пригласил в гости не Машу Сидорову с Ваней Петровым, а родственников известнейших людей! Может быть, мне это только снится?
- Ну, устраиваем банкет! – сказала внезапно появившаяся Сицилианна.
Сейчас, после туалета, она выглядела потрясающе, как царица! Вид восхищал!
На груди был летник, талию обволакивал чёрный «карниз», чуть ниже воссе-дала великолепная юбочка. Не подумайте, что она была «мини»! Нет, я просто назвал платье «юбочкой», вот и всё!
- Божественно! – вырвалось у меня. – Великолепно!
- Женэкси! Разве это прилично? – спросила Сицилианна.
- Что? – спросил её муж.
- Напоминать о женской красоте в присутствии столь известнейших персон! А ты, Модрин, что перестал играть? У тебя это получается просто великолепно!
- Сам поражаюсь! – покачал головой Модрин, и заиграл полонез.
- Настолько антисамокритичные люди! – воскликнула Сицилия. – Правда, Жен-экси?
Да, забыл сказать, Женэкси выглядел не так барочно, как Сицилианна.
- Д-д-д-да! – заикнулся он.
- Элис! С Любовью! – сказала Сицилианна.
- С какой такой любовью? Вы это искренне?
- С Любовью! Любовь будет есть? – спросила Сицилия.
- Вы имеете в виду меня? – спросила Казакова. – Буду. Только я, в отличие от некоторых, не стану просить чёрной икры на голубой каёмочке! Что дадут, то да-дут!
- Кого ты подразумеваешь под словом «некоторые»? – нахмурила брови Сици-лия.
- Да так. Это про моего мужа, Кордиса…
- Да, я тут, дорогая! – расплылся в улыбке Микеланджело.
Я засмеялся. Чуть-чуть ещё, и между Любой и Сицилией вспыхла драка, ведь первая буквально прочитала мысли второй!
- Как вас звать? – уточнил у меня Кордис Уалин Жэк.
- Нестор! – кивнул я.
- Нестор, у вас есть морозилка? – спросил Микеланджело.
- Есть! – ответил я. – А вы что, хотите пельменей?
- Я их никогда не ем! – захохотал он.
- А что тогда?
- Воск быстрее застывает именно там.
- Сначала нужно слепить фасад! – заметила Элис.
- Вы собираетесь хранить километровый фундамент коттеджа в моей санти-метровой морозилке?
- Да нет! – изумилась Вучетич. – Работаем потихоньку, и ничего в этом стран-ного нет! Мой родственник тоже сваял Волгоград не сразу!
Чувствую, что эта семейка просто сведёт меня с ума! Да!
И это ведь не какая-нибудь Васильева… Васильева! Вот чем мне заняться! Сейчас же съезжу к Раисе домой и узнаю где Сёмгина. Жизнь-то терять не хочет-ся!
И почему на роль сыщика все обязательно выбирают господина Нестора По-кровского?
На машине я быстро доехал до Войковской улицы и поднялся на лифте на де-сятый этаж.
Позвонил в дверь. Никого. Я попытался вломиться в дверь. Не получилось. То-гда я использовал собственные ключи от дома, являющиеся также и отмычкой, и открыл дверь.
Сейчас мне не сдобровать! Я уже готов был увидеть на пороге весь изгваздан-ный в крови труп, но ничего подобного! Везде – куда бы я ни заходил – не было ничего похожего на присутствие в квартире человека, пусть даже неживого.
Вдруг я услышал из комнаты голос:
- Раиска! Дорогая! Сто лет не виделись! Позвони мне, договоримся о встрече. Это я, Настюшка!
- Раисонька! Привет! – воскликнул другой голос, до боли знакомый. – Я сей-час на Канарах, отдыхаю. Сегодня встречаюсь с Нестором. Пока, всего тебе!
    С Нестором? На Канарах? Да это ж Сергей Васильевич!
Значит, это автоответчик. Но куда пропала хозяйка телефона? Это неизвестно. Я зашёл в комнату. Хотел заглянуть было в шкаф, но подумал, что там труп. По-чему мне так кажется? Ну их, глюков! И я открыл шкаф.
Никакого трупа там не оказалось, я же говорил! Там оказалась просто одежда. Я начал рассматривать бирки. Так, на зелёном платье стояла пометка: «Коко Дим». На красных брюках написано тоже «Коко Дим». А что у нас на бюстгальте-рах? Тоже!
Я обсмотрел весь гардероб Раисы, и везде, куда бы я ни заглянул, было напи-сано «Коко Дим». Она предпочитала лишь одного костюмера.
Что ж, мне даже искать не надо салон. Я итак знаю, где он находится, тем бо-лее, до него не надо много ехать – он близко.
Наверное, только там могут точно сказать, где сейчас Рая.
Я сел в машину, и по дороге заметил, что по моим пятам едет какая-то маши-на. Я быстро дал ходу. Вот уж ехать десять минут отсюда! Но куда бы я ни пово-рачивал, за мной туда же поворачивал «жигуль».
Я развил скорость 120 км/час. Всё, больше не могу! Машина ехала и перегнала меня. Я ехал и вдали увидел «Коко Дим». Вот он, магазин!
Неожиданно под гнавшейся передо мной машиной начали рассыпаться какие-то стёкла. Они рассыпались по всей дороге.
Я снизил скорость. Вот, до «Коко Дим» остаётся несколько метров. Уже их пятьдесят. Сорок.
Моя машина начала самостоятельно снижать скорость. Я услышал какой-то писк под сиденьем. Боже мой! Я решил на ходу вылезти из машины. Взял сумку, и выпрыгнул. Даже не ушибся! Я смотрел, как мой жигулёнок уже «подхрамывает» к магазину. Всё меньше и меньше его скорость. Он остановился прямо у магазина. Постоял секунд пять… и раздался взрыв. Я приложил руки к ушам. Какой-то дом(!) начал разваливаться на куски, затем из магазина начала выбегать толпа людей в камуфляже. Это безобразие продолжалось довольно долго. Я решил не ввязы-ваться в бега, и подождал у тротуара.
Затем произошло то, чего я никак не ожидал. Откуда-то донёсся голос: «Гони-тесь за Нестором! Гонитесь! Он не погиб!».
«А с чего бы мне погибать-то?» – думал спросить, даже крикнуть, я, но быстро побежал … угонять автомобиль. Я не знаю, почему именно эта идея пришла мне в голову, но … Я просто был, наверное, не в себе. Я нашёл припаркованный к обо-чине автомобиль марки «BMW»,  открыл его отмычкой и сел в комфортабельный салон. Люди в камуфляжах уже почти подбежали ко мне, но я успел-таки закрыть дверь и включить зажигание. Но ехать мне пришлось назад, ведь они бежали впе-реди. Они долго гнались за мной, и, наконец, я сделал кульбит – развернулся, и теперь ехал уже вперёд.
Страх охватил меня – я уже и в болоте побывал (см. книгу 1), и на самолёте попрыгал, теперь мне что, уготована смерть в автомобиле? Да ведь не может мне всё время везти!
Ну, уж нет! Пусть они все погибнут, но я останусь жив! А, может, неправильно то, что я такой жестокий?
ЖИЗНЬ ТАКАЯ – ВОТ ОТВЕТ!
Я ехал уже через … Ильинку! Но как я сюда попал? Скоро Кремль! Чёрт! Там мне не сдобровать! Я решил, что пора кончать с этим!
За мной уже гнался полк машин. Боже! Да тут же Кремль! Я свернул на Бирже-вую площадь и поехал в обратном направлении, к метро «Площадь Революции».
Вдруг я заметил, что на моём руле несколько кнопок разного цвета. Маши-нально я нажал на красную кнопку. Я подумал, что это экстренное торможение, и посмотрел назад. Моя машина не остановилась, а три чёрные машины, гнавшиеся за мной … взорвались. Так вам и надо, гады! Но зато теперь за мной охотится вся милиция! Вот ментов-то мне не жалко! Пусть попотеют, гоняясь за мной!
Неожиданно я снова нажал на красную кнопку. Ситуация повторилась. Взорва-лись ещё три машины.
У меня что, машина-истребитель? Я ещё раз нажал на красную кнопку, уже по-ворачивая на Лубянку. Ещё пять машин взорвались сзади. Я уже увидел прибли-жающуюся ко мне машину на перекрёстке. Красный свет! Я затормозил. Меня ми-гом окружили десять милицейских машин. Всё, мне кранты. И всё это из-за моих неумелых детективных способностей. Но ничего – назвался грузом – полезай в кузов. Докончу работу как герой!
Так, какие у меня тут кнопки? Зелёная, синяя и жёлтая.
- Откройте, сержант Иванов! – вышел из машины и подошёл ко мне мент.
Я испугался.
- Сержант? Да? – затрясся я и нажал жёлтую кнопку.
Неожиданно багажник открылся, и из него полетели во все стороны камни. Один угодил прямо в сержанта.
Тот заорал благим матом. Из других машин начали выскакивать ГУВДшники, а я тем временем нажал зелёную кнопку. Из машины полилась вода. Мощная струя залила шестеро ментов. Я нажал синюю кнопку и приготовился. Что же я? В са-мом центре Москвы? Похоже! Моя машина начала увеличиваться в размерах. Не-ожиданно она дала такого ходу, что меня чуть не стошнило. Никакие менты меня бы не догнали. Где я? Так … Бауманская … Нет, уже Курская, снова Лубянка! Снова Бауманская, Курская, Пушкинская… Войковская! Вот он, «Коко Дим». Я рез-ко затормозил. Только трусы боятся! Сейчас же проверю тут всё!
Я вошёл в бутик и подошёл к продавщице.
- Послушайте! – хмуро посмотрела на меня продавщица и тут же представи-лась. – Алёна. У нас тут такое происходит!
- Что? – спросил я.
- А Нестор Покровский, слышали о таком? – также бледно посмотрела она на меня.
«Это я!» – хотел сказать я, но призадумался. Я же теперь преступник. Но не дурак!
- Нет, я не слышал о Несторе, - соврал я. – А кто это?
- А по новостям сегодня передавали! Это агент, обезвредивший неизвестную преступную банду.
- А, слышал! – захотел залезть в подробности я. – Только мне кажется, что он преступник.
- Боже упаси! Он взорвал преступников! Как он сам может быть преступни-ком? Подумайте! Это вам кажется. Я понимаю почему. Выглядели бандиты под масками ментов, их главарь даже переоделся сержантом Ивановым!
- Да? – очумело спросил я.
- Да! А потом он его как хлестнул серной кислотой!
- Что?
- Именно! Он испугался и удрал.
- Да? Разве его не разъело, а он всего лишь испугался?
- Ну, конечно, кое-что разъело, но он остался жив! Сейчас он в больнице для особо опасных преступников.
- Что? – монотонно твердил я.
- Блин!!! Не понимаете, что ль? Он убил тех, кто хотел ограбить наш … Наш … Магазин! Фешенебельный, роскошный магазин! Да уж, спасибо ему, пусть Бог продлит его жизнь!
- Спасибо! – неожиданно ляпнул я.
- За что?
- Спасибо ему! – выкрутился я. – Но не будем об этом. Лучше скажите мне вещь, за которой я пришёл.
- Ну? – спросила Алёна. – Говорите!
- Раису Васильеву знаете?
    Я ожидал самого худшего ответа.


