Новые страсти судьи.
1. Любовь и смерть.
Эсмеральда не могла и подумать о последствиях, когда обозвала этого мерзкого судью дураком. Впрочем, о них она редко думала, как говорил Клопен. И вот теперь она заперта в Соборе вместе с Квазимодо, который является подопечным судьи. Цыганка ничего не имела против Звонаря, он был милым и нравился ей, но она не могла сидеть взаперти, девушке хотелось петь и плясать, гулять по парижским улицам, да и как теперь на кусок хлеба зарабатывать. Может, Клопен и другие цыгане, что и подбросят ей, но и у них не всегда бывает густо, они сами сводят еле концы с концами. А горожане не всегда щедры. Не будет же она объедать этого паренька, которого, небось, этот стервятник голодом морит. А спать где и на чем она будет?
Девушка скорбно вздохнула. Столько бытовых мелочей свалились ей на голову.
И пока она прибывала в своих грустных размышлениях, на крышу Собора вышел Квазимодо и, улыбаясь, сказал:
- Пошли.
- Куда? - удивленно спросила девушка.
- Есть пошли. Мне одному это не осилить.
- Я бы не хотела последний кусок хлеба от тебя отбирать, небось, твой отчим тебя не балует,- ехидно заметила девушка.
Настал черед удивляться Квазимодо:
- Ты про судью-то?
- Угу, - буркнула девушка.
- Это ты зря. На хлебе и воде я не сижу. Я питаюсь лучше доброй половины Парижа, если не всей. Мне всегда приносят мясо, притом разное, хлеб овощи, сыр и все свежее. А теперь судья притащил такую корзину, что мне это все и за два дня одному не съесть. А сейчас еще и всяких вкусностей положили. Булочки, мед. Пошли, пока я слюной не подавился.
Девушка не сразу поверила словам Квазимодо, но увидев все своими глазами, никак не могла дать всему этому разумное объяснение.
- И так, Квази, он всегда делает?
- Ну да. А сейчас явно на твою долю положили. Это же очевидно,- рассуждал Звонарь, накрывая на стол.- Ого, а это что еще за сверток?
Квазимодо развернул тот и обнаружил сложенное теплое одеяло.
- Это точно тебе, Эсмеральда.
Цыганка не знала, что и думать. Все это так было не похоже на того высокомерного и спесивого индюка, каким перед ней предстал судья Клод Фролло.
- Быть такого не может. Никак у меня это с ним не вяжется. Ходит такой весь из себя. Да и тебе влетело. Сильно бил?
Квазимодо вытаращил на цыганку глаза.
- Кто кого бил? - непонимающе спросил Квазимодо.- А, так ты про моего отчима! Он никогда и пальцем меня не тронул! Ну разве что потряс за грудки за то, что я ослушался его, ну это еще что! Но судья был прав,- грустно заметил он,- люди меня никогда не примут, все могло закончиться очень плохо. Пойми, Эсми, он заботится обо мне, я живу во много раз лучше, чем другие. Я сыт, одет, в тепле и дело у меня есть. А пугать Фролло умеет, он всегда такой. Страху нагонит, но если что-то надо сделать, то делает без лишних слов.
- Он такой злой! Сущий дьявол!
- Ну какой есть. Времени у тебя предостаточно, для того, чтобы его разглядеть.
Девушка фыркнула. Будет она еще этого старика разглядывать. Больно надо!
Но Квазимодо как в воду глядел.
Судья зачастил к Квазимодо. Он прекрасно знал, что цыганке никуда не деться отсюда, так пусть наслаждается его обществом!
Вот проклятье! Не так он хотел, чтобы все получилось. Он желал эту цыганку до безумия и думал о ней каждый божий день, а ее выступление на Пиру Дураков и вовсе свело его с ума! И надо же было ей прыгнуть к нему на колени и поцеловать его в длинный нос!
О чем ты думала, девочка, заигрывая с взрослым мужчиной?! Он и так перебирал в уме несколько вариантов, чтобы завладеть девушкой, но судье повезло, Эсмеральда сама решила эту задачу «с блеском»! Она, какая-то цыганка, осмелилась оскорбить его прилюдно, думая, что он ей это спустит. Но и после всего она не стала менее желанной.
Черт, она была так прекрасна в гневе!
Ну вот пусть посидит и подумает про свое поведение, хотя думать - это вообще не в ее стиле! Главное, пусть не высовывается, иначе ему придется сделать то, что не хотелось бы...
Судья вздохнул. Придется брать на себя заботу еще об одном «ребенке». Если она думает, что ей поможет ее солнцеподобный капитан Шатопер, этот идиот, то девчонка глубоко ошибается. Он готов был задрать ей юбки, но не более. Заботится о ком-то - это не про него.
А ты, Клод, не хочешь задрать ей юбки?
Хочу! Но она должна стать моей и лишь моей! Я бы о ней заботился, она ни в чем не знала бы нужды, я никогда бы ее не оставил!
Фролло пришел в свой дом в Париже, в котором он оставался, когда не было возможности уехать в загородное поместье, приказав прислуге собрать корзину с провизией на двоих, положив туда всяких вкусностей. И да, чтобы все было свежее! Пусть завернут теплое одеяло. Надо будет добыть этой дерзкой девчонке матрас, не на полу же ей спать.
Первое время девушка демонстративно уходила на крышу, стоило только судье появиться, но на крыше было скучно, поэтому она стала подглядывать за судьей и Квазимодо. Фролло занимался обучением паренька: учил писать, читать. И надо сказать терпение у судьи было адово: Квазимодо порой так тупил, что девушка не выдерживала и мысленно давала Квази пинка.
Эсмеральда была поражена внешностью и статью судьи. Раньше она видела его только в широкой, черной сутане, напоминающей цыганский шатер и в шапероне. А сейчас он часто приходил в простой одежде горожанина. Эсмеральда не могла поверить своим глазам: судья не был дрыщем, скелетом, как они его «ласково» величали, он был высок, широкоплеч, подтянут. Упругие мышцы, мускулы на руках так и играли, а какие у него были стройные и подтянутые ноги! Ну понятно, он же постоянно верхом!
Кстати, а судейский зад…
Прекрати, дуреха, думать о нем! Это же судья! Это он тебя сюда загнал! А ты слюни пускаешь, глядя на судейскую задницу.
Девушка все понимала, но ничего поделать с собой не могла.
А его седые волосы…. такие густые, и как он забавно их поправлял своими тонкими и изящными пальцами…
Кстати, о судейских пальцах… Эсмеральда на секунду представила, как судья касается ее тела своими тонкими пальцами …
От этих мыслей девушка вся раскраснелась.
И он уже не казался таким старым. Нет, судя, конечно, не мальчик, но он и не старик!
Ну теперь ты поняла, КОГО ты раздразнила, глупая твоя башка!
А как же Феб?
Не до него сейчас. И, кстати, где он?
И теперь она только и ждала прихода судьи, и не могла заставить себя не подглядывать за ним.
Судья все это давно заметил. И взгляды, которые девушка бросала на него, перед тем, как ретироваться на крышу, думая, что он ничего не замечает.
Вот так-то, девочка! Думала, я старый и дряхлый! Посмотрим…
Судья выждал нужную паузу и решил, что пора начинать действовать. Его выдержка была на исходе.
Он пришел, как обычно, к Квазимодо, позанимался с ним. Налил бокал вина, усмехнувшись про себя, заметив цветастую цыганскую юбку, мелькнувшую из-за дверного косяка, за которым пряталась владелица сего чудного одеяния.
Маскировщик из тебя так себя, дорогая.
Потому судья наклонился к Квазимодо и тихо сказал:
- Иди погуляй. Архидьякону нужна твоя помощь, а ты у него даже не показываешься. Интересно почему, хотел бы я знать? Ну это вопрос риторический.
- Судья, - нерешительно начал Квазимодо.
Фролло закатил глаза:
- Мальчик мой, я ничего ей не сделаю. Если бы я хотел, то ты бы меня не остановил. Ты же понимаешь это? Мне нужно поговорить с цыганкой. У нас с ней накопилось, так сказать.
Квазимодо внимательно посмотрел на судью: тот был серьёзен как никогда.
Девушка немного испугалась, когда Звонарь ушел, и она осталась с судьей наедине, продолжая наблюдать за ним.
Судья отпил вина из бокала и сказал:
- Выходи из своего укрытия, Эсмеральда. Я давно знаю, что ты наблюдаешь за мной.
Цыганка поняла, что ее раскусили, но сдаваться без боя не хотела.
- Я не слежу за вами. Больно надо!
- Иди сюда, глупая девчонка, пока я сам тебя не притащил. Нужно поговорить.
Эсмеральда нерешительно вошла и остановилась посредине каморки.
Судья встал, вытянулся во весь рост и сказал:
- Ты всего меня успела разглядеть?
- Я не… не собиралась.
Судья подошел ближе, но девушка не тронулась с места, казалось, что ноги перестали слушаться ее.
Он сделал еще шаг, но девушка оставалась неподвижной. Судья открыто разглядывал каждый изгиб ее тела.
Дыхание девушки участилось. Боже, он ничего еще не сделал, а я уже вся горю. А эти его глаза…
Судья подошел сзади и провел своими горячими ладонями по плечам девушки. Эсмеральда и представить не могла, что такая невинная ласка может быть столь волнующей. Она невольно прижалась к Фролло спиной.
Судья судорожно вздохнул. Он обнял девушку, еще сильнее прижав ее к себе, прошептал на ухо:
- Ну и что мы с тобой будем делать дальше?
Девушка молчала, не зная, что сказать. Ее обнимал самый страшный человек Парижа и ей было хорошо.
- Молчишь…, - тихо сказал Фролло, покрывая поцелуями шею девушки, отчего та запрокинула голову, запустив свои изящные пальчики в его густые волосы.
- Судья…,- только и вырвалось у нее.
Фролло хрипло прошептал девушке на ухо:
- Не такой уж я и старый стервятник, правда, дорогая.
Он развернул Эсмеральду к себе и залюбовался открывшимся ему видом. Девушка задыхалась от наслаждения, если бы кто-нибудь сказал ей ранее, что она будет сходить с ума от того, как судья целует ее грудь, то она бы плюнула этому дураку в рожу. Но все изменилось, она не хотела, чтобы он не останавливался и сделал все то, о чем женщины говорили во Дворе Чудес.
А судья и не собирался, никакое бедствие не могло его остановить.
Хотя нет, одно «бедствие» все же могло и оно упорно «топало» ногами по лестнице.
Квазимодо! Куда же без него!
Судья еле нашел в себе силы отстраниться от девушки, даже улыбнулся, когда она непонимающе посмотрела на него.
Фролло сказал:
- Квазимодо идет сюда. Я вернусь завтра. И нам никто не помешает.
У девушки, поправляющей рубашку, вырвался разочарованный вздох: она ненавидела Квазимодо в этот момент.
Эсмеральда не могла дождаться следующего дня. Она не знала, чем себя занять весь оставшийся день. Снова обошла Собор, который раз сто обходила до этого. Девушка ждала ночи, чтобы заснуть и тогда время пройдет быстрее, но и тут ее ждало разочарование: она не могла заснуть всю ночь и проснулась с первыми лучами солнца.
Судья пришел в полдень, как бы он не хотел придти раньше, это было невозможно, нужно было разобраться с делами. Девушка, улыбнувшись, посмотрела на судью: темные круги под его глазами явственно говорили, что ночь у него тоже выдалась бессонная.
- Только ради этой улыбки я бы совершил все то, что сделал,- сказал судья.
Квазимодо с удивлением посмотрел на судью - потом на цыганку, эти двое, казалось, ничего не замечали.
- Квазимодо,- властно сказал судья, - иди вниз, делай, что хочешь, но пока я не выйду, чтобы духу твоего здесь не было!
Квазимодо исчез без промедления. Он здесь был явно лишний.
- Иди ко мне. Я мечтал о тебе слишком долго, - властно сказал судья.
И Эсмеральда пришла к судье по собственной воле и без принуждения. И все что произошло дальше было потрясением для девушки, это ни шло ни в какое сравнение с теми рассказами, что она слышала ранее.
И после всего, уютно устроившись на его широкой груди, накрытая судейским плащом, девушка сказала:
- Я бы никогда не могла подумать…,- девушка запнулась.
- ...что я на такое способен.
- Что это так прекрасно. Ну бабы говорили всякое…
- А ты меньше баб слушай с их глупостями, - сказал судья, целуя девушку в губы.
- Да не все глупости, что говорят. Многие мужчины после того, как...- цыганка осеклась.
- … удовлетворят свою похоть и теряют интерес, - закончил ее мысль судья.- Ты же это хотела сказать. Я свою похоть с тобой мог удовлетворить в самый первый день. Мне ничего не мешало задрать твои юбки и прислонить тебя к стенке. Что может быть проще?! Но я хотел завоевать твое расположение, чтобы ты стала моей по собственной воле.
- Но теперь ты получил, что хотел, - перебила судью девушка.
- Так, прекрати меня перебивать. Если ты думаешь, что я оставлю тебя, то ты глубоко ошибаешься.
Так у них и повелось. Судья приходил каждый день, отсылал Квазимодо и оставался с Эсмеральдой. Это было самое счастливое время в его жизни. Но вскоре судье стало не хватать этих вырванных тайком счастливых моментов у судьбы. Ему надоело быть котом, который прокрадываться на кухню, чтобы стащить кусок мяса. Ему хотелось, чтобы девушка была полностью его. Судья обожал ее звонкий смех и красивый голос, она была прекрасна и сообразительна, умела читать и писать, всегда с интересом слушала все, что он говорил. И с каждым днем он понимал, что она все больше нужна ему. Если бы он только мог увезти Эсмеральду к себе домой, но из-за ее дерзкой выходки это было пока невозможно.
И она не могла покинуть Собор, в противном случае, он будет обязан отдать приказ об ее аресте, а что последует дальше, даже думать не хотелось.
Они оба угодила в свои сети.
В один из таких дней, после всех любовных игр, девушка спросила у судьи:
- Судья….
- Эсмеральда, называй меня по имени.
- Клод, а я смогу отсюда выйти?
- Пока нет.
- Ты же самый могущественный судья, ты же все можешь…
- Девочка моя, надо было думать о последствиях, когда ты открывала свой прелестный ротик. Могущество и авторитет держаться на соблюдение законов и правил, которые написаны не мной, и если я, как представитель закона, нарушу их, то кто будет уважать такого судью.
- То есть ты заботишься о себе…
- Глупое дитя! – возмущенно сказал судья.- Ты публично оскорбила меня, если ты выйдешь отсюда, то мне придется отдать приказ о твоем аресте, бросить тебя в тюрьму, чего доброго, осудить на публичную порку. Ты хоть понимаешь, что для меня это равносильно смерти.
В принципе, Эсмеральда и сама понимала, что совершила тогда большую оплошность. Сейчас судья пытался всеми силами уберечь ее.
- Но не вечно же мне здесь сидеть… У тебя же самая умная голова в Париже!
Судья засмеялся и сказал:
- Послушай, Эсмеральда, мне и самому надоело пробираться сюда, словно вору. Мне этого мало. Я хочу, чтобы ты поехала ко мне домой. Хочу заботиться о тебе. Ты только моя. Так что, дорогая моя, дай «самой умной голове Парижа» придумать решение.
- И долго?
- Дитя, для любой хорошей стратегии нужно время. Я и так убрал часть стражи, как только это стало возможно. Но это пока все. Обещай, Эсмеральда, мне одно: никакой самодеятельности! Поняла?
Девушка кивнула.
Вечером после ужина Эсмеральда спросила Квазимодо:
- А ты часто вот так вот тайком покидаешь Собор?
Квазимодо пожал плечами:
- Да нет, иногда. Я тут все лазейки знаю, вот и выхожу иногда ночью. А тебе это зачем?
- Слушай, Квази, мне нужно выйти отсюда хоть на немного. Ну не могу я здесь больше сидеть.
- Это плохая идея. Если тебе поймают, не сносить мне головы.
- Да не поймают. Судья уменьшил стражу. И никто всех лазеек не знает. Тебя же не поймали.
- Ну то я один, а то с кем-то. Ты решила сбежать от судьи?
- Да не собираюсь от него я сбегать. Я хочу немного погулять по парижским улицам. Совсем немного. Договоримся, где ты меня будешь ждать и вернемся.
- Не нравится мне все это.
- Да все будет в порядке,- лучезарно улыбнулась девушка и Звонарь сдался.
Но вот на душе у него было не спокойно. Да и опасно, тем более, он никогда не выходил с кем-то. И еще один момент: им придется спускаться, не с крыши, конечно, но это опасно, учитывая, что придется помогать девушке или чего доброго, нести на себе.
Из Собора девушка вышла спокойно, несмотря на то, что Звонарь услышал подозрительный шорох. Они условились, что девушка вернется примерно через час, а Квазимодо будет ждать ее недалеко от Собора. Здесь улица безлюдная, его никто ночью не заметит, а она подаст условный сигнал.
Квазимодо смотрел вслед Эсмеральде, чем дальше девушка уходила, тем больше росло чувство тревоги у него в душе. И как выяснилось, не зря. Один из солдат, патрулирующих улицы, услышав подозрительную возню недалеко от Собора и сообразив, что это неспроста, решил подождать и проверить свою догадку.
Ровно через час цыганка вернулась, если бы солдат не задремал, то схватил бы ее прямо в переулке, но все же его разбудил шорох, когда Квазимодо, поднявшись по самодеятельной веревочной лестнице, с небольшого каменного выступа, помогал забраться девушке. Солдат выругался, понимая, что пока он поднимет тревогу, девка снова улизнет, поэтому просто решил подстрелить цыганку из лука.
Квазимодо не сразу понял, почему девушка вскрикнула и повисла на его руке, когда он собирался ее поднять. Звонарь поднял девушку на каменный выступ, но он не мог поверить в увиденное - из груди Эсмеральды торчала стрела, пробившая девичье тело насквозь. По роковой случайности, стрелявший попал девушке в сердце, и она умерла мгновенно.
Квазимодо машинально донес девушку до своей каморки, и только положив ее на тюфяк, осознал весь ужас произошедшего. Он заревел, словно раненный зверь, прижимая девушку к груди. И надо бы пойти к архидьякону, чтобы позвать кого-нибудь, но чувство реальности медленно ускользало от Звонаря, он что-то подвывал себе под нос, укачивая девушку на своих руках, словно ребенка.
В таком состоянии его и застал судья, которому уже сообщили о том, что цыганка нарушила условия Убежища, и один из стражников выстрелил в нее из лука. Фролло надеялся на чудо, но его не произошло.
Судья словно застыл на пороге, а потом рывком пересек каморку, схватил за грудки Квазимодо, заорав ему прямо в лицо:
- Как?… Как такое могло произойти, мразь ты этакая?!
Квазимодо смотрел в одну точку, он словно разучился говорить, а судья продолжал его трясти как тряпичную куклу:
- Какого *** ты взял ее с собой!? Не мог отложить свои «прогулки»!
Но Квазимодо продолжал молчать.
Судья швырнул его с такой яростью, что тот пролетел через всю каморку, ударившись об стену.
- С тобой я потом разберусь! И с тем ублюдком тоже!
Фролло опустился на колени и прижал безжизненное тело к себе. Слов у него не было, а плакать судья не умел.
Еще вчера он целовал эти прекрасные губы, покрывал поцелуями лицо, а она улыбалась ему в ответ, отвечая на ласки, а теперь она была так холодна, неподвижна и молчалива… Жизнь покинула это прекрасное тело.
Судья положил девушку обратно на тюфяк и последний раз посмотрел в ее глаза, в которых он читал немой укор. Фролло судорожно вздохнул и закрыл Эсмеральде глаза.
Боже мой, неужели эти зеленые глаза никогда не увидят солнечного света…
Судье казалось, что он погружается в ад. Потеря была такой внезапной, а боль настолько сильной, что его мозг отказывался воспринимать происходящее. Он машинально пошел к архидьякону, отдав все нужные распоряжения о погребении и отпевании. Ни один мускул не дрогнул на его суровом лице. И никто так и не узнал, какую страшную потерю понес этот жестокий человек.
Фролло зашел в свой кабинет во Дворце Правосудия, силы покинули его и он упал на колени перед большим деревянным крестом, висевшим над камином, прошептав:
- За что, Дева Мария?!
Но судье никто не ответил на его вопрос. Он поднялся с колен, подошел к окну и устремил взгляд в никуда. Как хорошо, что сегодня нет судебных заседаний и допросов, можно раньше уехать.
Но сначала надо решить, что делать с этой мразью, убившей его Эсмеральду. Наказать открыто за убийство цыганки он не может, солдат ничего не нарушил, но это не означает, что эта скотина останется безнаказанной.
- Я тебя, ублюдка, утоплю в собственном дерьме! Сдыхать ты будешь, так медленно, что смерть тебе покажется избавлением.
А Квазимодо?
Ну этот никуда не уйдет. Не до него сейчас.
