Люди и лошади

Предисловие

Товарищ Сталин постоянно занимался отечественным кинематографом.
Были на это три причины.
Первая: он был киноманом.
Вторая: вождь неукоснительно выполнял завет своего учителя Ленина о том, что «...для нас важнейшим из искусств является искусство кино». Ведь кино ненавязчиво воздействовало на умы советских людей и играло важную роль в доказательстве преимуществ советского строя. 
Третья, главная причина: в СССР кинематограф был ВТОРЫМ по прибыльности после водочного производства.
Самый гуманный способ отъёма денег у населения для пополнения скудного бюджета. Народу нужен не только хлеб, но и зрелища. Ведь советский пролетарий, колхозник, интеллигент, чтобы чуточку забыться от той мерзости и паскудности своей жизни в стране, «где так вольно дышит человек», несли свои денежки в кинотеатр. Билет стоил недорого, а впечатлений масса.
Страна после страшной войны находилась в разрухе. Государственная казна практически была пуста. А ведь тогда в разработке находился «атомный проект» - создание отечественного ядерного оружия.
Поэтому и было решено вновь, как до войны, заработать на кинематографе, и прежде всего на... иностранном кино.
Пришла ли эта «мысля» лично генералиссимусу, или это было коллективное изобретение его камарильи, мы никогда не узнаем.
«Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке это неизвестно. Наука, как говорится, ещё не в курсе дела», - говорил товарищ Некадилов, лектор из комедии Рязанова «Карнавальная ночь».
Но откуда в послевоенном СССР зарубежные фильмы?
От верблюда! Того, что изображён на пачке американских сигарет «Camel” (Верблюд).
В качестве трофея Красной Армии достался «Рейхсфильмархив», где было чёртова уйма фильмов «всех времён и народов». Дело в том, что и бывший kamerad товарища Сталина, herr Hitler, тоже был киноманом и покупал иностранные фильмы. Особенно он любил американские картины. Люто ненавидел американскую еврейскую «плутократию», а Голливуд обожал.
И вот с мая по июль 1945 года работниками Комитета  по кинематографии СССР в этом архиве были отобраны более 17 тысяч полнометражных лент, преимущественно американских. Вот откуда «Camel”.
Но только в августе 1948 года, когда отношение между бывшими союзниками — СССР и США - достигла апогея, Сталин дал «добро» на прокат этих лент. Причём в широкий прокат шли все фильмы, кроме американских. Последние демонстрировались только в маленьких кинотеатрах, клубах и прочих забегаловках, где бы их не могли увидеть американские дипломаты. Боялся «Дядя Джо» (погоняло Сталина на Западе) «Дядю Сэма»(US, США, Uncle Sam, Дядя Сэм, игра слов). Фильмы крутили ведь без лицензий.
Подсобрав деньжат, Сталин стал более щедро финансировать отечественный кинематограф, и хоть фильмов снималось мало, это были картины разных жанров.
Главным фаворитом проката 1950 года, года моего рождения, был фильм «Смелые люди». Его посмотрели 41 млн. 200 тысяч зрителей.
Это был первый советский фильм, снятый в подражание американским «ковбойским» фильмам — вестернам.
И идея снять такой фильм принадлежала...
Догадались? Да-да, главному киноману СССР товарищу Сталину.
Представим, как это было. Моя киноповесть основана на воспоминаниях очевидцев.

Глава первая.