Глава 8

- Знаю! – неожиданно сказала Алёна.
- Послушайте меня!
- Слушаю!
- Дарья Сёмгина пропала!
- По-моему, вы только что спрашивали о Раисе Васильевой!
- Дарья – её дочь!
- Да? – любопытно посмотрела на меня Алёна.
- Всё вы знаете! – сурово сказал я, старательно запугивая Алёну. – В мили-цию сейчас пойдёте!
- Как? – задёргалась Алёна.
- Очень просто! Мне сейчас стоит сделать лишь один звоночек, и вы – там!
- Где?
- В милиции!
- За что? Я кого-то убила?
- Если вы знакомы с Раей, то отчего бы вам не знать Дашу, а, тем более, Сергея Васильевича?
Тут я понял, что зашёл слишком далеко и сморозил глупость. Как Алёна может знать Сергея Васильевича Платова, если она лишь продавала его жене одежду. Но ответ последовал неожиданный:
- Сергей Васильевич? Да он же умер в пятидесятых!
- А? Как? – удивился я.
И тут я понял, что зашёл в тупик. Окончив музыкальную школу, нельзя не знать Рахманинова. Но вот с датой смерти она чуть-чуть напутала. Он умер в самой се-редине Второй Мировой войны, в 1943 году.
- Вы имеете в виду Рахманинова?
- Да уж кто ещё у нас … - начала Алёна, но я не дал ей договорить.
- Платов Сергей!
- Кто?   
    У меня заболела голова от её бессмысленных вопросов, и я решил брать сразу матом. Конечно, не в смысле материться …
- Значит, так! – нервно сказал я и повторил: – Значит, так. Зачем похитили Дашу?
- Что?
- Пройдём в комнату или как?
- Вы хотите меня изнасиловать? Вот я!
    Никто мне не поверит, но Алёна сняла с себя всё прямо в «Коко».
Все продавцы, наблюдавшие за ситуацией, начали тыкать кнопки мобильников. Они хотят вызвать врачей из сумасшедшего дома! Но мне всё надо разузнать!
- Алёна! А ну быстро в машину! Я так понял, что ты готова пожертвовать сво-ей жизнью ради чего-то важного?
Я затолкал её в машину какого-то пока незнакомого мне агента, и быстро уд-рал.
-  Одежда! – кричала она. – Одежда! Как ты можешь!
Неожиданно мне стало жалко бедняжку. Почему я не прихватил с собой одеж-ду? Ведь когда я её отпущу, её всё равно поймают и … Даже думать нечего, надо ехать обратно за одеждой.
Я зарулил опять в “Коко Дим”, закрыл Алёну так, чтобы она не вышла, и пошёл за одеждой. Поднимая кофточку, я услышал резкий звук. Она … Уехала! Но каким образом?
Я быстро, теряя на ходу трусики, затем ту же кофточку, побежал, угнал ещё одну машину и погнал за ней. Видимо, в машине агента было предусмотрено ав-томатическое зажигание.
Интересно, где же глупая девчонка выйдет голой. Посреди тротуара?
Вдруг из Алёниной машины полилась вода. Это случилось в то время, как моя “лопата” была уже около Проспекта Мира. Вода начала литься уже рекой. Кто-то затопил машину агента! Вдруг прояснилось всё. Она стала жать на синюю кнопку! Потом она начала использовать шипы … А если она нажмёт на красную кнопку, то моя машина взорвётся? Ну, уж нет! Тогда я её обогнал. Она ещё не успела нажать зелёную кнопку, увеличивающую скорость!
Неожиданно она свернула на Тверской Бульвар, и остановилась у гостиницы. Выбила каким-то тупым предметом моё стекло. Раздался оглушительный вопль. Публика ликовала. Но Алёна никому не дала досмотреть кино, поскольку зашла внутрь.
Я вышел из машины, хлопнув дверью. Алёна и не знает, что я её опередил. Но в гостиницу меня не пускали. Сказали – платите пятьдесят долларов. Я ответил:
- Возьмите мою машину! Она стоит дороже!
- Вам так нужно туда?
- Причём поскорее! – попытался я проникнуть в помещение, но мне загоро-дили путь.
- Тогда я пнул ногой молодого человека, не пускавшего меня, и побежал за Алёной.
- Тут голая баба пробегала! – подошла ко мне её одна дегенератка. – Ну?
- Что “ну”? – хотел надавать затрещин я ей, но надо было узнать, куда она побежала. – Я вас спрошу. Где она?
- Пошла в туалет!
- В женский?
    По-моему, я тоже стал психом! Разве женщина ходит в мужской туалет?
Я побежал в указанном направлении и зашёл в туалет, который оказался об-щим.
Там я увидел … Алёну, сидевшую на унитазе и плакавшую. Я вытащил её за руку, и повёл на выход.
- Ну, цаца, довычебучилась? – сказал я, сам не понимая, каким образом вы-думал столь пошлый глагол.
- Убивать станешь? Или …
- Да я из-за тебя сам чуть в дурдом не попал! Ты думаешь, что я тебе коленки лизать буду? А ну, рассказывай! Я из-за тебя умирать не хочу!
    Я затащил её в машину с выбитым стеклом.
- Алёна! Уже весь «Коко Дим» знает о твоих похождениях! Ну, теперь говори всё о Дарье Сёмгиной. Чтобы тебе было легче, напомню – она – дочь Раисы!




Глава 9

Василий Сёмгин, отец Раисы, как рассказывала она сама при первой же встрече, был человеком добрым, а, главное, богатым. Он очень любил Раису.
- Но он, когда мне исполнилось пятнадцать, не давал мне спокойно погулять! – жаловалась она. – А ведь мальчик у меня был! Который, вскоре стал моим пер-вым и последним мужем.
- Дальше! – поторопил я Алёну.
- Дай, оденусь! – попросила она меня. – А то умру с холода.
- А потом удерёшь через стекло?
- Ну, дай одеться, блин, ну …
Я дал ей кофточку, затем брючки. Она одела их.
- Ну, умереть хочешь? Тогда прыгай на огромной скорости!
Я включил предельную скорость, и начал вращать по бульвару, нарушая вся-ческие правила. Потом я выехал на шоссе. Дорога шла прямо, и я нажал на кноп-ку. Машина поехала в два раза быстрей.
-  Ну, дальше! – грозно сказал я. – Ну???   
От этого мальчика, которого звали Серёжей, и родился ребёнок. Но не один.
- Врать перестань! – сказал я. – Кроме Даши не было никого!
- Значит, вы не знаете! – спокойно сказала Алёна.
Кроме Даши у Раисы родилась ещё одна дочь, сразу. Её звали Лариса.
- Близнецы?
- Верно! – сказала по-наивному Алёна.
- Дальше!
Первое, что она сделала, когда у Раи родились близнецы, она пошла докла-дывать всё своей лучшей подруге, Алёне. Правда была невероятной.
С самой женитьбы они любили друг друга. И ещё они хотели ребёнка. Но у них ничего не получалось.
По врачам походили и поняли – дело в Серёже и только в нём.   
- В Серёже?
- Ну, да!
И тогда Раиса сделала ребёнка от любовника, от Шурика Черемшова.
- Что? – окончательно изумился я.
- Того! Заколебал! Я сказала тебе это, но никому не говори!
- Она тебе не давала адреса Черемшова?
- Нет! Но я помню деталь!
- Ну?
- Она положила свою записную книжку в жёлтый сарафан, который у нас по-купала.
Я припомнил одежду в её доме. Но был ли там жёлтый сарафан? Мне кажется, что не было. Но надо проверить.
- Дальше историю продолжай!
- А это всё!
- Не ври!
- Я не вру! – заплакала Алёна. – Раиса меня убьёт, если что-то расскажешь.
- Значит, ты знаешь где Раиса!
- Клянусь, нет!
- Когда ты видела её? В последний раз, я имею в виду.
- Вчера встречались, утром. В семь часов.   
    Я высадил полуодетую Алёну и поехал срочно на квартиру к Раисе, где был только что.

    Вот он, шкаф. Так, откроем его.
    Я искал жёлтый сарафан уже полчаса. Когда надежду найти его я уже отбросил, вдруг показался желтый кончик.
    Я потянул его на себя. Да, господа, это тот самый сарафан. Я посмотрел в кар-манах – удача меня покинула. Там не было никакого адреса.
Я последний раз прощупал сарафан, и от злости брякнул его о пол.
Вдруг из внутреннего отделения вывалилась бумажка. Вот он, адрес. Я прочи-тал бумажку. Там отчётливым почерком было написано: “Саша Черемшов, адрес … телефон…”
 Дальше читать я не стал. Значит, Алёна не врала – Шурик существует на са-мом деле. Всё ясно – позвоню по указанному телефону.
И тут я чуть не свалился с ног. Боже, сегодняшний день – труднее некуда! Мо-жет, в баньку зайти? Отличная идея!

Пропустили меня за сто рублей.
Не успел я раздеться, как ко мне подошёл уже голый мужик и спросил:
- Как пройти в парилу?
- А я сам тут первый раз! – признался я.
- Ну, кака банька без парилы! В лягушатнике завезло, так по новой хочется, да, по-видному, не можется!
- Что вы только что сейчас сказали? – округлил глаза я.
- Да ты чё, в натуре, сегодня волшебный месцак (день – жарг.), в париле бир-ком (от англ. beer – пиво) отдувает!
- Чем? Где? В париле? В какой париле?
- Ну, мужик, ты чё, в жаркой (парная – жарг.) не бывал?
Неожиданно ко мне подошёл ещё один мужик.
- Где жаркая? – доставал мужика зэк. – Вот, этот не знает, тот не знает!
- А, этого! – он указал пальцем на меня. Я похолодел от страха. – Этого в мо-гилу загоним. Кому ты нужен, чечевик? Валяй отсюда, пока карточка не полегла!   
Я смотрел на них круглыми глазами. Это что, я платил стольник, чтобы меня тут всячески донимали?
Тем не менее, когда они закрыли входную дверь, я прождал минут пять, и по-вернул ручку.
Дверь открылась. Неожиданно по раздевалке пронеслось: «Сеанс окончен».
- Что это значит? – спросил я у самого заводского чувака, на котором насчи-тал более десяти наколок в разных местах.
- Я? Я ничего не хренкал (думал – жарг.)!
- А что случилось?
- Сеанс отхрумкан! Начало после диннера (обед – англ.).
- Кончился сеанс?
- Слушай, мужик, буяжь внормалёк, ничего не натую (говори нормально, ни-чего не понимаю – жарг.)!
- Сеанс окончен! Всех зеков просим удалиться! – возвестил противный жен-ский голос.
- В общем, тебе желаю пованниться (помыться – простонародн.) хорошо, а мы пойдём по далям (по домам – жарг.), не хрузи (не грусти – жарг.) без нас. Мы здесь каждый месяц.
    В общем, вы даже не представляете, как я устал. Я чуть не заснул в парной, и поехал домой.
- Ну, надо же! – подумал я. – Такого дня у меня ещё за жизнь не было!

