Гражданская война. Казаки. ч. 3 Белые репрессии

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА. КАЗАКИ ДОНА И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
(обработка отрывка из романа «Сталинградские сны»)

Часть 3. Белые репрессии

исторический очерк

Новое расказачивание не замедлило явиться и пришло с другой стороны в конце сентября 1918 года — Деникин объявил о новой власти на Дону, Кубани и Тереке во главе с собой, как с диктатором. Учредительное собрание было забыто, Юго-Восточный союз федеративных казачьих областей тоже.

Правительственным органом при диктаторе стало Особое освещение под руководством генерала Драгомирова, являвшего собой прообраз нового правительства “Единой и Неделимой” с возвращением в её состав Польши и Финляндии.

Образование белогвардейской армии именно на Дону и Кубани было не случайными и соответствовало зоне действия частной Владикавказский железной дороги — самой доходной в России. Ею владели царь Николай II, члены царской семьи, придворная аристократия, иностранцы, крупные капиталисты Путилов, Вышнеградский и другие, финансирующие и вдохновляющие белогвардейцев Деникина.

Строили железную дорогу на кредиты Волжско-Камского банка, управляемого крупными финансовыми чиновникам, преобразующими госсредства на благо акционеров. Столичный Волжско-Камский банк был аффилирован со столичным Русско-Азиатским банком, почти полностью принадлежавшим французам. Французы считали Владикавказскую железную дорогу своей зоной влияния, как, впрочем, Донбасс и Царицын. Именно эта дорога была тем насосом, который выкачивал нефть и зерно Северного Кавказа через черноморские порты в Европу.

30 октября 1918 года для Дона начались тяжёлые времена — капитулировала Турция, а 11 ноября 1918 года Германия заключила перемирие с противостоящими ей в войне странами, затем в Германии произошла революции. Германские войска начали поспешное отступление с Кавказа, Дона и Украины.

В казачьей армии атамана Краснова сразу ухудшилось снабжение боеприпасами и снаряжением, начались панические настроения: сначала один полк перешёл на сторону красных, потом несколько страниц, потом все войска Верхне-Донского округа заключили мир с большевиками и стали расходиться по домам. Пораженческие настроения среди казаков ширились по всему фронту, в результате ширились прорывы красных частей в тылы ещё сражающихся войск.

В это время 23 ноября первые десанты западных стран антигерманского военного союза — Антанты высадились в Севастополе. Вместо деморализованной немецкой армии по Версальскому договору их место начали занимать высокомотивированные войска победивших их врагов. Франция, Британская империя и их союзники выступили в необъявленной войне всё так же против Советской России, но не на стороне казачества, а на стороне белогвардейской Добровольческой армии и их вдохновителей из числа крупных российских капиталистов.

В Одессе высадились французские войска, туда же прибыли подконтрольные французам польские и сербские части. Николаев и Херсон заняла греческая дивизия. Такая смена внешней силы с немецкой на союзническую, привела к тому, что в феврале власть российских крупных капиталистов, их кадетской партии, их вооружённых сил — белогвардейской Добровольческой армии над собой были вынуждены признать правители Дона, Кубани и Терека. Деникин был признан главнокомандующим не только Добровольческой армией, но и всех вооружённых сил Юга России.

Монархическая направленность белогвардейцев по возвращению немецкой династии на русский трон тем не менее не изменилась, и 24 ноября генерал Эрдели от имени белогвардейской Добровольческой армии в Ялте предложил Великому князю Николаю Николаевичу Романову возглавить борьбу с большевиками в качестве диктатора — Верховного правителя России на территории, контролируемой белогвардейцами, для восстановления “Единой и Неделимой” и получил согласие, когда сложится подходящая обстановка.

26 декабря Деникин объединил все военные силы белогвардейцев и казачества в ВСЮР — вооружённые силы юга России под своим командованием. Белогвардейское расказачивание в полной мере проявилось 15-го февраля 1919 года, когда Донской Войсковой Круг вынуждено сместил с атаманства немецкого союзника и ставленника Краснова и избрал казачьим атаманом Богаевского — генерал-лейтенанта из белогвардейской Добровольческой армии Деникина, поскольку представитель Франции на Северном-Кавказе генерал Эрлиш, а также представитель английского короля на Кубани генерал Хольман объявили, что помощь военным снаряжением будет предоставляться Францией и Британской империей донским и кубанским казакам только при их подчинении Деникину.

В кубанскую нефть были вложены английский капиталы и казаки с их желанием распоряжаться войсковыми землями как федераты уставали иностранцев меньше, чем Деникин — прообраз будущей понятной центральной власти капиталистов в “Единой и Неделимой”.

Франция требовала от Донского правительства оплатить её гражданам все убытки начиная с 1914 года, понесённые на территории Донской области от любых факторов. Краснов возражал против требований французов, и его ожидаемо сменили на белогвардейского генерала. Дон сменил власть диктатора Краснова на власть диктатора Деникина.

За время атаманства Краснова было убито 25 тысяч казаков и 20 тысяч крестьян. Казаки расказачивали казаков. Всех пленных красных казаков при Краснове убивали. Это было самое кровопролитное расказачивание за всю историю Дона. Кровавым путём извергов пошли казачьи богачи — генералы, офицеры, помещики, казачьи дворяне с самого начала Гражданской войны.

