Шумов. Глава 11

              Глава 11. Альма-матер.

              Итак, обретена своя родная Альма-матер, как объясняют это выражение филологи – питающая, кормящая мать. И употребляется оно ласкательно или шутливо, но всегда по-доброму и с большим уважением, потому что Альма-матер даёт взрослеющему человеку самое важное – багаж знаний для жизни и карьеры, умение их применять на практике, является источником полезного, теплого, приятного, которое даст толчок к дальнейшему саморазвитию.

              Стоит ли рассказывать о том, как учился мой герой? Обладающий хорошей памятью, честностью в отношении к институтской дисциплине, к срокам сдачи курсовых и лабораторных работ, Мишка Шумов как-то шутя усваивал предметы, времени оставалось полно, его надо было чем-то заполнять. И одновременно он никак внутренне не мог примириться с тем, что приходилось изучать такую чертовщину, таким мусором забивать голову, которая никогда не пригодится в практической работе будущего инженера. Было не понятно, зачем надо зазубривать даты съездов и пленумов партии, как истину принимать постулаты научного коммунизма, с которыми он никак согласиться не мог, противно было лицемерить на семинарах, чтобы не раздражать преподавателей. Гуманитарные науки до того мутили мозги, что Мишка часто не выдерживал внутреннего напряжения и выпаливал свою критическую точку зрения преподавателю, который в перерыве отводил Мишку в сторону и увещевал:

              – Благодари бога, Михаил, что мы с тобой разговариваем в несколько иные времена, а то бы…
              – Но вы же согласны со мной, признайтесь. И мне не вполне понятно, почему никто из преподавателей и, тем более студентов, не хочет открыто сказать, что партия делала такие ошибки, о которых будут говорить и писать ещё не одно десятилетие. Ну, скажите, о каком равенстве может идти речь при оценке труда академика и, например, сантехника? «От каждого по способностям, каждому – по потребности» – это же чушь собачья, настоящая утопия о равенстве.

              Не в ладу был Мишка с гуманитарными науками. Случалось так, что, придя на экзамен, Мишка брал билет и тут же, без подготовки, предлагал выслушать ответы на его вопросы. Преподаватель брал зачётку, смотрел в Мишкины честные глаза, ставил «отлично», расписывался и отдавал зачётку со словами:
              – Идите, Шумов, не мешайте работать, вы мне на семинарах уже на… всё подробно поведали.

              Странно, – думал Мишка, – как же крепко я ему поднадоел, что он так быстро меня выпроводил, не дав и слова вымолвить. А всё-таки в техникуме нас учили гораздо лучше, давали практические знания, учили всё делать своими руками, а тут – голая теория, намёки на науку. Лабораторные работы – смех один, разве они такими должны быть для инженера? Буду нажимать на технические предметы, это гораздо интереснее и полезнее.

              Пригодился опыт техникума, Мишка старался бежать «вперёди паровоза»: черчение сдал сразу за три семестра, курсовые работы сдавал раньше срока, на экзамены вместе со своим другом Володькой Финогеновым приходил всегда первым. Друзья первыми брали билеты, первыми сдавали экзамен, получали свои зачётки с отличными оценками и ехали к Володьке на дачу в Никольское; весь оставшийся день купались в озере, гоняли мячик, отдыхали, чтобы с утра приступить к очередному раунду подготовки.

              Всё гениальное просто, только мух не надо ловить, что от тебя требуют – делай вовремя и хорошо, плохо выйдет само. Такие слова своего отца вспоминал Мишка всякий раз, когда предстояла любая новая работа.

              Зашёл как-то в студенческий клуб, увидев объявление о начале работы театрального коллектива. Устоять не смог, заглянуть хотелось, и вновь завертелись в голове сыгранные роли, читаные стихи, благодарные глаза зрителей, просто наваждение какое-то. Присмотрелся к руководителю кружка – человек увлечённый, задачи ставит интересные, профессионально подходит к работе. Звали руководителя Николай Иванович Прохоров, он говорил так своим кружковцам:
              – Друзья мои, вы будете инженерами, будете работать с людьми, с чего вы начнёте свою профессиональную деятельность? Хорошо, если у вас уже был опыт работы на производстве. А если вы только школьную парту покинули, вам ещё предстоит научиться разбираться в людях, понять, кто из них на что способен, какой у кого характер. У вас есть уникальная возможность познакомиться с такой наукой в нашем драматическом кружке. Я научу вас анализировать поступки людей, изучать их побудившие причины, это обязательно пригодится в вашей жизни, вы не станете артистами, но сможете разбираться в психологии людей, владеть своей речью, языком, чтобы чётко формулировать ваши инженерные требования к подчинённым.