Наташа спросила, где её машина. Я ответил:
-  Теперь у нас машина поновей!         
, показав машину агента с выбитым стеклом.
Вера спросила, когда ей можно будет поесть крабовых палочек. Дело в том, что сейчас моя восьмилетняя дочь сидит на диете и ест только суп.
Макс сказал, что хочет новый мотоцикл, в смысле, игрушечный.
Но самое невероятное меня ждало, когда я вышел на участок покурить.
- Эй, кто дымит? – раздалось из ниоткуда.
- Никто! – машинально ответил я.
- Алисонька! – раздался знакомый голос. Кажется, Сицилианны. – Стоит ли приглашать сюда Диану, а? Нет?
- Да, конечно! – послышался тембр Вучетич.
- Кордис Уалин Жэк! – залопотала Сицилия. – Ох! Я тебя сейчас просто це-ловать буду! Везде, куда моя губа попадёт! Боже, это же великолепная скульптура! Ой! А ты, Любовь! Бог ты мой! Это невероятно! Прелесть! Женэкси! Иди сюда!
- Может, ты ещё Леонардо с Рафаэлем пригласишь сюда? – неожиданно до-нёсся до меня голос Жэнекси. Таким злым я его ещё никогда не видел.   
Я затушил сигарету, подошёл к месту событий, открыл взор направо… И вообще потерял всякий разум. Кордис сделал то, чего не смог сделать даже сам Буонаротти.
Он построил дом. Огромный трёхэтажный особняк. Фундамент его был выло-жен ввиде прямоугольника. Весь дом был буквально выстилан, слеплен. как вос-ковые фигуры музея Мадам Тюссо. Каждое окно в левом верхнем, нижнем и в правом углах было симметрично завешано восковыми фигурами неземной красо-ты. Фундамент был окрашен в розовый цвет, основание – в ярко-красный. На крыше был петушок, как символ удачи. Это творение!
Я подошёл ближе и спросил у Сицилианны:
- А это Кордис сделал?
- Да, Кордис Уалин Жэк Микеланджело. Он просто создан Богом!
    Она обняла его и начала расцеловывать.
- Неплохо! – сказал высунувшийся из какого-то сугроба Женэкси. Как он толь-ко туда попал, остаётся загадкой. – Только мешает петух. Зачем он нужен?
- Тебя не спрашивают! – прыснула Сицилия и дала затрещину Женэкси.
- Идите к чёрту! – неожиданно процедил, падая опять в сугроб, Женэкси.
- Вот гад! – заметила Сицилия. – Ему только чёрную икру на голубой каёмоч-ке подавай! Элис! Люблю тебя как Солнце под землёй!
- Приятное сравнение! – сказала Вучетич. – Да вы бы ещё сравнили меня с двенадцатилетней девочкой, вот это шедевр!
- То, что ты делаешь, Кордис, а ты, Элис! У-ху-ху! Это не сравнить ни с чем!
- Ну, хватит восторгаться! Особенно мною! – прохрипел зализанный поце-луями Сицилианны Кордис. – Это – моя работа.
- Но можно работать слесарем на улице Мясорубкинскосоко-выжималкинской, да, и работать хорошо, а можно работать ваятелем скульптур, тоже очень хорошо. Кто будет известнее? Слесарь на улице мясорубкинскосоковыжималкинской? Конечно, нет! Разве ЖЭК на Мясорубкинскосоковыжималкинской – это центр культуры? Нет же? Нет! Вот именно!
- Сицилианна! – внезапно пискнул я. – А когда приедет Диана?
- Не Диана, а Диэтрия Кларисс. Завтра.
- Завтра? – удивился я.
- Что? – удивилась Элис.
- Как это? Как это? Завтра? – забегал по комнате особняка Модрин Шопен. – Что же мне готовить?
- Готовить ничего не надо! – наотрез отказался я. – Я сам всё приготовлю. Хозяйство – моё дело!
- Я имел в виду прелюдии и вальсы моего троюродного прапрадедушки! – за-хихикал Модрин.
- Да? – отряхнулся вышедший из сугроба Женэкси.
- Иди к чёрту! – опять запихнула его в сугроб Сицилия.
- Сама иди!
- Ты …
- А ты …
- Киш-миш не заметили? – проурчала Элис, пытаясь перевести внимание Сицилианны на что-нибудь, кроме мужа.
- Где? – оглядела особняк Сицилия и воскликнула: – А,  правда, киш-миш! Смотрите все!
Мы все огляделись. Где он? Я взглянул наверх и не смог оторвать взгляда от чудесной огромной виноградины, сияющей на окне второго этажа.
- Тип особняка – готический! – похвасталась Элис. – И это особенно!
Впрочем, ока они все обсуждали строение «шестнадцатого века», я предпочёл удалиться. И правильно, скорее всего, поступил, поскольку звук голосов, неприят-ный для ушей, доносился прямо до ушей, и скоро превратился в крик.
В общем, конечно, завидно, что на нашей улице будет жить главная помощни-ца Английской Королевы, но, в тоже время, нам и неприятно. Кто тут потерпит не-знакомую женщину? Никто! Да ещё с мужем и с четырьмя рабочими-ваятелями!
Так, я решил! Сейчас же выгоняю их всех! Казаковы, блин, Вучетичи! Да хоть Путин! Они мешают мне работать! Они мешают мне сосредоточиться!
Или мне переселиться в другую квартиру? Подумаешь, заплачу сорок тысяч долларов!!! Или … Точно! Пока Английская Королева не приехала, я займу особ-няк, который сваяли предки скульпторов. Я, не успев дойти до дома, снова повер-нул обратно, к Сицилии.
Тем временем обстановка накалялась. Сицилла буквально гладила все места у Кордиса Уалин Жэка, который не привык, что его творениями все восхищаются.
- Сицилианна! – начал я речь. – Послушайте меня. – У меня очень противная ситуация, и мне хотелось бы … Как бы это лучше сказать … Занять на время, пока не приехала Диэтрия, ваш особняк.
- Никто не притронется к этой роскоши, кроме самой Диэтрии! – улыбнулась почему-то Сицилия. – Убью, зарежу, прикончу того, кто и ногой посмеет войти в эту прелесть. Вы будете умирать все мучительной смертью! Убью! Прикончу! Но никого не пущу!
- Я лично не против! – пожала плечами Элис. – Пусть поживёт …
- Никаких! Убью! Хочешь ваять второе здание? Будет тебе и третье! И чет-вёртое!
Дальше Сицилия понесла чушь несусветную, но мне стало ясно, что моя идея окончилась фиаско. Ну, хоть пока, без них, обдумаю то, что знаю.
За сигаретой думается легче. А что тут думать? Дарья Сёмгина пропала, и что с того? Её мать не могла забеременеть от Сергея Васильевича и зачала ребёнка от другого мужика, от любовника, Шурика Черемшова.
А в «Розетках и вилочках» её последний раз видели 19 марта, в одиннадцать десять вечера, а в «Коко Дим» часто появлялась её мама, которая тоже пропала. Её муж, Платов Сергей Васильевич, видел Дарью в последний раз в полночь 20 марта. А потом его убивают. Нет – зацепок никаких. Вот только Черемшов – по-следняя надежда.
Где сейчас Дарья Сёмгина?
- Королева должна жить по календарю! – раздался нервный голос Сицилиан-ны.
- Ничего подобного, переживёт! Королева, блин, король, ферзь, ладья, тура, что то же самое, а, главное, что никаких королев у нас не будет! – сказал … Жен-экси.               
Я пошёл посмотреть, в чём дело. Там уже стоял Модрин Шопен с нотами в ру-ках.
- Ты моя прелесть, сыграй что-нибудь! – сказала ему Сицилианна и увидела меня. – Несторчик, ну же, сюиту Шопена!
- Что? – удивился Модрин. – Может, ещё третий его концерт? Или танго?      
- Чего? – вмешалась Элис. – Насколько мне задан ум со школы, я не припо-минаю никакого третьего концерта!
- Модрин! – шёпотом позвал я Шопена. – Беги сюда! Ты куришь?
- Иногда! – ответил Модрин.
Мы вышли на пригорок.
- Пусть поспорят, кто сколько концертов написал. Может, энергию потеряют?
- Их было шесть! – орала Сицилия.
- Нет, восемь!  - пробовала перекричать Сицилию Вучетич.
- Это у Рахманинова восемь, а у Шопена шесть концертов.      
    Модрин перекрестился.
- Ты-то знаешь? – спросил он у меня. – Сколько концертов у Шопена?
- Два! – удивился я вопросу.
- Я чуть напутала! – сказала Сицилия. – Их было семь, но никак не восемь.
- У Шопена?
- У Рахманинова – девять, а у Шопена – семь.
- Нет, восемь!
- Семь!
В общем, я мог бы сейчас упасть в обморок, но у меня есть сила воли, а, вер-нее, чувство сохранности за свою жизнь!

Глава 10


Где-то на Чергане, близ горы Эверест, расположился домишко, лишь отдалён-но напоминающий дачу, на самом деле похожий на небольшую избу, оплетав-шуюся лианой со всех четырёх сторон.
Вся «изба» состояла из комнаты, увешанной разными картинами, в основном, криминального характера. Да и на стуле, располагавшемся в середине комнатуш-ки, за столом сидел авторитет не менее преступного характера.
Он был в шикарном костюме, с итальянским галстуком и в чёрных ботинках. Чувствовалось, что вся его одежда – символ значимости в преступном мире.
Сейчас он что-то писал на бумажке, и, вдруг, у него зазвонил мобильник. Он был таким крохотным, что помещался у него на ладони. Это, впрочем, тоже сим-вол.
-  Федич! – крикнул в трубку он. – Да. Только не по телефону! Приезжай, сказал! Жду!      
Он ждал Федича полчаса. Потом прозвонил звонок. Криминалист пошёл от-крывать.
Замок лязгнул, и на пороге показался человек в каске. Он, не снимая её, ска-зал:
- Щелчок, привет!
- Ну? Что ты хотел мне доложить, друг мой?
- Я хотел доложить о том, что предательница уже тут.
- Да? – изумился Щелчок. – И кто это у нас?
- Это работница супермаркета «Коко Дим».
- Как звать-то?
- Алёной зовите!
- Да что ты? И она скажет, где Дарья?
- Ничего! Бокалы заставят её подумать! – успокоил его Федич. – Введите её!
В комнату вошёл конвой. Люди авторитета буквально несли на руках Алёну, два крепких плечастых мужика.
Откуда ни возьмись, взялся ещё один стул, и они посадили на него Алёну.
-  Ну? – наклонился над ней Щелчок, снимая предназначенные для письма оч-ки. – Где же наша львица? Может, ты нам её заменишь?
- Ничего подобного я и не слышала! Я не знаю где Дарья! Я её даже никогда в лицо не видела! Я только общалась с её матерью, и ничего больше! А вы – люди Нестора?
Ей стало страшно. Она затряслась. Что с ней случится, если она не скажет то-го, чего не знает?
- Какого такого Нестора? – спросил её Щелчок.
- Я знаю этого Нестора! – неожиданно сказал Федич.
- Откуда? – полюбопытствовал Щелчок.
- Я дал ему задание найти Дарью! – ответил Федич.
- Да, он делает успехи. Он уже добрался до тебя, моё золотце!
Щелчок посмотрел на Алёну пронзительным взглядом.
- Но я ничего не знаю о Дарье! – проголосила Алёна.
- Да?
- Не знаю! Правда! Но я знаю, что пропала её мама!
- У нас она! – заверил её Федич. – Хочешь, покажу её? Конвой!
Они сняли её со стула и понесли куда-то.
Когда они прошли метров пятьдесят вверх, конвоиры остановились. «Открой кусты!» – сказал один из них.
Алёна открыла и взвизгнула. Было на что посмотреть! Огромный закрытый бо-кал на колёсах, а в нём лежала Раиса Васильева. В неё была воткнута игла.
- Она … уже … умерла? – только и смогла выдавить из себя Алёна.
- Пока нет, но игла засасывает кровь. Скоро, через двадцать шесть дней, она начнёт течь. А теперь смотри туда, вниз.
Алёна посмотрела.
- И что там?
- Там озеро. Горное озеро.
- Так что? – не понимала Алёна.
- А то. Бокал разовьёт огромнейшую скорость, выше самолётной, и упадёт в озеро. Ты там тоже можешь умереть, кстати. Хочешь?
- Но я ничего не знаю! – взмолилась Алёна. – Спросите … Нестора. Так будет лучше. Он многое знает!
- Значит, ты не расскажешь о Даше ничего?
- Ничего не знаю! – заплакала Алёна. – Клянусь вам, ничего не знаю!
Неожиданно конвоиры подняли Алёну, со всей силы тряхнули её так, что она свалилась без чувств.
- Несите её! Вколите ей иглу! И запомните: БОКАЛЫ БУДУТ МЧАТЬСЯ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ ДНЕЙ!
   