Судья приехал домой, сел в свое любимое кресло, налил вина в бокал и уставился на горящий огонь в камине. И только оставшись наедине со своим мыслями, когда ему ненужно было «держать лицо», пришло полное осознание всей произошедшей трагедии.
Цыганка, его безумие, любовь и смысл всей его жизни…
Судья горько усмехнулся, вот уж никогда не думал, что все это будет относиться к уличной танцовщице, но, тем не менее, это так.
...была мертва.
И для судьи потянулись часы, складывающиеся в вереницу бессмысленных дней, переходивших в недели и месяцы, наполненные болью и одиночеством. Он практически не спал, а если и засыпал, то видел во сне широко раскрытые мертвые глаза девушки, смотревшие на него с укором. Днем судья погружался в дела с остервенением, доводил себя до полного изнеможения. Он, словно обезумевший, участвовал во всех стычках и облавах, подсознательно ища смерть, но та обходила его стороной. Он преследовал бродяг и прочее отребье с таким неистовством, что наводил суеверный ужас на людей.
Солдата, повинного в смерти его красавицы, настигла страшная и мучительная смерть по обвинению в колдовстве. Что до Квазимодо, то с момента смерти цыганки, он не проронил ни слова. Он или звонил в колокола, или сидел, уставившись в одну точку. Судья, сначала думал, что это пройдет и Звонарь получит сполна, но видя, что ситуация не меняется, решил пока не тратить свое время на этого идиота. Пусть живет в таком же аду, что и он.
Так текли месяцы, судья все больше погружался в свой собственный ад незаметно для других, пока не произошло одно странное происшествие, радикальным образом изменившее его жизнь. У Фролло в его кабинет во Дворце Правосудия было два потайных выхода, которыми он пользовался, когда хотел выйти незамеченным. Двери были хорошо замаскированы и запирались, чтобы никто про них не знал, поэтому судья был очень удивлен, когда услышал скрип, поднял глаза и увидел, что одна из дверей открылась.
«Странно, - подумал судья, вставая, - точно помню, что закрывал дверь, когда возвращался».
Он подошел к двери, открыл ее и почувствовал… Что? Порыв ветра?
Но это было еще не самое странное: судья не узнавал коридор. Фролло тряхнул головой, может, он ошибся, ведь там было темно. Судья взял свечу, зашел в коридор и осмотрелся: определенно он не узнавал его. Но как такое возможно, если он ходил по нему на протяжении нескольких лет? Судья достал кинжал из сутаны и пошел дальше.
Идти пришлось недолго, впереди была дверь. Фролло пока не знал, что ему думать, возможно, он просто бредит. Он подошел к двери, осторожно надавив на нее, и та открылась, легонько скрипнув. Судья вошел в очень странное помещение, напоминающее кабинет. Царила полная разруха, оконная рама была выбита. Везде валялись предметы и вещи, назначение которых судья не знал. Он внимательно осмотрелся, помещение при всей своей разрухе напоминало его кабинет в загородном особняке, но этого просто не могло быть. На полу валялись бумаги, судья поднял несколько из них и задумчиво начал те рассматривать, там стояли какие-то странные цифры: 1947, 1989, 2021.
- Это что еще за на хер?- сказал вслух судья, совершенно забыв о том, что его кто-нибудь может услышать.
Он присмотрелся внимательней и увидел, что после цифр стояло слово «год».
Может, это козни дьявола и это круг ада в наказание за смерть Эсмеральды?
Ладно, на сегодня с меня хватит, пора возвращаться.
Судья вернулся тем же путем, что и пришел. Это загадочное происшествие отвлекло его от грустных мыслей и заинтриговало. Несколько дней судья размышлял о произошедшем, ища разумное объяснение, но не находил. Надо было взять те бумаги…
Ну и какой толк тебе от них?
Целую неделю судья в раздумьях поглядывал на потайную дверь, но потом, не выдержав, открыл, убедившись, что перед ним тот же незнакомый коридор, взял свечу и решил исследовать незнакомое место. И так было несколько дней подряд, судья приходил, осматривал «кабинет», выходил за его пределы, ходил по коридорам и залам, с удивлением отмечая, что это очень похоже на его дом, пришедший в запустение и требующий капитального ремонта. Так бы и продолжалось это хождение по мукам, если бы судья во время «своей прогулки», не услышал незнакомые голоса. Он осторожно выглянул из дверей кабинета, если это так можно было назвать, и увидел каких-то бродяг. Пока судья думал, как выманить кого-нибудь, один из бродяг направился в сторону судьи.
Фролло скрылся за покосившейся дверной створкой и стал ждать. Парень зашел, он явно был пьян, потому что походка была неровной. В кабинет он шел с одной целью - справить малую нужду, но не успел. Судья одним ловким движением схватил его, зажав рот рукой, и сказал:
- Издашь хотя бы один звук, выпущу кишки.
У парня расширились глаза от ужаса, и он что-то промычал.
И тут из-за коридора донеслось:
- Эй, чувак, ты чего так долго? Приход словил, укурок?
Судья понял, что для разговора здесь не место, поэтому оглушил парня, и потащил его в кабинет на другой стороне. Он посадил бессознательного парня на пол и закрыл дверь, чтобы отрезать путь к отступлению. Фролло внимательно осмотрел своего посетителя: одет и обут тот был очень странно. К удивлению судьи, от «посетителя» не исходило зловоние, одежда и обувь были чистыми, зубы белыми и целыми, не было вшей и клопов.
«Да кто же ты такой?» - подумал судья.
Через некоторое время парень начал приходить в себя, первое время он ошарашено оглядывался по сторонам, не сразу заметив мужчину в странной одежде.
- Где я?
- Считай, что ты у меня в гостях, - раздался властный голос.
Парень уставился на мужчину во все глаза:
- Чувак, я че, приход словил?
Судья строго сказал:
- Еще раз меня так назовешь, словишь все то, что ты сказал и даже больше.
- Погоди, то есть ты реальный и меня не штырит сейчас?
- Я - реальный, но вштырить могу по первое число, если будешь нести всякую чушь,- сказал судья, совершенно не понимая значение слова «вштырить». - Ты меня понял?
Парень кивнул.
- Прекрасно, - сказал судья. - Твоя жизнь зависит от того, насколько полезной будет твоя информация. И насколько конструктивный диалог у нас получится. Ясно?
Парень кивнул. Он моментально протрезвел.
- Что это за место, в котором я тебя встретил?
- Чего? - недоумевающе сказал парень, но увидев грозный взгляд мужчины, начал говорить первое, что пришло на ум.- Это предместье Парижа. Этот особняк является культурным наследием, у него были разные владельцы, а теперь его решили восстановить и сделать музей. Реставрационные работы только начались. Ну мы и решили с ребятами туда зарулить.
- То есть вы, оболтусы, проникли на чужую собственность. Вас бы за такое…, впрочем, неважно. Ты мне нужен живым, и у меня к тебе дело.
- Вы меня не убьете? - спросил парень, не веря своим ушам.
- Нет, идиот, иначе твой труп давно бы плавал в Сене. Ты мне расскажи о том месте, откуда я тебя вытянул. Не о доме,- судья понимал, что выглядит идиотом.
- Что конкретно вы хотите знать?
Судья внимательно посмотрел на паренька, тот и вправду не понимал:
- Когда я попал туда впервые, я нашел какие-то странные бумаги с разными числами: 1978, 2021, везде фигурировало слово «год».
- Там валяется много разных газет и журналов прошлых лет, которые притаскивали с собой разные компании, когда забирались в дом.
- Прошлых лет?
- Ну да. Сейчас 2021 год, - теперь парень чувствовал себя идиотом.
- Продолжай, - задумчиво сказал судья, не веря своим ушам,- расскажи мне пока вкратце о том времени, и начни с даты!
«Сумасшедший что ли?», - пронеслось в голове у парня.
- Хорошо. А вы - то кто? И где я?
- Я — Клод Фролло, министр юстиции Его Величества короля Людовика XI, судья.
- Что, бля?! Да ты явно бредишь, Людовик XI правил в XV веке, а конкретнее, с 1461 по 1483, видишь ли, я историк по образованию.
Судья был очень удивлен, но виду не показывал.
- Что ж, если хочешь знать, где ты - пойдем.
- Куда?
- На улицу, идиот.
Судья вывел очумевшего паренька на улицу через потайной вход и провел по безлюдной парижской улице. От вони и грязи, царившей на улице, парня стошнило и он был рад, когда они вернулись в кабинет судьи, там было чисто и не воняло.
- Ну как,- усмехаясь, спросил судья, сложив руки на груди.
- Этого не может быть. Если это все реконструкция, то очень точная. Но…,- он задумчиво посмотрел по сторонам, - могу я осмотреть ваш кабинет?
Судья утвердительно кивнул.
Паренек внимательно рассмотрел предметы, мебель, письменные принадлежности, подсвечники.
- Это… это же все подлинное. Не может быть. Это же все стоит целое состояние у нас. Миллионы!
- Очень хорошо, что ты все понял, но ты не ответил на мой вопрос. И кто ты такой?
- Меня зовут Этьен, образование получил по истории, специализируюсь на истории Средневековой Европы, если совсем просто. Отец у меня мэр Парижа.
- Время, меня интересует время…,- перебил его Фролло, у которого в голове появилась одна очень интересная мысль.
Этьен вкратце рассказал о своем времени, после чего спросил:
- А дальше что?
- А дальше, - сказал судья задумчиво,- мы заключим с тобой сделку.
Фролло понимал, угрозы здесь не сработают, а ему нужен этот человек.
- Сделку?- удивился Этьен.
- Ты богат?- начал судья издалека.
- Мы с папашей не ладим. Он считает меня непутевым, лишил всякого финансирования. Он же мэр, а я его позорю, как он говорит.
Судья облегченно вздохнул:
- Ну еще бы. Я могу поправить твое положение. Ты можешь и дальше прозябать в своем отвратительном существовании, - судья поморщился, - а можешь стать богатым и ни от кого независящим человеком. Что выбираешь?
- Мне нравится второй вариант. А что делать надо?
- Ты познакомишь меня со своим временем, поможешь наладить мне нужные контакты, будешь моим представителем, так сказать. Что же до финансовой стороны дела, то я очень богатый человек. Твои услуги будут щедро оплачены. Но только у меня одно условие: свои непотребства ты прекратишь. Если ты откажешься, то я найду другого забулдыгу, я так понял, вас таких много там ошивается, впрочем, как и везде.
Этьен подумал и сказал:
- Я согласен.
- Вот и чудненько, встретимся завтра в том доме. И еще, если ты задумаешь убить меня или обокрасть, то я не советую этого делать. Ни в первом, ни во втором случае ты ничего не выиграешь.
- И в мыслях не было. Начнем с документов, завтра сведу с нужным человеком. А потом начну вводить в курс дела.
На том и порешили.
«Может, хоть это отвлечет меня, потому что я больше так не могу»,- задумчиво подумал судья, закрывая за Этьеном дверь.
2. Новое начало старой истории.
Прошло полтора года.
На протяжении всего этого времени судья работал, как сумасшедший, делая все, чтобы только не думать о произошедшем и о пустоте в своей жизни, которую больше некому было заполонить, потому что ОНА ушла от него безвозвратно. Он был счастлив так недолго. И подарила ему это счастье не знатная дама, а простая уличная плясунья.
За прошедшее время судья приобрел нужные знания, чтобы не казаться идиотом в новом времени. Он изучал книги по юриспруденции, медицине, читал методы расследования преступлений разного рода, не забыл про изучение судебного дела. Новые навыки с успехом применял у себя, и «эффективность» его работы повысилась многократно: преступники находились быстрее, заговоры раскрывались лучше, благодаря чему он стал еще больше незаменим для короля, одарившего судью еще большими милостями, богатством и титулом. Однако, все «новые методы» он использовал осторожно, не вызывая подозрений, чтобы его самого не приволокли на Гревскую площадь и не обвинили в колдовстве. И он всегда оставался в тени короля, приписывая тому все заслуги, доказывая свою верность, чтобы не впасть в немилость.
Судья никогда «не путал эпохи», не перетаскивая вещи из одного времени в другое, за исключением книг, которые он прочитывал и тут же сжигал в камине. И еще одежду, которую он держал в кабинетах по обе стороны на особые случаи. И самое главное, что заметил судья, он всегда в свое время возвращался в тот самый момент, из которого уходил, так что его «вылазки» никто заметить не мог.
Фролло познакомился с нужными для него людьми и не без помощи отца Этьена, который был готов носить судью на руках, потому что он совершил невозможное: сделал из сына человека, которым можно было гордиться. Этьен больше не слонялся по улицам с плохой компанией, распивая алкоголь и раскуривая травку, постоянно попадая в неприятности, из которых его нужно было вытаскивать. А теперь сына просто было не узнать: он стал самостоятельным и достаточно обеспеченным человеком. Все это произошло после знакомства с юристом Клодом Фролло.
И самое главное, освоившись в новом времени и уловив момент, судья приобрел свое же поместье еще раз со всеми угодьями. Его раздражало, что его родовое имение пришло в такой упадок, а дела по реставрации его родового гнезда шли очень медленно по причине недостаточного финансирования. А если действовать таким способом, то это все продлится до второго пришествия. И с приобретением проблем не возникло, все были довольны, что эта ноша свалилась с их плеч, поэтому не тянули с бумагами, и разрешили Фролло самому руководить всеми реставрационными работами до вступления в права владения собственности.
И вот сейчас, когда все формальности были улажены, судья должен был получить бумаги от партнера. Встреча была назначена в театре Могадор, в течение дня встретиться не получилось.
В этот вечер судья увидел ее впервые, казалось, бездна ада разверзлась перед ним. Он никогда не видел такой красоты. До сей поры ему казалось, что краше Эсмеральды нет на свете, а после ее смерти жизнь и вовсе потеряла все краски. Он помнил каждое движение своей зеленоглазой чаровницы, этой ведьмы, которую он любил до безумия. Он помнил, как сходил с ума от ее танцев. А знаменитый «День Дураков» навсегда остался в его памяти.
И вот снова…
Он не следил за происходящим на сцене, смотреть на собственную жизнь было просто безумием, да как они посмели! Ах да, он в этом времени «звезда».
«Проклятье!» - пронеслось в голове судьи.
Именно в этот момент на сцену выбежала она.
О, Боже мой, он и подумать не мог, что ТАК можно двигаться. Взмах изящной руки, унизанной браслетами, па точеной ножкой, а этот умопомрачительный разрез, почти обнажавший девичье бедро.
Судья сглотнул.
А ее движения бедрами могли свести с пути истинного даже праведника, а судья таковым не был.
Фролло не мог оторвать восхищенных глаз. Он не знал ничего о ней, но это было уже неважно. Судья против воли изучал каждый изгиб роскошного тела красавицы, любовался великолепной гривой волос.
А потом она запела «Boh;mienne». Она пела что-то про странствия, но судья не прислушивался к словам. А еще рядом ошивался это ублюдский Шатопер. Судья уже ненавидел этого персонажа.
«Ха, а ты бы на себя лучше посмотрел. Тот еще ублюдок! Впрочем, как всегда»,- насмехалось сознание.
И в голове судьи билась отчаянная мысль о том, что скорей бы вернуться домой. Прочь от этого безумия.
«Ты же хотел еще больше власти и влияния, иначе, какого хера ты шастаешь в чужое время?! Ну так вот, сиди и терпи!» - опять вмешалось сознание.
Фролло устало потер переносицу. Больше он этой пытки не выдержит, в антракте решит свои дела и уйдет.
Ну да, ну да, уйдет он!
Клод, ну кому ты это рассказываешь!
Он может и нашел бы в себе силы уйти, но этот идиот Жак, его партнер, видимо идиотов теперь здесь так называют, не взял документы, и послал помощника за ними.
- Хороша чертовка! – раздался мужской голос рядом.- Я бы с ней замутил, но это бесполезно.
- С девкой? – поморщился судья, но тут же осек себя, здесь не время и не место.
- Клод, ты странный. Но с тобой чертовски приятно вести дела. Как мужчина мужчине, девчонка – огонь, как и персонаж, которого она играет. Но неприступна, как скала. Никому не удалось покорить эту «вершину», если ты понимаешь, о чем я,- многозначительно заметил собеседник судьи.
«Яйца отрежу, ублюдок. Посмотрим, как ты запоешь на дыбе, когда я затащу тебя к себе!» - злобно подумал Фролло.
Судья не практиковал этот метод, но ярость была так сильна, что он решил попробовать, как только закончит дела.
Помощник принес документы только к концу мюзикла и ждал их в фойе. Он отдал их Жаку и ушел.
- Вот Ваши документы, Фролло на загородное поместье за Парижем. Может, отметим? Только мне нужно задержаться. У меня еще одна короткая встреча, - сказал Жак, протягивая папку документами.
«Сейчас ты у меня отметишь, ничтожество», - ухмыляясь, подумал судья, но вслух сказал:
- А почему бы и нет. Прямо в МОЕМ НОВОМ ПОМЕСТЬЕ и отметим. Правда, там одни голые стены. Только кабинет готов, но это же не помеха.
- Чудно. Че пить будем?
«Лично ты захлебнешься собственным дерьмом!» - мелькнула мысль в голове у Фролло, однако в слух судья сказал:
- У меня есть все, что душа пожелает.
Почти всю дорогу ехали молча. Жак только сейчас понял, что испытывает животный ужас перед этим человеком. Фролло итак всегда казался ему опасным типом, с которым в этом мире лучше не спорить. И дернул черт его за язык.
Зазвонил телефон, Жак посмотрел на экран - жена!
- Да, дорогая….. Ага…. У меня важные дела…. Не, недолго.
Судья усмехнулся про себя:
«Так ты еще и женат. Прелюбодей, значит. Хорошо».
- Вы женаты? - спросил Фролло тоном невинного младенца.
- Ну да.
- А как же «покорение высот» с цыган…, э… э, с той танцовщицей?
- Господи, Фролло, ты как маленький. Разве от такой девочки можно отказаться?! Ты же понимаешь…, - ехидно заметил Жак.
«Мразь! Шатопер не доделанный!» - пронеслось в голове у Фролло.
- ПОНИМАЮ! - сказал судья.
В дом к судье они приехали поздно. Судья пригласил гостя в кабинет. Достал коньяк, налил себе и Жаку, протянув последнему бокал:
- До встречи! - торжественно сказал судья.
Жак непонимающе уставился на Фролло:
- ЗА встречу!
Это были последние слова, произнесенные Жаком в сознании. Он только успел заметить хищную ухмылку собеседника.
Сильный, закаленный в осадах и тренировках судья с легкостью дотащил маленького и щуплого Жака в свой кабинет. Фролло с отвращением бросил его посреди своего кабинета, с удовольствием поставив синяк промеж глаз.
Судья быстро переоделся и рявкнул:
- Стража!
В кабинет вбежал перепуганный солдат и нерешительно остановился, удивленно посмотрев на судью, потом на лежавшего человека в странной одежде посреди кабинета судьи. Он побледнел и в его голове пронеслось: "Он знает, что я отлучался в ближайшую таверну. Еще принес ентой бурды второму стражнику. Все, поминай, как звали».
Судья, конечно, все знал, и это сейчас можно использовать для объяснения «неожиданного появление чужеродного объекта» в своем кабинете.
- Я вижу, голубчик, у вас много свободного времени, поэтому вы носитесь в это богомерзкое место, в то время как ко мне проникают всякого рода сумасшедшие!
- В...вашша Ч...честь…,- пискнул стражник.
- Сейчас я Вам устрою райскую жизнь! Этого,- он указал пальцем на Жака,- в камеру. Завтра на дыбу. Что же до вас, удальцы-молодцы, то вам публичная порка обеспечена.
Стражник потерял последние остатки самообладания. Все знали, каким был судья в гневе.
Через час Жак пришел в себя. Голова жутко раскалывалась. Но это еще было не самое страшное, он не понимал, где находится и почему здесь так воняет. И такая грязь вокруг!
Жак брезгливо поморщился:
- Что за на хер!?
- А вижу, ты очнулся, а то нет никакого желания тратить на твою мерзкую персону свое время, - раздался властный голос.
Жак прищурился и в свете, ЧЕГО, БЛЯТЬ, факела, увидел знакомую фигуру.
- Клод? Что происходит? Это какой-то квест?
- Ну для тебя это квест, - судья хохотнул, - не на жизнь, а на смерть.
- Ты чего несешь? Мы же…
- Ты в тюрьме, идиот! В моем мире. Завтра за прелюбодеяние ты будешь кастрирован прилюдно, а потом тебя ожидает дыба.
- Ты идиот? Ты хоть знаешь, кто я…
- Здесь ты - никто!
Судья развернулся и пошел к выходу, Жак собрал все свои силы и рванул к судье, но тот заехал ему кулаком в челюсть с такой силой, что Жак отлетел в противоположный угол камеры. Все дальнейшие события у него происходили, как в тумане. Мозг не мог осмыслить происходящее и поверить в реальность проистекающих событий, поэтому Жак сошел с ума.