              Много лет хранил Мишка эти полезные советы наставника и после окончания института, вспоминал с благодарностью. Времени на разные роли в спектаклях студенческого театра было потрачено достаточно много, но не напрасно. Мишка играл Антона в пьесе Горбатова «Юность отцов», Алексея в пьесе Андреева «Рассудите нас, люди», тщательно копался с Николаем Ивановичем во многих других характерах, читал стихи и прозу, получал дипломы лауреата в областных и республиканских студенческих конкурсах.

              Через три семестра учёбы Мишкины способности заметили в институте, и три с половиной года ему ежегодно присуждалась именная Ленинская стипендия, которая была больше прежней в полтора раза. Такое подспорье было как нельзя кстати, можно было больше внимания уделить работе в научном студенческом обществе, не заботясь о дополнительном источнике пополнения скудного студенческого бюджета.

              Как-то во время экзамена по курсу «Расчёт и конструирование точных механизмов» Михаила попросил зайти преподаватель кафедры «Детали машин» Козлов Валентин Фёдорович. Человек весьма интересный, будучи лауреатом Ленинской премии за разработку пружин для подвески танка Т-34, он так мастерски владел материалом, что никогда не читал лекции по конспекту, весь материал у него был в голове. Он точно помнил, в каком месте остановился на предыдущей лекции, подходил к доске и продолжал излагать материал дальше во всех деталях, не оставляя необходимости задавать вопросы.
 
              – Шумов, вы досрочно справились с курсовой работой. А не хотели бы вы заняться работой по линии научного студенческого общества? Дело в том, что ВДНХ объявила конкурс студенческих работ и установила три премии призёрам. У меня предложение: в журнале «Вестник машиностроения» есть интересный материал о волновой передаче. Вот я даю вам этот журнал, поработайте над одной из новых тем – конструкцией волнового редуктора, хотя бы небольшой мощности полтора-два киловатта, рассчитайте основные узлы, сделайте  чертежи, представьте пояснительную записку. По всем непонятным вопросам я помогу разобраться. Берётесь?
– Берусь, Валентин Фёдорович, это же новый вид механической передачи с передаточным отношением сто! В таких малых габаритах!
– А если мы сможем изготовить опытный образец в металле – это может стать предметом вашей будущей кандидатской диссертации, поскольку таких передач в нашей промышленности пока ещё нет.

              За Мишкиными плечами было уже семь семестров обучения, и Валентин Фёдорович настолько увлёк его идеей, что тут же возникло непреодолимое желание справиться с задачей, сулившую неплохую перспективу остаться в аспирантуре, довести дело до серьёзной разработки. Работа пошла  успешно.


              Весна после четвёртого курса была радостной. Три студенческих работы, руководимые Валентином Фёдоровичем, были приняты выставочным комитетом на конкурс, разработчикам выдали удостоверения участников ВДНХ, и уже в июне месяце в институт прислали телеграмму о присуждении Михаилу Шумову первой премии за разработку проекта, а его друзьям – Владимиру Финогенову и Николаю Пруцкову – второй премии. После восьмой летней экзаменационной сессии призёры собрались на кафедре, окружили Валентина Фёдоровича и торжественно выступили с таким предложением:

              – Валентин Фёдорович, это была наша последняя работа с вами, впереди у нас дипломные проекты. Но вы нам дали интересное направление, научили искать и находить научный подход к новой инженерной теме. Мы хотим отблагодарить вас за это и наши премии истратить на небольшой банкет в ресторане, не откажите принять в нём участие.
              – Ладно, друзья мои, предложение принимаю, но при условии, что будет и моё долевое участие в этом мероприятии. Где мы встречаемся?  Я знаю на ВДНХ хорошее местечко, которое называется чайхана «Ташкент», там есть открытая веранда, подают очень вкусные узбекские лепёшки и угощают хорошим коньяком.

              И вот сдан последний экзамен, погода в июне месяце великолепная. Друзья приехали в Москву на ВДНХ, блистающую в те годы всем своим великолепием, их пропустили по удостоверениям участников, что добавило студентам некоторой гордости. Они побродили вокруг фонтана «Дружба народов» с его золочёными девушками-красавицами, представителями шестнадцати республик Советского Союза. Этот великолепный символ много лет укреплял лучшие чувства у каждого посетителя грандиозной выставки, где каждая республика Союза имела свой павильон, подтверждая и показывая в нём трудовые и культурные успехи республики. В те шестидесятые годы страна жила ещё бедно, преодолевая последствия Великой Отечественной войны, не все раны были залечены, но уже вставала из руин страна и рождённая в годы войны дружба заметно крепчала год от года ещё два-три десятка лет.

