777

***
А ведь пропала культура пивного ларька. Чтобы шёл, шёл и вдруг - баааа. И так кружечку с сушечкой стоя, а потом усы вытер от пены и дальше пошёл, чтобы метров через 150 - бааа ларёк.

***
На работе Иванов работал. В большой комнате сидели 100 человек и стучали по клавишам. Было тихо, только стук по клавишам. Ну как тихо, из-за стены, где находился офис 777, всегда шли звуки радости. За стеной сидела другая корпорация, почему-то оттуда всегда раздавался радостный смех, восторженные крики, иногда песни (вчера около 16-00 пели Ай-нэ-нэ), иногда грохот аплодисментов (вчера около 11-00 все подумали, что у соседей выступал Киркоров), иногда от соседей шёл странный сладкий запах (даже не хочется предполагать что это за запах). Иванов да и все его 100 сослуживцев никогда не видели соседей. Видимо они приходили позже, а уходили раньше. Соседи никогда не ругались и никогда не возмущались. Видимо им хорошо платили. Иногда Иванов, отрываясь от очередного 100-страничного отчёта в тишине своего 100 квадратного зала представлял, как же могут выглядеть соседи. Получалось странное: почему то они все были в миниюбках, ярко накрашены и с бутылками шампанского. Иногда Иванов думал, что цель соседей- громко пить шампанское. Однажды Иванов спросил вахтера, кто работает в офисе 777. Вахтер неожиданно встрепенулся, сделал елейное, благостное лицо, будто живущие в офисе 777 всегда дают ему шоколад, и произнес:
- Не знаю, я там никогда не был.
- Но они же сдают ключи.
- Не знаю. Ключи сами исчезают и сами появляются.
Иванов присвистнул.
Тогда на следующий день Иванов дождался когда все его 100 сослуживцев уйдут домой (а это было сложно, сослуживцы Иванова любили работать допоздна), закрыл свой офис, но не спустился сдавать ключи вахтеру, а пошёл к комнате 777. Он тихо подошёл к двери и прислушался, но из офиса 777 как ни странно не доносилось не звука. Тогда он подергал дверь и она неожиданно поддалась. Иванов испугался, но проник в офис 777. В темноте ничего не было видно. Тогда он щёлкнул выключателем и вдруг понял, что попал в свой офис. Иванов задрожал выскочил наружу из офиса 777 и побежал домой. Там он принял ванну, выпил 50 грамм коньяка и лёг спать.
Утром он осторожно пришел на работу и сел за свой компьютер, он уже был готов дальше писать свой 100-страничный отчёт, как из-за стены, из офиса 777 раздался здоровый смех и звуки песни Ай-нэ-нэ.

***
В молодости я писал стихи, и все мои сокурсники математического факультета этого очень боялись, потому что я любил их читать. Зная это, они заблаговременно меня на застольях предупреждали, чтобы я не читал стихи.
Однажды был день рождения моего друга – грузина Папуны Нежарадзе. Нежарадзе – это древний княжеский род. Папуна очень любил рассказывать о деяниях своих предков, что на фоне советской власти выглядело вызывающе.
Ну так вот был его день рождения, в нашу комнату в общаге набилось человек двадцать, пили мы тогда немного, еды было мало, но веселились от души. Песни под гитару, Папуна пел а капелла, танцевали с девчонками, и тут вдруг кто-то начал читать Есенина хулигана, а когда закончил, то Папуна загадочно посмотрел на меня и произнес:
- А вот Славик у нас тоже поэт.
Я зарделся, мои друзья заелозили, кто-то закашлял, но Нижарадзе под воздействием выпитого вдруг добродушно произнес.
- Может прочтешь чего.
- Нет, нет, - заявил я.
Друзья облегченно вздохнули.
Но Папуна был настойчив и снова сказал:
- Ну прочти.
Я встал, поправил рубашку и галстук (на мне был галстук), полез в шкаф и достал толстую тетрадь своих стихов.
Все замерли, было слышно, как в тишине о стекло бьется жирный мух.
Я открыл тетрадку, откашлялся, полистал и начал:

Солнце встает на Востоке
Зайчик летит по земле
Я полюбил тебя сегодня
Прямо у пушки в Кремле

Ну и т.д.
Когда я закончил, все молчали.
Тишину прервал Папуна:
- Да хорошо.
Это хорошо всем понравилось, все стали опять наливать в стаканы, девчонки пытались снова включить музыку, но я видимо под воздействием выпитого расхрабрился и произнес:
- Постойте, вот у меня еще.
И не дав никому опомниться нараспев затараторил:

В белом платье как принцесса
Выходила ты на сцену
И березы белым лесом
Образовывали стену

Читал я длинно. Кто-то вышел, потом еще кто-то. Я заканчивал один стих и начинал следующий. Комната пустела, и только Папуна Нижарадзе благостно сидел за столом и кивал. Его кивки я принимал за одобрение и продолжал читать, как бы поздравляя именинника. В конце концов остались только я и Папуна - мой сосед по комнате.
И вот, когда читал:

Из-за красных коней я вперед побегу
И тебе принесу три бокала

Папуна захрапел. Я замер. Оказывается, Папуна спал, а кивал во сне.
Я еще немного почитал спящему Папуне, а потом аккуратно положил Папуну на кровать, спрятал тетрадь со стихами в шкаф и стал прибираться в комнате после гостей.
Утром Папуна сказал мне, что у меня очень хорошие стихи, и мне нельзя зарывать свой талант в землю.