Несмотря на то, что было возбуждено дело по факту пропажи человека и проведено расследование, Фролло вышел сухим из воды и не только благодаря связям. Как выяснилось, Жак был замешан в крупных финансовых махинациях и имел связи с криминальными структурами, у него была назначена еще одна встреча в театре, поэтому он вышел позже судьи и вместе их никто не видел. Ни на одну из камер видеонаблюдения, кроме камер в театре, ни судья, ни Жак ни попали, а с учетом временной аномалии, царившей в поместье судьи, сбивались навигаторы, определялись неверные координаты, соответственно, не удалось отследить не только телефон, но место, где обрывался сигнал. И расследование пошло в другом направлении, связав все с криминальными разборками.
Что же до судьи, то он старался не думать о прекрасной незнакомке. Он окунался в судебные заседания и расследования. Изматывал себя до крайности, но это не помогало. Все чаще и чаще чертовка приходила в его мысли и будоражила их.
Он вернулся в свой кабинет после очередного судебного заседания. Огонь в камине ревел, словно сумасшедший. Все тени, отбрасываемые предметами, придавали кабинету такой таинственный и устрашающий вид.
Судья подошел к камину, посмотрел на пламя. И вот опять ему казалось, что из языков пламени выходит ОНА, призывно танцуя, протягивает к нему руки.
Он безумно хотел ее видеть. Судья всеми силами старался избегать подобных мыслей, но потерпел поражение. Вкрадчивый голос из самых темных глубин сознания шептал ему, что он может увидеть свою таинственную незнакомку, если только захочет, стоит только…
Проклятье, чтобы я бегал по этим «дням дураков»!
И от этой мысли о запретном плоде образ танцующей и соблазнительной незнакомки, простирающий к нему свои руки, возникал перед глазами вновь и вновь, шепча манящим голосом «приди!»
- Боже, помоги мне…, - шептал судья.
Но последний явно не хотел ему помогать.
Почему я не могу перестать думать о ней? Я видел ее всего лишь раз в жизни, я даже не знаю, как ее зовут.
Нет, только не опять.
Снова адский огонь полыхал в судье. Он видел ее и во сне, и наяву. Это было проклятьем, наваждением.
Он должен от этого избавиться, иначе сойдет с ума.
Судья подошел к окну, открыл его и вдохнул в прохладный ночной воздух.
Он должен что-то сделать, предпринять, он…
Мысль вспыхнула словно озарение.
Клод, КЛООД, ты совсем идиот?
Пока еще в своем уме.
Тогда как это все понимать? У тебя нет юрисдикции там!
Там, может, и нет, а здесь есть.
У тебя видимо совсем крыша поехала! Как ты собираешься ее сюда притащить? Просто запихнуть знаменитого человека в багажник «твоего Малыша» версии 2.0 не получиться. Время не то. Да и все их дьявольские устройства в виде, как их там, а-а, камер и прочей лабуды. Тебя и так пронесло в случае с Жаком…
Я всегда нахожу выход…
Клод, есть еще кое-что…
И что же?
А то, что ты тварь последняя. Ты собираешься похитить девушку, притащить ее в свое время, а дальше что? Переиграть историю с цыганкой? Фролло, ты идиот, она может просто потерять рассудок!
Или его потеряю я!
Господи, Клод, вот зачем тебе это все? Неужели нельзя сделать иначе, по-человечески и нормально?!
По-другому я не умею.
Ну, молодец! Видимо то, что она может здесь погибнуть, ее изнасиловать или она просто сойдет с ума - тебя совсем не смущает.
На следующий день Фролло приступил к реализации первой части своего плана – увидеть таинственную незнакомку. Тщетно судья пытался отговорить себя от этой затеи.
После очередного судебного заседания судья открыл заветную дверь и очутился в своем доме из другой эпохи. Переоделся.
Так, где это адское устройство, зовущееся айфоном? Да вот же лежит на столе в кабинете. Судья посмотрел график выступлений труппы на ближайшее время. Через два дня в восемь вечера в театре Могадор. Фролло готов был выложить любую сумму за билет, проблема состояла лишь в том, что билеты были все раскуплены. Но и с этой задачей судья прекрасно справился. За одним влиятельным политиком «числился должок. Фролло усмехнулся про себя, в мире ничего не изменилось: власть, деньги, пороки.
- Ты-то мне и поможешь, - сказал Фролло, набирая номер,- в противном случае, я спрошу с тебя долг иначе.
Судья добился желаемого, и его совершенно не волновало, каким образом ему достался билет. Он непременно хотел сидеть в партере ближе к сцене. Конечно, придется терпеть людишек, ну и пусть. И как оговорился его «должник», что при желании, Фролло может пройти за кулисы прямо в гримерку и охрана не будет его останавливать.
«Ну уж нет, не пристало мне носится за всяким отребьем!» - гневно подумал судья.
Он вошел в театр своим размеренным шагом и с гордым видом последовал в зал, ответив кивком на приветствие знакомых политиков и министров. Он прошел к своему месту в партере, сел и стал ждать.
Ему было плевать на все постыдные кривляния этих шутов. Он бы им устроил райскую жизнь, попадись они ему дома, но сейчас мысли судьи занимала только ОНА.
Клод, ты даже не знаешь ее имени. Хоть в программку загляни, ах да, ты ее не взял.
«Это все неважно», - думал судья.
И вскоре его мучительным ожиданиям был положен конец: представление началось, и на сцене появилась она: прекрасная, божественная, соблазнительная и желанная до неприличия. Весь мюзикл судья смотрел только на нее одну. Он даже не заметил, как быстро пролетело время, и очнулся лишь только в тот момент, когда вся труппа выходила на бис под аплодисменты зрительного зала.
Судья с презрением посмотрел на всю эту рукоплескавшую и орущую толпу. Он дождался момента, пока зрительный зал стал пустеть, только после этого поднялся со своего места и в задумчивости направился к выходу. Именно в таком состоянии он столкнулся в театральном фойе с заместителем министра культуры с роскошным букетом в руках.
- О, Клод! Какая встреча!- радостно выкрикнул мужчина, протягивая руку.
«Еще один кретин», - подумал судья, пожимая протянутую руку, но вслух сказал:
- Добрый, Жан.
Мужчина отпустил руку судьи, но тут же схватил его за рукав пиджака, радостно сказав:
- Пошли!
- Куда? – удивился судья.
- За кулисы. Хочу одной красавице букет вручить. Остальным вручили помощники, но этот я хочу вручить лично.
Судье не стоило труда догадаться о ком идет речь, отчего он сжал руку в кулак до боли.
Ну Клод, ты же не можешь всех «отравлять на суд праведный», как ты это сделал в прошлый раз.
«А жаль», - подумал судья.
И он хотел было отказаться от этого унижения, но тут ему в голову пришла гениальная мысль. Этот индюк может помочь ему в одном очень важном деле: как «доставить» красавицу под его юрисдикцию, так сказать.
Судья собрал всю свою волю в кулак, изобразил улыбку на своем лице, от которой завяли бы все растения, если бы таковые здесь были.
Этот напыщенный индюк что-то говорил судье, но тот его не слышал. Он ничего не слышал, кроме глухих ударов своего сердца. Однако на лице судьи не отобразилось ни одной эмоции.
Они подошли к двери. Жан постучал.
- Войдите, - сказал чудесный голос.
И они вошли.
Несколько секунд судья не мог совладеть с собой, так и стоял на пороге, приоткрыв рот.
Как же она была восхитительна. Она не успела переодеться. Так и была в цыганском платье, а ее роскошные волосы ниспадали каскадом по плечам. Нет, она не была похожа на Эсмеральду, и судья это отчетливо осознавал.
Но оторопел не только судья, но и сама девушка. Она не сразу заметила высокого, статного и импозантного мужчину за этим придурком Жаном. Элизабет прекрасно знала, что всем этим мужланам нужно только одно: залезть ей под юбку. Но этот номер с ней не пройдет, она «под свою юбку» еще никого не пускала и не собиралась.
Но когда этот идиот вошел, рассыпаясь в любезностях, которые она пропускала мимо ушей, ее взгляд упал на него: седые волосы, аккуратная прическа. О, а какой выдающийся нос... И такая выраженная линия рта. А руки…, такие изящные пальцы, унизанные кольцами.
Только пусть он не будет педиком.
Девушка посмотрела еще раз внимательно на мужчину, нет, этот точно натурал!
Все, хватит пялиться, а то неприлично.
- Спасибо за цветы. Но можно было передать с помощником, как и остальным, чтобы не тратить Ваше время, - сказала она вежливо-ледяным тоном.
Жан, вручив букет, продолжал лепетать очередные глупости, но девушка не слушала.
Девушка краем глаза разглядывала незнакомца, который даже не смотрел на нее, всем своим видом выражая скуку. Если бы только девушка знала, какие страсти бушевали в душе судьи, и сколько сил стоило ему казаться безучастным. Не знала она и того, как обманчив был этот «скучающий взгляд», потому что на самом деле судья видел каждую мелочь.
Впервые в жизни Элизабет была разочарована, что мужчина не обращает на нее никакого внимания.
«Да кто же ты такой загадочный? На поклонника ты не похож», - думала девушка, а в душе просыпалось любопытство.
От незнакомца исходила сила, которая заставляла бояться этого человека и уважать. И он почему-то ей понравился.
Ладно, начнем издалека.
Она набралась смелости, подошла ближе к незнакомцу и, глядя на него в упор, иронично спросила:
- А Вы кто такой, позвольте спросить? Просто у Вас такой вид, что мы Вам тут все мешаем.
И незнакомец поднял глаза и посмотрел прямо на нее, отчего у девушки душа ушла в пятки, а вся ее «хваленная смелость» махала ей ручкой по ту сторону двери.
Жан хотел разрядить обстановку, собираясь что-то сказать, но судья властным жестом заставил его замолчать:
- Я не отношусь к вашим поклонникам, де.., - судья запнулся на слове «девка», что было здесь неуместным, - мисс. Я здесь, потому что хочу организовать благотворительный вечер у себя в поместье, а все вырученные средства передать в благотворительный фонд. И попросил месье Жана мне поспособствовать в этом. Да, Жан?
Жак шумно выдохнул.
- Э…э…, - протянул он.
Судья нахмурился:
- Выдайте что-нибудь членораздельное, месье, мы с вами ГОВОРИЛИ ОБ ЭТОМ ПО ДОРОГЕ СЮДА.
- Да, да. Хорошая идея, - выдавил из себя удивленный Жан.
Девушка подбоченилась и высокомерно сказала:
- А я здесь причем?
- Учитывая, что я НЕ ПОЮ И НЕ ТАНЦУЮ, - хмыкнул судья, - то для этой цели я хочу пригласить несколько, - судья чуть опять не ляпнул «шутов»,- знаменитых людей. В том числе, и вас.
«Какой он странный. А изъясняется так, как будто подбирает слова», - задумалась девушка.
А судья продолжал:
- Что же до оплаты….
Девушка перебила его:
- Можете оставить ее себе – это я про себя. Я не последнюю краюху хлеба доедаю.
- Прекрасно. О подробностях я сообщу позже. Пойдемте, Жан.
- Валяйте.
Дверь не успела закрыться за судьей, как в след ему донеслось:
- Спесивый индюк!
Фролло поджал губы.
И эта туда же!
«Ну подожди ты мне, чертовка, я тебе покажу индюка, когда окажешься в моей власти!»
И тут опять встряло сознание судьи.
Клод, опять те же грабли? Ты все это уже проходил. Неужели нельзя иначе.
Она посмела меня оскорбить!
А чего ты ожидал, когда смотрел на нее, как на кусок говна?!
Но спор судьи с самим собой прервал Жан:
- Клод, а что это сейчас было? Ты мне про прием ничего не говорил.
- Я забыл тебе сказать. Ты был таким воодушевленным, когда бежал к этой…
- Элизабет, ее зовут, Элизабет.
- Да все равно.
- Да вы просто метали молнии!
Судья презрительно фыркнул:
- Так ты мне поможешь?
Жан подумал:
- Думаю, да. Идея класс. Мы с министром такого шороху наведем, что к тебе сбежится самая толстосумная публика. Месяц на рекламу и раскрутку, организацию. Кстати, я знаю высококлассного организатора таких приемов. Я тебе его пришлю.
- Это замечательно. Завтра жду.
- Хорошо. А ты поместье довел до ума?
- Не успел. Прием можно устроить в саду. Это будет в июле, погода должна быть теплой.
- Прекрасная идея. До встречи.
- До встречи.
Клод вздохнул. Завтра придется возвращаться сюда. Да и месяц обещает быть напряженным, придется еще тщательней планировать свои дела. Ну ничего, зато потом можно будет отдохнуть. А когда она, судья хищно улыбнулся, окажется в ЕГО ПАРИЖЕ, то от него ей никуда не скрыться.
Месяц спустя.
Все дела по организации приема Фролло передал своему помощнику, вникая только в самые необходимые подробности, чтобы все прошло на высшем уровне.
Его беспокоило совершенно другое.
В сознании судьи постоянно всплывали разного рода вопросы: может, стоит все сделать иначе? и для чего такие сложности?
Или: Клод, может, просто подойти?
Ну уж нет. И тем более, я не намерен жить в этом богомерзком времени. Я вечно бегать туда - сюда не могу, нет никакого желания здесь застрять, «лазейка» может исчезнуть. Если время разведет нас с ней, то так жить я больше не смогу.
Весь последующий месяц для Фролло выдался трудным. С делами он справлялся, ничто не выдавало его внутреннего нетерпения. Он злился на себя, что не может переждать какой-то злосчастный месяц, чтобы она оказалась полностью в его власти.
Клод, а тебе не кажется жестоким, забросить девушку в чужое время, отчего она может сойти с ума? И куда ты собрался ее «определить? Если ты выкинешь ее на улицу - конец будет очень печальным. Запрешь у себя в доме? Да и как ты объяснишь ее неожиданное появление во Дворце Правосудия?
Решу проблемы по мере их поступления. И потайных лазеек во Дворце Правосудия хватает, в том числе, и в моем кабинете.
***
Благотворительный прием был организован на высшем уровне. В принципе, судья все переложил на помощников и организаторов, время от времени контролируя процесс, потому что все его мысли занимала только Элизабет. Она была единственным лучом света в этом беспробудном мраке. Со стороны можно было подумать, что судья абсолютно спокоен, но как это было обманчиво, в его душе снова пылал пожар страстей.
Сейчас его главной задачей было заманить девушку в свой кабинет. Он внимательно за ней наблюдал, с радостью для себя отметив, что ей интересно его поместье. Девушка увлеченно рассматривала здание, его фасад и, уловив момент, когда она была одна, подошел к ней и сказал:
- Это поместье знавало и более лучшие времена.
Девушка вздрогнула.
Снова этот странный мужчина. Он такой… притягательный что ли.
- Да, я заметила. Конечно, здание требует капитального ремонта. Жаль, если пропадет такой памятники архитектуры.
- Все необходимые работы уже ведутся,- ответил судья, чувствуя, что нащупал верный путь.
- А вы откуда знаете?
- Я - владелец всего этого.
- О…, - только и вырвалось у нее.
- Более того, - невозмутимым тоном продолжал судья,- я могу показать вам дом изнутри, если интересно.
Элизабет покраснела. Он смущал ее до неприличия, но почему?
- Если Вам будет удобно…
«Ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО», - ехидно подумал судья.
- … и мне не хотелось бы вас отвлекать.
- О, Вы НИСКОЛЬКО МЕНЯ НЕ ОТВЛЕКАЕТЕ. Позвольте Вашу руку,- сказал судья таким тоном, что девушка раскраснелась еще больше.
Судья легонько сжал маленькую девичью ладошку, отчего ее по телу пробежала легкая дрожь. Фролло вздохнул, с каким удовольствием он бы расцеловал это прекрасную ручку, покрыл поцелуями каждый пальчик.
Не смей думать об этом сейчас, иначе ты сорвешься. Скоро она будет в твоей власти.
- Элизабет, идите строго за мной, не отходите от меня, в доме не все приведено в порядок.
Девушка ахнула от восхищения, когда они зашли в особняк. Несмотря на то, что в доме шли реставрационные работы и не все помещения были восстановлены, тем не менее, каждая деталь говорила о роскоши, богатстве и влиянии.
- О, здесь жили очень богатые люди. И, судя по сохранившемуся убранству, знатные и влиятельные.
Судья удовлетворенно хмыкнул, девица мыслит в правильном направлении. Фролло выдержал достаточно времени, прежде чем сказать:
- Одно из помещений полностью отреставрировано - рабочий кабинет. Хотите посмотреть?
- С удовольствием, - кивнула девушка.
И словно зачарованная последовала в расставленную судьей специально для нее ловушку. Она, завороженная роскошной и детально восстановленной обстановкой кабинета, не обратила внимания на предложенный ей бокал шампанского.
- Возьмите, это за встречу!
- А вы?
- А я, - сказал судья, беря бокал коньяка,- предпочитаю более крепкие напитки.
Девушка пожала своими изящными плечами, отчего у судьи перехватило дыхание, и сказала:
- За встречу!
Через некоторое время, когда бокал девушки был пуст, судья спросил:
- Налить еще?
- Нет, спасибо,- Элизабет приложила руку ко лбу, - у меня немного кружится голова.
Судья сделал удивленное лицо:
- Вам плохо? Присядьте, сейчас пройдет.
Перед глазами Элизабет все поплыло.
- Я…
Судья обнял девушку и посадил на диван.
- Кто же вы такой?- спросила она, перед тем как потерять сознание.
- Скоро узнаешь,- сказал судья, впившись в губы девушки страстным поцелуем.
3.Путешествие Элизабет.
Судья осторожно вошел в кабинет со своей драгоценной ношей на руках. Он осмотрелся по сторонам, решая, куда ему положить девушку, которая была без сознания. Ничего подходящего для этого, кроме своего кресла, не нашел. Фролло посадил девушку на кресло, подложив ей под голову свой шаперон и накрыл плащом. Он быстро переоделся, потушил часть свечей, чтобы в кабинете царил мрак на случай, если сюда зайдет стражник. Лето выдалось сырое и прохладное, поэтому в кабинете горел камин, но пламя больше предавало мрачных оттенков, нежели освещало помещение.
Он подошел к девушке, с нескрываемым восхищением посмотрел на нее, прошептал:
- Еще немного, красавица моя…
Судья провел ладонью по девичьей щеке, давно он не испытывал подобного восторга. Но довольно, пора заняться делами.
Фролло перебрал множество вариантов, как ему быть с ней дальше. Он принял решение отвезти Элизабет к себе домой.
Но перед тем реализовать задуманное, судья решил лично проверить исполнения своего приказа – почти всю стражу он отправил в патруль и на мелкие облавы, оставив лишь несколько солдат. Конечно, глупо было бы думать, что его могли ослушаться, но Фролло, не исключавший возможности выхода с девушкой через главный вход, не хотел быть замеченным.
Элизабет пришла в себя, огляделась, совершенно не понимая, где находится. Она часто заморгала, все перед глазами было расплывчато, в ушах гудело.
Девушка открыла и закрыла глаза, постепенно картинка перед глазами приобретала четкость.
- Где я?
Она с удивлением обнаружила, что сидит в большом старинном кресле, накрытая каким-то пледом, девушка не сразу поняла, что это плащ. В принципе, вся обстановка помещения, напоминавшего кабинет, была антикварной.
Но как она здесь оказалась?
Девушка помнила, что была совершенно в другом месте с мужчиной…
Кстати, где он?
Животный ужас проник в каждую клеточку ее тела: Боже, а если он меня опоил чем-то и …и …
Лиза побледнела. Она судорожно осмотрела себя: одежда была не порванной, потом, прислушиваясь к ощущениям своего организма, старалась уловить малейший дискомфорт, но ничего подобного не было.
Девушка облегченно выдохнула, может, это и не было стопроцентной гарантией, но вселяло надежду.
Элизабет, несмотря на то, что не понимала, сколько прошло времени и где она находится, решила бежать.
Вопрос: куда?
Она осмотрелась и увидела приоткрытую резную большую дверь, которую судья, уходя, не захлопнул. Девушка осторожно открыла дверь, выглянув из-за той, убедилась, что в коридоре никого нет. Боже, как там мрачно. Она вышла, огляделась, совершенно не понимая, куда идти. Вдалеке послышались шаги, отчего девушке стало еще страшнее, поэтому она пошла в противоположную сторону. Внутренний голос говорил ей, что она не в том месте. Это невозможно было объяснить логически, и Элизабет решила, что постарается не попадаться никому на глаза, пока не поймет, в чем дело.
Звук шагов становился все отчетливей, послышались голоса, девушка с ужасом осмотрелась по сторонам, ища возможность спрятаться. Впереди она заметила глубокую нишу в стене, в которой стояла статуя Девы Марии, за которую можно было спрятаться, что она и сделала.
