Сюрприз

«Друзья, сестрички, братики, не проходите мимо!
Проблемы с математикой, а также информатикой решите вы у Димы.
Полезные занятия не станут вам обузой,
А платою поможете прожить студенту ВУЗа»
          Кажется, так. Из объявления.

          После того, как Вася с добровольцами привёл в прядок колясочную нашего шестнадцатиэтажного дома, установил там умывальник, телефон, телевизор и унитаз, комнатка стала автономным помещением для консьержки. Особо продвинутые называли ее ресепшн, что при обшарпанной парадной звучало несколько вызывающе. Василий Константинович – зампреддомкома и бизнесмен.  Когда в его сапожной будке мало работы, он любит сидеть на ресепшн за марлевой занавеской и решать вопросы. Между унитазом и телевизором Вася напоминает зрелого Карлсона без пропеллера.Особенно когда дежурит Надя. Тоже давным-давно не девочка, Надя непрерывно курит, имеет хриплый голос, полную информацию о всех жильцах девяноста шести квартир, и если не совсем любовь, то уж точно глубокое уважение подзащитных.

          В году примерно двухтысячном, в жаркий июльский день, в повестке дня их беседы стояли два вопроса и разное. Первый - Наде нужно перебираться в Израиль. В Израиле у Нади сын и внуки. Несколько лет назад её  совершенно украинский сын женился на еврейской девушке . Не так, чтобы  симпатичной. Зато стал израильтянином. Обычное дело. Чтобы помочь сыночку, Надя продала квартиру, деньги отдала отпрыску, и сняла угол. Угол - это когда не всю комнату. И ждет вызова от сына. Ожидание неожиданно затянулось, и она, опытный секретарь, придумала работать через сутки консьержкой, используя угол с напарницей по очереди. А сегодня пришло от сына письмо, что нехорошие израильтяне снова отказали ему взять мамочку на постоянное место жительства. Василий очень ей посочувствовал и даже аналогичный случай рассказал. На этом обсуждение первого вопроса закончилось. К полному нашему удовольствию, постановили: ждать. Ибо где еще найдешь такую консьержку?

          Передохнув по сигаретке, они перешли ко второму вопросу. Если честно, второй вопрос уже три четверти часа сидел в лифте между двенадцатым и одиннадцатым этажами. Застряв, кто-то из жильцов или гостей дома ритмично покрикивал «спасите» сначала с нотками иронии, потом - сарказма, а к тридцатой минуте - уже в полном соответствии с текстом. Тут его высвободил техник Игорь, и предложил спуститься с ним опять лифтом. Ну кто побоится спускаться с лифтером? Агрегат поднялся на шестнадцатый, потом лихо ринулся вниз и неаккуратно застрял на том же самом  месте. Расстроенный «дважды сиделец», видя тщетные усилия Игоря, снова заканючил о помощи. Но техник сказал, что, кроме него,  на смене спасать некому по случаю митинга у горсовета. И они стали ждать у моря погоды. Потому что телефонная связь отродясь в лифте не работала, а мобильная появилась попозже.
- Что-то долго Игорь не возвращается,- все-таки заметила Надя,  и пошла слушать лифт. Все быстро выяснилось, и консьержка набрала номер аварийки.  Естественно, занято. Есть и другие номера, но там Надю слушать не будут. Там нужен я.
           Вообще я директор методцентра профтехобразования в Одесской области, но в доме это не котируется. Зато у меня, благодаря предпоследнему этажу и двум выросшим здесь детям, открылся редкий талант общения с коммунальными службами.  И зампред, и Надя не раз наблюдали мои выступления, и даже тексты зубрили. А не то. Вот вы, да-да, вы когда-нибудь звонили в аварийку? Безразлично какую. С мобильного не считается. А если крутить колесико номеронабирателя со всеми его фокусами, и , О СЧАСТЬЕ!, вдруг установить связь! Но тут же, не успеваете вы сбивчиво сказать чтО у вас и откуда вы, вам неразборчиво,  как почерк проктолога, в лучшем случае ответят «бубубуждите», и кинут трубку.
          Я не набирал номера. Я вступал, как только Надя добивалась длинных гудков.
-  Кто это? - спрашивал я спокойно,  и даже строго. Ошеломленная дежурная неожиданно для самой себя отвечала:
- Марина.
- Это Корчевский,- называл я свою фамилию.- Марина, дошли слухи, что у вас перед выборами с огнем шутят.  Возбуждают жильцов одиннадцатого! Очень не советую. Даю один час. Успеете?
           Поразительно, что никогда и никто не спросил, кто такой Корчевский.
           Но сейчас мне было некогда.
-Чей мерседес у нас перед домом? –спрашиваю заседавших в ресепшн.
           Надя вышла и обнаружила несколько машин носами к зданию, в том числе старенькую восьмерку нашего с Наташей Димы. И одну иномарку, блестящую свежим черным лаком во втором ряду. Возле нее кипели все члены моей семьи,  и случайные сочувствующие соседи.
- Эммануилыч, первый раз вижу! Может, из другого дома? А что?
- У Диминого ученика послезавтра вступительный экзамен, каждая минута на счету. Он заскочил за сборником Сканави. А тут какой-то придурок закрыл ему выезд. Звоните лифтерам сами.
          Уходя,Вася качнул мерседес. Но сирена не сработала. Вслед за зампредом-сапожником, к автомобилю направился Леня, брат Диминой Насти. И,как в кино, с разворота каблуком заехал в шину. Мне показалось, что сияющее крыло от каблука отделили считанные миллиметры. Дело приобретало нешуточный оборот.
Наташа предложила такси.
-  Какое такси?,- вскричал младший сын Миша.- Если Толику не хватит баллов, этот тип оплатит ему контракт! Машиной!
          И обычно уравновешенный сын кулаком бьет по дверце бензобака.Удар отдается в наших с Наташей сердцах. Воображение рисует, как мимо Нади выходят пятеро таких огромных, таких накачанных ковбоев…
- Хватит!- кричим мы нестройно. -Прекратите!   
 С большой буквы, и с таким же отчаянием, с каким сидящий в лифте молил о помощи на тридцатой минуте заключения. Уж лучше бы дети тоже сидели сейчас там!
          А в детей как бес вселился. Дима, наш интеллигентный Дима, намерен выбить стекло, опустить ручник и толкнуть куда подальше. Миша дергает дверь, она неожиданно распахивается. Уже открыли багажник, вытаскивают какие-то причиндалы.
- Пригодятся, - утверждает Леня.
- Прекратите !- ору я. 
           Дима открывает бардачок, извлекает документы ковбоев.
- Положи назад! - умоляю я, безуспешно пытаясь в уме ухватить что-то важное.
          Шум, гам и звуки ударов по машине сменяются паузой, затем истерическим хохотом. Я обнаруживаю себя читающим вслух нотариальный акт из бардачка. И уже произнесено, что автомобиль принадлежит Диме.
- Разве это дети? - спрашивает у Нади  ещё трясущаяся Наташа.
- Чтоб  да, Михайловна, так нет, - думая о своём, отвечает потенциальная израильтянка.

          К дому, наконец, подъезжает фургон аварийной службы.
«Не мог хозяин так поставить машину надолго. Может, это он звал на помощь из  лифта?»- запоздало додумал я уже бесполезную мысль .
          И только после этого восхитился сюрпризом.