***
И вот читаешь какого-нибудь позитивиста, какого-нибудь сраного Карла Поппера и чувствуешь: всё не так, всё совсем не так, а доказать ничего не можешь.

***
У меня есть старый телефон, он рабочий, но перезагружается, поэтому был отринут и положен в тумбочку. Он хуже нового, но сообщения сначала почему-то приходят на старый телефон. Дзиньк слышно из тумбочки. Дзиньк через 2 секунды сообщает новый телефон.
- Ты где? - пишет жена старого телефона в тумбочке.
- Ты где? - пишет жена нового телефона через 2 секунды на новый телефон.
- Я давно дома, - пишу я в новый телефон.
Сообщение появляется и в старом телефоне.
"Дзиньк"- дзинькает старый телефон. Это жена старого телефона что-то написала.
"Дзиньк" - дзинькает новый телефон. Это жена нового телефона что-то написала.
И первая и вторая жены написали, чтобы я сделал видео-звонок.
Видео-звонки делает новый телефон. Звоню обоим жёнам новой и старой.
Старый телефон и новый телефон сообщают, что видео-звонок окончен.

***
Я долго думал о судьбах Родины и понял, что для становления литературы на законодательном уровне должны быть учреждены должности придворных поэтов при государственных корпорациях. Как бы звучало: господин полномочный поэт Росатома, господин полномочный поэт Газпрома, господин полномочный поэт Сбербанка. И поэты сытые и госкорпорациям поэмка, другая. Были же поэты при дворах августейших особ. Вот и госкорпорациям надо задуматься. А там глядишь и прозаиков с критиками подтянут. Роман "Вечный газ", статья "Исследование структуры тропов в докладе генерального директора Роскосмоса о покорении Марса".


***
В зиме на юге есть свое очарование. Кот очень, очень, очень быстро забегает с улицы в дом.

***
«Боже, боже, как сера, скучна, однообразна и пресна наша жизнь», - думал я, добавляя в овощное рагу с охотничьими колбасками черный перец. Потом я вздохнул, еще раз подумал о пресности жизни и добавил в рагу ложку ядреной армянской аджики.
Когда же я ел это обжигающее рагу, то рыдал и думал, что это сгорела моя молодость, пролетела, просвистела, отпламенела, как это горящее рагу, которое невозможно есть без хорошей запивки парой-тройкой бутылок «Новотёрской» воды.


***
Щёлкнул зажигалкой, зная, что она с первого раза не загорится, и поэтому тут же щёлкнул второй раз, но она загорелась с первого раза, а второй щелчок её потушил. С досады зачем-то надломил сигарету, предпоследннюю. Выкинул. Вытащил последнюю сигарету и теперь уже внимательно и осторожно ещё раз первый раз щёлкнул зажигалкой.

***
Курица – самая безобидная кошка двора. Хотя мой Феник ее почему-то гоняет. Кота Бурундука не гоняет, а Курицу гоняет. Хотя моего кота понять можно. Бурундук выгнал самого Мистера Зло. Огромного черного усатого монстра. Впрочем, Бурундук такой же дикий, как и Мистер Зло. Ближе двух метров не подходит, а Курица в бесконечных требованиях дать ей вискас готова обмурчать, облизать и залезть на колени каждому. Поэтому Курицу все любят. Голодной она не бывает, но видимо хозяин кормит ее мойвой (да у Курицы есть хозяин), поэтому за вискас она готова продать Родину.
Вот и сейчас, когда я курю на улице в холодный ноябрьский день, она так и мельтешит у меня под ногами.
- Тебе не стыдно? – спрашиваю Курицу.
- Мяумяу не стыдно, - вопит курица.
- Я тебе уже вискаса два раза сегодня давал, и хозяин тебя кормил мойвой, не стыдно?
- Мяумяу не стыдно, - вопит курица.
Иду еще за порцией, но, когда открываю дверь, выскакивает мой кот Феник и прогоняет курицу.
Курица остается без третьей порции вискаса.

***
Выпил бутылку коньяка. Уснул. Снились абсолютно постыдные вещи. Что я выпил бутылку коньяка, бутылку вина и три бутылки пива. Во сне собирал пустые бутылки и вздыхал. Проснулся и вздыхал.

***
- Ты же растлил их?
- Кого?
- Поэтесс.
- Это поэтки.
- Какая разница.Т ы же внушил им, что варить борщ – это оскорбление, а ругаться матом – это нормально.
- Понимаешь, дружок, со времен Ницше "Антихриста" мир отказался от полярного восприятия нравственности, как апологета дихотомии оценки будущей аннигиляции.
- Пошел вон.
- Чего.
- Я говорю – пошел вон, холоп.