Мимо нее прошли двое мужчин в очень странной одежде. И у них были мечи.
Боже, что за бред!
Убедившись, что коридор пуст, она вышла из своего укрытия и пошла дальше. Впереди коридор раздваивался на два поворота. Она выглянула из-за угла, пытаясь понять, куда ей повернуть, потому что в любую мог кто-нибудь выйти.
Пока она размышляла, до ее ушей донеслось следующее:
- Эй, малый, иди проблюйся на улицу. Ты, видимо новенький, порядков еще не знаешь. Как выйдешь, иди прямо. Главное, судье не попадись, убьет.
«Так, - подумала Элизабет, - раз голос раздался слева, значит, мне направо. Будь, что будет».
Девушка почувствовала небывалый прилив сил, она побежала вперед, не отдавая себе отчета в том, что она может на кого-то налететь, это было неважно. Она бежала до тех пор, пока не увидела большую дверь, которая, скорее всего, и являлась выходом на улицу.
Боже, сделай так, чтобы она не была закрытой!
Девушка с надеждой толкнула дверь, та оказалась незапертой, и она выбежала на улицу. Ей было так страшно, что она даже не сразу обратила внимания на вонь и грязь, она просто бежала, куда глаза глядят. На ее счастье вечерняя парижская улица была пуста.
Девушка завернула в незнакомый переулок, огляделась, нет ли за ней погони, но ее не было, потом снова побежала, пока не врезалась в незнакомца и чуть не упала, но мужчина успел подхватить ее под руки.
- Эй, малышка, осторожней! Надо же смотреть, куда летишь! – возмущенно сказал Клопен.
- По..мо..гите…, - только и смогла вымолвить девушка, теряя сознания.
- Так, Клоп, не шуми,- сказала женщина средних лет, выходя из мрака переулка,- че-то здесь не так. Ты погляди, какая красавица. И одета странно.
- Ну это да, - задумчиво протянул Клопен, которому выпала почетная миссия удерживать девушку от падения.- И неслась, сломя голову, словно от черта.
- Ха, - иронично сказала подружка Клопена, - ну черт у нас тут только один живет неподалеку.
- Скорее, дьявол.
- И че, бросишь ее прямо здесь? Она такая хорошенькая, даже мне ее жалко стало.
- Раз бежала от дьявола, значит, надо спрятать от него. Пусть выкусит, судейская сволочь.
- Если она бежала от него, не боишься?
- От кого - еще выяснить надо, может и не от него. Короче, Мари, приберешь во Дворе Чудес шатер, где жила малышка Эсмеральда.
- Ладно. Слишком она хорошенькая и чистенькая для наших мест. Кто же она такая?
- Вот и выясним потом.
- Как бы к ней наши не пристали. Все охочи до сладенького.
- А я им их «сластенки - то» поотрываю! Только эту красотку надо каким лоскутом прикрыть, а то слишком она заметная.
- Ща будет. У меня тут кое-что припрятано под юбкой. Сегодня у одной аристократочки сперла, пока та клювом щелкала.
Мари умудрилась днем стащить плащ у одной знатной дамы. Именно в него и завернули Элизабет и понесли во Двор Чудес.
Что же до судьи, то возвращаясь к себе в кабинет, он совершенно не подозревал о случившемся. Настроение у Фролло было прекрасное, несмотря на то, что его задержали непредвиденные им обстоятельства, а именно – арест нескольких проходимцев, которым он был вынужден уделить внимания. Он быстро допросил этих жалких бродяг, приказав бросить их в тюрьму, нечего эту мразоту в его кабинет водить!
Судья открыл дверь и застыл на пороге, не веря своим глазам: в кабинете не было никого, на полу валялся его плащ.
- Блять! – рявкнул судья, захлопнув за собой дверь.
Последний раз чувство такого ужаса и безысходности он испытал, когда увидел мертвую Эсмеральду в каморке Квазимодо.
Судья отдавал отчет своему положению. Он не мог пустить солдат на ее поиски, как это было с Эсмеральдой. Он не мог устроить масштабную облаву - в городе было все спокойно, а для таких действий должна быть веская причина.
И облаву на кого? На человека, которого в природе здесь не существует.
Официальные методы здесь не подойдут. Ладно, придется действовать иначе. Он переоделся в одежду обычного горожанина, которую всегда держал про запас на случай облав, слежек и прочих вылазок.
«М-да, гардероб, как у девицы на выданье, - хмыкнул про себя мрачно судья, окидывая взглядом «комплекты» своей одежды.
Он вышел через запасной вход, направляясь в один кабак, в котором часто прожигал вечера один из его информаторов. У Фролло была целая «армия» всякого рода осведомителей из разных слоев общества, что позволяло добывать компромат на интересующих его людей, в том числе, и на самых знатных. Как хорошо было известно судье: чем выше человек, тем ниже он опускается. Да и в поимке преступников, заговорщиков это очень хорошо помогало.
Владеешь информацией - владеешь миром.
Ходить одному в такие места было опасно, но сейчас у судьи не было выбора. Он, конечно, нашел того, кого искал, сидящего за грязным столом и, пьющим мерзкое пойло.
- Чего надо?
- Мне нужно знать, - судья протянул незаметно горсть золотых в грязную руку,- не повалялась ли ваших кругах одна особа, - судья описал внешность девушки.
- Хорошо. Я поспрашиваю.
- Дело срочное. Девушка не из наших мест, из…, э… э, далека. Особа странная.
- Ведьма что ль? А впрочем, похер.
- Идиот, стал бы я связываться с ведьмами. Мне она нужна! – в глазах судьи блеснул такой адский огонь, что даже видавший виды осведомитель судьи, побледнел.
- Не вопрос. Если такая девица существует, то я ее найду. А дальше?
- А дальше: быстро ко мне. Сообщишь, где она. Остальное – не твое дело. Получишь еще столько же, если сделаешь быстро.
- Будет сделано.
На том и порешили.
Судья устал и хотел скорей добраться домой, но мысли не давали покоя.
Глупая девчонка, что же ты натворила!
Он даже представить боялся, что с ней может случиться: изнасилование, убийство.
Всю ночь он просыпался в холодном поту, и перед глазами стояло ее растерзанное и безжизненное тело. Или еще чего хуже, к нему приведут его красавицу на суд, как ведьму и сумасшедшую. И он должен будет отдать приказ лично об…
Боже, только не это. Он не переживет.
Элизабет очнулась, осмотрелась, ей казалось, что она сходит с ума. Да где она находится, в конце концов?!
Почему здесь так воняет и все такое грязное?
- Где я? Это квест какой-то? - спросила она у сидящего мужчины напротив.
Клопен, а это был он, из двух вопросов, понял только первый.
- Ты во Дворе Чудес. Ты так неслась куда-то, когда нарвалась на нас, как будто от самого дьявола бежала. Ну ты не боись, ни один дьявол не знает, где находится наш Дворик в Париже.
«Так, я в какой-то парижской дыре. Надо осторожно прощупывать почву дальше»,- подумала девушка.
- Малышка, а ты кто и откуда? Ты явно не из наших мест. Я тут всех знаю. Я - Клопен, цыганский барон, ты под моей защитой.
- Я Лиза. Я из…
Она огляделась вокруг. Почему все такое странное?
- Ну так откуда ты?
- Клопен, верно? Ты скажи мне сначала, сколько время сейчас, а то я потерялась.
Клопен удивленно посмотрел на девушку. Какое еще время?
- Детка, ты явно головой стукнулась! Кто ж тебя так напугал? К вечерней службе отзвонили уже.
- Ну я же тебя не год спрашиваю, чего ты так удивился-то.
- 14** - это я и так знаю… Так ты не ответила, откуда ты?
«14** - , это шутка такая? - пронеслось в голове у девушки, но сознание отчетливо просило не лезть на рожон.
- Я из Востока. Издалека. Я странствую с караванами, обозами…
Боже, что ты несешь!!! Но девушка внимательно посмотрела на Клопена и к своему удивлению поняла, что тот ей верит, потому что, как она поймет позже, для неграмотного цыганского барона ее рассказ был логичным.
Клопен выдохнул:
- А ну тогда понятно. Короче, малышка, тебя никто не будет пытать, от кого ты бежала, мы здесь все вне закона. Ты пока отдыхай, а потом решим что и как.
После этого у Элизабет случился нервный срыв - она почти неделю не разговаривала, мозг девушки пытался принять и осмыслить информацию, что это не игра, а реальность.
Она хотела знать: как все произошло? кто все это сделал? и как вернуться?
Пока девушка пыталась найти ответы на важные для нее вопросы, размышлял и Клопен. Несмотря на то, что он проникся к девушке симпатией, как когда-то к Эсмеральде, тем не менее, Двор Чудес не занимался благотворительностью, каждый человек, попадавший сюда, в обмен на защиту, кров и кусок хлеба приносил свою лепту. Каждый занимался своим делом, принося звонкую монету.
А что умеет эта изнеженная красотка?
С такими мрачными мыслями Клопен вернулся во Двор Чудес, с удивлением обнаружив, что возле шатра Лизы толпился народ. Он подумал, с красоткой что-то случилось, моментально подбежав к собравшимся, хотел было спросить, в чем дело, но один из стоящих сопляков цыкнул на него, получив моментально затрещину от цыганского барона.
Паренек обиженно потер ушибленное место, сказав:
- Ты чаго дерешься! Послушай.
И тут до ушной мембраны Клопена донеслось пение такой красоты, что цыганский барон даже присвистнул.
А происходило следующее: Лиза, пытаясь привести свое платье в порядок, напевала одну из своих партий из мюзикла.
Клопен, разогнав это сборище, зашел в шатер к девушке и сказал:
- Ты так здорово поешь! Вот это да! Может, ты выступала с бродячими артистами?
Так ее деятельность еще никто не характеризовал.
- Да. Выступала много раз. Пою и танцую.
Клопен расплылся в улыбке:
- Малышка, ты даже не представляешь, как ты облегчила себе и мне жизнь!
- В смысле?
- Лиз, у нас здесь каждый приносит пользу в обмен на кров, крышу над головой и защиту. Зарабатывает, чем может, отдавая часть заработка в общий котел, так сказать. Иначе не прожить. А ты просто клад - у нас как раз не хватает человека для выступлений. После смерти Эсм…,- Клопен осекся, чувствуя, что не стоит трогать эту тему.
Лиза вздохнула. Надо брать дело в свои руки, сидя здесь, она ничего не узнает.
- Я согласна. Но у меня есть просьба. Мне нужна вода, хоть дождевая, бочка, тазик, да что угодно! И одежду надо привести в порядок. Хочешь заработать, надо вложить.
Клопен почесал подбородок. А она дело говорит.
- Ладно, так быть. Будет тебе вода. И даже мыло достану. Но сразу скажу: опасайся солдат, не лезь на рожон. Угодишь в тюрьму, считай, что твоя песенка спета. Но самое главное, обходи стороной судью Фролло - это такая сволота, каких на свете еще поискать надо.
Через пару дней, Лиза впервые вышла на подмостки Парижа XV века. Первое время она выступала на небольших ярмарках и площадях, и успех всегда был оглушительным. Народ моментально собирался посмотреть и послушать красавицу, подкидывая той звонкую монету. Вскоре она начала выступать в более людных местах, принося хороший заработок.
Но Лизе, привыкшей к условиям жизни ХХI века, было очень тяжело во всем: от бытовых вопросов до понимания нравов данного времени. После того как у Элизабет прошла первая волна паники и шока, она старалась дать разумную оценку всему произошедшему, если такое, вообще, возможно. Одно она уяснила точно: ключом ко всему был тот незнакомец, с которым она пошла в особняк. А это значит, его нужно найти, но как?
И самое главное: кто он такой?
Что же до судьи, то целый месяц он жил, как в аду. Перед его глазами постоянно возникали страшные картины с мрачными сюжетами дальнейшего развития событий.
Боже, помоги мне! Пусть она будет жива и с ней все будет в порядке.
- А этого ублюдского информатора повешу на первом суку! Почему же так долго?! - рявкнул судья сам себе и ударил со всей дури кулаком по столу.
В дверь робко постучали.
- Войдите!
В кабинет заглянул стражник и сказал:
- Ваша Честь, тут к вам пришел какой-то человек…. Весь в лохмотьях. Он утверждает, что ему срочно нужно Вас видеть, у него важная…
Судья раздраженно прервал эту тираду:
- Заткнись и немедленно веди его ко мне!
Стражник кивнул и скрылся за дверью, вскоре в кабинет вошел осведомитель Фролло.
- Почему так долго? Ты ушлый, как черт, чем ты занимался весь этот месяц, хотел бы я знать?
Оборванец хмыкнул:
- Ну и задачку вы мне задали, судья! Если б на моем месте был кто другой, то и за месяц бы не управился.
- Так ты нашел ее? - в голосе судьи слышалось нетерпение.
- Да. Но это стоило мне затрат…
- Меня не волнуют твои финансовые вопросы, я покрою их вдвойне, если информация будет стоящей.
- Ваша девица жива и здорова. Она у клопеновских во Дворе Чудес.
Судья мысленно поблагодарил Бога за такую хорошую новость.
- … Как ходят слухи, ее кто-то преследовал, вот она и дала деру, нарвавшись на цыганского барона, который ее и приголубил.
- В смысле, приголубил? - судья почувствовал, как мир медленно поплыл перед глазами.
- Ну я свечку не держал. Так вот, девица сейчас поет и танцует на улицах. Жива и здорова. Ходят слухи, что на Дне Дураков она тоже повеселит народ.
Судья, молча, достал горсть монет и, швырнув на стол, сказал:
- Забирай и уходи.
- Бывайте, Ваша Честь, с Вами приятно работать. Если чего, обращайтесь.
Судья махнул рукой. Оборванец ушел.
На Фролло накатила волна такого бешеного гнева, что он повесил бы любого, кто осмелился войти к нему в данный момент.
Значит, танцует на улицах, вернулась в профессию, так сказать.
Судья скривил губы в усмешке.
Он себе места не находил все это время, гадая, жива она или нет, а она пела и плясала на улицах с всякими бродягами! И еще дружка себе завела и кого – Клопена!
Если она с ним, то убью обоих! Сожгу на Гревской площади или повешу в назидание другим!
Хотя нет, это невозможно, не может ОНА и безграмотный оборванец Клопен…
Судья сжал до боли кулак.
Я тебя найду, ты не скроешься от меня в этом городе!
Ты решила повеселить народ на Дне Дураков, что ж, тогда начни с меня, дорогуша!
4. День дураков.
Клопен в задумчивости посмотрел на сидящую девушку возле шатра. Девица была своеобразной - это еще мягко сказано, но он прикипел к ней всей душой. После гибели малютки Эсмеральды Клопен думал, что больше ни к кому привязаться не сумеет, но он ошибался. Девушка напоминала ему цыганку своим упрямством. Да уж, характер дай Боже! Ее танцы и песни принесли много звонкой монеты. Одному Богу известно, где она так научилась танцевать.
- Эй, Красавица, свободна?
- Да.
- Лиза, я это, предостеречь тебя хотел.
- От чего?
- Ну это, завтра День дураков. Это такой день, когда нам, бродягам, можно пошутить над знатью, но ты этого не делай. Завтра на празднике будет судейский крючкотвор…
- Кто? - девушке казалось, что ее мозг сейчас взорвется.
- Ну это, судья. Это такой ублюдок! Таких, как мы он ненавидит: вешает, пытает, бросает в тюрьмы.
Лиза слушала Цыганского барона совершенно равнодушно, потому что ей еще ни разу не доводилось видеть этого «таинственного и злобного» судью, о котором здесь все говорили со страхом и ужасом.
А Клопен продолжал:
- Этот стервятник уже погубил одну красотку, Эсмеральдой звали. Не надо было ей его цеплять. Не хватало, чтобы и тебя сцапал. Так что ты завтра к нему не лезь.
Девушка пожала плечами, имя «Эсмеральда» ей ни о чем не говорило.
- Хорошо. Только ты мне его покажи. Я в глаза не видела вашего великого и ужасного судью.
- Уж не сомневайся, покажу.
На следующий день, когда Лиза коротала время перед своим выходом, к ней подошел Клопен и, тронув девушку за плечо, сказал:
- Эй, пойдем, покажу судейскую сволочь. Он уже приехал на своем адском коне, мне ребята сказали.
Девушка равнодушно последовала за Клопеном, он приоткрыл кулису и указал пальцем на сидящего мужчину.
Лиза некоторое время внимательно смотрела на незнакомца, словно не веря своим глазам.
- Это он,- тихо ахнула девушка.
Этот был тот самый мужчина, которого она видела два месяца назад, перед тем, как оказаться здесь. Одет он был странно, впрочем, как и все здесь. Что за балахон на нем и странная шляпа на голове?
Значит, это он связан с тем, как она сюда попала. Ладно, сейчас пора выходить на «главную сцену Парижа», а потом выяснить этот вопрос.
- Что ты сказала? - спросил Клопен, не расслышавший сказанной фразы.
- Ничего. Забей. Я пошла, - махнула девушка рукой и упорхнула, представляя себе, что танцует на настоящей сцене.
Фролло сидел, подпирая рукой подборок, обводя своим высокомерным и скучающим взглядом толпу. Так казалось со стороны, но, если бы все знали, как они ошибаются.
Внутри судьи бушевала адская буря, он сгорал от нетерпения. Вся эта повторяющаяся история приводила его в неистовство. Судья даже машинально посматривал в сторону Собора, надеясь, что Квазимодо не выйдет и не повторит своей прошлой ошибки. Но после смерти цыганки он и носу за порог не высовывал.
Фролло безумно скучал по Элизабет, несмотря на то, что был сильно зол на нее. После отхлынувшей первой волны ярости, голос рассудка все чаще пробивался сквозь всю его злобу, задавая неудобные вопросы.
Клод, а ты подумал, каково было девушке, очнувшейся в незнакомом месте?
Ты хоть на секунду, идиот этакий, задумался, как ей приходилось выживать? Ты же видел, где она выступала ранее и какой жизнью жила, неужели ты всерьез думаешь, что ей нравится все это?
Но судья старался отмахнуться от таких мыслей, как и сейчас.
Он с придыханием следил за каждым движением красавицы. Как же она была соблазнительна и желанна, неудивительно, что толпа ревела от восторга, кидая под ноги плясунье монеты. Он с удовольствием схватил бы девушку в охапку, посадил на коня и увез к себе от всех этих похотливых глаз.
«Хорошо, что этого идиота Шатопера здесь нет»,- подумал про себя судья. - Мне и так сегодня созерцать постную рожу его жены на приме».
«Ну, доргуша,- продолжал думать, ухмыляясь, судья, смотря на девушку в упор, - осмелишься ли ты подойти ко мне?»
Но девушка не подошла, не сделав ничего из того, что сделала когда-то Эсмеральда. Ее улыбка и танец был адресован всем, она не акцентировала внимание на судье, не пыталась его задеть.
Судья разочарованно вздохнул. Ему, конечно, очень хотелось, чтобы она подошла к нему, но с другой стороны он понимал - выдержка его не безгранична.
В конце концов, он всего лишь мужчина.
Теперь плясунью осталось только «прибрать к рукам», несмотря на то, что она не обратила внимания на него, судья прекрасно знал - девушка его видела и узнала, а это значит только одно, человек, потерянный в чужой для него эпохе, будет искать ответы, а он - единственный, кто может их дать.
От мыслей судью отвлек капитан де Шатопер:
- Добрый день, Ваша Честь!
Судья вздрогнул. А ты еще здесь откуда!
- Добрый, капитан. Что же вы не готовитесь к приему?
Капитан закатил глаза:
- Мне там скучно, поэтому я с удовольствием патрулировал улицы. Сейчас посмотрю на праздник….
«Ну да, ну да, на праздник! Знаю, куда ты смотришь», - ехидно подумал судья.
- …. и поеду домой. Надеюсь, вы не передумаете к нам ехать.
- Нет, я не меняю решений.
Настроение судья испортилось донельзя. Он посмотрел на импровизированную сцену, там выступал какой-то другой фигляр, его красавицы уже не было. Опять этот ублюдский капитан ему всю испортил. Он поднялся со своего кресла, всю эту ересь ему досматривать не обязательно, каждый раз одно и то же. А для соблюдения общественного порядка здесь достаточно солдат.
Что же до самого капитана, то он был поражен новой танцовщицей и решил, что пройти мимо такой красавицы просто грешно. Да и потом, жена упрашивала его привести на прием для развлечения гостей каких-нибудь бродячих артистов. И капитан решил уладить два дела сразу.
Он подошел за импровизированные кулисы, зная, что найдет там всех, кто ему нужен.
- Ну, здравствуй, красотка, - расплылся в улыбке капитан, обнимая, стоявшую к нему спиной, Элизабет.
Девушка была ошарашена такой наглостью. Она заехала кулаком в капитанскую челюсть, злобно прошипев:
- Еще раз подобное выкинешь, яйца отрежу! Понял? Я тебе не шлюха!