Глава 11

Так не хотелось вставать, но после мысли, что через двадцать шесть я, воз-можно, если сейчас не встану, то никогда не встану, я поднялся.
-  Позовите, пожалуйста, Элис! – донеслось из гостиной.      
Модрин заиграл сонату Бетховена, подпевая:
-  Мой Лизочек так уж мал, так уж мал …
По-моему, если я не ошибаюсь, этот романс принадлежит Чайковскому. Глюки, что ль, это?
Я спустился. Модрин играл вторую сонату Бетховена.
- А причём здесь Лизочек? – спросил я.
- Какой … Лизочек? – удивился Модрин.
- А тот, которого ты пел!
- А это … Кордис поёт!
- Не может быть! А где он?
С улицы донеслось:
- Мой Лизочек так уж мал, так уж мал, чуть его не поломал!
- Чего?
- Кто это?
- Так уж мал, ест картофельный крахмал!
- Да в чём дело? – мягко сказал я и побежал на улицу.
Там Кордис Уалин Жэк Микеланджело держал, стоя на крыльце, в одной руке сигару, а в другой – бутылку водки.
- Что ты делаешь? – спросил у него я.
- Пою песню!
Он отхлебнул немножко ещё. Да! Я никогда не думаю, и не буду думать, что его праотец Буонаротти тоже столько пил. А, может, оно ему помогало исписать шестисотметровый потолок церкви святого Лоренца? Неслыханное дело!
- Так уж мал, так уж мал, математику решал, и решал …
- Прекрати!
- Так уж мал, есть и пить он перестал, перестал!
- Хватит!
- Так уж мал …
- Ну, всё! – обозлился я. – Давай водку сюда! Иди, ваяй с Любовью ещё особняк для меня! А ну-ка …
- Почему с любовью? Да я все скульптуры ваяю с любовью, никогда ещё с ненавистью не работал!
- Убери сигарету! – рявкнул я и отобрал у него питьё и курево. – Иди, рабо-тай, батюшка!
Я подтолкнул его в спину, так он покачнулся и упал. И зарыдал. От пьянства, а не от боли, конечно. Ну, в общем, премило нажрался!
- Любовь моя, Любушка! – запищал он. – Помоги! Мой Лизочек так уж мал …
- Ты меня заколебал, заколебал! – машинально опьянел я.
- У вас тут что, театр? – засмеялась Любовь, которая только сейчас вышла из дома проветриться.
Вдруг она заметила Кордиса, отчаянно ковырявшего в носу, и процедила:
- Опять нажрался? А? Блин? А?
- Он при мне искурил сигару! И выпил полбутылки «Гусарской»! – наябедни-чал я. – Ему это можно?
- Кордис! Мы же так не договаривались! Ты или куришь, или пьёшь – что-нибудь одно. Но не всё сразу! Гад! Сейчас же иди ваяй, сволочь!
Уалин даже не шевельнулся. Услыхав, из-за чего идёт перебранка, появилась Сицилианна.
- Так! Всем по местам! – она наклонилась к Кордису. – Сначала его надо за-кодировать! Хочешь ящик водки и пять свежих батонов сигар? Хочешь?
Меня охватил смех. Кодировать! Анекдот есть такой. Мама говорит трёхлетне-му сыну:
- Хочешь девочку?
- Нет, мам, не получится! – отвечает сынишка.
- Ничего, я тебя закодирую!
- Хочу! – неожиданно сказал Кордис. – И ещё три пачки «Парламента»!
- Тогда сваяй особняк для Нестора.
- Дай сначала «Гусар»!
- Нет, сначала особняк!
- Это долгая работа, пить захочется!
- Вот когда пол-особняка сделаешь, тогда и поговорим!
- Да? Точно? Ну, ладно. ЭЛИС! НЕСИ ВОСК!
- Тихо! - попыталась успокоить его Люба.
- Вставай!
Он встал. Ну, ребята, вообще!
- Милейшие, не жилец я больше, не жилец! – сказал Кордис.
- Уалин-пупалин Жэк-высокий-человек! – похлопала его по плечу Любовь. – Жив-здоров господин, да?
- Да! – сказал неожиданно Кордис.
- Ну, вот видишь! Пошли, я тебе в деле помогу! – сказала Любовь, поддержи-вая пьяного Микеланджело. – Сейчас пойдём с тобой к месту! Сюда!
- Тихо!
- Теперь сюда! Ножки не запинаются, идём прямо!
- Угу!
- Направо, ещё, молодчик!
- Тихо, блин, разбудишь зверя! Так уж мал, так уж мал, надеть брюки забывал, всех девчонок целовал, на банкет он всех созвал, всех созвал … ДА! Я ПРИДУМАЛ!
- Пьянь подзаборная! НОГИ!
Микеланджело упал. У меня уже нет сил пересказывать, что было дальше, но было ясно, что утро выдалось фиговым.
Никак не могу поверить, что до сих пор, на протяжении двух дней, не продол-жил расследование. Саша Черемшов! Уже бегу!

У Саши была огромнейшая … шестикомнатная квартира. Но обставлена она была небогато. Два маленьких шкафчика в прихожей, нет ковра. И не подумайте, что я критикую это явление, у меня у самого в доме нет турецких палласов или че-го-то вроде этого, но раз тут шесть комнат – то уж нужно всё – и ковры, и шкафы, и кресла, которых, когда Саша провёл меня в комнату, там не оказалось.
-   Ну, сядьте! – сказал Черемшов.
Я присел.
- Возьмите кофе.
- Какое кофе? - специально удивился я. – Я не пью ничего.
- Да? – посмотрел укоризненно на меня Черемшов. – Ну, тогда рассказывай-те, зачем пришли?
- Я всё понимаю! – начал с самого главного я. – Я знаю кто вы.
- Ну, и кто?
- Требую за молчание сто тысяч! – почему-то ляпнул я.
- Ничего не понимаю! – побелел Саша. – Что вы, наконец, хотите?
- Объяснить? – посмотрел на него в упор я.
- Уж, пожалуйста! Я не могу просто так платить, логично? А, может быть, вы врёте?
- Вы только что допустили ошибку. Если вы говорите, что я могу врать, зна-чит, какой-то человек может не врать, и, вы и вправду что-то таите, логично?
- Вы что, мент? – ещё больше испугался Саша.
- Нет! – сказал я, а через секунду прибавил: – Хуже.
- Ну, и кто? – постарался успокоиться Саша, вздыхая.
- Пришло время сказать вам про Дашу …
- Про Дашу? Она – моя дочь! И даже знаю, как она пропала!
- Что? – чуть не упал со стула я.
- А вот то! Понимаете, я сразу понял, что вы хитрюга и пошутили насчёт де-нег. Почему? Да потому, что вы, мой дорогой господин, только что чуть не упали со стула, когда я сказал про Дашу. Значит, вы ничего не знаете и не сможете меня шантажировать. А больше мне скрывать нечего, логично?
- Очень даже! Вы просто должны понять, что я заплачу жизнью, если не найду Дашу!
- Да?
- Да!
- Точно?
- У меня к вам пару вопросов!
- Задавайте!
- Первый вопрос. Вы знаете, где Дарья?
- Нет, не знаю.
- Когда вы в последний раз её видели?
- Сказать?
- Ну, конечно же! – скорее потребовал, чем сказал, я.
- Я видел Дашу вчера, в среду.
- Да? Когда она пропала?
- Значит, вот. Она пропала часов так в одиннадцать вечера. Перед этим, ча-сов в четырнадцать, она сказала, что возьмёт такси.
- Куда она поехала?
- Я не знаю куда!
- Она что-то говорила вам перед этим, или нет?
- Она сказала лишь: «Меня преследуют!». Больше ничего. Да, ещё она мне в прошлый день говорила, что окажется быстрее их.
- Кого «их»?
- Я не знаю! Я говорю лишь факты! – прокричал Шурик.
Я призадумался. Что бы ещё у него спросить? Наконец, я вспомнил, и сказал:
- Саша. Послушайте меня. Я бы хотел спросить про вашу вторую дочь. Мож-но?
- Конечно, можно! Ларису я любил даже больше, чем Дашу.
- А её вы когда в последний раз видели?
- Да что? Я её вижу очень часто, даже … Вчера с ней разговаривал. А сего-дня не могу до неё дозвониться.
- Занято?
- Нет, она просто не берёт трубку.
- Ну, тогда давайте я к ней подъеду, может быть?
- Сейчас?
- Скорее всего! Да, а, может быть, завтра. Можно?
- Это вы у неё спрашивайте! – усмехнулся Шурик. – У неё отдельная, своя, личная жизнь. Запишите её адрес и телефон.

У дома, где живёт Лариса, я был через час. Дорога оказалась невыносимо длинной. Тем более, я угнал уже две машины, и меня могут заметить менты. Аре-стуют, всего и делов! А если не арестуют, то есть второй вариант –   прихлопнут.
Я звонил в дверь, даже стучал – толку – ноль. Никто и не собирался мне отво-рять. Тогда я что из сил пнул ногой дверь. Замок сломался, и я вошёл.
- Лариса! – крикнул я. – Лариса!
Нет ответа. Тогда я прошёл по квартире. Никого. Всюду заглянул – ни души. Я уже собирался уходить, как увидел на полу бумажку. Взял её и сумел прочитать:
«Сегодня пригласила меня Дарья ехать с ней. Это как-то подозрительно. Она сказала мне: «Я, всё-таки, твоя сестра, да ещё и близнец. Помоги мне срочно! Ты готова для меня всё сделать?» Я ответила: «Конечно, готова!». Тогда она сказала: «Встречаемся у Ленинградского вокзала в шестнадцать часов на стоянке такси. Тебя будет поджидать жёлтая машина с шашечками. Номер – 37УАК0558. Запом-ни. Из него выйду я и дам тебе указания». Всё»
По последнему слову я понял, что она ведёт дневник. Надо срочно его найти.
… Я нашёл дневник в ящике письменного стола, но ничего интересного там не прочитал. На поиск «интересного» я потратил два часа. Нет! Я ушёл, на всякий пожарный прихватив с собой дневник. Может, перечитаю его потом, дома, что-нибудь интересненького и откопаю.
 
    Первым делом я поехал на Ленинградский вокзал. Надо отыскать водителя так-си и поговорить с ним. Но где его отыскать? Где тут стоянка? Фу, какой противный запах! Просто помесь поездов с бомжами, буквально!
- Где здесь стоянка такси? – начал спрашивать я у прохожих, но никто мне толком ответить ничего не смог. Наконец, ко мне подошёл мужик и сказал:
- Господин! Молодой человек!
- Что? – обернулся я.
- Вы ищете такси?
- Да, ищу! – обрадовался я. – А вы скажете мне, где таксисты?
- Они теряются в толпе.
- Как это?
- А вот так – потерялись – и фиг сыщешь их. Пройдёмте, и я покажу вам ключ к разгадке!
    Я нехотя прошёл с ним вглубь зала ожидания. Он провёл меня в угол и указал на несколько чёрных мешков среднего размера.         
Я быстро всё понял и закричал:
- Террорист! Террорист! Убить меня захотел, да? Фиг получится! Убить захо-тел?
Я не успел убежать от него. Он быстро протянул руку и вернул меня на место.
- Я не террорист! – интеллигентнейшим голосом сказал он. – Потрогай меш-ки!
- Ага! – смекнул я. – Я их потрогаю, а они как подвзорвутся!
- Я их потрогаю! – сказал террорист и быстро протянул руку к мешкам.
Я зажал уши руками. Взрыва не раздалось. Я повернулся к мнимому захватчи-ку.
-   Тут перья! – сказал он. – Вы же хотели, чтоб я вам помог?      
Нет, он точно не террорист. Но тогда кто?
- Вы хотели, чтоб я вам помог? – повторил он.
- Да!
- Тогда возьмите эти мешки!
- Всё? Всё брать?
- Да. И, чем больше утащите, тем лучше!
- Да? – остолбенело спрашивал я.
- Ну, конечно же!
Я взял пять мешков – три в руки, один подмышкой.   
-  Теперь идите! – сказал мужик. – Готов поклясться, что все таксисты прибегут именно к вам!      
    Я вышел из зала ожидания и поплёлся к вокзалу, ощущая себя ослом. Правда, не каждому ослу выпадет на долю такая честь – нести перья. Но …   
Ко мне сразу начали подбегать мужики, расталкивая друг друга.
- Такси не желаете?
- Подешевле отвезти?
- Ещё дешевле – триста рублей!
- Нет, двести восемьдесят!
- Двести пятьдесят!
- Почему, двести!
- Да за даром!      
От неожиданности у меня выпал мешок с перьями из подмышки. Перья разле-телись, простите за каламбур, в пух и прах.
Свара голосов немедленно прекратилась. Несколько таксистов ушли, и оста-лись только двое.
-   Что это у вас в мешках?
Я осторожно положил другие мешки так, чтобы перья не вылетели из них, и сказал:
- В мешке перья у меня!
- А в других?
- Тоже перья!
- Зачем?
- Вот глупый вопрос …  – начал думать я. – Я – сборщик подушек!
- Как это понять? Вы откуда приехали?
- Я – из Санкт-Петербурга!
- И вы так долго ехали всего лишь ради этого?
- Господи! – вступил в трелог второй таксист. – Вот ведь как не везёт людям! И сколько вы получаете?
- Пятьсот долларов в месяц! – врал я. – Санкт-Петербургские перья – самые чистые.
- Где вы их добыли?
- Из Петергофских лесов! – начал я. – То есть, не из лесов, а … Из глубинки. Из родной глубинки!
- И где же вы сыскали в лесу перья?
- А в самой чаще! – вдохновенно лгал я.
- Вот невезучесть! Блин! И сколько же вы месяцев потратили, чтобы это всё найти?
- Месяцев пять, не более того!
- Да? – изумился второй таксист. – Вас подвезти на наволочную фабрику? Там вы …
- Да что ты лепишь, Федя? – возбуждённо сказал первый. – Какая наволочная фабрика, к чёрту? Да это же достойно Нобелевской премии! Это же сборщик подушек, перья для которых он находит в самой чаще Петергофских лесов! Бог ты мой!
- Ух! И куда же вас подвезти?      
«Пора приступать к делу!» – подумал я и сказал:
- Вы меня высоко оценили, за что вам огромнейшее спасибо! Но я, человек, достойный Нобелевской премии, должен кататься только на такси с номером 37УАК0558, понятно? Только на нём! Всё!
- Да это же простой жигулёнок! – сказал первый.
- Да это же моё такси! – удивился второй.
- Мне никуда ехать не надо! Мне нужно лишь поговорить с вами. Пошли, отойдём!
- Хорошо! – сказал второй.
- Мало в городе сумасшедших! – прибавил первый.
   
