Я буду ждать на темной стороне. Книга 1. Глава 17

Место в аудитории по высшей математики и теории вероятности, где обычно сидели Зонтинов с Сильвестром, было на особом счету. По той простой причине, что прямо над их головами висела набитая всяким хламом полка, так и норовившая хватить обоих по башке в момент, когда от стены оторвутся удерживающие её гвозди.

«А мы каски наденем!», — заверял всех в шутку Евгений, когда глядя на сами полки, а потом на него самого и его соседа, одногруппники начинали выражать вслух опасения относительно их жизней, каждый раз уточняя, не страшно ли им там сидеть.

Зонтинов был уверен, что ничего страшного не произойдет, а предпочитавший лишний раз перестраховаться, нежели потом устранять последствия, Сильвестр такой уверенностью не обладал. Но все же старался не показывать вида, когда преподаватели, включая их одногруппников, с новыми силами обрушивались на них с насмешками и будущими соболезнованиями, намекая на угрозу со стороны полок. Это невероятно раздражало, но деваться парням было некуда. И если бы они пересели в другое место, окружение все равно нашло бы, к чему придраться, не переставая учить тех жизни.

Вот только нынешнее практическое занятие для обоих стало приятным исключением, избавив их от необходимости в десятый раз выслушивать в свой адрес нелицеприятные шутки от окружающих.

Заранее предупредив Анфису Нестеровну, что его не будет на занятиях по семейным обстоятельствам, Зонтинов отсутствовал в аудитории, и чтобы не сидеть в этот день  в одиночестве, Сильвестр решил подсесть поближе к Литковской. Встретившись с ней взглядом, когда она заходила в аудиторию вместе с ссорившимися Новаковским и Зоей, он предложил ей пересесть к нему. Евангелина не имела ничего против его инициативы. И плевать, что его стол был расположен в ряду, где обычно сидели Лисов с Новаковским.

Завидев, что в этот раз Литковская села с их самым загадочным одногруппником, Марцела заговорщически ей подмигнула, в целом, одобряя её действия. И ошибочно посчитав, что их вчерашний  разговор во время танцев не остался без внимания, приготовилась порадоваться за неё, увидев ту в компании Полетаева-Стахорского.

Сделав вид, будто ничего не заметила, Евангелина лишь наигранно улыбнулась ей в ответ. Соседство с Сильвестром, похоже, способствовало укреплению её связей с этим парнем, а ведь Рамахеева рекомендовала ей к нему присмотреться. Подружиться. А там попытаться завязать с ним серьёзные отношения, если все получится с общением.

Сама Литковская так и не разобралась до конца, что на самом деле испытывала к Полетаеву-Стахорскому, привыкнув воспринимать его как некое подобие старшего брата, с умным видом выслушивая правильные, но порой несколько высокопарные речи этого парня. Ничего похожего на страсть или «химию» к нему она не чувствовала. Но все было поправимо. По крайней мере, так считали ее одногруппницы.

Евангелина была просто уверена, что в дальнейшем все обязательно изменится. Сначала у них с Сильвестром завяжется дружба, рисковавшая перерасти в роман. Вот только воспринимать его как своего будущего партнера, она пока не могла. И Сильвестр это прекрасно чувствовал, предпочитая не озвучивать вслух свои мысли. Но если вдруг вскроется, что он и вправду в неё влюблен, тогда ей придется непросто. Она должна будет приложить все усилия, чтобы объяснить ему, почему не готова строить с ним отношения. Во всяком случае до тех пор, пока не узнает его как человека, и не будет в курсе всех его привычек и наклонностей.

Именно Сильвестр почему-то казался ей самым адекватным из всей группы. По крайней мере, он производил впечатление человека, которому можно было доверять. К тому же этот парень ни разу её не оскорбил и не предлагал стать его содержанкой, в отличие, от одного типа, с который ей «посчастливилось» жить под одной крышей. Но вся беда заключалась в том, что у неё не получалось запасть на Сильвестра, хоть убей. А выжимать из себя эмоции, изображая свою влюбленность к нему, она не могла.

На самом деле Лисова сложно было назвать озабоченным, ведь в присутствии других девушек он вел себя гораздо сдержаннее, обращаясь с некоторыми из них в подчеркнуто небрежной манере. Бывало, он тоже шутил в адрес её одногруппниц, но без эротического подтекста. А стоило появиться в аудитории Литковской, воодушевившись её появлением, неугомонный парень начинал исторгать в её адрес шуточки похабного содержания, будто специально стараясь привлечь к себе её внимание, на что ему уже неоднократно намекала сама Мельчуцкая, поражаясь резким метаморфозам его поведения при виде их одногруппницы, а тот, огрызаясь в ответ, продолжал утверждать, что ей все привиделось и к этой «дурочке» он совершенно равнодушен. По той простой причине, что она «не в его вкусе».