Присутствующие побледнели: заехать капитану королевских солдат было очень рискованным поступком.
Капитан взвыл от боли:
- Ах ты, су…
И тут вмешался Клопен, пока это не зашло слишком далеко, и капитан не пожаловался судье, а тот с радостью повесит их всех на суку:
- Послушай, капитан, ты пришел к нам, зачем-то оскорбил нашу новенькую. Она сама-то у нас недавно, порядков не знает. Да еще родителей схоронила два дня назад.
Лиза вылупилась на Клопена. Что за хрень он несет? Но тот подал ей знак молчать.
- Ладно, черти, пес с вами, - сказал капитан,- может, я и перегнул чутка. Я же хотел вам предложить хороший заработок. Вам столько с роду не заработать даже на таких многолюдных праздниках.
Глаза Клопена заблестели.
- Че делать надо? Но учти, никаких непристойностей.
- Опомнись, Клопен! Сегодня моя жена устраивает прием. Она просила меня найти хороших артистов, а увидев ее,- он показал пальцем на Лизу,- я сразу понял, что лучше не найти.
- Ну это ты дело говоришь!
- Вот это задаток,- он показал горсть золотых монет, - еще столько же получите после выступления. Но она там должна быть. Но только, чтоб все было пристойно: там будут очень важные люди, в том числе и судья Фролло.
При последнем имени Лиза оживилась: это точно он. А ей нужно с ним встретиться обязательно, а пока дом жены этого идиота - это единственное место, где она может поговорить с ним.
- Я согласна. Будет вам шоу! - выпалила девушка.
- Чего? - в один голос выпалили капитан с Клопеном.
Девушка закатила глаза.
- Представление, я хотела сказать. Могу и спеть, и сплясать. Не забудь отсчитать мою долю, как там тебя…
- Феб де Шатопер.
Шатопер у девушки вызвал только неприязнь. Таких типажей она за свою карьеру встречала много: бабники, каких поискать надо. Она бы послала и его, и прием, если бы ни одно «обстоятельство», которое звали «Клод Фролло».
Что касается самого капитана, то злопамятным человеком он не был, поэтому закрыл глаза на поведение этой дерзкой красавицы, с которой он не терял надежды еще замутить. А неприступность и строптивость его всегда интриговали. В принципе, жизнь, как считал капитан, у него удалась: богатая жена, с которой у него были вполне себе нормальные отношения, обеспеченная жизнь, возможность транжирить деньги в кабаках и не отказывать себе в удовольствии, заводить шашни с другими красотками. Об Эсмеральде он давно уже забыл, в отличие от судьи, у него не было той пустоты и боли, которую испытывал последний. Да и чего ему было страдать, все равно с цыганкой у него ничего не получилось, да и если б и было, он давно бы утолил собственную похоть и «пошел дальше».
Судья на приеме откровенно скучал, он и так ненавидел все эти тошные сборища, а теперь, когда «его судейская рожа» стала еще более могущественна и обласкана королем, весь свет словно взбесился. Его хотели видеть все. Так было и раньше, но теперь это все приобрело еще более масштабный характер.
Эти идиоты пригласили развлекать гостей мерзкое отребье, которое судья с удовольствием развесил бы на Монфоконе. Фролло стоял недалеко от балконной двери и выслушивал очередную чушь мамаш и их мужей, а эти идиотские дочурки строили ему глазки.
«Твою мать, за что мне это?» - только и успел подумать судья, услышав, до боли знакомый и прекрасный голос.
Фролло вздрогнул и обернулся.
Это была она: его наваждение и безумие. Он обвел глазами всех присутствующих: дамы с завистью смотрели на нее, мужчины с вожделением. Но ее выступление восхитило всех.
И судья решил выйти на балкон под благовидным предлогом, пока он был еще в состоянии держать себя в руках. Тем более, ему надо было подумать. Прохлада летнего вечера подействовала на него отрезвляюще.
Пора с этим заканчивать, пока это все не пошло по наихудшему пути. Возникший капитан совершенно не вписывался в выстроенный план судьи, в котором он хотел загнать девушку в угол так, чтоб у нее не было выбора.
Клод, если ты хотел добиться взаимности, то выбрал неверный путь.
С Эсмеральдой получилось, она…
Она полюбила тебя не за твои угрозы, а потому, что увидела тебя с другой стороны.
Но размышления судьи прервали легкие шаги. Он обернулся. На балконе стояла Элизабет, выражения ее лица не предвещало ничего хорошего.
Элизабет, пришедшая сюда только из-за возможности встретить судью, не упускала последнего из виду, и когда тот скрылся на балкон, решила, что он просто сбежал. Она уловила момент между выступлениями и пошла за ним.
- Ты,- она подняла указательный палец вверх, - это ты! Ты мне все объяснишь.
Судья с восхищением наблюдал, как она приближается к нему. Он схватил ее за руки, завернув их девушке за спину.
- Да как ты смеешь! Пошла прочь отсюда, пока…
- Что ты там сказал? – перебила она в гневе судью.
Фролло закатил глаза
Вот чертова девка! Упрямая донельзя, если ее здесь увидят, то обвинят в воровстве, колдовстве, да в чем угодно, а ему придется бросить ее в тюрьму или выпороть, ведь он же судья. А она этого не переживет. И он тоже!
- Я тебе не кисейная барышня, и не эти ваши безмозглые дуры! ТЫ…
Чуткий слух судьи уловил чьи-то шаги.
- Заткнись немедленно, если хочешь жить! Перспектива болтаться на Монфоконе, думаю, тебя не радует, красотка!
Элизабет и не поняла, как он это сделал. Судья взял девушку за руку, «затащил» ее за колонну, зажал ей рот рукой и строго сказал:
- Послушай меня, дорогуша. Ты выбрала не то место. Завтра я жду тебя во Дворце Правосудия. Тебе любой скажет, где он. А сейчас просто замолчи. Сюда кто-то идет.
И у тебя будут большие неприятности, если тебя здесь застанут.
Он убрал ладонь с ее рта, повернулся к ней спиной, отошел на шаг и встал возле колонны, заслонив ее своей широкой фигурой.
На балкон вошел капитан.
- Ваша Честь, вы здесь? А вы…, э…э, не видели плясунью, которая…
Судья изобразил на своем лице праведный гнев, поднял протестующе руку вверх и хладнокровно сказал:
- Феб де Шатопер, ты в своем уме? Нашел, у кого спросить! Разве мне подобает интересоваться уличными девками?!
Капитан побледнел.
- Простите, я не это имел ввиду, просто…
Брови судьи поползли вверх, а голос капитан дрогнул:
- Ваша Честь, ну я просто подумал, что она здесь, я не знал, что вы тоже здесь…
Судья сложил руки на груди, а Элизабет еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться из-за той первоклассной комедии, которую разыграл Фролло.
-…. Моя жена просила найти плясунью…
- Ну так ищите! - рявкнул судья.
- Простите, - промямлил капитан и поспешил ретироваться прочь.
И тут за спиной судьи раздался смех.
Фролло резко повернулся, схватил девушку за руки и прижал к себе:
- Ты совсем сума сошла!
А девушка продолжала смеяться:
- Ловко… ты… его, этого дебила!
Судья даже опешил от неожиданности, но осознание, что она считает капитана дебилом, порадовала его.
- Мне до чертиков надоел этот балаган! Я и так достаточно сделал! А теперь иди отсюда и постарайся сделать так, чтоб тебя никто не видел!
- Я с тобой еще не закончила!
- Да Боже ты мой, дай мне терпения!- взмолился судья и впился в ее губы поцелуем.
Он вжимал ее в стенку всем телом, если бы не этот дурацкий прием, он бы овладел ею прямо здесь. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею. Элизабет сначала была ошарашена, колотя своими кулачками по судейским плечам, но потом просто утонула в его поцелуях.
Как только Фролло почувствовал, что руки девушки обвили его шею, а шаперон благополучно слетел с головы, то понял, нужно остановиться, пока это все не зашло слишком далеко и их не застукали.
Он с трудом оторвался от девушки и хрипло сказал:
- Тебе надо возвращаться. Завтра…. Я жду тебя во Дворце Правосудия. Я так понимаю, нам есть о чем поговорить. И только попробуй не придти, я тебя из-под земли достану!
Элизабет фыркнула, но ничего не сказала. Сейчас это не имеет смысла. Да и времени нет.
Что ж, Дворец Правосудия так Дворец.
Девушка ушла. Вечер прошел без происшествий. Она исполнила еще несколько номеров, им всем хорошо заплатили. На судью она старалась не смотреть, потому что столько разных и противоречивых чувств бурлило внутри нее.
Что же до Фролло, то он бы с радостью остался на том балконе, а еще лучше – ушел бы домой, но это было невозможно, поэтому судья собрал всю свою волю в кулак и вернулся. Он пытался на нее не смотреть, но не мог, поэтому делал это так, чтобы не было заметно.
Он до сих пор чувствовал вкус ее губ, близость прекрасного девичьего тела, нежные руки. Судья бы с радостью продолжил бы начатое, но ничего, подождет до завтра. Он знал, девушка придет к нему – ей нужны ответы, а он единственный, кто может их дать.
На следующее утро Элизабет думала, как ей попасть в этот…, как его там, Дворец Правосудия. Да что же за названия такие. Что это: суд, прокуратура? Скорее всего, это здание суда или что-то похожее на это.
Она бы с радостью спросила у Клопена, но его не было. Девушка подошла к молодому цыгану и с подходом спросила про Дворец Правосудия. У паренька округлились глаза от удивления и ужаса, а когда девушка заявила, что ей нужно ТУДА, то и вовсе потерял дар речи.
- Не парься ты так! На, держи, - она протянула пареньку золотую монету из своих запасов, - это тебе, если отведешь меня.
Парень колебался. Золотую ему точно не заработать, но и перспектива быть пойманным не радовала.
- Послушай, ну, правда, очень надо! Ты к дверям меня прямо не веди. Хоть издалека покажи.
- Ладно. Так и быть. Я покажу тебе, где это чертово место, но сам туда не пойду.
Лиза была рада и этому, тем более, ходить одной по этим мерзким улицам было опасно.
Парень сопроводил ее до Собора Парижской Богоматери. Он остановился на Соборной Площади и показал рукой в противоположную сторону:
- Все, дальше я не пойду. Вон там за углом видишь большое здание?
Девушка кивнула.
- Вот это и есть судейское логово. Не знаю, зачем тебе туда, ну бывай.
Парень ушел. Девушка осмотрелась, раньше Париж эпохи XV столетия она видела только на старинных картинах и гравюрах, и в кино.
Но самое главное – она видела великий Собор Парижской Богоматери в своем первозданном великолепии. В ее время люди испортили и этот шедевр. Должно же в этом ужасе что-то радовать, пожалуй, отказать себе в удовольствии осмотреть Собор она не может, а потом сразу к нему.
Она зашла в Собор и ахнула. Какая красота и величие. Как жаль, что в свое время она так и не сходила на экскурсию. Все ей было некогда. Она рассматривала алтарь, залюбовалась витражом.
Ее охватило такое религиозное и благоговейное чувство, что она пропела своим красивым голосом:
- Kyrie eleison.
Девушка хотела пропеть еще раз, но позади нее раздался грохот. Она обернулась и увидела горбатого мужчину. Одну ногу он волочил за собой, лицо его было настолько ужасным, что девушка застыла. Она не могла вымолвить ни слова, а горбун застыл с выражением благоговейного ужаса на лице.
Он выронил книги и прошептал:
- Эсмеральда?
Квазимодо, а это был он, нес книги архидьякону, когда он увидел во мраке Собора силуэт в одеяниях цыганки в ореоле проникающего солнечного света, то вымолвил первое слово за год молчания:
- Эсмеральда? Ты….
Девушка успокоилась, этот человек ждал кого-то другого.
Она вздохнула и подошла ближе к Горбуну и сказала:
- Я не Эсмеральда, я – Лиза. Вы ошиблись. Я просто хотела посмотреть Собор, он так прекрасен и величественен. Я не удержалась и запела. Извините.
Квазимодо смутился. Но с другой стороны, он был рад, что не встретился с призраком.
- Да ничего страшного. Я перепутал. Вы красиво поете. Если вам нравится Собор, то могу показать. Я здесь живу.
- Как, прямо здесь?
- Ну да. Наверху. Я – звонарь, меня зовут Квазимодо.
Девушка опешила: Квазимодо, Фролло, а тут еще и какая-то Эсмеральда. Она до этого момента не складывала всю картину целиком, так как была занята осмыслением всего произошедшего. Но теперь это было все так странно, и имело много общего с тем сюжетом мюзикла, в котором она играла. И напоминало одну известную книгу…, девушка тряхнула головой.
- Меня зовут Элизабет, можно просто Лиза, - повторила она.
- Лиза…, - задумчиво произнес Квазимодо,- красивое имя.
- Вы обещали мне показать Собор.
- Пошли. Я покажу Вам колокольню. Туда чужим нельзя. А вы не боитесь? Обычно люди от меня шарахаются. Я-то не красавец. Судья всегда мне говорил…
- Судья? - девушка закусила губу. - Вы про Фролло?
Теперь настала очередь Квазимодо:
- Ты знаешь моего приемного отца?
- О…, - только и вырвалось у Лизы.
- Судья что-то тебе сделал?
Лиза вспомнила последние события, в том числе, произошедшее на балконе, когда она была готова отдаться своему первому мужчине прямо там.
- Ну, пока нет, - соврала девушка.
Рассказать все - это признать себя сумасшедшей и оттолкнуть того, кто может быть ей полезным, а она пока не могла дать объективную оценку своему отношению к Квазимодо.
Надо присмотреться, поэтому девушка последовала за Звонарем, который показал ей колокольню, рассказал о себе и своей жизни в Соборе, и вскоре она проникалась к нему симпатией.
Звонарь после экскурсии привел девушку в свое жилище, и она решила, что пора приходить к интересующим ее вопросам и Эсмеральда была здесь ключом к разгадке.
- Квазимодо, я могу тебя так называть?
- Да.
- Кто такая Эсмеральда?
Квазимодо вздрогнул, вздохнул и сказал:
- Эсмеральда была моим другом. Единственным. Ты ж понимаешь, что я рожей не вышел, люди бояться меня, она была единственной, кто не боялся меня.
- Какое отношение она имеет, - девушка почувствовала укол ревности, – к судье?
- Мой приемный отец влюбился в Эсмеральду смертельно.
Лиза побледнела. Она чувствовала глухие удары сердца:
- Кто она была? Расскажи мне все!
И Квазимодо рассказал.
- О, Господи, он принял меня за нее?!- прошептала девушка.
Но Квазимодо ее не слышал:
- (…) После ее смерти мы с ним не разговаривали. Зная своего приемного отца, думаю, он страдал очень сильно. Он никогда не показывает своих чувств.
- А я на нее похожа?
Квазимодо в задумчивости осмотрел девушку:
- Да нет. Ты не похожа на Эсмеральду.
- А почему ты тогда перепутал меня с ней?
- Лиза, я никак не могу забыть ее, а когда я увидел тебя в похожей одежде, то подумал, что ее призрак пришел ко мне. А потом ты запела… Ты тоже поешь и танцуешь?
- Ну да, - пожала плечами девушка, - какой у меня еще выбор. А что тебя связывает с ним?
- С судьей-то?! Он меня вырастил и воспитал. Научил грамоте, заботиться обо мне. Крыша над головой есть, кусок хлеба тоже, да и при деле – я Звонарь, колокола - мои друзья, я их обожаю.
Лиза слушала, раскрыв рот от изумления. Господи, Боже мой, куда же она попала?
Ну судья, погоди ты мне, я из тебя душу вытрясу.
- Интересно было с тобой поболтать, но мне пора. Есть одно очень важное дело.
Квазимодо вздохнул.
- А ты еще придешь?
- Думаю, да.
Лиза попрощалась с Квазимодо, вышла из Собора и уверенным шагом направилась во Дворец Правосудия.
А в это время судья метался по своему кабинету, словно раненный зверь. Он периодически подходил к окну и смотрел туда. Парижская улица шумела, жила своей жизнью, но той, которую он ждал так неистово, там не было. Фролло успел выпить несколько бокалов вина и выпил бы еще, но понимал, что нужно сохранять трезвость ума.
Два часа дня, а ее все нет! Проклятье! Если она не появиться в течение часа, то он соберет солдат и перевернет этот чертов город вверх дном, а от Двора Чудес не оставит камня на камне.
В дверь постучали.
- Войдите, - властно сказал судья.
В кабинет вошел солдат:
- Ваша Честь, там какая-то девица хочет Вас видеть. И так настойчиво, она сказала, что выцарапает мне глаза, если я ее не пропущу. Но я, честное слово…
Судья стоял у окна, совершенно не обратив внимания на вошедшего солдата, лишь усмехнувшись своему отражению в оконном стекле, сказал:
- Пропустить немедленно! И не беспокоить меня ни при каких обстоятельствах!
Солдат повиновался.
Он стоял спиной к двери, когда девушка вошла, и сразу почувствовал ее гнев.
Она так прекрасна в гневе!
Элизабет, увидев его невозмутимую фигуру, пришла в такую ярость, какой не испытывала никогда!
Это он во всем виноват! Влепить бы пощечину по этой наглой судейской роже!
Лиза быстрым шагом пересекла кабинет, судья оставался неподвижным.
Она, замахнувшись рукой, злобно прошипела:
- Ты, это все ты!
Фролло среагировал моментально, схватил девушку за руку, прижав к себе, и впился в ее губы поцелуем. Он целовал ее грубо и неистово. Лиза пыталась вырваться, но не могла. А судья, не прерывая поцелуя, подхватил девушку под ягодицы и посадил на стол. Она чувствовала, как его руки ласкают ее тело.
Боже, если так пойдет и дальше, то он…
- Отпусти меня немедленно, иначе…,- запнулась девушка.
- Иначе что? – хрипло прошептал судья, нависая над ней.
- Я тебе врежу!
Судья усмехнулся:
- Валяй!
Она должна его отрезвить! Но как это сделать неопытной девушке?
И тут она выпалила:
- Я не Эсмеральда, сукин ты сын!
Судья отскочил от нее, как ошпаренный. Он подошел к окну, заложил руки за спину, пытаясь унять дрожь, холодно сказал:
- Да как ты смеешь!
- Ну Квазимодо рассказал мне и все встало на свои места!
- Ах этот! - сказал судья, ухмыляясь.
- Что, правда глаза колет? У тебя что-то щелкнуло в голове, ты перенес ее образ на меня, испортил мне жизнь, притащив меня сюда. Ведь это был ты!
Судья чувствовал, как волна гнева и боли накатили на него.
Он прибьет этого сукина сына, который молчал год и открыл свой дебильный рот в самый неподходящий момент! Она же ничего не знает!
Он подошел к ней вплотную и сказал:
- Послушай меня, девочка, очень внимательно! За те слова, что ты мне сказала, люди обычно заканчивают свою жизнь на Гревской или Монфоконе после страшных пыток, либо сгнивают в тюрьме. Так что советую тебе выбирать слова, потому что сейчас ты находишься в моей власти, а не танцуешь у себя на сцене.
- Не смей меня оскорблять, я тебе…
-Да помолчишь ты уже или нет! – рявкнул судья.
Он подошел к ней и прижал к себе.
- Ты - не она. И я это знаю. Не смей считать меня идиотом! Прежде чем обвинять меня в чем-то, сначала спроси, а не делай выводы на пустом месте, девочка! – холодно сказал судья, не выпуская Элизабет из объятий.
- Тогда почему я здесь? И почему это все напоминает те события, которые мы показывали на сцене в том мюзикле? Ты же был там.
- Мне плевать, что вы там играли. Я не увлекаюсь песнями и плясками, как ты уже могла понять. Ты здесь, потому что свела меня с ума, когда я увидел тебя впервые. Я думал, что больше не способен на сильные чувства после ее смерти. Я безумно ее любил, а когда ее не стало, моя жизнь превратилась в ад, в котором я жил больше года. А потом появилась ты – такая прекрасная, что я обезумел. И я решил, что ты должна стать моей и лишь моей!
- И ты притащил меня сюда, чтобы со мной переспать!
- Блять! Дай, Боже, мне терпения! Поиметь тебя я мог и там, у вас ужасные нравы, - хмыкнул судья,- женщины не ценят ни честь, ни достоинство, впрочем, мужчины тоже не далеко ушли.
Девушка дернулась, но вырваться из его стальной хватки было невозможно:
- Я тебе не шлюха, которую ты можешь поиметь у столба! И не все у нас такие! Или ты думаешь, у вас тут все белые и пушистые. Вся ваша знать скрывает свою похоть под маской благопристойности! Я порядочная девушка! И я еще, между прочим…., - девушка запнулась, нечего ему знать.
- Довольно! Мне осточертел этот балаган! А теперь к делу! Я не считаю тебя шлюхой, иначе не возился бы с тобой.