              Место встречи было назначено у фонтана «Каменный цветок», который встретил друзей изумрудными переливами своих прозрачных струй. Валентин Фёдорович увидел ребят и сразу заразил их своим хорошим настроением, начал шутить и по пути к чайхане «Ташкент».рассказывал интересные истории из его инженерной практики.
Такие запоминающиеся встречи бывают, наверное, один раз в жизни. Пили коньяк, ели вкусные узбекские лепёшки, вели удивительную беседу на равных с интересным человеком, прошедшим большой путь от простого инженера до крупного специалиста в области машиностроения.

              – Ребята, у вас в кармане готовые темы для кандидатских диссертаций, в суть проблем вы чуточку вникли, а развить и углубиться в них – дело весьма перспективное, подумайте над этим. Труда надо будет вложить кучу, но если вы проникнете в тему – результат обязательно будет.

              Пятый курс начинался с преддипломной производственной практики на Московском мебельном комбинате №2. Студентов там особенно не ждали, рабочих мест свободных не было, а потому было решено просто формально выполнить программу практики, выбрать тему дипломного проекта и собрать для него местный материал. Михаилу Шумову и двум его друзьям, Владимиру и Николаю, руководителем дипломного проекта назначили совершенно незнакомого им доцента Балмасова Евгения Яковлевича, который 18 лет до этого проработал в Швеции советским экспертом по оборудованию, закупаемому Советским Союзом для нужд народного хозяйства страны. Методикой разработки дипломных работ Балмасов не владел совершенно, поэтому он сразу предупредил будущих инженеров, чтобы они рассчитывали на себя, а тему дипломной работы взяли одну на троих, например, такую: «Автоматизация диспетчерской службы комбината».

               Надо было с чего-то начать, изучить наиболее актуальные проблемы по заданной теме для предприятия, у которого никакой автоматизации такой службы ещё не было и в помине. А что есть по этому вопросу в мире? Где и что из передовых технологий можно было найти в шестидесятых годах в нашей стране? Задача показалась трудной. По совету руководителя студенты взяли в ректорате письмо с разрешением работать в Ленинской библиотеке. Там подняли ряд кандидатских диссертаций, которые помогли сделать обзор средств автоматизации, имеющихся в мире. Чем можно было удивить в те времена мебельщиков, когда верхом технического прогресса в автоматике считалась вычислительная машина «Минск-22», занимавшая в институте целую большую комнату, средства передачи информации для обработки – перфокарты, о беспроводной связи тогда только начинали мечтать.
    
              Тем не менее, работа началась, времени не хватало, чтобы изучить и воспользоваться опытом работы систем автоматики метрополитена, машиностроительных заводов. Однако, набрался целый отдельный том материалов по анализу ритмичности производства на передовом московском мебельном предприятии.

              В феврале приступили к работе над проектом вплотную. И тут случилось такое горе, которое потрясло весь коллектив Лесотехнического института – заболел гриппом Мишкин друг Володя Финогенов. Баскетболист, кандидат в мастера спорта, рост 192 см., недавно со своей невестой Верой он подал заявление в ЗАГС, намечалась свадьба, и вот тебе на – заболел. Как это всегда бывало, друзья не придали этому большого значения: подумаешь, грипп, пройдёт! Проходит неделя – у Володи держится температура, не помогают лекарства. Друзья вызвали скорую, Володю тут же забрали в Центральную Мытищинскую больницу, где установили новый диагноз – мокрый плеврит. Легкомысленное отношение врачей к студенту привело к ухудшению его состояния, проходит ещё неделя, и Володи не стало.

              Из Мурома в крайнем отчаянии приехал Николай Иванович, его отец. Институт тихо гудел, у выставленного в фойе некролога с Володиным портретом народ возмущался безобразной квалификацией мытищинских врачей, но положение исправить уже не мог даже сам Господь Бог.

              Николай Иванович заказал автобус для всей группы студентов, чтобы они могли поехать на похороны в город Муром, где Володя Финогенов родился и где будет похоронен. Михаил был настолько потрясён случившимся, что не находил себе места, потеря друга, с которым четыре года грыз вместе гранит наук, вместе готовился и сдавал все экзамены, совершенно выбила из колеи, бессмысленной показалась вся их работа, из-за которой он не успел за неделю даже навестить друга в больнице, так быстро всё происходило. Он не находил себе оправдания, не мог утешить уже беременную невесту Володи, готовившуюся к предстоящей свадьбе. Отчаяние и бессилие овладели им в эти скорбные дни.