Благо, у самой Евангелины хватало ума не обращать внимания на его выходки. В противном случае ему пришлось бы все время ходить с синяками и царапинами на лице из-за постоянно летевших в его сторону предметов, начиная от методичек и заканчивая рюкзаками соседей по столам.

В такие моменты Евангелина была готова пойти на что угодно, лишь бы заставить его заткнуться и отстать от неё. Найти другую мишень для своих издевок. И чем в более отличном настроении заявлялся на пары Артем, демонстрируя излишнюю самоуверенность, тем более похабными становились его шутки, направленные в её адрес. А если в аудитории они и вовсе оставались вдвоем, умудрялся снисходить до откровенного распускания рук.

Помимо него и остальных существовал, правда, еще обходительный брюнет с «аниме-глазами» — Зонтинов Евгений, но за ним уже давно выстроилась очередь из почитательниц в лице Рамахеевой, Мельчуцкой и других девчонок на потоке, видевших себя будущими женами этого парня. Так что ловить ей рядом с ним было нечего. С Новаковским же её связывала дружба и общие интересы.

Они черпали друг от друга информацию о новинках в отрасли кино и музыки. Так что порядочно наслушавшись его восторженных отзывов в адрес того или иного исполнителя неформальной музыки, в один прекрасный момент Евангелина ловила себя на мысли, что начинала слушать то же самое, что и он, не понимая, как раньше могла не знать о таких направлениях в области музыкальной индустрии.

Её дружба с Новаковским — это был такой формат отношений, в котором отсутствовало влечение. Евангелина могла спокойно сидеть с ним в обнимку на диване, устроив свои ладони на его плечах, не боясь, что он начнет её домогаться, как Лисов. А если Егор и начнет распускать свои руки, исследуя её тело, то будет это делать без всякого эротического подтекста, хотя риск всегда оставался. Так что болтая порой с ним на различные отвлеченные темы по дороге домой, Евангелина не раз ловила себя на мысли, что не имела ничего против, если бы у неё появилась подруга с похожими взглядами на жизнь и такой же манерой общения. Вот только таких девушек в природе, похоже, не существовало, а если они где-то и были, то в ограниченном количестве и в их университете не учились. С остальными одногруппницами ей было скучновато.

Большая их часть была повернута на идее удачно выйти замуж, поэтому не воспринимая всерьёз их рассуждения, Евангелина отдавала предпочтение общению с парнями. Те крайне редко интересовались её «семейным статусом», и практически никогда не наседали на неё с вопросами в стиле: «Когда ты заведешь себе кого-нибудь для отношений?», как будто она была каким-то станком в поисках подходящей насадки, а не живым человеком со своими взглядами. А если и интересовались, это автоматически означало, что человек имел на тебя виды, и просто хотел заранее перестраховаться, прежде чем вступит с тобой в отношения, иначе вряд ли бы стал спрашивать об этом вообще.

— С тобой все в порядке? — неожиданно осведомился у неё Сильвестр, нарушая своим вопросом ход её мыслей.

Сегодня симпатичная одногруппница показалась ему немного рассеянной и как будто всерьёз чем-то обеспокоенной. Под её глазами залегли еле заметные круги, а сама она выглядела уставшей и бледной. Как будто накануне произошло что-то из ряда вон выходящее, нехило пошатнувшее ее нервную систему. 

Что-то такое, что произвело на неё сильное впечатление, и она до сих пор не могла прийти в себя, промаявшись всю ночь без сна, и проснувшись на утро в отвратительном настроении.

Услышав его вопрос, Евангелина машинально кивнула, не собираясь слишком подробно делиться с ним настоящей причиной собственных переживаний, так как была уверена, что ему вряд ли будут интересны ее проблемы, потому что люди, в основном, были зациклены только на себе.

Сегодня она была одета несколько строже, чем обычно. Её распущенные волосы были завязаны в тугой высокий хвост, а наряд и вовсе носил все признаки официоза. Блузка с расстегнутыми верхними пуговицами хорошо гармонировала с обтягивающей юбкой с разрезом до колен, а кулон в форме маленького прозрачного камня дополняли её строгий образ, придавая ему ещё большую изысканность.

— Ты так стремительно вчера ушла…  — Обрушился на неё с новым вопросом Сильвестр, надеясь докопаться до правды. — Мы с Зонтиновым хотели проводить тебя домой. Куда ты исчезла? Мы обыскали с ребятами все аудитории и ближайшие дворы, пока нам не позвонил Лисов и не сказал, что нашел тебя. И кстати, где он сам? Неужто решил снова забить на самостоятельную работу по эконометрии, как в прошлый раз? И кстати, что у вас с ним вчера произошло? Девочки говорили, что он тебя ударил…

Уставившись на него с широко распахнутыми глазами, Евангелина сильно побледнела. Уж что-то слишком много было к ней вопросов с самого утра. Особенно непривычно их было слышать от немногословного и вечно погруженного в себя Полетаева-Стахорского. Видать, он и вправду за неё переживает, раз соизволил снизойти до расспросов подобного плана. Жаль только, что на её поиски в тот вечер почему-то отправился один только Артем, а остальным как будто было на все плевать.  И не зная, с чего начать, чтобы дать исчерпывающий ответ на большую половину его вопросов, Евангелина предпочла отмолчаться, стараясь лишний раз не заикаться о событиях вчерашней вечеринки, тем более знать Сильвестру о содержании её беседы с Лисовым было необязательно.