- Так чего же ты хочешь?
- Тебя. Я хочу, чтобы ты была только со мной! Без вариантов. Я дам тебе три дня на раздумье. Бегать от меня бессмысленно. Я тебя везде найду. Если ты не придешь ко мне, я в этом городе камня на камне не оставлю, а уж шороху наведу во Дворе Чудес. Даже если тебе наплевать на весь это сброд, то ты же понимаешь, одной тебе здесь не выжить, а в твое время я тебя не отпущу.
- ТЫ МНЕ СТАВИШЬ УЛЬТИМАТУМ? Ты нормальный, вообще?! - девушка была ошарашена.
Так в чувствах ей еще никто не изъяснялся.
- Можешь понимать, как хочешь! Но через три дня я жду тебя, если ты не придешь ко мне, то за тобой приду я. Поверь мне на слово, лучше тебе придти самой.
- Клод! - она первый раз назвала его по имени,- ты привел меня сюда насильно, ты шантажом заставляешь меня…
- Я, кажется, ясно выразился: можешь понимать, как хочешь. Что же касается всего остального, дорогуша, - он коснулся пальцем подбородка девушки.
Элизабет перебила его:
- Отпусти меня немедленно!
Судья с усмешкой повиновался.
-Ты свободна!
Девушка пулей метнулась к дверям, а следом ей донеслись слова:
- Но через три дня я жду тебя здесь! Полагаю, где я живу, ты не знаешь.
Лиза хлопнула дверью со всей силой.
Вот дерзкая девчонка!
Клод, пыталось достучаться сознание судьи, ну вот скажи, кто ты после этого? Она пришла за ответами, вместо этого ты чуть не взял ее прямо на столе, так еще и использовал свои любимые приемы: шантаж и испуг.
Я не умею иначе.
В том, что она придет, судья не сомневался. Он добился своего, но какой ценой?! Она придет не по своей воле, а потому что он вынудил ее придти.
Пусть так. Я на все согласен, лишь бы только она была рядом.
Что же касается Лизы, то она была в смятении. Она была оскорблена, смущена и ошарашена. Она понимала, что окончательно запуталась в своих чувствах. Она должна была бы его ненавидеть, но не могла. Она испытывала к нему противоречивые чувства: от злобы до симпатии и влечения, которые стремительно перерастали во что-то большее. Возможно, это была не любовь или уже она, разобраться было очень трудно.
Он такой невыносимый!
Но ты же хочешь к нему придти, не отрицай этого. Клод - единственный мужчина, который смог сломить твою волю и покорить снежную королеву.
Но почему он?
Ну надо было, дорогуша, меньше носом воротить! А то - этот не такой, нам не подходит, ты же хотела особенного мужчину - ну вот, ты его получила. Видимо хотела ты так сильно, что тебе услышали даже в другом столетии.
И ты сама подумай, может, тебе удастся узнать, как он попадает в твое время и вернуться, а сидя в этом мерзком шатре, ты этого не узнаешь.
Да и условия жизни в его доме лучше, чем здесь.
Я не такая меркантильная.
Боже, что за чушь! А сдохнуть от какой-нибудь заразы здесь ты хочешь? И тем более, он тебе нравится.
Но я не шлюха какая-нибудь, у меня есть гордость, честь…
Бла, бла…, что плохого в том, чтобы быть с мужчиной, который тебе нравится, тем более, ты до сих пор девственница, не это ли является доказательством твоей принципиальности?
В таких растерянных чувствах девушку застал Клопен.
- Лиз, а ты чего это забыла в судейской норе?
- Скажем так, поступило приглашение, от которого нельзя было отказаться.
- Бля, опять! И когда же этот гад успел-то!?
- На празднике у жены капитана. Там и столкнулись.
- Только не говори, что ты отмочила какой-то финт ушами…
- Да ничего я не делала!
- Да когда ж эта судейская сволочь успевает всем жизнь портить! Он тебе что-нибудь сделал? - подозрительно прищурился Клопен.
- Да нет.
Цыганский барон даже присвистнул:
- Погоди, красотка, а чего он хотел от тебя - под юбку залезть?
- Пока только припугнул, - соврала девушка,- еще поучал по поводу моих богохульских танцев…
Ага, дорогуша, прыснуло сознание, поучал прямо на столе, еще бы немного и поучение получилось бы огонь. Какую чушь ты несешь!
- И он тебя отпустил просто так? Или ты мне чего-то не договариваешь? – сказал Клопен, подозрительно посмотрев на девушку.
- Да нет, не вру. Я не знаю, почему он меня отпустил и знать не хочу. Считай, мне повезло.
Клопен задумчиво посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Что-то во всей этой истории не сходилось.
Все это очень было не похоже на судейскую сволочь. Судья Клод Фролло ненавидел бродяг, бродячих артистов, особенно, цыган. И отпустить просто так?
И еще: почему малютка говорила о нем без страха?
5. Планы судьи меняются.
На следующий день после выступления на Соборной площади Лиза незаметно ускользнула в Собор, прикупив на ярмарке сладости. Она решила навестить Квазимодо, к которому испытывала одновременно жалость и симпатию. Однако главной целью ее визита был судья – она хотела узнать о нем как можно больше.
Девушка была так поглощена своими мыслями, что подходя к двери, за которой была винтовая лестница, ведущая в каморку Квазимодо, не заметила мрачную фигуру судьи во мраке храма. А вот он ее заметил и более того, был очень удивлен, когда понял, КУДА она шла, вернее, к КОМУ!
- Проклятье! Да прости меня, Господи, что ругаюсь в доме твоем!
Так чего же ты забыла у моего воспитанника, красавица?! Решила плести интриги за моей спиной? Девочка, мне в интригах равных нет.
Судья дождался, пока она скроется за дверью и последовал за ней.
Квазимодо был одновременно удивлен и рад видеть девушку. Ему было одиноко, с судьей они не разговаривали со дня смерти Эсмеральды.
- Привет, Квази. Я тут тебе кое-что принесла, - радостно сказала девушка, отдавая лакомства Звонарю. – Сладости любишь?
Квазимодо покраснел и смущенно сказал:
- Люблю. Есть будешь? Мне тут от судьи корзину с едой передали.
- Буду.
- Ну тогда садись,- Квазимодо стал суетиться возле стола, раскладывая еду,- ты уж извини, а зовут тебя….
- Элизабет. Но ты зови меня Лиза.
Они сели за стол. Квазимодо рассказывал про колокола, Элизабет слушала, поддерживая разговор. Она понимала, что с порога про судью спросить нельзя – это вызовет подозрения у Квазимодо.
- Квазимодо, ты здесь всю жизнь живешь?
- Ну да, меня сюда судья принес.
- Я так часто слышу от простого народа про судью, в общем, страшилки. Я даже видела его несколько раз, он такой мрачный, а ты единственный, кто знает его лично…
Стоящий за дверью судья усмехнулся про себя.
Вот чертовка, значит, ты пришла выудить информацию обо мне от моего же воспитанника.
Хитрая бестия.
Квазимодо вздохнул. Ох и сложную тему она затронула.
- Понимаешь, Лиза, судья очень сложный и закрытый человек. Он любит пугать, я даже не знаю…
Дверь резко открылась, раздался властный голос судьи:
- Возможно, я могу разрешить эту дилемму! – он с наслаждением смотрел на этих двоих, явно не ожидавших такого поворота.
- А…,- только и смог сказать Квазимодо.
Девушка ничего не сказала. Она встала, устремив на судью гордый взгляд.
- Я вижу, Квазимодо, ты разговорился до такой степени, что смеешь судить обо мне.
- Я..,- пискнул Звонарь.
- Молчать! – рявкнул судья.- Что же до тебя, красавица…
Судья, не обращая никакого внимания на Квазимодо, подошел к девушке и прижал ее к себе:
- … то ты идешь со мной прямо сейчас! И я с превеликим удовольствием удовлетворю твое любопытство!
- Отпусти меня немедленно! Ты дал мне три дня!
- Надо было думать своей прелестной головкой до того, как ты начала плести интриги с моим приемышем!
- Да ничего я не плела! Да что же ты за человек такой!
- Довольно! Или ты немедленно сама пойдешь со мной, либо я это сделаю силой, так что поверь мне на слово, дорогая, лучше тебе выбрать первый вариант.
Лиза посмотрела на решительно настроенного судью.
Он схватил девушку за руку и потащил ее к двери.
- Судья, только не обижайте ее,- раздался робкий голос Квазимодо.
Фролло резко повернулся, прижав девушку к себе:
- Тебя забыл спросить! С тобой я потом разберусь!
Элизабет покорно последовала за судьей, которой одной рукой держал ее за руку, а другой обнимал за талию.
Господи, вот надо же было ей так нарваться! Вместо того чтобы узнать о судье, она угодила к нему в лапы.
Они, молча, сели в карету. Девушка старалась не смотреть на судью, поэтому не нашла ничего лучше, чем разглядывание собственных ладоней.
Судью, совершенно не стесняясь, рассматривал девушку. Несмотря на все, она была прекрасна и желанна. Фролло вздохнул, от него не ускользнули и другие подробности: девушка похудела, ее красивое лицо осунулось. Судья внимательно осмотрел ее одежду, если эти лохмотья так можно было назвать.
- Кучер! – рявкунл судья.
Карета моментально остановилась.
- Отвези на улицу Ш***- к лучшему портному и обувщику! – отдал приказ судья, после чего продолжил ласковым тоном. - У меня в доме есть купальня. Там ты сможешь помыться, когда захочешь.
Девушка посмотрела на судью и едко заметила:
- О, после того, как ты задерешь мне юбки прямо в твоей тачке, ты позволишь мне помыться! Спасибо, мой господин!
- Довольно, я сказал! Если ты хочешь, как ты выразилась, чтобы я задрал тебе юбки и поимел прямо в карете, то я это сделаю. Но если ты этого не хочешь, то советую прекратить меня провоцировать!
Девушка опять нахмурилась:
- А разве не для этого ты везешь меня к себе!? И не для этого притащил в это ужасное время!?
- Если ты еще раз откроешь свой прелестный ротик, то я исполню твою просьбу! Сейчас мы едим к мэтрам Анри и Жаку – это лучший портной и обувщик в городе. Я прикажу им завтра приехать и снять мерки с тебя. Ты же понимаешь, что в ЭТОМ ходить невозможно.
- Благодаря тебе, вся моя комфортная жизнь и вещи остались в другом мире.
- Ты никогда не вернешься туда! Я никогда тебя не отпущу! И довольно.
Девушка замолчала.
Поздравляю, Клод, ты напугал ее … снова. Если ты собирался добиться страха и ненависти, то можешь себя поздравить – ты на верном пути.
Судья потер пальцами переносицу и сказал:
-Я не хотел тебя пугать. Я хочу, чтобы ты успокоилась. Тебе больше не придется спать в грязном шатре, думая о куске хлеба, ходить в лохмотьях.
- Так ты решил, что я шлюха, продающаяся за удобства!!! Ну, конечно, ты именно такого мнения о женщинах из моего времени! О, знаешь, у меня была целая вереница мужиков! Разве можно поверить, глядя на меня, что я все еще…
Судья понимал, что разговор заходил в тупик.
- Хватит! Я не имею привычки таскать шлюх в свой дом!
Элизабет замолчала.
По пути в свое поместье судья заехал к портному и обувщику, приказав им завтра явиться к нему со всем необходимым. К большой радости судьи, одна знатная дама не смогла расплатиться с ними за пошив нескольких платьев, белья, ночнушек и обуви. Фролло внимательно осмотрел вещи: по размеру Элизабет должно подойти.
Фролло расплатился с мэтром Анри и Жаком, вышел со свертками на улицу, залез в карету и положил перед Элизабет.
- Эти вещи для тебя. Твои лохмотья никуда не годятся. И только не вздумай сейчас препираться со мной.
Девушка ничего не сказала, она продолжала хранить молчание всю дорогу.
По возвращению судья приказал прислуге приготовить комнату рядом с его покоями. Отдал распоряжение подать ужин, осведомился касательно купальни – все ли там готово, на что получил утвердительный ответ.
Лиза вошла в дом судьи, осмотрелась и у нее невольно вырвалось:
- Это же тот самый дом…
Лиза восхищалась роскошным убранством дома, одна парадная лестница, по которой они поднимались, чего только стояла! Человеком она была образованным, поэтому понимала, насколько Фролло богат и влиятелен, раз может позволить себе содержать всю эту роскошь.
- Да, только ты сейчас видишь его во всем блеске и великолепии. Пойдем,- он ласково взял девушку за руку, не удержался и покрыл девичью ладонь поцелуями, но она никак не отреагировала.
Судья горько усмехнулся: «Боится».
А чего ты ожидал после всего?
Она здесь – это главное, а там терпение и упорство помогут сломить ее сопротивление и завоевать расположение.
- Это, - он открыл дверь,- твоя комната. Мои покои дальше по коридору - следующая дверь. Да заходи ты, не топчись на пороге.
Девушка вошла и ахнула от восхищения. Какая большая и светлая комната, а кровать - да тут всю театральную труппу разместить можно! И как здесь свежо и чисто, никакой вони.
- Дверь слева в ТВОЕЙ комнате ведет в купальню. Ты сможешь вымыться прямо сейчас, думаю, тебе это нужно. Мыло, эфирные масла там есть. Я очень чистоплотен, моюсь каждый день в отличие от остальных. До ужина можешь отдохнуть. Слуги принесут тебе сейчас легкие закуски.
Все, что говорил судья сейчас, было музыкой для ее ушей, потому что она соскучилась по нормальной жизни. И девушка искренне была ему благодарна.
- Спасибо.
Судья внимательно посмотрел на нее. Как же ему хотелось сжать ее в объятьях, а потом принять ванну вместе, но не сейчас. Всему свое время. Пусть придет в себя от нищеты и ужасов парижского дна.
- Кстати, если не получится справиться с одеждой, зови прислугу. Платье и белье должны тебе подойти. И в свертке еще ночная сорочка, - сказал судья и ушел.
Первое, что сделала Элизабет, так это «приняла ванну». Как хорошо было нормально вымыться и одеться в чистое. Правда, с одеждой пришлось повозиться. А с каким наслаждением она перекусила возле открытого окна.
Но чем ближе приближался вечер, тем больше росло чувство неуверенности и страха. А что же будет дальше? Она ждала, что сейчас войдет судья и сделает с ней «вот это самое», но он не появился.
А вот судья весь оставшийся день места себе не находил. Он решил до вечера ее не трогать, пусть успокоится, отдохнет, а потом они отужинают в его покоях, выпьют вина, его красавица расслабиться и тогда…
Сладкие грезы судьи прервал стук в дверь, слуга принес ужин и собирался накрывать на стол. Как только с этим было покончено, судья приказал позвать Элизабет в его покои.
Слуга поклонился и направился в комнату девушки.
- Его Сиятельство ожидает Вас в своих покоях к ужину.
Девушка опешила. Ах вот значит как! Мужчины!
- Передайте ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ, - ехидно произнесла девушка, - что может ожидать меня хоть до второго пришествия!
Слуга открыл рот от изумления, а когда смысл сказанного дошел до него, то он стал перебирать все известные ему молитвы в голове, прикидывая, КАК он должен сказанное передать судье.
Фролло был раздосадован, увидев в дверях одного слугу. Судья не сразу бросилась в глаза его бледность.
- Где она? Почему ты пришел один?
- В..ВашшЕЕЕ Сия..во
Судья нетерпеливо махнул рукой:
- Высуни, наконец, свой язык из задницы, пока это не сделал я собственноручно и ответь мне на вопрос.
Слуга выдохнул:
- Она ск… сказала, что В… Вы можете ждать ее до второго при…шествия.
Ярость на судью накатила моментально:
- Тогда передай ей, либо она будет ужинать со мной, либо она не будет есть вообще.
Слуга поклонился и вышел. Он передал слова девушке и поспешил скрыться на кухню подальше от этих двоих, решивших устроить войну.
- Да и катись ты ко всем чертям, индюк спесивый! – яростно выкрикнула девушка в пустоту комнаты.
Решил, что я поведусь на кусок хлеба и с радостью прыгну к нему в постель! Ага, ЩАС, выкуси!
У судьи окончательно пропал аппетит, к ужину он почти не притронулся. Он вышел на балкон, подошел к самому краю и посмотрел вниз. Вот чертовка, да как она смеет!
Но постепенно с вечерней прохладой улеглась и ярость судьи, в нем заговорил голос разума.
Клод, ну и паскуда же ты! Кто в начале дня говорил о терпении, о времени - не ты ли? Если ты решил добиться расположения девушки, уморив ее с голоду, то ты полный идиот! Ты ни на шаг не приблизился к своей цели, а удалился от той семимильными шагами.
Судья вздохнул. Да, он поступил неразумно. Надо срочно исправлять ситуацию.
Он вернулся в свои покои, позвал слугу и приказал отнести девушке ужин. Пожалуй, сам он зайдет завтра.
Фролло вздохнул, еще одна длинная, одинокая и бессонная ночь. Как же он устал от всего этого.
Элизабет удивилась, когда ей принесли ужин. Она спросила, с чего это вдруг такая милость, на что слуга пожал плечами, пробурчав, что это приказ хозяина.
Она так устала за все это время, поэтому сразу после ужина, переоделась в ночную рубашку и забралась в кровать, предварительно заперев дверь.
Как же это было прекрасно: мягкая постель, свежие, чистые и благоухающие простыни.
«Ммм, блаженство! – подумала девушка, погружаясь в сон.
Судья проснулся рано, спал он плохо. Он вымылся, позавтракал, осведомившись, встала ли девушка, на что слуги ответили, что комнату никто не покидал и там тихо.
«Спит, соня, - подумал судья, - ладно, пусть понежиться еще немного в пастели, потом разбужу».
Часов в десять судья подошел к двери в спальню Элизабет, дернул ручку, и, обнаружив запертую дверь, чуть не заржал в голос.
Боже, наивное дитя, ты действительно полагала, что я приду к тебе тайно под покровом ночи, пока ты спишь….
Может, Клод, она боялась, что ты просто ее изнасилуешь после твоей вчерашней выходки?
Наши покои соединены потайным коридором, так что, запертая дверь мне бы уж точно не помешала, если бы я захотел…
И тут судье пришла такая замечательная мысль в голову, что он невольно улыбнулся.
А почему бы мне не зайти к ней сейчас и не посмотреть, как она спит, и не разбудить ее поцелуем….
От таких мыслей судья почувствовал, как по его телу пробежала дрожь.
Ну да, напугай ее окончательно, идиот.
Ну почему же?! Наоборот, я покажу ей, что запертые двери в моем доме - это бессмысленно. Мое благородство удержало меня, а не замки.
Клод, хмыкнуло сознание, вот кому ты рассказываешь!
Судья вернулся в свои покои, открыл тайную дверь в стене и направился в комнату Элизабет.
Он с восхищением смотрел на спящую девушку в лучах солнца. Боже, как же она была хороша. Она спала на боку, свернувшись калачиком. Ночная рубашка сползла с плеча, демонстрируя красоту и белизну девичьей кожи.
Судья судорожно вздохнул, собрав всю волю в кулак, подошел к постели и сел. Он не удержался и провел кончиками пальцев по руке девушке, коснулся обнаженного плеча, провел ладонью по роскошным волосам.
Девушка не проснулась, из ее прелестных губ лишь вырвалось не выразительное «м…м… м…».
Фролло наклонился и поцеловал девушку в щеку, прошептав:
- Пора просыпаться, соня.
Элизабет открыла глаза, потом снова закрыла и открыла. Она еще пребывала в пограничном состоянии между сном и реальностью.
Клод…, поцелуй…, сидит в…
Девушка резко села в постели, натянув одеяло до подбородка, что вызвала у судьи улыбку.
… моей постели? Но как он…
- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В МОЕЙ ПОСТЕЛИ? – выпалила девушка и тут же покраснела, поняв всю каверзность своего вопроса.
Судья хохотнул:
- Совершенно не то, дорогая, что я бы хотел делать в ней.
Элизабет фыркнула. Невыносимый!
- Прекрати придуриваться, Клод! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Дверь заперта. Как ты попал сюда?
Судья хмыкнул:
- Элизабет, наши покои соединены специальным проходом. Если ты действительно думала, что меня можно остановить запертыми дверями в моем же собственном доме, то ты глубоко ошибаешься!
Девушка еще больше покраснела:
- То есть ты не только можешь заморить меня голодом, но и придти ночью и… и…,- девушка запнулась.
- Что «и»? Договаривай!
Девушка возмущенно засопела, она не знала, как сформировать мысль так чтобы он ее понял.
- Видимо, ты умеешь только начинать мысли, что ж, позволь тогда мне закончить.
Судья сорвал одеяло, скинув его на пол. Глаза Элизабет расширились от ужаса.
Но судья не дал ей опомниться, он прижал девушку к себе, а потом и вовсе опрокинул ее на кровать, нависая над ней.