              Муромчане провожали Володю на кладбище Вербовского посёлка огромной толпой, могила Володи превратилась в огромный холм из цветов, обильно политых их слезами.

              Возвращались в Мытищи студенты в том же автобусе молчаливые и задумчивые. Каждый размышлял о своей судьбе, которая бывает такой непредсказуемой.

              Без особого энтузиазма Михаил и Николай закончили работу над коллективным дипломным проектом, успешно его защитили, оформив совместно выполненную экономическую часть со всеми приложениями и графиками отдельным томом, сделав на титульном листе надпись в траурной рамке: «В работе над проектом принимал участие студент Финогенов Владимир Николаевич». Это событие стало одним из последних скорбных воспоминаний Михаила Шумова о своей «Альма-матер». В размышлениях о дальнейших перспективах его, как молодого инженера, не добавило энтузиазма даже вручение красного диплома.

              Но тёплые воспоминания о четырёхлетней дружбе с Володькой  не покидали Михаила в эти дни, и только встречи с беременной Верой, невестой Володи, страдания которой были несравнимо тяжелей, заставляли находить для неё слова особенные, преодолевая горечь и душевный дискомфорт. И тяжко было вспоминать, что под непосредственным влиянием и при поддержке друга родилась Мишкина семья, а его семейное счастье с Верой так и не началось. Всего полтора года назад Володька в качестве свидетеля присутствовал на регистрации брака Михаила со Светланой в Московском Дворце бракосочетаний, для чего даже задержался с отъездом домой на каникулы. Тут же в подробностях всплывали воспоминания о том тёплом июльском дне. Накануне Володька с Верой ездили по салонам для новобрачных, чтобы купить жениху элегантный чёрный костюм, а невесте – белое свадебное платье. Впервые Мишка сделал в парикмахерской настоящую жениховскую причёску, которую всю ночь берёг, чтобы не помять; впервые искал в день регистрации в цветочных магазинах свежие белые гвоздики, достать которые в то время было не так просто. А попробуйте-ка найти в Москве такси – чёрную «волгу», а Мишка нашёл!

              Он сел сначала в белое такси и поделился с водителем своим непреодолимым желанием приехать к невесте на чёрной «волге». Шофёр оказался своим парнем и пообещал: «А мы сейчас тебе найдём такую машину!» Поехали на Комсомольскую площадь к трём вокзалам, ни одного чёрного такси нет, к Белорусскому – нет, к Павелецкому – есть одна машина, в которую уже садятся пассажиры. Водитель преграждает ей дорогу, выходит из своей машины и просит шофёра поехать с Мишкой по делу особой важности, а пассажиров – пересесть в его машину. Те с пониманием и с улыбками согласились и пожелали жениху счастья. С каким волнением подкатил Мишка к общежитию своей невесты на обещанной чёрной «волге» можно только предполагать.

              У столичного Дворца Бракосочетаний на улице Грибоедова молодых уже ждали их свидетели – Володя Финогенов со своей Верой и Таня Маркова, подруга и однокурсница Светланы, рижанка, тоже оставшаяся в Москве ради такого события. Всё было просто, по-студенчески, но торжественно и запоминающе. При подъезде к дому тёти Варвары с неба вдруг посыпался такой тёплый и ласковый дождик, что тётушка сразу же усмотрела в этом хорошую примету для молодых. Было небольшое застолье, студенческие песни и была первая брачная ночь. Ах, какая это была ночь!

              Все события последнего года институтской жизни вновь  и вновь прокручивались в Мишкиной голове, освободившейся от всех учебных проблем, они будто плавали в вакууме, всплывали, как отдельные клипы, составляющие дни жизни. Чего стоили воспоминания о том, как он с женой искал квартиру в посёлке перед новым учебным годом! Обошли многие дома, но ничего подходящего и недорогого не находилось. Но одна старушка всё-таки согласилась принять временных жильцов в своём маленьком одноэтажном особнячке с небольшим палисадничком.

              – Меня зовут Ксения Васильевна, я живу одна, с мужем мы в разводе, но он живёт за стенкой в этом же доме. Комнатка у меня небольшая – 7 квадратных метров, но проходная, я вынуждена буду ходить к себе через неё. Я буду брать с вас зато совсем немного – 15 рублей в месяц, ну и за электричество половину будете платить. Муж звал меня Ксенюсенька, – добавила она после договорных дел, – но вы зовите по имени и отчеству.

