Соседка

Виталий Григорьевич Киреев, полковник в отставке, заслуженный летчик испытатель, жил один. Он похоронил трех жен, и в свои восемьдесят девять все еще был завидным женихом. Высокий, статный, он был неотразим в лётной форме на официальных торжествах родного авиационного завода, куда его постоянно приглашали.
И сейчас совсем еще не старые дамы считали его завидной партией. Представительный, интересный, плюс хорошая пенсия, да еще отличная квартира и дача, которые в его возрасте сулили неплохое наследство в скором будущем. Он все это понимал и, хоть ему не хватало хозяйки в доме, женится не спешил.
 Он мало общался с соседями по дому. Исключение составляла молодая пара, живущая в квартире рядом. Он брал у них книги, любил поговорить о политике, пофилософствовать на разные темы.
Молодые люди удивлялись ясности ума в его возрасте, начитанности, разнообразию  интересов. А Виталию Григорьевичу льстило их внимание и он, вдохновляясь, рассказывал о своих полетах, о рисках своей профессии, глядя в основном на милую соседку.
Однажды вечером он, как обычно, позвонил им в дверь. Никто не открыл. Он позвонил по телефону. Трубку не сняли. Номеров мобильных он не знал. На следующий день соседская квартира также молчала. Он пытался дозвониться на третий, и на четвертый день. Тишина. Он постучался к соседям напротив.
 - Вы случайно не знаете, мои соседи куда-то уехали?
 - Виталий Григорьевич! Вы что, проспали целую неделю? Умер ваш сосед! Три дня как похоронили. Весь дом плачет!
 - Что-о-о? Как? От чего?
 - Машина сбила на полном ходу на переходе. На красный свет мчалась! Стрелять их надо, гадов! - Соседка всхлипнула.
 - А Марина как?
 - Никого не впускает в квартиру, ни с кем говорить не хочет. Вы уж ее не беспокойте. Пусть отплачется бедняжка. Господи за что?! – запричитала она. - Такие хорошие люди!
Виталий Григорьевич был потрясен. Первый порыв был броситься к Марине утешить, приголубить, поплакать с ней. Он с трудом сдержал себя. Всю неделю он прислушивался к звукам в ее квартире, готовый в любой момент мчаться ей на помощь. И все же не выдержал и позвонил:
-  Мариночка, милая, как вы? Может быть, вам что-нибудь нужно?
 - Спасибо, Виталий Григорьевич. Мне ничего не нужно. Простите, я должна побыть одна.
 Марины не было слышно три месяца. Говорили, что она куда-то уехала.
 Киреев ловил себя на том, что постоянно думает о ней. Вспоминает ее милые глаза, улыбку, мягкий грудной чуть глуховатый голос.
 Как-то поздно вечером в дверь позвонили. Он открыл и обмер. Это была Марина!
Жизнь снова обрела смысл. Виталий Григорьевич находил всевозможные поводы, чтобы заглянуть к соседке. Просил что-нибудь почитать, покупал пирожные, чтоб попить у нее чайку.
Он вдруг с ужасом осознал, что любит эту женщину, которая намного моложе его дочери, что не может прожить дня, не повидав ее.
«Идиот! Старый дурак! Я просто сошел с ума!» - твердил он себе.
Глядя на свои морщинистые руки, обвисшую дряблую кожу, он понимал, что никогда не навязал бы ей свое старое тело. Нет! Нет1 Только бы смотреть на нее, ощущать ее присутствие!
 Он вспоминал своих бывших жен, которые требовали от него завещания на квартиру, зная, что есть законная наследница. Дочь была обеспечена, и он поддавался просьбам этих алчных женщин. Не воспользовались. Ушли раньше него.
Он, не задумываясь, отдал бы Марине все, что приобрел за свою долгую жизнь, только  чтоб она была где-то рядом, пусть даже на расстоянии. Больше ему не надо было ничего.
 Она не была красавицей. Милая, доброжелательная, с грустными, какими-то ласковыми глазами, она притягивала к себе необъяснимым обаянием. Чуткая, деликатная, она ни разу не дала ему понять, что он навязчив. Он это понимал, злился на себя, но ничего не мог с собой поделать.
 Однажды он надел свою парадную форму и во всей красе явился к Марине.
 - О, какой вы сегодня неотразимый! – воскликнула она.
 - Мариночка, вы постоянно меня угощаете. Позвольте и мне угостить вас. Не согласитесь ли вы поужинать со мной? Тут рядом в парке есть симпатичный ресторанчик. Пойдемте? - Он понимал, что обнаглел и просит невозможного. Сейчас она найдет повод деликатно ему отказать. Но Марина улыбнулась:
 - Почему бы и нет? С удовольствием. Мне лестно выйти в свет с таким шикарным кавалером.
 За ужином Виталий Григорьевич был на высоте. Он острил, смешил даму анекдотами, даже пригласил ее на танец.
Вдруг, неожиданно для самого себя, он выпалил:
 - Марина, выходите за меня замуж! – и, испугавшись сам своих слов, осекся. «Боже, я все испортил!» - подумал он, но Марина, весело засмеявшись, ответила:
 - Давайте подождем до вашего юбилея. Ведь в будущем году, если я не ошибаюсь, вам стукнет девяносто! Вот пир закатим!
Он мысленно поблагодарил ее за то, что она не поиздевалась над ним, не осмеяла его совершенно безумное предложение.
Их дружеские отношения продолжались. Полковник был счастлив. Он сокрушался, что не встретил ее в молодости. Правда, когда он был молод, ее еще не было на свете.
 Однажды в выходной день он позвонил к соседке. Марина открыла не сразу. Запахивая халатик, прикрыла дверь в спальню.
 - Ко мне приехала подруга. Она спит. Увидимся завтра.
«Подруга? Что за подруга? Откуда?» - подумал Киреев. И вдруг неожиданная мысль как ножом пронзила его сердце: «это мужчина!»
Виталий Григорьевич решил проследить за ней. Он уселся у окна, и старался не пропустить ни одного человека, выходящего из парадного.  Он не ошибся. Она вышла с мужчиной!
«Дрянь! Потаскуха! Она такая же как все! Ненавижу!» - громко стонал он.
Ему стало холодно. Он упал на диван, укрылся теплым пледом, но все равно дрожал всем телом. Сил раздеться и лечь в постель у него не было. Не меняя позы, он пролежал до утра.
С трудом поднявшись, шаркая, сгорбившись, как будто в нем сломался стержень, он проковылял в ванную, заглянул на кухню. Есть не хотелось. Он снова лег и провалился в сон.
 Когда он проснулся, не было вчерашнего ощущения удара, трагедии. Он даже не вспомнил о Марине. Была пустота, полное безразличие ко всему. Вставать с постели было незачем.
Кто-то звонил, стучали в дверь. Он не реагировал. Соседи вызвали дочь. Та привезла врача, пыталась отца покормить. Но он был в полной прострации. Только еле слышно просил оставить его в покое.
Через неделю с воинскими почестями полковника Киреева похоронили.