На экране появилась надпись «The End”, а затем в помещении вспыхнул свет.
В кремлёвском просмотровом зале вождь с соратниками посмотрели фильм американского режиссёра Джона Форда «Путешествие будет опасным», где главную роль играл знаменитый Джон Уэйн.
Вячеслав Молотов, задремавший во время сеанса, пробудился, и не смог сразу понять, где он находится. Он не очень любил такие фильмы, поэтому всегда засыпал.
Ворошилов и Будённый, вспоминая свою молодость, тихонько обсуждали кавалерийские навыки ковбоев. Оба пришли к согласию, что стрелять из револьверов и ружей ковбои умеют, но вот шашкой не владеют.
Сухонький Калинин, опираясь на свою инвалидную тросточку, задумчиво смотрел куда-то вперёд, мимо экрана.
Маленков с Хрущёвым о чём-то переговаривались и потихоньку смеялись.
Лазарь Каганович и Лаврентий Берия тоже вели беседу, но Лаврентий изредка бросал взгляды на Сталина.
Вождь сидел в первом ряду, но около него мест никто не занимал: такова была традиция.
Свет от кинопроектора пропал с экрана, который стал медленно закрываться с двух сторон чёрными шторками.
-Товарищ Большаков, - раздался характерный голос вождя. - Как лихо закручено. Неужели у нас некому снять такое кино?
Товарищу Сталину надо отвечать мгновенно, иначе можно вызвать его гнев.
Берия напрягся, почувствовав в вопросе «хозяина» неудовольствие. Поправив машинально пенсне, он повернулся назад, где у стены, прямо под двумя окошечками киномеханика, сидел Министр кинематографии СССР Иван Большаков.
-Конечно, есть кому,  товарищ Сталин, - нарочито бодро ответил тот.
-И что, вы можете нам сейчас назвать фамилию этого человека? - Сталин поднялся с кресла и повернулся к министру.
И тут же вскочили все, и тоже повернулись к министру, и стали сверлить его глазами. Особенно острый взгляд был у товарища Берия, который как бы спрашивал: « А не заехать ли вам, товарищ Большаков, ко мне в гости на Лубянку попить чайку?»
-Константин Юдин, - совсем бодро, чем немало удивил министра госбезопасности и куратора «атомного проекта» Лаврентия Берия.
-Константин Юдин? -генсек взял с маленького столика, стоявшего около его кресла, трубку, лежавшую в хрустальной пепельнице, и внимательно посмотрел на министра.
Повисла зловещая тишина. Такая тишина, что было слышно, как Сталин отламывает от папиросы «Герцеговина Флор» набивку с табаком и пересыпает его в трубку.
На лбу Большакова выступили капельки пота, но он боялся достать платок из кармана брюк, чтобы стереть их.
А Сталин как хороший актёр, держал паузу. Он взял коробок спичек и стал раскуривать трубку.
У всех присутствующих были ничего не выражающие бледные лица, и только Берия загадочно улыбался.
-А не напомните мне, товарищ Большаков, - выпуская струйку дыма, спросил Сталин, - какие фильмы снял этот режиссёр?
- «Девушка с характером», «Сердца четырёх», «Близнецы», - выдавил  министр.
-А, «Сердца четырёх», - улыбнулся вождь, - это, где в конце фильма они на железнодорожной станции отдают свой билет на поезд какому-то грузину.
Лица присутствующих порозовели и расслабились. Берия убрал улыбку с лица.
-Так точно, товарищ Сталин. У вас очень хорошая память, - Большаков достал носовой платок и, наконец, вытер лоб.
-Но ведь все эти фильмы - комедии, - опять пыхнул он трубкой. - Как же этот режиссёр, как его?
-Константин Юдин, - напомнил министр.
-Да. Как же товарищ Юдин снимет такую картину, где стреляют, скачут на лошадях, убивают в конце концов?
Опять повисла тишина, а Берия снова зловеще заулыбался.
- Он очень хорошо снимет, товарищ Сталин, - мгновенно ответил министр, - как работники одного нашего конезавода сражались с фашистами на Кавказе. Даже есть наброски сценария.