- Ну, что вам нужно от меня? – спросил водитель.
- Мне нужно узнать у вас одну вещь. Вчера, в шестнадцать часов, вы остано-вились тут, на стоянке. У вас была девушка.
- У меня, честно говоря, было много девушек …
- Да я не об этом. Я о том, что вчера, в шестнадцать часов, вы подвезли сюда девушку, а потом она попросила у вас остановиться и подождать её.
- Верно! – удивлённым голосом пробормотал Федя. Имя его уже упомина-лось.
- Что было дальше?
- А дальше она пришла, и мы поехали.
- Куда?            
     Фёдор замолчал. По его лицу протекли две капельки пота. Я понял, что тут что-то не то!
- Так куда?
- Она просила не говорить.
- Нет, вы скажете, точно! Говорите!
- Ну, зачем вам это?
- Нужно!
- Ни за что не скажу!
- Тогда я сообщу о вашей профессии ментам.
- Ну и что?
- У вас же нет жёлтых шашечек на крыше вашего, с позволения сказать, жи-гуля? Нет! В общем, хотите попасть за решётку?
- Я скажу! – испугался меня таксист. – Но это вам ничего не даст.
- Ну? И куда она поехала?
- Давайте я всё вам расскажу с самого начала.
- Сначала, пожалуйста! – улыбнулся я.
- Я приехал по заказу от некой Дарьи Сёмгиной на улицу Строителей, дом 2, квартира 239. Запишите, если вам это что-то даст.                Я записал адрес, неожиданный для меня.               
- Так вот! – продолжал он. – Приехал и забрал Дарью. Она сказала, чтобы ей остановили у Ленинградского вокзала. Я подвёз её и остановился. «Мне не ждать вас?» – на всякий случай поинтересовался я. «Пойду, переоденусь. Жарко!» - от-ветила она. «И где вы будете переодеваться?». «Найду место!» – грубо откликну-лась она и убежала куда-то. Через пять минут пришла уже не в голубом костюме, в каком была, а в жёлтом. Но и лицо у неё тоже изменилось.
- Как? – попытался узнать я.
- Я запомнил одну вещь. Сначала у неё была родинка на затылке, а потом у неё этой родинки не оказалось. Не могла же она её пришить, или, наоборот, ото-драть? Согласитесь? Нет же? Соответственно, ко мне пришёл уже совершенно другой человек. Может быть, это её сестра-близнец?
- Наверное! – специально пожал плечами я, чтобы он развязал язык. – А дальше?
- Ещё я заметил, что эта девушка, которая сидела сначала, была менее раз-говорчивой, чем та, что села потом. Последняя так вообще уболтала меня окон-чательно. Вот. И ещё. Последняя была ниже ростом, чем первая, чего я не сказал ей, естественно.
- Так вы уходите от темы. Куда последняя ехать пожелала?
- Ну … А это вам что-то даст?
- Да, конечно!
- Говорить не буду!
- Тюрьма или выплата ежемесячных налогов!
- Хорошо. Она сказала подвезти её до аэропорта «Шереметьево-2». Я её в шутку спросил: «А зачем?». Она ответила беспокойным тоном: «В Чергас какой-то ехать сказали!». И тут же прикусила язык. Я через стекло видел, как она нахмури-лась. Это, если по-честному, была самая подозрительная поездка за всю мою жизнь.
- Ну, всё, спасибо вам за информацию! Если понадобятся услуги таксиста, заказываю сразу вас.
- Буду ждать вас с нетерпением! – засмеялся Фёдор.

Значит, что у нас получается? Даша ускользает из моих рук, как пипа суринам-ская. Все, кого бы я ни спросил, видели её в последний раз день назад. Если бы я неделю назад пришёл бы к Сергею Васильевичу, то застал бы Дашу у него, так ведь? Да! Его убивают, Раиса Васильева пропадает, а Даша просто … до без-образия ужасный человек! Предать родную сестру! Почему предать? А зачем бы-ло подменять её на Ларису? Она же, Лариса-то, сама писала на бумаге, что на неё охотятся! И ещё спросила, может ли она, Лариса, сделать для Даши всё? Если бы Лариса предполагала, на что она идёт! Если бы! Значит, Даша скрывается, поскольку на неё ведётся охота? За что? И ещё! Вчера она была на улице Строи-телей до шестнадцати, ну, то есть, до пятнадцати. Заказала такси. А ещё она была у Черемшова? И он сказал, что в последний раз видел её в одиннадцать. Вечера! Тоже ничего особенного! Но ведь в четырнадцать часов … Нет, тут всё нормально. Тут и не о чем даже думать! И кто же проживает на улице Строителей? Узнаем!

Дома было спокойно, как никогда. В гостиной, на редкость, не было ни одного человека, кроме меня самого. Я спокойно поел, отдохнул, и хотел было подре-мать, как ко мне вошёл Кордис Уалин Жэк.
-   Можешь перебираться! – воскликнул он.
-   Куда? – изумился я.
-   Как куда? В особняк!
-   Что? Уже?
-   Я для тебя построил квартирку. Домик маленький.
     -   Кордис! Спасибо тебе! Ты меня спас! Я не знаю, чем отплатить тебе!
-   Ничем! Пузырёк купишь, и всё!
-   И всё? Больше ничего не надо?
-   Нет! – отмахнулся Микеланджело. – Ну, милый друг, ты хочешь остаться тут?
-   Остроумная шутка! – сказал я и прибавил: – Если бы ты знал, Кордис, от чего меня избавил, ты бы не пузырёк просил!


Глава 12

В Чергас привезли девушку. В тот самый дом, который уже упоминался. Её встретил криминальный авторитет. Да, тот самый. Он сразу надел парик, на вся-кий случай.
-   Вот она! – улыбнулся он ей. Они остались в комнате один на один.
-   Что вы хотите от меня? – спросила его она.
-   Я, Дарьюшка, давно ждал этой встречи!
Он ещё больше улыбнулся. Это была саркастическая улыбка.
-   Я не Дарья! – сказала девушка. – Вы меня с кем-то спутали!
-   Врать-то не надо! Я же вижу всё!
Только сейчас Лариса поняла, что её подставила родная сестра. Лицо её опух-ло, она вскинула брови, и заплакала. Горько рыдала. Зачем она согласилась ехать вместе с ней на такси? Почему не подумала? Тогда Лариса всё поняла и сказала:
-   Я – Дашина сестра. Родная. Мы с ней близнецы. Я могу дать её адрес, хотя я и не уверена, что она сейчас там.
-   Да? – посмотрел на неё ужасным взглядом авторитет. – Мы это обязательно проверим. Тимыч! Власич!
Он позвал своих конвоиров. Дверь сразу открылась. На пороге показались двое амбалов.
-   Ну, говори адрес им. Они проверят. – потребовал криминал.
-  Улица Строителей, дом два, квартира 236. Запомнили? Но я не совсем уве-рена, что она сейчас там.
-   Скажи второй адрес! – сказал авторитет. – Чтобы нашим два раза не гонять-ся.
-   Второго адреса нет! – призналась Лариса.
-   Ну … Ну! Говори!
-   Что сказать? – ещё больше заплакала Лариса.
-   Адрес!
-   Но я его не знаю, честное слово! Не знаю!
-   Ну, твоё дело! Думай сама. Тебе всё равно отсюда никуда не уйти. Тимыч! – Он обратился к двухметровому амбалу. – Завтра, в одиннадцать утра, вы будете на улице Строителей. Раскопаете там всё! Понятно? Ну, отбой!


Глава 13

Назвать особняком место, куда меня поселил Микеланджело, нельзя. Это была изба. Просто однокомнатная изба. Но это имеет преимущество. Ко мне, по сча-стью, никто не придёт ночевать. Негде, друзья мои! Что мне и надо! Ещё бы хо-рошо, чтобы дверь в комнату запиралась на задвижку. Даже, если ко мне посту-чится сама Диана, я её не пущу! Ну, Кордис, ну, страсть! Мало таких строителей … Строителей! Завтра же поеду на улицу Строителей! Во сколько? В десять! Нет! Посплю! В двенадцать? Уже на работу пойдут! В одиннадцать! Вот идейка-то, а? Подремлю пока!

На следующее утро я открыл глаза. Только под утро. Так долго проспал? Сколько же сейчас времени? Посмотрел на часы – ровно девять. Ну, это естест-венно! Чем раньше ляжешь, тем раньше встанешь!
Ехать довольно долго, а ещё можно попасть в пробку. Особенно в час пик, ко-торый наступил только что. А если приеду раньше? Или гаишники остановят? Ну, у меня же сейчас машина агента, которого я пока не знаю, правда ведь? Ну и всё – ни один мент до меня не доберётся!

Я выехал в девять пятнадцать. Ехал уже час, но без пробок. Зато за мной по-стоянно ехала какая-то машина. Я посмотрел, не милиция ли это. Вроде бы нет!
Вот уж до улицы Строителей осталось десять минут езды, и сейчас будет по-следний поворот на неё. Если эта машина поедет за мной, то я приму меры.
Я свернул налево, машина – за мной. Хотя, пока мне ничего не грозит. Вот ес-ли она свернёт в тот же двор, куда и я … Вот тогда будет точно ясно, что это ми-лиция.
До двора осталось уже пять секунд. Красный свет! Машина остановилась. Я резко повернул руль направо и свернул. Машина повернула за мной. Тогда я на-жал на красную кнопку. Автомобиль взорвался. Всё, господа, вам меня не пой-мать! Теперь уж точно! Ещё бы стекло починить!
Я вышел и пошёл в сторону подъезда. Сейчас мне бы подождать, а то люди могут спать. Нет, я передумал. Позвоню!
-   Кто? – спросил из-за двери молодой женский голос.
-   Открой, Даша, это я, Нестор!
-   Это не Даша, вы ошиблись. Тут такая не проживает!
-   Откройте, следователь! – вздохнул я. – Мне дверь взломать?
-  Да, конечно, проходите! – сразу открыла мне дверь женщина. Меня ждало разочарование. Это была не Даша, не девушка и даже не женщина. Это была ста-рушка, рождённая в столетней давности. Но голос она сохранила.
-   Я – следователь Нестор Покровский!
-   Ваше удостоверение! – мягчайшим голосом попросила меня она.
-   В милиции буду показывать, у меня к вам дело! – нашёлся я.
-   Какое? – испугалась старушка.
-   Вы кем приходитесь Дарье Сёмгиной?
-   Я – её бабушка! – представилась старушенция.
-   Как вас звать? – поинтересовался я.
-   Анисия Васильевна!
-   Год рождения! – играл я роль мента.
-   Зачем вам?
-   Для проверки!
-   Тысяча девятьсот сорок второй.
-   Удивительно, а выглядите вы на тысячу сто второй!
-   Все менты неграмотные, да ещё и хамы! – почесала затылок Анисия Ва-сильевна.
Надо же мне всего одним предложением защитить свою ложь!
-   Профессия такая.
-   Да? Проходите, молодой человек. Кофе не желаете?
-   Водочку если только! – сказал я и пожалел о болтливости. Она достала из холодильника бутылку водки без этикетки.
-   На, открывай!
-   Да, нет, не надо! – начал по культурному отказываться я.
-   Ты же сказал, что пьёшь!
-   Я не пью!
-   Ну!
-   Спасибо!
-   Пей, сказала!
-   Я пошутил! У меня на спирт аллергия!
-   А, ну, раз так, то всё, убираю!
Она быстрым жестом подхватила мою стопочку, подлила половину, и залпом опустошила.
-   Так! – приступил я сразу к делу. – Дарью когда последний раз видели?
-   Полдня назад, вчера ночью, очень поздно.
-   Понятно. А во сколько?
-   Часа в три.
-   Я понимаю. Она что-то вам говорила?
-   Да, говорила.
-   Что?
-   Она сказала, разбудив меня шагами: «Баб, а баб, за мной теперь никто не угонится! Теперь уж точно! Хитрость и всё! Я к тебе скоро приеду!».
-   Когда?
-   Не знаю!
-   Пришло время сказать вам правду! – начал я. – Знаете, какую хитрость она применила, чтобы спасти свою жизнь?
-   Нет! – пожала плечами бабушка.
-   Она вместо себя послала за смертью свою сестру. Ларису! Родную!
-   Да?
-   Да! Так что как только она вернётся, сразу мне об этом передайте. Обяза-тельно! Понятно?
-   Хорошо, обязательно сообщу!
-   А я принесу вам коньяк «Хеннеси»!
На том мы и распрощались.