28 декабря 1917 года донские казаки есаула Чернецова прибили штыками к вагону командира Дебальцевского отряда Красной гвардии, расстреляли в Дебальцево рабочих, советских работников, взяли заложников. Только за два боевых эпизода отряд Чернецова расстрелял после боя 400 человек: Ясиновский рудник на Донбассе 118 человек — было расстреляно три женщины и пять маленьких детей, некоторых живыми сбросили в ствол шахты, и эпизод на станции станция Лихая — 250 убитых.
За действия у станции Лихой, как послушный исполнитель приказа о белом терроре, Чернецов был произведён донским атаманом Калединым через чин сразу в полковники, а вся первая сотня его отряда была награждена Георгиевскими медалями.
Помимо отряда Чернецова подобные действия на Дону проводил ещё ряд отрядов. Белые казаки системно убивали пленных казаков и неказаков, убивали своих и чужих раненых, убивали парламёнтеров, заложников.

16 февраля 1918 года офицерский отряд хорунжего Назарова и сводный добровольческий отряд во главе с войсковым старшиной 1-го Кубанского полка Мадгавариани после нападения на село Султан-Салы Малые на Дону уничтожил всех красных пленных, были также расстреляны белыми несколько своих тяжелораненых, в том числе сам войсковой старшина Мадгавариани.

В Сальском округе казачьи и калмыцкие отряды Гнилорыбова и Семилетова поставили зверские расправы с иногородними на поток. В станице Платовской ими было за раз убито безо всякого суда 365 человек. Если бы не вмешался с маленьким отрядом Будённый, отбивший приготовленных для расправы, на другой день были бы расстреляны ещё 400 человек!

17 марта 1918 года отряд полковника Растегаева занял станицу Нижне-Чирскую, убив всех представителей Советской власти, окружив и взяв в плен пришедший на подмогу в Нижнем-Чирскую рабочий отряд из Царицына — 500 человек. Эти 500 человек были  расстреляны.

6 апреля казаки полковника Алферова под хутором Мешков уничтожили тираспольский революционный отряд, с боями отступающий под натиском немцев по направлению к Воронежу: казаки бессудно зарубили и расстреляли 2000 красных украинских солдат, часть пленных казаки передали немцам для работы на рудниках.

8 апреля генерал-майор Попов, ставший походным атаманом Донского войска, издал приказ в котором приказал убивать всех красноармейцев без разбора. 300 пленных было расстреляно в селе Гуляй-Борисовка-на-Дону, в городе Ейске на улицах пьяные казаки полковника Топоркова при ночном налёте зарубили 125 красногвардейцев и простых горожан, после занятия Новочеркасска казаки также провели массовые политические репрессии — расстрелы. Руководителей Донского военно-революционного комитета казаков Подтелкова и Кривошлыкова, которые пытались провести мобилизацию казаков против немцев в Усть-Медведицком округе, белоказаки повесили 28 апреля 1918 года в хуторе Пономарёве, весь отряд из 80 красных казаков был расстрелян.
По обнародованному приказу казачьего генерала Попова были расстреляны казаками 750 шахтеров Александро-Грушевска.

Казачий генерал Фицхелауров опубликовал приказ об использовании расстрелов при политических репрессиях, по которому в подконтрольном ему регионе было затем расстреляно 620 человек.

Военно-полевые суды атамана Краснова за один только факт службы в Красной Армии приговаривали к смерти. На хуторе Котлобанском станицы Котовской Хоперского округа расстреляли 45 казаков за отказ вступить в красновское войско, сам хутор сожгли, в Новоузенске казаки провели массовые политические репрессии, в том числе расстреляли 160 сторонников Советской власти.

В станице Иловлинской по составленным спискам смертников 100 человек были бессудно расстреляны при взятии станицы, а других 100 человек порубили шашками на пути в окружную станицу Нижне-Чирскую. В станице Качалинской также произошли массовые политические репрессии. На Кубани в станице Роговской казаки провели массовый расстрел тружеников сельхозкомунны.

Приказом N10 Краевого кубанского правительства введены расстрелы за службу на руководящих должностях в органах Советской власти, за выдачу большевикам лиц, боровшихся против них, за посягательство на изменение установленного в Кубанском крае образа правления.

В занятых станицах Переясловской и Новокорсуньской белоказаки под командованием генерала Эрдели вешали местных активистов, в том числе казаков, проводили расстрелы заложников. В городе Богучаре Воронежской губернии казаки полковника Алфёрова на Соборной площади расстреляли пленных, а более 300 большевиков и им сочувствующих были подвергнуты политическим репрессиям: заключены в тюрьмы, где каждую ночь происходили бессудные расстрелы по 10 — 20 человек. В окрестностях города было расстреляно 115 человек, а 213 подвергнуто порке шомполами и кнутами. В Богучарском уезде казаки реквизировали у крестьян 1326 лошадей, 1043 волов и коров.