Министр врал как сивый мерин. Это сравнение уместно, потому что речь шла о фильме, где главные роли будут отведены не только людям, но и лошадям. Но ему ничего не оставалась делать, как уверить вождя, что его желание будет исполнено, и в короткий срок, иначе...
Неожиданно его поддержал маршал Будённый.
-Коба, - сказал он, - «будённовская» порода лошадей хорошо зарекомендовала себя в боях на Кавказе. Я выделю лучших коней для съёмок.
Маршалу Советского Союза Семёну Михайловичу Будённому, одному из немногих, разрешалось обращаться к вождю по этому, ещё дореволюционному, псевдониму.
 Берия, не ожидавший, что Будённый вмешается в разговор без разрешения вождя, теперь сверлил глазами его.
Он вспомнил, как в 1938 году, с  негласного одобрения генсека, послал группу захвата НКВД на дачу маршала, чтобы арестовать его.
Но охрана Будённого оказала сопротивление. Пришлось ломать ворота. Маршал, услышав шум, достался из тайника на чердаке пулемёт «Максим», и стал «поливать» очередями его сотрудников, к счастью никого не подстрелив.  Руководитель группы захвата связался по телефону с ним, а он со Сталиным.
Сталин позвонил Будённому на дачу.
-Что там у тебя, Семен? - спросил вождь с нарочитым акцентом, игнорируя букву «ё».
-Отбиваюсь от бандитов, Коба, - ответил тот, и дал очередь из пулемёта, чтобы генсек услышал.
-Патронов хватит?
- Три комплекта, - ответил кавалерист, -  есть ещё гранаты. Да наградной наган от тебя в память о походах Первой Конной Армии. Последний патрон в себя.
- Да, славное было время, - согласился  Сталин, сделав вид, что не услышал про «последний патрон», - хорошо мы тогда повоевали. Ворошилов, ты и я... Помощь нужна?
-Сам справлюсь, Коба, - ответил маршал, дав ещё одну очередь, - не впервой.
-Хорошо, - сказал Сталин и повесил трубку.
Группу захвата отозвали. Сталин приказал Будённого не трогать. А легендарному маршалу на одном из банкетов на «Ближней даче» в Кунцево, велел сдать пулемёт:
-Гражданская война давно закончилась, Семен!
Берия встряхнул головой, отгоняя воспоминания...
Мозг человека так устроен, что воспоминания пробегаю за несколько секунд, но ему кажется, что прошло много времени.
А прошла всего минута после слов Будённого о породе лошадей его имени.
-Хорошо, - сказал Сталин.
Потом сделал вид, что удивлён напряжёнными лицами соратников, добавил:
-А вы что стоите, товарищи. Курите. Сейчас принесут чай. Или может чего покрепче.
Потом, посмотрев на Большакова, прищурился:
-Я думаю, что министру кинематографии необходимо выпить немного коньяку.
Он подошёл к столу, уставленному бутылками, коробками конфет, блюдцами с нарезанным лимоном, орехами, сухофруктами, чурчхелой.
- Не стесняйтесь, товарищ Большаков, - Сталин взял большой хрустальный фужер и налил из хрустального же графина с наклейкой «Проверено Лечсанупром», душистый коньяк спецрозлива, и протянул его Большакову.
Министр подошёл к Сталину.
- А кто будет писать сценарий? - генсек задержал фужер в руке.
-Эрдман и Вольпин, - мгновенно ответил чиновник.
-Это те, кто писали сценарий к фильму «Волга-Волга»? - спросил вождь.
-Да. Я восхищаюсь вашей памятью...
- И мы присудили им Сталинскую премию, - генсек протянул фужер министру.
- И ещё их арестовал Ягода, - влез в разговор Берия, - одного сослал, а другого посадил.
- Нехороший был человек Генрих, - сокрушённо сказал Сталин, - не будем о нём.
-Эрдман и Вольпин после освобождения работали у меня в ансамбле песни и пляски НКВД, - не унимался Берия.
-Хорошую они прошли у тебя школу, Лаврентий, - усмехнулся вождь, - я думаю, они напишут  и хороший сценарий.
Он протянул бокал руководителю советского кино:
-Пейте, товарищ Большаков, за успех будущей картины...

(Продолжение следует)