Домой я пришёл усталый. Сейчас же надо перечитать дневник Ларисы! Может быть, что интересное и найду! Ведь до моей возможной смерти осталось 24 дня. Надо поторопиться!

Дневник Лариса вела с 25-ого марта прошлого года. Сегодня можно было праздновать год.
Но сколько бы я его ни читал, так ничего дельного вычитать и не смог. Там бы-ло написано про Сергея Васильевича, про Раису, даже про Алёну, и, естественно, про Дашу. Но что мне дневник? Мне нужны сведения о Даше! А их там не оказа-лось! Вообще!
Боюсь, что мне потребуется срочная помощь Телельманова. Напомню, что это тот самый следователь, с которым я общался, раскрывая первое дело о четырёх страшнейших убийствах. Если бы не он, то я бы не встретился с тем ужасным маньяком. Но зато теперь у меня есть опыт раскрывать дела. Это же очень хорошо – в жизни понадобится! Хоть я и совершал покушения на ментов, но это было в целях самообороны, и вот он меня поймёт!

К Телельманову я подъехал прямо в отделение, поскольку мне нужно было по-говорить с ним с глазу на глаз.
Он усадил меня в кресло и спросил:
-   Что произошло, молодой следователь?
Я рассказал ему всё, начиная со звонков о требовании найти Дарью Сёмгину и, кончая сегодняшним рассмотрении дневника Ларисы. Он выслушал меня и ска-зал:
-   Нестор! Чем тебе помочь? Я сам в заблуждении, но постараюсь рассмотреть это дело как следует. Лучше будет, если ты временно пристроишься к нам на ра-боту.
-   Знаете…
-   Называй меня на ты!
-   Знаешь, я согласен.
-   Ну и отлично. Временно ты можешь позаниматься другими делами, которые предложу тебе я. Заработная плата у нас хорошая, и сам будешь доволен! Прино-си паспорт!
-   Запишусь прямо сейчас, паспорт у меня с собой.
-   Вот и хорошо!

Когда я надел милицейский фрак, то почувствовал себя в безопасности. Ну, а что же ещё тут вам не ясно? Телельманов правильно меня понял, и теперь я сам – сотрудник правоохранительных органов. И у меня теперь есть не только машина, но и безопасность в жизни! Вот хорошо-то! И как я умудрился пролезть в ментуру незамеченным? Просто великолепно!
-   Вова! – крикнул я Телельманову. Именно так его звали.
-   Да! – прибежал в отдел кадров Володя.
-   Скажи, а как мне связаться с тобой, чтобы не кричать из комнаты в комнату?
-   По рации. Скажешь: «Третий, третий, от шестого через пятьдесят девятый!». И всё – я тут как тут!
-   Просто верх электронной техники! А как часто менять батарейки в рациях?
-   А это как сдохнет, так сразу купить надо. Но мы недавно покупали, поэтому на месяц хватит точно. Во-от. Ну, пойду работать. Когда дадут тебе задание – ез-жай по делам. Обед у нас с четырёх до пяти, а на работу можно приходить до двенадцати.
-   Значит, теперь я скован? – грустно спросил я.
-   Почему? Если ты занимаешься делом по пропаже человека, то тебе никто вообще не запретит не посещать службу! Но через месяц ты должен прийти с от-чётом о сделанной работе.
-   А если я не успел за месяц?
-   Всё равно, ты должен отчитаться перед начальством, как это делаю я. Тут тебя вообще никто не сковывает. Но если заметят, что ты болтаешь ногами в про-руби, то тебя выгонят отсюда, и ты будешь занесён в чёрный список.
-   Меня посадят?
-   Нет, естественно! За лень ещё никто никого не сажал. Просто тебя не примут на работу в другие отделения! Ни в одно в мире!
-   А если я попытаюсь надеть парик и преподнесу им фальшивый паспорт?
-   Это уже было у нас один раз. Того человека сразу нашли и выгнали со штрафом!
-   А как его заметили?
-   Просто один раз он на тот же обед забыл надеть парик, и всё! С концами!
-   Ну, всё тогда. Можешь идти!
-   Спасибо, буду работать! А, ещё скажу, насчёт Дарьи. Я тебе прямо сейчас посоветую залезть в Интернет и узнать что-нибудь про Сёмгину.
-   Хорошо, я так и сделаю!
Так … Телельманов ушёл. Дарья Сёмгина … А отчество? Где-то у меня была бумажка с её данными! Я нашёл её сразу и прочитал: «Дарья Владимировна Сём-гина, восемьдесят второго года рождения, рост метр восемьдесят девять, глаза карие, губы накрашены всегда в бежевый цвет, родинка на затылке». Дарья Вла-димировна Сёмгина. Владимировна? Постойте, но её папу звали Саша! Ну, она могла ещё быть Сергеевной, но не Владимировной! Это точно! Что же я раньше не догадался? Ну что, голова садовая! Я ведь, получается, вообще иду не по тому следу! Значит, расследование надо начинать сначала? Но как же клуб «Розетки и вилочки»? Мне же там сказали, что у них работала Даша. Мне же сказали! Нет, всё, расследование зашло в тупик!
Я быстро взял рацию и проговорил:
-   Третий, третий, я от шестого через пятьдесят девятый!
-   Да! – быстро подошёл ко мне Вова. – Что стряслось?
-  Дарья Владимировна Сёмгина! Владимировна, а не Сергеевна или Алексан-дровна! Что ж ты-то сразу не приметил?
-   Я всего приметить не могу! – рассмеялся Телельманов. – Но хорошо хоть ты сразу приметил!
-   И что  мне делать?
-   Возможно, тебе нужно продумать всё с самого начала. Владимировна, это, скорее всего, её фальшивое отчество. Возможно, что Сёмгина – это и есть, ска-жем, Алёна!
-   Глупости!
-   Марина из «Розеток»!
-   Чушь!
-   Ну, а кто тогда? Анисья Васильевна!
-   Ты что?
-   Ну, я ведь не знаю. Но мне кажется, что разгадка была у тебя под самым но-сом, но ты её просто упустил.
-   Да? Что-то я в это не верю!
-   Ну, я посоветую тебе посмотреть всё про всех Даш – и про Владимировну, и про Сергеевну, и про Александровну…
-   Хорошо. Спасибо. Ведь это моя последняя зацепка!

В Сети я набрал «Дарья Владимировна Сёмгина». На экране сразу высвети-лось:
«2 человека».
Так, посмотрим, кто первая.
«Дарья Владимировна Сёмгина, 1958 года рождения…» Нет, этого нам не на-до! Кто же второй?
«Дарья Владимировна Сёмгина, 1982 года рожденя»… То, что мне нужно! Ка-жется, я напал на след! Читаем дальше…
«Раньше работала в клубе «Розетки и вилочки», в данный момент работает на фирме «Низкие цены на всё». Находится офис на малой Войцовке, строение 1, корпус 2. Увлекается женским баскетболом. Рост – метр восемьдесят девять, вы-деляется родинка, которая находится у неё на затылке».
Это что, сайт знакомств? Но зато я теперь знаю точно, где она работает!
-   Вован! Вован! – крикнул я, забыв про рацию.
Он быстро прибежал.
-   Что случилось?
-   Я нашёл место работы Даши!
-   Да? – нисколько не удивился Телельманов. А, действительно, с чего бы ему удивляться – у ментов такая работа, что он бы не удивился, даже увидев миллион трупов, лежащих друг на друге.
-   Я нашёл!
-   Проверь!
-   Так и сделаю!
-   Прямо сейчас?
-   Ну, конечно! Я с нетерпением жду этого момента!
Я завёл ключ зажигания на машине незнакомого мне пока агента, и поехал в сторону Войцовки. Только бы найти там Дашу!


Глава 14

Я зашёл в подъезд дома, который был единственным. Там не было никакой охраны, и я порадовался этому.
Я начал заходить во все попавшиеся двери на первом этаже. На третьей двери меня окликнул женский голос:
-   Вам куда?
-   Я – парень Сёмгиной! – начал лгать я. – Хочу узнать, где она сейчас.
-   Зачем?
-   Очень нужно!
-   Ну, вы скажите, зачем вам?
-   Ну, скажу. Я её так люблю, что теряю сознание при одном её виде.
-   А, вы новый?
-   Как? – хотел получше разыграть сценку я. – Новый? А у неё до меня были парни? Ну, так мне нужно увидеть её тем более!
Я хотел заплакать, но у меня ничего не получилось – слёзы не шли.
-   Её сейчас нет! – неожиданно ударила мне в сердце женщина. – Она ушла позавчера и не вернулась! Наверное, с парнями гуляет!
-   Что??? – спросил от горя я, и вот тут по-настоящему заплакал. Честными слезами. Нелживыми слезами. По-видимому, женщина это почувствовала, и спросила:
-   Вам плохо? Может, дать валокординчика? Вам так нужна Дарья? Господи, вот что любовь делает! Подождите! Я могу предложить вам…
-   Новую девушку? – вышел из себя я. – Мне надоело играть роль! Я скажу прямо – Дарья – не моя девушка! Я даже её не знаю! Послушайте! Я - работник милиции! Но я самый невезучий из всех! Меня убьют! Я это знаю! Мне никто никогда не поможет найти Дашу! Только Чергас! Чергас!
-   Послушайте…
-   Ничего подобного! Вы не знаете, что меня убьют через три недели, если вы мне не поможете! Сейчас! Сейчас! Если со мной что-нибудь случится, то виноваты в том будете только вы! И никто больше! Ну-ка, говорите, где Даша, иначе я не знаю, что с вами сделаю!
-   Ну, я же не знаю!
-   Идите вы к чёрту! – ругнулся я на бесполезную для моего провального  дела дамочку, и уже бежал к выходу, как меня окликнул тот же голос. – Что? – спросил я, ведь надежда умирает последней.
-   Я хочу, чтоб вы поняли, что я ничего не знаю о Даше!
От бессилия я сплюнул прямо в здании, хлопнул дверью, и пошёл. Всё, больше зацепки у меня нет. Вообще. Кроме одной. Самой последней. Если я ничего и там не узнаю, то мне каюк. Тогда мне надо уезжать куда подальше – на Канары, например. Хорошая идея!
А зацепка эта – Чергас. Туда поехала Лариса вместо Даши. На смерть. Есть лишь надежда, что она не умерла, что её не убили, что она жива. Но каким обра-зом? Каким образом мне предстоит проверить это всё?
Значит, так. Сначала я беру билет на Эверест, на побережье Тихого океана. Потом собираюсь. Местечко маленькое, значит, переверну там всё вверх дном.