Он впился в ее губы своими губами с такой страстью, что она первые секунды не понимала, как ей реагировать. Так ее еще никто не целовал. Но Фролло на этом не остановился, он покрывал поцелуями лицо девушки, шею, плечи, попутно спуская ночную рубашку ниже, почти обнажив грудь. Девушка вскрикнула от неожиданности, когда судья начал ласкать ее грудь. Элизабет задыхалась от подобных ласк, собственное тело предавало ее, оказавшись в вихре неведомых доселе чувств.
Она никогда не испытывала подобного наслаждения. Подружки рассказывали ей о мужских ласках, от чего она краснела, но она и подумать не могла, что это может быть так приятно. Однако когда она почувствовала руки судьи, ласкающие ее бедра, она невольно сжалась, почувствовав страх.
Судья был уже на гране, понимал, что если не остановиться сейчас, потом будет поздно. Он моментально уловил изменение в настроении девушки, почувствовав ее страх, заставив себя отстраниться от нее.
Судья сел на край кровати, спиной к девушке, хрипло сказав:
- Я надеюсь, это послужит тебе уроком, когда в следующий раз ты решишь провоцировать взрослого мужчину! И еще я хочу, чтобы ты поняла, как легко мне залезть тебе под юбку, если я того захочу и никакие запертые двери меня не остановят. И подумай своей прелестной головкой над тем, почему я этого еще не сделал?
Элизабет ничего не ответила. Мысли в ее голове путались, она не знала, что ему сказать.
Судья встал, дошел до незакрытой потайной двери, остановился и, не поворачиваясь, сказал:
- Одевайся. Слуги принесут тебе завтрак. Я не собираюсь морить тебя голодом. Жду тебя внизу, я покажу тебе особняк снаружи. Полагаю, ты захочешь подышать свежим воздухом.
Судья ушел, а Элизабет так и не смогла вымолвить ни слова.
Девушка вымылась, ей было необходимо освежиться и привести мысли в порядок. После того как она позавтракала, слуга сообщил ей о том, что судья ожидает ее внизу.
Она, молча, спустилась, судья ждал в холле. Фролло взял девушку за руку, и они вышли на улицу.
Элизабет была восхищена красотой поместья, особенно, ее поразили масштаб и красота парка.
- Я бы мог тебе рассказать историю моего родового гнезда, но вряд ли оно тебя заинтересует сейчас.
- Здесь и вправду красиво, Клод, возможно, при других обстоятельствах…
Судья прервал девушку:
- Других обстоятельств не будет. Тебе здесь жить, так что, привыкай.
- Клод, почему ты это сделал? Ты же похитил меня.
- Да, похитил, потому что ты свела меня с ума. Не думал, что подобное может повториться, но все же это случилось. И оправдываться я не намерен, так что довольно об этом - прими реальность такой, какая она есть. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Ты говорила мне, что любишь лошадей.
Про лошадей он соврал. Она никогда такого не говорила.
Девушка вздохнула. Он невозможный!
Конюшня была большой, в каждом стойле стояли породистые лошади, только одно стойло между Малышом и другими лошадьми было пустым.
- Ничего себе, сколько здесь лошадей! Они такие красивые…
- И заметь, дорогая, - гордо заметил судья,- все породистые. А сейчас я тебе покажу моего любимца.
Навстречу им поспешил главный конюх:
- Какие будут приказания, хозяин?
- Никаких, исчезни.
Конюх поклонился и поспешил исполнить приказание судьи.
- Клод, ты что задумал? - спросила подозрительно Элизабет.
Судья повернулся к Элизабет и сказал таким невозмутимым тоном, что можно было подумать - перед ней сам ангел воплоти:
- Я ничего не задумал, всего лишь хочу показать тебе лошадей, - он взял девушку за руку и повел к стойлу Малыша, радостно фыркающего при приближении своего хозяина.
- Ничего себе! - вырвалось у Элизабет, когда они остановились перед стойлом. - Как его зовут?
- Малыш, - сказал невозмутимо судья.
Девушка прыснула от смеха:
- Такое только в твою голову могло придти: назвать эту громадину Малышом.
- Если хочешь, можешь погладить его.
- Чтобы он мне руку откусил, нет уж, спасибо.
Судья закатил глаза:
- Пока я здесь, ничего он тебе не откусит. Дай мне руку, - настойчиво сказал судья, взяв руку девушки, поцеловал, после чего положил ту на морду лошади.
- Малыш…, - хрипло сказал судья, касаясь губами уха девушки и, прижимаясь к ней вплотную, - очень особенный конь. Он подпускает и слушается только меня. Для остальных он смертельно опасен. Он копытом легко пробьет голову любому, кто осмелится к нему приблизиться.
У девушки перехватило дыхание.
- А как же он…, то есть к нему…,- она почувствовала губы судьи на своей шее, - конюхи подходят…
Судья нехотя оторвался от девушки:
- Только, когда я рядом, как сейчас.
- Малыш…. он, ну,… такой же… как и ты…. Конь под стать хозяину.
Боже, что ты несешь!
- Да, лошадь я подбирал лично для себя. Если сравнения меня с моей лошадью закончены, то, возможно, теперь ты ответишь мне на вопрос…
- К… какой? - мысли девушки путались.
Судья развернул девушку к себе и «затолкал» ее в буквальном смысле в пустое стойло, прижав к деревянной перегородке.
- Мое терпение не безгранично, так скажи мне, сколько еще все это будет продолжаться? - сказал судья, глядя Элизабет прямо в глаза, еще сильнее прижимаясь к ней.
- Так ты…., - очень трудно было мыслить трезво в объятьях судьи, чувствуя исходящий от него жар, - ждешь…. пока я прыгну к тебе в…. постель.
- Я думаю, мне пора перестать ждать! - хрипло сказал судья, целуя девушку.
Элизабет чувствовала его руки, ласкающие ее плечи, спину, ягодицы, от его прикосновений девушка окончательно теряла волю.
Судья покрывал поцелуями ее лицо, шею, спуская платье с девичьих плеч.
Фролло почувствовал, как девушка напряглась, когда он слегка коснулся ее бедер через платье.
- Чего ты ….так боишься? - судья старался, чтобы его голос звучал спокойно.
- Я…., - девушка покраснела
- Скажи, Элизабет, - судья судорожно вздохнул, - у тебя были мужчины? Может, пока ты жила у этих бродяг, кто-нибудь или ...
Скажи, что не было…
- Нет! - выпалила девушка. - Никто! Да что за вопросы такие!
У судьи вырвался вздох облегчения:
- Самые обычные, красавица моя, учитывая развитие событий. Я могу….- сказал вкрадчиво судья, отчего у девушки перехватило дыхание, - сделать это с тобой сейчас у стены, но не буду. В другой раз.
Девушка хотела что-то возразить, но судья не дал ей и слова вставить.
Как же он напоминал змея-искусителя в данный момент.
- Просто расслабься и не мешай мне сделать кое-что очень интересное. Это будет маленькая прелюдия к сегодняшней ночи.
-Что … что ты собираешься…
Судья приложил палец к ее губам, заставив замолчать.
Элизабет старалась не думать, что Он делает под ее юбкой, ведь это было так неприлично, но его ласки дарили такое наслаждение, и она полностью отдалась своим чувствам и желаниям.
А вот выдержка судьи была на пределе, он изо всех сил старался не нарушить данное им слово, потому что вид полуобнаженной и желанной красавцы сводил с ума.
Девушка обняла судью за шею, прижавшись к нему вплотную, прошептав:
- Клод…
Судья поцеловал девушку в губы и, не выпуская из объятий, сказал:
- Ты даже понятия не имеешь, насколько ты хороша!
- Если бы сюда кто-нибудь зашел, пока мы…, пока ты…
Судья усмехнулся:
- Никто сюда не посмел бы войти, поверь мне на слово. Пошли в дом. Я думаю, теперь ты не откажешься отобедать со мной. Потом я уеду, у меня судебное заседание. Но к ВЕЧЕРУ я вернусь, - сказал судья, сделав акцент на слове «вечер».
После обеда, оставшись одна, Элизабет не могла побороть волнение до самого вечера. Она, конечно, знала, что когда-нибудь ЭТО должно будет произойти, и слышала разные истории о потери девственности, но, пожалуй, ее история превзойдет все предшествующие. Да и мужчина, встретившийся на ее пути, был весьма оригинален.
Дорогуша, ты всегда хотела особенного, так вот, твою просьбу НАВЕРХУ услышали - получай!
Единственное, что отвлекло ее от волнительных мыслей, так это приход портного и обувщика.
Для Фролло остаток дня тянулся бесконечно. Ну почему это идиотское заседание назначено было именно на сегодня! Судья облегченно вздохнул, когда все наконец закончилось, он зашел в кабинет, убрал папку с документами в ящик стола.
И судья уже было собирался уходить, как в его кабинет вошел капитан Шатопер со своими идиотскими предположениями, где может находиться главарь фальшивомонетчиков, которого они давно ищут.
Судья взорвался:
- Капитан, мне НЕ НУЖНЫ ваши предположения, мне НУЖНЫ конкретные факты! А сейчас, если по существу вам больше сказать нечего, а я полагаю - нечего, то я спешу домой!
Капитан побледнел, он и так успел выбесить судью на этой неделе несколько раз подряд, а это было чревато.
- Вот же где идиот!- сказал судья про себя.
Он прекрасно знал, что толку от этого пустозвона и его солдат не будет, поэтому задействовал всех своих информаторов, которые напали на нужный след. Как только будет известно, где прячется главарь, судья устроит облаву. Ему лишняя шумиха не нужна, пусть думают, что он еще далек от цели.
А сейчас пора домой, его там ждут.
Судья вышел из Дворца Правосудия, вскочил на своего коня и помчался домой во весь опор.
Он не вошел в дом, а практически вбежал, как будто здесь полыхал пожар. Судья хотел сразу пойти к Элизабет, но от него воняло потом, и он был весь в дорожной пыли.
«Да я грязный, как черт, - подумал про себя судья,- сначала вымоюсь».
Он приказал прислуге принести ужин к нему в покои и позвать Элизабет.
Вот только попробуй сейчас ты мне не придти!
Стол был уже накрыт, когда судья вышел из купальни. На нем были только шоссы и туника, его густые седые волосы не высохли, и это придавало судье еще больше шарма.
К вечеру похолодало, поэтому судья приказал разжечь камин.
Дверь бесшумно открылась и вошла Элизабет, застыв в нерешительности на пороге. Девушка и так была взволнована, а увидев судью в таком «домашнем» наряде, совершенно не скрывающем его мощную фигуру, потеряла остатки самообладания.
«Вот хитрожопый, - подумала она, - именно такого эффекта ты и добивался».
Судья повернулся.
Хороша до неприличия. Если судья и хотел что-то сказать, то все здравые мысли покинули его голову.
Он моментально пересек комнату, взял девушку за руку, буквально втащил ее и, захлопнул со всей силы дверь, от чего Элизабет невольно вздрогнула. Но опомниться девушке он не дал, заключив ее в крепкие объятия и целуя в губы.
Лишь спустя мгновение девушка ехидно заметила:
- Клод, а мне говорили - будет ужин.
Судья, улыбаясь, посмотрел на нее сверху вниз и сказал:
- Будет, дорогая, но потом.
Элизабет уютно устроилась в объятиях судьи. У нее не было слов для описания произошедшего, это было так прекрасно. Она разное слышала о первом разе в женской компании, но все эти глупые рассказы не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытала с Клодом. Он был и нежным, и страстным одновременно. Но беспокоил только один вопрос: что дальше, когда он получил то, что хотел?
Судья почувствовал неладное, когда девушка невольно нахмурила свой прелестный лобик.
Он коснулся ладонью ее волос и с беспокойством в голосе спросил:
-Что-то не так? Тебе больно?
Элизабет посмотрела на него:
- Нет. Все было прекрасно, но…, - она запнулась.
- Но? - судья испытывающим взглядом посмотрел на Элизабет.
«Что еще за «но»? - подумал он.
- Ты получил, что хотел…. Вы же мужчины….
Судья прервал Элизабет на полуслове:
- Элизабет, я не выкину тебя на улицу, если ты об этом. И никуда не отпущу. Если повернуть время вспять, то я сделаю с тобой все то же самое.
Девушка хлопнула своей ладошкой по судейской груди:
- Ну кто бы сомневался в твоих методах!
Судья перехватил ее руку и поднес к губам:
- Но моя маленькая хитрая бестия, если в твоей умной головке существует план, как вытянуть у меня информацию о том, как я попадаю в твое время, могу тебя разочаровать - забудь об этом. Ты никогда туда не вернешься!
Девушка тихо вздохнула, судья сделал вид, что ничего не заметил, а любые укоры совести он заглушал на корню.
Элизабет, несмотря на то, что Фролло ей был глубоко небезразличен, тем не менее, надеялась на то, что ей удастся узнать способ, как попасть домой. Она не была наивной и понимала, вряд ли судья расскажет все за бокалом вина, но надеялась на то, что он может проговориться. Однако судья разбил все ее надежды.
Фролло сказал совершенно невинным тоном:
- Кажется, кое-кто говорил про ужин. Я думаю, - добавил он уже ехидным тоном, - у нас впереди ОЧЕНЬ НАСЫЩЕННАЯ НОЧЬ.
Элизабет ничего не сказала, лишь только покраснела от смущения.
Судья встал, обмотал покрывало вокруг бедер и пошел к столу. Элизабет хотела последовать его примеру, на что судья ей сказал:
- Мы будем ужинать в постели, красавица моя.
Утром судье вставать не хотелось.
Какая потрясающая была ночь, так не похожа на другие: холодные, одинокие и бессонные. И он бы с удовольствием не поехал во Дворец Правосудия, но дела отложить было невозможно.
- Проклятье! - тихо ругнулся судья.
- Что такое? - сонно прошептала девушка.
- Я впервые жизни не хочу никуда ехать. Я просто хочу остаться с тобой, Элизабет.
- Так оставайся, - промурлыкала она.
- Не могу, дорогая. У меня очень много важных дел.
- Даже не позавтракаешь?
- О нет, - хохотнул судья, - после нашей с тобой ночной пирушки мне кусок в горло не лезет.
А дела у судьи действительно были, и это не только подготовка предстоящего судебного заседания, Фролло точно знал, что со дня на день его ищейки сообщат ему местонахождение той мрази, которую он так долго искал.
Судья, словно в воду глядел, не успел зайти в кабинет, как пришел стражник и передал, что судью спрашивает какой-то странный человек. Фролло приказал привести посетителя к нему, понимая прекрасно, о ком идет речь, тем более, с людьми подобного сорта он старался никогда здесь не встречаться, за исключением экстренных случаев.
Информатор сообщил Фролло, где именно скрывается главарь фальшивомонетчиков с остатками банды, и если судья хочет их повязать, то стоит торопиться, так как они собираются менять место своего укрытия.
Для Элизабет день прошел в размышлениях: от приятных мыслей о прошедшей ночи до серьезных: как быть дальше? Она прекрасно понимала, что не свободна, и ее «прекрасный принц» не отпустит.
Девушка очень скучала по дому и прежней жизни.
Как и откуда Клод попадает в ее время?
Думай, думай…. Вряд ли это шаманские пляски с бубнами, скорее всего, это конкретное место.
Но это может быть, где угодно… Дом, сад, лес….
Нет, не может.
Вспомни, где ты очнулась здесь впервые…. Его кабинет! Вот почему я очнулась там!
Но ты забыла одну вещь, дорогуша, попасть в кабинет незаметно в отсутствии судьи невозможно.
От мыслей ее отвлек шум и возня за дверью.
Раздался грозный голос судьи:
- Чистых тряпок мне и воды! И живей, пока я вас не прибил здесь!
Элизабет вышла в коридор и увидела судью. Он был ранен и прижимал руку к груди. Его плечо, перебинтованное разорванной туникой, было в крови. Плащ валялся на полу.
Девушка никогда до этого момента не сталкивалась с ранениями, кровью и со всеми вытекающими последствиями, поэтому была шокирована.
Она побледнела и сказала:
- Клод! Что случилось?
Судья, стойко переносивший боль и, заметивший ее испуг, не хотел пугать Элизабет еще больше:
- Рана не смертельная. Я сделаю сам все, что необходимо.
Девушка подошла к судье. Даже ей было понятно, что рану нужно промыть, перевязать, а сделать все это одной рукой тяжело.
- Я иду с тобой! Это не обсуждается!
Судья пожал здоровым плечом, ему сейчас было не до споров, хотелось скорей заняться раной.
6. Потеря и обретение.
Слуги принесли воду, чистые тряпки. Судья сел на кровать и попытался сорвать разорванную тунику, но выходило это из ряда вон плохо.
«Вот упрямый черт!» - подумала девушка.
Она подошла к нему и разорвала ткань с остервенением, бросив на пол.
- Я тебе сейчас вторую руку выкручу, упрямая твоя рожа! У тебя идет кровь, надо менять повязку.
Если бы судья был в добром здравии, то он бы не спустил этой дерзкой девчонке подобное обращение, но сейчас ему было не до этого.
- Сними эти окровавленные тряпки и промой рану. В том шкафу, - он указал пальцем в противоположенный конец комнаты,- есть специальное средство для этого.
Девушка побледнела от вида крови, что не ускользнуло от судьи, но тут же принялась за дело.
Она взяла из шкафа нужное средство, аккуратно развязала и сняла окровавленную повязку.
Лицо судьи исказилось от боли:
- Не обращай на меня внимания. Делай, что говорю. Смой кровь водой. Потом промой рану отваром, чтоб не загноилась.
Девушка смыла кровь, продезинфицировала рану, и прежде чем перевязать, пропитала дезинфицирующим средством отрезок ткани, положив тот под повязку.
- Клод, тебе бы обезболивающее, но вряд ли оно у тебя есть.
Судья хмыкнул:
- У меня, дорогая моя, все есть. Дай мне вина.
Элизабет нахмурилась:
- То есть ты не нашел ничего лучше, чем нажраться?
- Лиза, Я НЕ СОБИРАЮСЬ НАЖИРАТЬСЯ! Алкоголь, девочка моя, снимает боль. И прекрати уже со мной препираться.
Девушка принесла вина, судья залпом выпил два бокала.
- И ты так всегда «обезболиваешься»?
- Нет, - сказал судья захмелевшим голосом,- есть специальный отвар, но он закончился, а я так был занят, что не сделал новый.
- Кто тебя так и где?
Судья икнул:
- Ну кто - не так важно, я эту мразь отправил к праотцам. Я руководил облавой. Или ты наивно полагала, что я только бумажки перебираю да пером скриплю?!
- Нет. Но это так опасно. Ты меня реально напугал, тем более, рана достаточно глубокая, если твое самочувствие…
- Она не смертельная, если ты об этом. Ублюдок промахнулся и угодил в плечо. Кинжал прошел сквозь мышцы, к счастью не задев кости и артерию. Если бы я не выбил у этого сукина сына меч, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
- Ужас! Ну и нравы тут у вас! А рана не загноится…. Просто уровень медицины…
Судья перебил ее:
- Твоя забота очень подозрительна, дорогая. Я тебе говорил и повторю еще раз: ты не вернешься! Если ты решила, что сможешь использовать все это в свою пользу, могу тебя разочаровать - не выйдет! Или ты наивно опять полагаешь, что это мое первое ранение!? Отнюдь нет!
Девушка почувствовала, как в ней все закипает от злости.
Она резко вскочила с кровати и направилась к двери, остановившись возле той, повернулась к судье и выпалила:
- А знаешь что, ВАША ЧЕСТЬ, идите вы к черту! Да, я хочу домой, и не буду скрывать этого, потому что скучаю по дому и жизни, которую ты отнял! Ты похитил меня, притащил в чужое для меня время, в котором мне очень трудно жить. Из-за твоей персоны, я почти два месяца жила в каком-то Дворе Чудес, про условия жизни даже говорить не хочу! Ты все делаешь только ради себя, будто другого способа подойти ко мне не было. Так что да, я хочу домой! Что же до твоего ранения, то я действительно была обеспокоена твоим состоянием! Раз ты такой идиот, то катись ты к чертовой бабушке!
Девушка ушла, хлопнув дверью со всей силы.
Судья несколько секунд пребывал в прострации, уставившись в дверь.
Никогда и никто не позволял с ним разговаривать в таком тоне! Да как она смеет!
Фролло решил было пойти за ней и разъяснить ей кое-что, так сказать, но малейшее движение руки и плеча вызывала жуткую боль, тем более, если откроется рана, начнется кровотечение.
Да еще это проклятое вино затуманило его разум.
Судья потер переносицу пальцами.
«Ну погоди ты у меня, дерзкая девчонка! Я с тобой ПОГОВОРЮ по душам, так сказать! «Я «немножечко» безрукий, но не безногий!» - подумал судья, засыпая.