              Странная это была старушка. Она любила поговорить о своём бывшем муже, конечно, не в превосходной степени описывала дни их совместной жизни. Ревниво относилась к тому, что по выходным дням молодые супруги задерживались в постели дольше, чем в учебные дни. Она входила в их проходную комнатку слегка пошебуршив чем-нибудь у дверей, могла сказать и такое: «Что это у вас тут резиной пахнет?» – Будто не знала, что так пахнут советские изделия номер один по четыре копейки штука.

              Да, Ксенюсенька часто удивляла молодых своим беспардонным отношением к жильцам. Михаил старался всячески угодить старушке, перекапывал в её саду под яблонями землю, обрезал деревья, колол дрова для печки, выполнял любые её просьбы по оказанию какой-нибудь помощи. Но покорить её сердце никак не удавалось, она даже перестала бранить своего бывшего мужа, говорила, что он был очень хороший. Правда, когда через тонкую стенку она слышала его ругательные монологи, начинала сама бормотать такую околесицу про него, что молодые супруги тихонько посмеивались и уходили на улицу. Но, молодые явно не вписывались в её одинокую жизнь, мешали её образу жизни, она стала привязываться по любому поводу и без повода к их делам, а чаще – даже к словам. У кухонной дровяной плиты перед топкой был прибит к полу железный лист, один край которого от времени поистёрся, так вот Ксенюсенька стала попрекать Светлану, что это она за полгода жизни каблучками своих тапочек протёрла этот лист, когда ходила на кухню греть чайник по утрам. Перед летней сессией молодые с ней расстались, стали готовиться к экзаменам каждый в своём общежитии, всего-то полгода погревшись друг возле друга.

              Михаилу с получением диплома инженера пришлось всерьёз задуматься о том, что делать дальше. Руководитель кафедры «Станки и инструменты» профессор Маковский не возражал, чтобы Михаил  остался работать на кафедре и поступил в аспирантуру. Однако, для этого надо было решить вопрос с пропиской, а поскольку женатых сотрудников в общежитии не прописывают, проректор по хозяйственной части посоветовал поехать к директору подведомственного Щёлковского опытного лесхоза и договориться с ним о прописке там, а работать, мол, будешь в институте. Пришлось две недели ждать директора лесхоза из отпуска, потом неделю вести с ним трудные переговоры.

              – Нет, друг мой, я тебе дам отдельный дом, прописку сделаю, работу получишь сразу руководящую: мне позарез нужен главный механик лесхоза.
              – Да, но я механик по автоматизации производства, вашей техники не знаю, у вас же трактора, трелёвщики, лесная техника, –  убеждал его Михаил, но директор был непреклонен.
              – Ну, что ты мне мозги паришь! Медведей учат на велосипеде ездить, а ты же инженер с красным дипломом, и опыт работы у тебя уже есть, бригадиром был. Соглашайся!

              Больше месяца толкался молодой специалист по разным кабинетам, чтобы решить вопрос с пропиской, не получалось, не помогало и ходатайство проректора, мол, был бы неженатым... С тяжёлой головой в конце бестолково проведённого дня приходил Мишка в общежитие и валялся на своей студенческой ещё койке, раздумывая, что же делать. Работа в лесхозе всё же никак не вписывалась в его планы: зачем тогда моя автоматика, что я буду делать с тракторами, какой профессиональный рост и продвижение возможно в лесхозе.

              Михаила всё больше будоражило другое предложение главного инженера строящегося Электрогорского мебельного комбината, Сыроедова, который перед распределением приезжал в институт, чтобы отобрать восемь лучших по успеваемости студентов, вызывая каждого на беседу и предлагая распределиться в Электрогорск. Михаил был первым в его списке, и когда отказался от предложения по причине предполагаемой работы на институтской кафедре, Сыроедов сказал:

              – Ну, что же, желаю удачи. Но, если вдруг что-то не получится, приезжай в наше объединение «Гипродревпром», распределяйся к нам, я там часто бываю и путёвку тебе подпишу; жильё мы строим, семья будет обеспечена, так что приезжай.
              – Спасибо за приглашение, всё может случиться, двери не закрываем.
И вот такой момент настал. Михаилу так опротивела волынка с пропиской, что он решил плюнуть на заманчивую перспективу стать аспирантом в родной «Альма-матер» и пойти на производство, пусть и далековато от науки, но в той отрасли, в которую его привела судьба. Если бы в институте был Валентин Фёдорович, он обязательно помог бы решить этот, в общем-то пустяшный, вопрос. Но он ушёл, сменил хлопотную преподавательскую деятельность и вернулся тоже на своё прежнее производство.