Уже в самолёте я думал, что если эта поездка мне ничего не даст, то, во-первых, у нас кончится весь семейный бюджет, а, во-вторых, меня могут убить. Или убьют не только меня? Эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Ведь я рискую чужими жизнями! Жизнью Ларисы, Раисы, а, может, ещё и Дашиной жиз-нью.
Самолёт пришёл ровно в двенадцать дня на берег какого-то горного озера. Я вышел, осмотрелся. С высоты так семь тысяч километров на меня смотрел Эве-рест. Мне захотелось пить. Я утолил жажду водой. Где же тут Чергас?
Я подошёл к автобусной остановке, находящейся прямо рядом с аэропортом. На табличке было написано: «ЧЕРГАС – 10 КМ». И, как удачно, автобус подошёл сразу. Я сел и поехал.
Я ехал уже полчаса. Наконец, водитель объявил:
-   Чергас! Финиш!
Я вышел и снова осмотрелся. Вот уж я на середине Эвереста. Меня окружали горные леса с разными неизвестными мне деревьями, возвышавшихся на горной тропе. Пугало лишь то, что на этой остановке я был один. Автобус давно уехал. Сквозь жару вдруг повеяло холодным ветерком. Это был самый странный и страшный момент за начало моей поездки. Сейчас я предвкушаю, что запутаюсь в огромном лесу!
А, может быть, меня привезли вовсе не в Чергас? Может быть, меня уже ка-раулил автобус, за водительским местом которого сидел бандит? Но он уехал. Значит, я просто умру, когда у меня закончится запас еды? Наверное. Это так страшно – умирать с голода, просто до невозможности. Нет, я буду смелым и пой-ду в путь!
Я пошёл по лесистой дорожке, ведущей наверх, и дико устал. Но сейчас не время, чтобы уставать! Я пошёл дальше. Что со мной будет ещё через пять минут? Я просто свалюсь? Нет, надо передохнуть, это точно!
Я взял сигарету тогда, когда уже дошёл до горной, правда, дороги, но, по кото-рой уже могла проехать машина.
Тут же оказался пенёк. Я затянулся. Это была моя самая сладкая затяжка. И, вдруг, я услышал тихое жужжание. Было так странно, как никогда. Надо было иметь такую силу воли, чтобы остаться спокойным. Жужжание всё приближалось и приближалось в мою сторону. На горизонте показался мотоцикл. Он всё при-ближался и приближался ко мне. Я рассмотрел за рулём силуэт незнакомого мне мужчины. И вот настала секунда, когда наши взгляды пересеклись. Моё сердце ёкнуло так, будто бы мне в него выстрелили. Эта секунда длилась для меня как вечность. Мотоциклист проехал дальше, в ту сторону, в которую мне предстояло идти. Но я не мог даже сдвинуться с места.
Этот взгляд можно описывать вечно, целую жизнь – не опишешь. Он был не просто страшным, он был для меня как в фильме ужасов самого настоящего кош-мара. Это был взгляд Иисуса Христа на грешника, которого он вот-вот отправит в ад. Я был уверен, что хуже человека я не знаю. Да, он был в парике, но глаза-то не скроешь! Он уже так смотрел на меня когда-то. Но кто он?
Разгадка близка! Я только не могу вспомнить, кто это был. Ещё надо доказать его виновность. Но я иду по правильному пути. И в правильную сторону.
Я шёл по дороге, и она снова превратилась в тропинку. Были видны следы мо-тоцикла. Я шёл за ними. Шёл и заметил, что с того момента, как я вышел из авто-буса, дорога ни разу не повернула, ни налево, ни направо. Она шла только прямо.
В самый разгар моих мыслей следы мотоцикла кончились. Вблизи от этого места лежал сам мотоцикл. А на горизонте показался домик.
Я ещё никогда не взбирался на вершину какой-либо горы, но, даже если бы и собирался когда-нибудь сюда приехать, то только ради отдыха, ради хорошего настроения. А тут так…
Я дошёл до домика. Выглядел он красиво. Но это была, скорее, не дача, а изба, которая со всех четырёх сторон была обвешена лианой. Неподалёку от избы были кусты. Я отодвинул листья и прошёл внутрь. Вдали я увидел огромные бо-калы. Иначе назвать их было нельзя. Прозрачные, блестящие, но, почему-то, с за-крытыми крышками. Я увидел крышки, когда подошёл ближе. Но потом, подойдя ещё ближе, пригляделся, и увидел, что в бокалах лежат какие-то люди. Очень странные. С огромными бородавками на животе.
Когда подошёл ещё ближе, то увидел, что бородавки – это иглы, воткнутые в людей. И даже понял, кто эти люди. Я чуть не ополоумел от ужаса. Это были Раи-са Васильева, Лариса Сёмгина и Алёна.
Вдруг за самой моей спиной раздался голос:
-   Ты всё увидел?
Я обернулся. На пороге стоял человек в каске. Тот самый, который поручил мне найти Дарью. У меня не было слов. Вообще.
-   Теперь пойдём к главарю! – крикнул на меня он.
-   Н-нет! – только и смог выдавить из себя я.
Тогда человек в каске ударил меня ногой в спину, и я поплёлся за ним к дому.
Мы вошли. Это была отдельная комнатка, увешанная всякими картинами, в основном, криминального характера. Были фотографии голых девочек возраста восьми лет и всё то, что делают с ними авторитеты. На стуле, стоявшем в сере-дине комнаты, сидел человек в шикарном галстуке, чёрных брюках, итальянском пиджаке. Чувствовалось, что вся его одежда – символ высокого ранга на зоне. Лишь одно удивляло – он был повёрнут ко мне спиной.
-   Ты нашёл Дарью Сёмгину? – спросил он интеллигентнейшим голосом. Я почти узнал его.
-   Нет, но у меня ещё есть время! – сказал я «спине».
-   Нет у тебя времени. Мы хотели именно сегодня ехать за тобой на дачу, но ты сам добрался до нас. Вот и молодец. Теперь расскажи всё нам. Всё, что знаешь! И немедленно! Иначе с тобой случится то же, что и случилось с предателями. Их там трое. Ты их видел. Не правда ли, ты удивился, что дорога прямая? Так вот. По этой прямой дороге мы пустим четыре бокала, в одном из которых будешь сидеть ты. Ещё в тебя будет вколот шприц. Нет, кровь не пойдёт. Будет просто нестерпимо больно. Но никто не услышит твоих криков. Бокалы будут закрыты. Они проедут ровно два часа под гору, и плюхнутся с обрыва в горное озеро. Ниче-го, о дырочке для воздуха я позаботился. Ты сможешь последний раз подышать им. Но потом в эту дырочку польётся вода, и будет немножко похуже ситуация. Так ты ничего не расскажешь?
Тут я понял, с кем я связался. Это самые жуткие преступники и бандиты во всём мире. Они совершают преступления уже много лет, и их не ловят. Значит, и моё убийство они скроют от органов власти. Пусть я лучше буду убитым, но ниче-го не расскажу! Я решил! Всё! Я ничего никому не рассказываю! И я даже думаю, что они меня не убьют. Им же нужна информация! Пока обойдутся.
-   Обойдётесь! – рявкнул я. – Не получите информации! Ну, давайте, убивайте! Только сначала, ваше высокопревосходительство, повернитесь!
-   Вы, господин, сделали свой выбор. – спокойно сказал криминал и повернул-ся. Тут же меня охватило чувство тошноты. Но я сдержался. Тогда моё сердце дёрнулось. Вот кого я видел на мотоцикле! Вот с кем я встретился взглядом! Это был … Сергей Васильевич Платов.





Глава 15

-    Вас же убили? – только и смог выдавить из себя я.
-   Меня убил человек в каске, который зовётся моим лучшим другом? Очень глупо.
-   Значит, он не ... убил вас?
-   Как видишь. Всё было подстроено, друг мой, и знай – я никогда не ошиба-юсь. Уже пять лет я спокойно выполняю свои обязанности.
-   Обязанности убивать?
-   Естественно, это случается не всегда. Помнишь, когда на Канарах мы с то-бой говорили о том – о сём, ты спросил у меня, откуда горничная может знать, сколько новых человек появилось в номере?
-   Да! – был в ужасе я.
-   Я сказал, что тут везде скрытые камеры. Естественно, что это было так. Когда я притворился мёртвым, ты, естественно, захотел удрать. Нехорошо. Ну, ты, также естественно, воспользовался тем, что я тебе сказал, и проверил кто «убийца». Тебе сказали, что это был человек в каске. И правильно сказали! Но всё опять было подстроено. На том месте, где лежал я, не было скрытых камер. И даже просто камер.
-   А ваш рассказ о Даше был правдивым?
-   Я сказал всю правду, кроме главного – Даша в то время не была связана со мной ни родственными узами, ни чем. Я её ещё даже не видел. Даша не была мо-ей дочерью. Никогда. А за неделю до того, как ты приехал, стала моим врагом.
-   А откуда вы узнали, что Раиса – мать Даши?
-   Элементарно, Ватсон! Я узнал об этом по Интернету. Но, всё-таки, хоть в чём-то я да ошибся – я никогда не думал, что ты поедешь за мной на Канары. И, если бы я не узнал об этом, то не получилась бы затея с трупом. Планы поменя-лись. Мне пришлось менять место проживания. Со следующего дня я уже жил в этой избе на Чергасе, рядом с Эверестом. А, ты знаешь, ту хоть и нет голых дев-чонок, но тут климат лучше, чем там, так что, спасибо. Сначала я «убил» себя, а потом решил, что мне нужны деньги, чтобы построить тут, на Чергасе, новый дом. Как видишь, его нет.
-   А Даша-то тут причём?
-   Она украла у меня сто тысяч долларов! Она взяла их и не отдала! И, притом, решила действовать через знакомых, даже через родственников! Например, через Черемшова. Ты его знаешь?
-   Нет! – наврал я специально.
-   Да, знаешь! – пронюхал мою ложь Платов. – Ты же детектив. Ты же добрался до Раи, Алёны и Ларисы? Верно ведь?
-   Нет! – продолжал врать я. – Я лишь видел их фотокарточки в Интернете.
-   Не ври! Алёна нам уже сказала, кто такой Нестор. Вот. Дарья была хитрой, и мне надо было ей как-то отомстить. Убивать её было не в моих планах, ведь она единственная, кто хитрее меня. Она была беднейшим человеком. Но красть день-ги у авторитетов, из общака – тут уж извините!
-   Из общака?
-   Конечно! Она могла добиться всего своим упорством. Чтобы её не слышать и не видеть, надо не иметь ни ушей, ни глаз. И ведь всего лишь короткое рассле-дование привело тебя ко мне, к твоему покорному слуге. А я ещё их не убил. Я по-хищал их для того, чтобы они хоть что-то сказали о Даше.
-   А как вы нашли меня, мой номер телефона?
-   Просто. В отделении милиции Телельманов всё рассказал.
-   Телельманов? – вскрикнул я. – Как вы его нашли?
-   Очень просто. Сразу наткнулись на него. Надо только иметь хитрость и не-множко обмана в душе.
-   Так вы решаете меня убить? – задал я главный вопрос.
-   Может быть. Вернее, точно. Да, ещё мне есть, за что на тебя обижаться.
-   Что? – не понял я.
-   Есть за что обижаться, говорю. Ты ведь подорвал машину с моими двумя конвоирами, когда ехал на улицу Строителей.
-   Так они сами не отставали от меня! – высказал свою точку зрения я.
-   Да? Ну, что ж, теперь идём к бокалам, или ты скажешь, где Даша?
-   Нет! – улыбнулся почему-то я.
-   Ты понимаешь, что она должна мне крупную сумму?!!
-   Нет.
-   Нет, так нет. Федич! Взять Нестора!
Я ещё ничего не успел сделать, как меня уже понесли к бокалу.
Что со мной станется? Что? Но, в общем, главное, я не выдал Дашу!
-   Посадите его!
Меня посадили внутрь.
-   Вколоть ему иглу!
-   Нет, ни в коем случае! – попытался вылезти из бокала я, но ко мне уже под-несли шприц.
Я сделал глубокий вдох, и напряг живот. И тут мне вкололи иглу прямо в желу-док. Я закричал от ужасной боли. Крышка закрылась. Ну, прощайте все, прощайте! Всё. Капец.
Вынесли бокалы с Алёной, Раисой и Ларисой. Бокалы были на колёсах. Сейчас они поедут. Это будет самая ужасная смерть из всех вариантов смертей!
-   Итак! – провозгласил Платов. Слышал я его через закрытую крышку еле-еле. – Пять, четыре, три, два, один … БОКАЛЫ МЧАТСЯ!!!!!!
Я лежал, напрягая живот. Но, как только понял, что от этого боль становится ещё круче, прекратил. Вместе со мной на одной скорости мчались Алёна, Лариса и Раиса.
Дорога шла вниз, скорость становилась всё выше, и я только думал: «Скорее бы это всё кончилось!». С каждой минутой боль становилась всё больше. Каза-лось, что скоро игла проткнёт мои кишки, затем спину, и разделит меня на две части. И так ещё я пролежу два часа.
… Вот уже остался час, и боль была просто невозможной. И я знал, что не умру сейчас, а отдам концы только через час. От этого становилось жутко. И ещё я видел Ларису, Алёну и Раису, которые время от времени безобразно открывали рот. Я не слышал их криков. Может, поэтому мне было относительно легче.
Тогда я попытался вытащить рукой иглу из живота. Для этого мне надо было пошевелиться, что я и сделал. Тогда я так закричал, что … Это была даже не боль, а какая-то дьявольская сила. Во мне проснулся бес. Я решил оставаться в таком же положении, в каком и был. Скорость была уже, как у самолёта. Я ехал, чувствуя, что вот сейчас, в любой момент, может показаться обрыв, и меня сбро-сит в озеро. Там меня уже никто никогда не найдёт.
Я, человек неверующий, припомнил все молитвы, и разом прочитал их про се-бя. «Спаси, сохрани!», «Отче наш!», «Во имя отца…» и то, чего никогда не знал и даже не слышал. Ведь перед смертью становишься медведем, которого ранили в бок, который уже ничего не чувствует.
На время в глазах помутнело. Осталось, как я просчитал, уже пять минут. Я считал:
-   300, 299, 298, 297!
Надо же помнить, сколько секунд в минуте!
-   200, 199, 198, 197!
И вдруг я увидел на горизонте обрыв.
50, 49…
40, 39…
Я приближаюсь к нему! Прощай, Наташка, прощай, Вера, Макс, Брюн, Вован, Сицилианна, Женэкси, и все-все-все…
Вдруг я заметил рядом с обрывом какую-то огромную, километровую железку.
20, 19, 18 …
Это не железка, а … а … ДЕРЕВО!!! Дерево! Вот я уже приближаюсь к нему! Кажется, что вот-вот бокал врежется в него!
5, 4, 3, 2, 1…
Бац!!!!!!!!! Дерево, дерево, дерево … Оно спасло мне жизнь! Дерево, дерево … Километровая железка …
Последнее, что я помню – это слетающие с обрыва три бокала – Раиса, Алёна и Лариса. Они улетели вникуда. Там им суждено остаться навек.