После той ночи и стычке в трущобах её до сих пор трясло. И инстинктивно почувствовав, что без вмешательства Артема здесь дело не обошлось, одногруппник все же рискнул задать ей очередной нескромный вопрос, касавшийся поведения этого человека:

— Я давно заметил, что вы с ним практически не общаетесь, а если и общаетесь, то все это выглядит как переговоры между двумя заядлыми врагами… Во всяком случае такое мнение складывается у меня обо всей этой ситуации со стороны. У вас что-нибудь произошло? Он тебе угрожал? Или пытается запугать?

Сама не своя от столь странного любопытства по отношению к её жизни, Евангелина откинула назад свои локоны, и, глядя куда-то перед собой, выдержала определенную паузу в попытке собраться с мыслями, прежде чем ответить ему что-то дельное.

— Почему ты уверен, что он пытается меня запугать? — Нахмурив брови, возразила она, поворачиваясь к одногруппнику и перехватывая его настороженный взгляд. — И кто он вообще такой, чтобы я его боялась?!

Внимательно выслушав её, Сильвестр хотел было добавить к её речи что-то ещё, намекнуть, что она неправильно его поняла, и словно сорвавшись с цепи, Литковскую уже было не остановить.

— Все боятся этого придурка, включая преподавателей. Даже слово боятся ему поперек сказать, когда он приходит накуренным на пары. Кроме Анфисы Нестеровны, выгнавшей его из аудитории в первый же день занятий. А на деле он ещё тот козел, который пока что не осознает всю бедственность своего положения. А когда осознает, уже будет поздно. И мне его ни капли не жаль.

И судя по тому, как сильно изменилось выражение лица Сильвестра и невольных слушателей их разговора, ей удалось донести до его ведома свою мысль. События прошлого вечера слегка нарушили её душевное спокойствие, раз и навсегда изменив её взгляды на личность Лисова. В какой-то степени она даже стала его опасаться, осознав, наконец, что все нелестные отзывы об этом парне со стороны ближайшего окружения оказались далеко не выдумкой.

Порой Артем вел себя так, что ей и вправду хотелось ударить его чем-то тяжелым по лицу. И он этого заслуживал. Неудивительно, что этот парень частенько возвращался домой с разукрашенной физиономией и слегка навеселе. Но та вечеринка… Те мерзкие фразы, которыми он окатил ее по возвращению домой, когда их наверняка мог слышать Корней Иванович… Кажется, она не забудет их никогда.

Ещё не один человек не позволял себе столь беспардонного поведения по отношению к ней. В понимании Литковской любой уважающий себя парень не должен был не то, что произносить вслух такие слова в адрес девушки, но и вообще думать в подобном направлении. Вот только Артем Лисов, привыкнув позиционировать себя излишне самоуверенным человеком, в этом плане, похоже, делал для себя исключение.

Для него не составляло особого труда кого-то оскорбить или кому-то нахамить в открытую. И угрызения совести по этому поводу его совсем не мучили. Хотя чего ещё можно было ожидать от человека, так безжалостно и хладнокровно расправившегося накануне с напавшей на неё собакой, а позже насыпавшего в подворотню крысиного яда для уничтожения оставшейся своры, раз с этой задачей не справлялись коммунальные службы. Он вел себя так, будто до поры до времени пытался скрыть от неё одну из неприятных черт своего характера, искренне надеясь, что знакомство с этой стороной своей личностью произойдет не так быстро, как получилось в итоге, поэтому он тогда на неё и наехал, не в состоянии скрыть своего сожаления по этому поводу.

Одним словом, Евангелина была шокирована его поведением, будучи при этом благодарна ему за своевременное вмешательство в непростую ситуацию. И вместе с тем её ещё долго не оставляла в покое мысль, что все нелестные высказывания Лисова-старшего в адрес собственного сына в свете последних событий выглядели теперь вполне обосновано. В противном случае Артем вряд ли бы стал так беситься. И что самое удивительное, после брошенных им у дома гнусных слов он так и не соизволил извиниться перед ней за свою дерзость. Как будто был уверен, что все делает правильно и извиняться ему не за что. А может он и вовсе обо всем забыл, решив, что она не придала значения тогдашним его словам, не собираясь расстраиваться из-за ерунды?!

Любой из этих раскладов не сильно её устраивал, но лишний раз пересекаться с этим типом ей уже не хотелось. И если сегодня его не будет на парах, она только выдохнет с облегчением, и, настроившись на позитивную волну, попробует насладиться моментами своего пребывания в этом заведении в его отсутствие.


Книга 1. Глава 18

http://proza.ru/2021/11/20/1135