В Макашевке Байчуровского района Воронежской области пьяные казаки отряда Шапова отрубили голову беременной жене красного командира, вспороли живот и, вынув младенца, отрубили ему руки и ноги. В другом городе Воронежской губернии — Калаче-на-Дону казаки также провели массовые политические репрессии, расстреляв более 1300 красноармейцев, советских и партийных активистов, подвернув телесным истязаниям вдвое большее количество людей.

В этот же период политические репрессии проводились белоказаками в Бутурлиновке и близлежащих сёлах Берёзовке, Воробьевке и Филлипово. На железнодорожной станции и посёлке Таловой Воронежской губернии белоказаками казачьего полковника Гусельникова и полковника Абрамова были расстреляны без суда по спискам более 200 советских работников, активистов, железнодорожников, рабочих депо, телеграфисток, машинистов, пассажиров поездов. Казачьи жёны снимали с убитых бельё и в бане отстирывали.

В той же Воронежской губернии в селениях Лиски, Боброве, Среднем Икорце белоказаками проводились массовые политические репрессии — массовые расстрелы, а сотником Рябовым было сожжено 33 двора из числа ушедших к красным селян. У Коренной и Успенки на Граковом яру белоказаки безо всякого суда расстреляли 300 человек 17 — 18-летних пензенских юношей — безоружное маршевое пополнение из Пензы.

В захваченном городе Борисоглебске Воронежской губернии казаки арестовали более 3000 советских работников, простых железнодорожники и жителей города им подозрительных, кого не убили на месте. Затем смертников отдельными группами зверски убивали за городским садом, на окраине.

В станице Поповичевской на Кубани по решению станичного Правления расстреляли свыше 120 станичников, а окружной атаман по рудникам Таганрогского округа объявил, что на основании телеграммы N 3217 управляющего морским и военным отделом генерал-лейтенанта Денисова, в случае противодействия властям против восставших будут применены химическими командами удушающие газы.

В станице Отрадной на Кубани казаки из отряда Покровского и местные подручные ворвались в районный госпиталь, где лежали раненые бойцы из населённых пунктов Попутная, Казминки, Отрадная, Гусаровка и других. Одних больных убили сразу в госпитале, других мучительно убивали всю осень 1918 года. Жителей Отрадной при этом грабили, насиловали, сжигали дома. Так работала белогвардейская машина массовых политических репрессий.

При занятии казаками и черкесами Шкуро (Шкура) станицы Червлённая, где в здании школы располагался госпиталь красноармейцев больных тифом, около 1000 больных людей казаки и черкесы расстреляли, многих заживо закопали в землю. Те же отряды казаков и черкесов в осетинском селе Христиановском расправились с десятками стариков, женщин и даже детьми, бросая детей красногвардейцев на глазах матерей в пылающую печь, предлагая несчастным матерям “угоститься жареным мясом”, а потом рубили женщин шашками.

В кубанской станице Баталпашинской казаки часть иногородних, поддержавших большевиков, и на беду не бежавших, вырезали — это была настоящая бойня. Этот далеко не полный список казачьих зверств на Дону и Кубани передавался из уст в уста, взывал к мщению со страниц центральных газет, звучал на митингах в красных отрядах, обсуждался на заседаниях Совета Народных Комиссаров, был приговором на листочках белогвардейских дневников и писем. А ведь были ещё казаки Терского войска, оренбургские казаки Дутова, уральские, астраханские, семиреченские казаки, которые тоже творили в это время не меньшие зверства.

В ответ на зверства белоказаков в течении года на огромной территории от Воронежа до Ставрополя и от Донбасса до Оренбурга и Урала, красные ответили “директивой о расказачивании” от 24 января 1919, предписывающий истреблять казачьих генералов, дворян и помещиков, осуществлять беспощадный массовый террор по отношению к казакам, принимавшим участие в борьбе с Советской властью, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

К тому времени Кубанская и грозненская нефть, в которые были вложены английские капиталы и уголь Донбасса, в который были вложены французские капиталы, определили и зоны влияния западных стран по линии: река Дон — Ростов — Керчь. Западнее неё была французская зона, восточнее английская. Белогвардейцами был отброшен применяемый ранее, как маскировка, лозунг “За Учредительное собрание” и принят лозунг “Народного собрания” с решительным пресечением демократической болтовни и установлением национальной диктатуры с неумолимым отбором людей.

В июне-июле 1919 года казачьи государственные образования Дона, Кубани и Терека выступили против диктатуры белогвардейцев и подписали соглашение об образовании экономического и политического Южно-русского Союза. За это неповиновение диктатором Деникиным был убит один из идеологов казачьего Союза, председатель Кубанской Рады Рябовол.

Под прикрытием белогвардейских штыков 1 июля 1919 года Правительство Дона провело земельную реформу, укрепляющую казачество в дореволюционном виде: для передачи малоземельным казакам принудительно выкупались помещичьи земли, а также конфисковывались земли монастырские и земли безвозмездно, когда бы то ни было полученные из общевойсковых земель. Иногородние арендаторы, батраки, безземельные крестьяне, составлявшие половину населения Дона, снова не получали ничего. Но это была лебединая песня старого казачьего мира.