Глава 15

-   Вставай! – прогремел у меня над ухом голос Телельманова.
Я проснулся. Я уже был в больнице, в отдельной палате, с одной кроватью. И стены были не белые, а розовые. Я в раю!
-   Вовка! – поднялся с кровати я. – Как ты здесь оказался?
-   Я уже всё сделал, что смог. И Сёмгину нашёл, и Платова с сообщниками арестовал.
-   Да? Ты всё сделал?
-   Не без твоей, мягко говоря, значительной помощи. Ты знаешь, почему Пла-тов их всех убил?
-   Известное дело! – хмыкнул я. – Они же были единственными, кто знал хоть что-то о Даше!
-   Это правильно. – согласился со мной Телельманов. – Задай мне вопросы, ответы на которые тебе непонятны. Я отвечу.
-   Первый вопрос. – улыбнулся я. – Как ты нашёл Дашу? Расскажи про это.
-   А Дашу я нашёл на фирме «Низкие цены на всё»!
-   Как это? Мне же говорили, что её там нет!
-   Естественно, Даша скрывалась, и попросила женщину, с которой ты разго-варивал, не выдавать её. В это время она находилась на втором этаже, и, если бы ты проявил изобретательность, то сразу бы её нашёл!
-   А что нужно было сделать?
-   Назваться её отцом. Сказать, что ты – Шурик Черемшов. Так я и сделал. И меня пустили к ней. Я ещё сказал, что хочу спасти Дашу от преследователей. Мне поверили.
-   Значит, Сергею Васильевичу тоже могла взбрести в голову такая мысль, и его бы пустили?
-   Нет, конечно. Его там знают в лицо!
-   Но он мог прислать туда своих сообщников?
-   Мог. Но есть одна деталька.
-   Какая?
-   Сообщники никогда бы не догадались надеть милицейскую форму.
-   А если бы догадались?
-   А удостоверение?
-   Вполне могло быть фальшивкой!
-   Они всё проверили, позвонили в отделение.
-   Да-а, молодец, Вован.
-   Спасибо.
-   А почему у Дарьи отчество Владимировна?
-   А она так представилась.
-   А Платова как нашёл?
-   Это было непросто, я долго искал, но нашёл. У меня, кстати, близ Чергаса есть приятель – Федолий Агарович Шкырка. Через пять минут после того, как я по-говорил с женщиной на фирме, я улетел в Чергас. Почему? Да потому, что ты про-говорился ей про то, что едешь туда, и она всё мне разболтала. Вот так. В этот момент твой язык тебя спас. Так вот. Шкырка прислал для меня машину, и мы вместе с ним поехали из Чергаса, в тот самый домик. В этот момент, когда мы вошли в дом c пистолетами, Сергей собирал вещи. По-видимому, он собирался скрыться. Но поздно. А Даша сейчас живёт в отдельной квартирке на Полежаев-ской.
-   Что? Правда? Шутишь!
-   Не шучу!
-   Так она же продала родную сестру! Ты об этом разве не знал? Она поступила очень плохо.
-   Но у неё же были на то основания!
-   Как это? И на то, чтобы украсть деньги, у неё тоже были основания?
-   Тоже. В то время она заболела шизофренией, и не понимала, что делает. Есть такое понятие, как «зацикливание». Она зациклилась на том, что ей нужна «нормальная жизнь». «Нормальным» в её понятии оказалось украсть деньги, а «жизнь» - предать чужую жизнь. Но скоро она пойдёт лечиться, будет выздорав-ливать.
-   Можно мне её увидеть?
-   Через два дня, когда у тебя срастутся кости в ногах.
-   В обеих?
-   К сожалению, да. И целый месяц, а, может, и больше, тебе придётся пере-двигаться на костылях.
-   Ужасно подумать, что вся моя жизнь будет проходить на палках. Значит, я не буду больше работать у вас?
-   Нет. – строго сказал Вовка. – Но у тебя же была другая работа? Правильно я говорю?
-   Да! – вспомнил я. – Я буду консультантом по продаже кваса!
-   Или сборщиком подушек! – прибавил Телельманов и покинул меня.





ЭПИЛОГ

Я приехал к себе домой на машине неизвестного мне пока агента. Вышел. Встал на костыли. Прошёл до калитки и увидел, что ко мне направляется незна-комый мужик. Я сначала подумал, что это наш новый заместитель директора фирмы, а потом он сам представился.
-   Я – Арджеп Кирджан.
-   Кто-кто?
-   Владелец вашей машины, которую вы угнали на «Коко Дим».
-   Умоляю! – начал я извиняться. – Простите меня, но я спасал свою жизнь. За мной гнались разные сволочуги. Я даже догадываюсь, что это люди убийцы, кото-рого, вы, наверное, не знаете.
-   Да я вас простил уже давно. Ничего страшного.
-   Вы сами видите, что я на костылях. А так, если бы не ваша машина, я даже не знаю, увидели ли вы бы меня вообще!
-   Да, ничего страшного. Я просто хочу, чтобы мы стали с вами сотрудниками.
-   Как?
-   Сотрудниками фирмы «Детектив». Я так понимаю, вы мне сейчас всё рас-скажете, и я подумаю, принять ли вас туда или нет. Ну, вы хотите честно зараба-тывать?
-   Кто ж откажется?
Мы сели в машину Арджепа, и я ему всё с самого начала рассказал. Он спо-койно выслушивал меня, не перебивал, и, когда я кончил рассказывать, улыбнул-ся.
-   Вы приняты на работу.
-   Что, правда? – хотел подпрыгнуть я, но вспомнил о больных ногах. Я просто засмеялся от радости. – Спасибо вам огромное, Арджеп.
-   Не стоит благодарности. Разрешите, я уеду на вашей машине. И не пережи-вайте, через два дня я звякну вам, приглашу вас в офис. Когда вы начнёте рабо-тать, у вас будет машина покруче моей. Не переживайте! Счастливо!
Он как-то по-приятельски скосил рот в улыбке, завёл мотор, и уехал. А я на-правился к дому.
   Вошёл, и вспомнил, что живу не тут, а в особняке, который построил для меня Кордис.
   Гостиная казалась осиротевшей. Там не было никого вообще. Я поднялся на второй этаж. С трудом я делал каждый шаг. Казалось, что вот-вот я потеряю все силы и свалюсь. С каждым шагом я слышал всё больше шума. Вот я открыл дверь. Увидел стол. За ним сидела вся семья. Ната сказала:
-   Сюрприз!!!
Брюн добавил:
-   Кто это к нам пришёл?
Кордис, Эллис, Сицилия, Женэкси, Модрин, Любовь и дочь Вера хором вос-кликнули:
-   Ура!!!
И лишь Макс сделал грустное лицо и спросил:
-   Папа, а ты ногу сломал! Это навсегда?
Я прослезился. Вот единственный человек, который позаботится обо мне. И никто ещё!
-   Ой, Максик! – обнял я его. – Не знаю. Будем надеяться, что не на совсем. Но … Будь что будет, сынок, будь что будет!
-    А королева к нам не приедет! – сказала мне Сицилия.
-    Зато будет поспокойнее. – прибавил Женэкси.
-   Коттеджей мы зачем-то настроили! – удивилась сама себе Вучетич.
- Зачем я вообще сюда приехал? – спросил Кордис.
    -   Чтобы пузырёк выпросить у Нестора! – похлопала его по плечу Любовь.
-   А вот Модрин нам сейчас сыграет прощальный полонез! – улыбнулась Си-цилла.
-   Огиньского? – удивился Шопен. – Да, пожалуйста.
Мы прошли в гостиную. Мордин сел за рояль и издал прекраснейший звук. Всех проняло. Даже Сицилию. На протяжении «Прощания» никто не издал ни звука, даже не вздохнул. Все словно онемели.
Когда полонез закончился, Сицилия, наконец, вздохнула, и сказала:
-   Мы уезжаем.
-   Так быстро? – спросил я.
-   Ну, ведь Диэтрия не согласилась к нам приехать. Вот мы и уезжаем. Жен-экси, собираемся в путь!
Сицилия позвонила на службу «552» и заказала к нашей даче огромный лиму-зин, приехавший в течение пяти минут.
Первой вошла Элис, затем Модрин, потом Любовь с Кордисом, Женэкси и только потом Сицилия.
-   Как всегда я – последняя! – насупилась она. Потом улыбнулась и сказала: – Нестор! На лето можешь приезжать к нам. Только не забудь привести с собой одну вещь.
-   Какую? – спросил в ожидании я.
-   Рояль. Звучит он у тебя просто великолепно!
С этими словами она мягко закрыла дверь, и лимузин поехал.   
      

   
      
      


      























 









 
 

            
   


© Copyright: Николай Композитор Воронов, 2021
Свидетельство о публикации №221100201648