Элизабет была так зла на судью, что не интересовалась его самочувствием и не выходила из своей комнаты. Но девушка была рада тому, что она высказала ему в лицо все то, что накопилось в ней за это время.
- Вот пусть этот идиот, - сказала девушка сама себе, - как хочет, так и вертится! Пусть сам себе меняет бинты, делает перевязку, промывает рану! Хоть швы накладывает, если знает, что это такое!
Судья проспал три часа, проснувшись от боли в плече. Он осмотрел себя: повязка была пропитана кровь, надо ее менять. И твою мать, нужно приготовить этот чертов отвар.
Фролло, чертыхаясь, с трудом сменил повязку. Одному это было делать очень неудобно, слуг к себе он не подпустит, а Лиза…, с этой чертовой девчонкой он обязательно разберется!
Судья медленно спустился вниз и пошел в библиотеку, которую он использовал не только для хранения книг, но и для своих медицинских изысканий.
Он зажег свечи, достал все необходимые ингредиенты и приборы. Конечно, делать все одной рукой будет очень неудобно и займет больше времени, но помочь ему было некому. Через определенное время, когда «волшебная микстура» судьи была готова, он принял двойную дозу своего «дивного напитка», после чего прилег на кушетку, на которой он обычно читал книги во время приготовления своих лекарств, отваров, мазей, благовоний, эфирных масел и даже мыла для своей купальни. Данную сторону своей жизни он не афишировал, чтобы не прослыть ни городским сумасшедшим, ни колдуном.
Через некоторое время лекарство подействовало, боль больше не была такой острой, судья решил, что пора навести порядок на личном фронте, поговорив с одной нахалкой!
Ах да, надо будет еще захватить с собой мазь для раны, чтобы лучше заживало.
Судья зашел в комнату к девушке. Она сидела спиной к нему с книгой в руках.
- Когда ты уже успела побывать в моей библиотеке, хотел бы я знать?
- О да простите меня, мой господин, что я, ничтожная рабыня, осмелилась взять книгу из ВАШЕГО Храма мудрости, дабы усладить свой ничтожный ум, - не поворачиваясь, ехидно сказала девушка.
- Дай, Господи, мне терпения с этой дерзкой девчонкой! - гневно сказал судья. - Хватит мне дерзить!
Элизабет повернулась, гневно сверкнув глазами:
- Ты пришел для того, чтобы оскорблять меня?
Судья подошел и сел на софу рядом с ней. Стоило только увидеть ее, такую прекрасную и желанную, как его гнев практически растаял.
Фролло вздохнул:
- Я не хотел тебя оскорблять. Элизабет, одна мысль о том, что ты можешь уйти от меня, сводит меня с ума. И как подумаю, что ты об этом…
- Клод, а чего ты хотел?! Я не скрываю, что хочу домой. Но я действительно обеспокоена была твоей раной….
- А сейчас тебе плевать, - хмыкнул судья.
- Нет, не плевать. Но ты повел себя, как последний, извини за выражения, баран.
Судья почувствовал укор совести. Она действительно могла испугаться, увидев его раненного.
А ты подумал, Клод, скотина ты этакая, что могло случиться с ней, если бы ты умер?!
Да и потом, разве про похищение она не права?
Он нежно обнял девушку здоровой рукой:
- Ты испугалась только потому, что я твоя единственная надежда на возвращение?
Скажи, что это не так, пожалуйста.
- Не совсем…., - покраснела девушка,- ты мне нравишься, хотя порой пугаешь меня.
Судья усмехнулся. Пусть так.
- Возможно, когда-нибудь ты полюбишь меня так сильно, как я тебя, и тогда ты сможешь понять меня. Любовь - это не всегда рай, она бывает безумной и жестокой.
Девушка ничего не ответила. Она не знала, что сказать. Этот своеобразный мужчина признался в своей сумасшедшей любви к ней. А что могла ответить она на это?
Он ей очень нравился: внешность, манеры, сила характера, и как мужчина он был прекрасен, и при других обстоятельствах она полюбила бы его, но в сложившейся ситуации возможен ли такой расклад?
Судья вздохнул и сказал:
- А теперь, дорогая, заканчивай весь этот маскарад. Прикажи прислуге перенести твои вещи ко мне.
- Но ты же ранен…
- И что?
- Но твое плечо…
Судья закатил глаза:
- Элизабет, сегодня, конечно, мне не до любовных утех, но я же не беспомощен. И поверь мне, дорогая, на слово,- судья вздернул свои тонкие брови,- я знаю много способов удовлетворить женщину.
Элизабет покраснела.
- КЛОД!
- И потом, - продолжал иронизировать судья,- как же христианское сострадание к больному человеку… И как я, бедный и несчастный, справлюсь с перевязкой раны? - судья театрально закатил горе очи.
Девушка так и прыснула со смеху.
- Актер от Бога! По тебе сцена плачет! Ах да, бедный и несчастный, а сколько будет заживать твоя рана?
- Месяца два, в зависимости, как пойдет процесс заживления.
- Ты так об этом обыденно говоришь.
- Я провел в облавах и стычках всю свою сознательную жизнь, и ранен был неоднократно. Считай, что это царапина.
Суд и последующая казнь над пойманными членами банды фальшивомонетчиков состоялась через две недели, когда судья более или менее оправился от ран и ушибов. Фролло получил высочайшее дозволение от Людовика XI привести приговор в исполнение, когда его здоровью ничего не будет угрожать. Король был так доволен судьей, что не хотел потерять своего самого преданного слугу, благодаря которому его монаршей особе ничего не угрожало, а в городе царил порядок. После того, как дело было закрыто, виновные наказаны, Его Величество в очередной раз обласкал судью милостями и почестями, рекомендовав последнему весь последующий месяц для полного выздоровления провести в родовом поместье, владение которого были значительны расширены. И судья был очень рад этому решению, дающему ему возможность провести время со своей красавицей. А о ситуации в городе ему и так будут докладывать, благо у него эффективная и разветвленная шпионская сеть.
Месяц спустя.
Сегодня у судьи было важное судебное заседание. Нужно возвращаться в строй, так сказать, хотя он никуда и не уходил. Он был прекрасно осведомлен о ситуации в городе, на его столе в рабочем кабинете лежало множество доносов. Иногда под видом нищих и бродяг в поисках милостыни во время прогулок судьи приходили осведомители с важными сведениями. Фролло, находясь в поместье, ни на секунду не отпускал вожжи, не давая поблажки ни ворам, ни убийцам, ни прочему отребью.
Пусть весь этот сброд всегда знает, что я рядом!
Вставать нужно было рано. На улице было мерзко, сыро и темно.
«Проклятая осень! Поеду в карете, - мелькнула мысль у сонного судьи.
Судья залюбовался спящей Элизабет. Как же она была прекрасна и хороша. Но довольно, иначе он опоздает.
Он нехотя выпустил спящую девушку из объятий, поцеловав ее нежно в щеку и в лоб. Ему показалось, что лоб у нее горячий, но он моментально отогнал эту мысль, подумав, что ей просто жарко.
Судья тихо оделся и вышел из комнаты. По дороге во Дворец Правосудия Фролло вспоминал последний месяц, наполненный любовью и счастьем. Как же он хотел, чтобы она полюбила его так же, как и он ее. Пусть пока это не так, но она подарила ему столько счастья. А голос совести, просыпавшийся в нем время от времени, он заглушал. Никогда Элизабет не покинет его!
Девушка проснулась от сильного жара и головной боли. Очень хотелось пить. Она приложила ладонь ко лбу, который словно пылал.
Температура! Только заболеть в этом чертовом времени не хватало.
В подтверждении ко всему прочему из груди вырвался сильный кашель.
И что же дальше? Врачей, аптек, больниц здесь не было. Да и об уровне самой медицины она читала ранее.
Девушка горько усмехнулась, это ж надо было попасть в такой переплет.
Фролло вернулся в свое поместье, он еще с коня спешиться не успел, как на встречу к нему бежал растерянный и испуганный мажордом. Холодок пробежал по спине судьи, вид слуги не предвещал ничего хорошего.
- Господин, девушка…
Судья схватил мажордома за грудки и тряхнул так, что у того душа ушла в пятки:
- Что с ней?
- Она… у нее с самого утра жар. Она ничего не ела целый день, только пьет воду.
- Что, блять? – рявкнул судья, отшвырнув слугу с такой силой, что тот взвыл, ударившись об землю.- Почему не прислали ко мне никого из слуг и не сообщили?
Не дождавшись ответа, судья семимильными шагами направился в комнату девушки.
А ведь он с утра заподозрил неладное, но отмахнулся. И вот она заболела, только б ничего серьезного. Обычную простуду он вылечит, но болезнь часто приносит неприятные сюрпризы, особенно, если упущено время, как в это раз.
Судья зашел в комнату. Его худшие опасения оправдались: у девушки был сильный жар, она была в бессознательном состоянии и металась по кровати, ночная рубашка прилипла к телу от пота, ко всему этому добавлялся сильный кашель. Это было не добру.
Он приказал слугам приготовить бульон для Элизабет, решив, что с ними разберется потом. Ей нужны силы для выздоровления.
Судья был сведущ не только в медицине, но и продвинулся в своих изысканиях гораздо дальше своих современников еще до того, как открыл проход в другое время. Все свои раны и болезни он лечил сам, а этих бездарей лекарей он никогда к себе и близко не подпускал, поэтому судья сразу взялся за дело, а именно, приготовление нужных лекарств.
И где она так могла сильно простыть? Судья мучительно пытался понять, как это могло произойти. Да где угодно: на прогулке, вчера она выходила из купальни, а в спальне было открыто окно, которое, они, кстати, не сразу закрыли. Или она уже заболевала, сама того не зная. Да какая разница, главное, чтобы это не переросло в воспаление легких, где он и все его знания и отвары будут бессильны.
Судья отогнал мрачные мысли прочь.
Он приказал служанке переодеть Элизабет в чистую ночную рубашку, сменить постельное белье. Принесли ужин. Фролло заставил Элизабет выпить лекарство и насильно влил в нее бульон, уговорив съесть хоть немного отварного мяса.
Через некоторое время девушке стало лучше, температура немного спала, она пришла в сознание.
- Клод…, - еле прошептала она.
- Тсс, - он поцеловал девушку в щеку, - не утруждай себя разговорами. Тебе сейчас нужно отдыхать. Спи.
Вскоре девушка провалилась в сон.
В последующие два дня ситуация не улучшилась, а ухудшилась: случилось то, чего так судья боялся больше всего: появились хрипы в легких. Фролло выбился из сил: он разрывался между делами во Дворце Правосудия и лечением Элизабет. Он практически не спал, просиживая ночи напролет за медицинскими трактатами, ища хоть что-нибудь, но ничего не находил. Все что ему удавалось сделать, так это сбивать высокую температуру.
На третью ночь, сидя за очередной книгой, когда судья был почти на грани, ища выход, он нашелся сам. Вернее, в глубине души судья всегда это знал, но старался не думать об этом.
Только в том времени, откуда он ее похитил, ей смогут помочь.
Но тогда я ее потеряю.
Клод, а если она умрет здесь, то ты ее не потеряешь?! Или настолько эгоистичная скотина, что готов убить ее, но только, чтобы она осталась с тобой?
Но она не вернется ко мне…. Никогда. И второй раз мой трюк не сработает.
Ты погубил цыганку, заперев ее в Соборе. И вторую погубишь! Что же за привычка у тебя такая искать любви подобным способом!
Фролло поднялся наверх, зашел в комнату к Элизабет. Девушка вся горела и была почти в бессознательном состоянии и что-то бормотала. У нее были сильные приступы сухого надсадного кашля.
Он знал, что это значит. Если кашель станет влажным, и она начнет отхаркивать мокроту с кровью… Даже думать страшно.
Судья вздохнул и позвал служанку, пояснив, что повезет девушку к лекарю в Париж. Он приказал одеть девушку, после чего отдал приказание оседлать Малыша. Верхом будет быстрее.
Он гнал коня во весь опор, Малыш словно чувствовал всю важность момента, поэтому особых «подгонок» ему не требовалось. Он остановил Малыша недалеко от Дворца Правосудия, было уже темно, и безлюдно, поэтому их никто не заметит, тем более, заходить он собирался через тайный проход, известный только ему. В данном деле ему свидетели были не нужны.
Судья зашел в кабинет, неся Элизабет на руках, было темно, но он не стал зажигать свечи. Судья подошел к другой потайной двери и несколько секунд простоял в нерешительности, а потом открыл ту и шагнул в коридор.
Как только судья вошел со своей драгоценной ношей в свой кабинет на другой стороне, то услышал музыку за окном. И было лето, на столе стояли бокалы, из которых они пили тогда, но …
Значит, они вернулись в тот же самый момент. Судья позвал прислугу, приказав им вызвать врачей, попутно переодеваясь в «дежурный костюм», который всегда держал здесь.
Приехала скорая помощь, никто не обратил внимания на странную одежду Элизабет, всех удивило резко ухудшившееся состояние. Минут пять или десять назад она была совершенно здорова.
Врачи поставили предварительный диагноз – подозрение на двухстороннее воспаление легких. Нужно срочно ввести больную в больницу и делать рентген. Судья настоял на том, что поедет с девушкой, так как все произошло у него в доме, и он считает себя обязанным это сделать. Врачи пожали плечами, и судья поехал с ними.
В больницу Элизабет доставили быстро, сделали снимок, взяли анализ крови и мокроту на бактериологический анализ, диагноз не заставил себя ждать - двусторонняя пневмония. Ее перевели в отдельную палату под постоянное врачебное наблюдение.
Первые несколько дней судья часто приходил в больницу, наблюдал за девушкой за стеклом, но в палату не заходил. Лечащий врач подробно рассказывал о состоянии пациентки, о назначенном лечении, о течении болезни.
- Она не умрет?- спросил судья.
- Нет, - ответил врач, - будет жить. Но малейшее промедление могло закончиться для нее летальным исходом – отек легких и все.
- Как долго она будет болеть?
- Пока трудно сказать. При такой тяжелой форме заболевания – месяца два или полтора. И после выписки процесс восстановления под наблюдением врача может занять до полугода.
- А можно вопрос личного характера?
- Валяйте,- холодно сказал судья.
- А Вы кем ей приходитесь – женихом? Просто мы не даем конфиденциальные сведения посторонним.
- А я не посторонний, - резко сказал судья и ушел.
Наглый лекарь, да что он себе позволяет! Попадись ты мне, я бы тебя заставил посмотреть на себя «изнутри», так сказать. Ты бы наблюдал, как вываливаются твои потроха наружу!
Судья сжал кулак до боли.
Клод, уймись! Здесь так принято. Этот лекарь ничего не знает. Да и что такого он спросил.
Судья шумно выдохнул.
Пора возвращаться домой. Здесь ему больше делать нечего. Жизни Элизабет ничего не угрожает, эти лекаря спасут ее. Вряд ли она захочет видеть его, когда придет в себя, не говоря уже о том, чтобы вернуться к нему. А здесь у него нет юрисдикции над ней.
Элизабет пришла в себя, она не сразу поняла, где находится. Это была… была больничная палата: врачи, медсестры.
Она дома, Слава Богу!
- Что… произошло? Как … я…оказалась здесь?
Врачу ее вопрос показался логичным, никакого подоплека в ее вопросе он не видел.
- Вам стало плохо на приеме. Вас доставили сюда, надо сказать, вовремя. У вас двухсторонняя пневмония в тяжелой стадии. Сейчас вы уже стабильны, но лечение может занять до двух месяца, плюс, реабилитация. Одно мне непонятно, как Вы в таком состоянии оказались там?
- Я не знаю.
- Отдыхайте, набирайтесь сил.
- Кто-нибудь приходил?
- Ваши друзья и знакомые. Но мы пока к Вам никого не пускали. Поклонники завалили всю больницу цветами.
- А…, - девушка не знала, как спросить,- еще кто-нибудь?
Молодец, спросила, так спросила. Так он тебя сразу и понял.
Врач немного задумался, а потом сказал:
- Ах да, был мужчина, наверное, ваш жених.
- Жених…, - неуверенно произнесла она.
- Ну да. Он приходил всю прошлую неделю каждый день и интересовался вашим здоровьем, подолгу стоял возле стекла и смотрел на вас. Но после того как вы пришли в себя, я его больше не видел.
По мере того как здоровье Элизабет улучшалось, она все больше чувствовала воздух свободы. Благодаря лучшим врачам, спасибо ее славе и деньгам, процесс выздоровления шел хорошо, но в больнице ей пришлось пролежать два месяца. Потом была долгая реабилитация и восстановление. Ее навещали друзья, поклонники заваливали письмами, а ее аккаунты в социальных сетях были переполнены разного рода сообщениями с пожеланиями скорейшего выздоровления. И всем так хотелось снова увидеть ее на сцене.
Но чего-то не хватало во всей этой кутерьме, чем больше она возвращалась к жизни, тем сильнее она осознавала, что ей не хватает судьи. Особенно ее задевало, что он не появлялся в больнице, не интересовался ее здоровьем.
Элизабет вернулась на сцену, возобновила репетиции, но чем больше проходило времени, тем больше она тосковала и думала о нем. Элизабет никого не замечала, Фролло не выходил у нее из мыслей.
Господи, он же меня похитил, почти принудил…
Не ври себе, ты хотела этого, потому что это единственный мужчина, который смог тебя зацепить…
… а я не могу перестать думать о нем, потому что он нужен мне.
И с каждым днем в девушке все больше росла, крепла и зрела мысль - найти судью, но как это сделать?
Если первое время она еще надеялась на его возвращение и попытки заставить ее пойти за ним, то с каждой секундой надежды таяли.
Ах ты, сукин сын, ну погоди ты мне!
Если бы я знала, как ты сюда попадал, было бы проще. Но это может быть где угодно!
Нет, не может. Думай, девочка, думай! Где ты была с ним в последний раз, перед тем как оказаться на другой стороне?
Ну конечно, в кабинете. Скорее всего, это там.
Пожалуй, начну с его дома, может, он появлялся хотя бы там.
Нет, и ты это знаешь. Лучше придумай, как ты туда попасть. Вряд ли можно просто так и с порога заявиться к нему, тебя и на порог не пустят, не говоря уже о походе в кабинет.
Девушка задумалась. Несколько дней она размышляла, ища возможности реализации своего плана, пока не нащупала нужную жилку.
Элизабет позвонила своей близкой подруге и попросила о встречи. Кэтрин была знаменитым ландшафтным дизайнером. У нее была своя компания, в которой работали профессионалы высшего класса. Их услуги могли позволить только самые богатые.
Они встретились в одном парижском кафе.
- Привет, Кэти. Как твое ничего?
- Все отлично! А твое здоровье как?
- Все нормально. Слушай, я вот хотела спросить, ты не знаешь, кто сейчас занимается поместьем месье Фролло?
- А тебе это зачем?
- Просто надо!
- Странная просьба. Ну ладно. Я руковожу проектом по разбивке еще одного парка в поместье. Это очень крупный заказ, завтра поеду туда, проверю ход работ, клиент очень педантичен…
- Так этот клиент в поместье?
- Нет. Я его и не видела, общаюсь через его посредника.
- А посредник где сейчас?
- Уехал в Англию. Ты это все к чему?
- Кэти, дело жизни и смерти, возьми меня с собой! Можешь не переживать, тебе ничего не грозит.
- Я просто не понимаю, зачем тебе туда? Ты же была там на приеме. Послушай, Лизи, ты очень дорога мне, но пойми, это очень важный клиент, это моя работа, а твоя просьба…
- Я знаю лично твоего клиента, мы не враги, если ты об этом. Но придти туда одна я не могу, это палевно.
- Ты влюбилась! Гордая Элизабет влюбилась. Не может быть. Ты собралась устроить у него погром? Месье Фролло нет дома, насколько я знаю.
- Да не буду я ничего громить. Да, я влюбилась. И Клод… Я знаю, где он.
-Ладно, возьму я тебя, только ничего не натвори. Он тебя бросил?
- А вот это мне и предстоит выяснить.
Через неделю Кэтрин взяла Элизабет с собой в поместье, представив, как своего помощника, потому что всех посетителей утверждали лично, попасть постороннему в особняк Фролло было невозможно. Несмотря на то, что последние несколько месяцев судья не появлялся, тем не менее, установленный им порядок соблюдался неукоснительно.
«Прости, подружка, - мысленно подумала Элизабет, - но с Его Честью у меня личные счеты».
Девушка незаметно ускользнула от Кэтрин и остальных, последовав к парадному входу. Она позвонила.
А дальше что, дорогуша?
Дверь открыл дворецкий, застыв от неожиданности:
- О, мисс, это вы! Я ваш большой поклонник!
У девушки вырвался облегченный вздох.
- Мне очень приятно. Я к месье Фролло.
- Вынужден вас огорчить, мисс, но месье нет дома.
- А разве он вам не сказал, что сегодня приедет? – девушка вложила в эту игру все свое актерское мастерство.
Теперь настала очередь удивляться дворецкому:
- Как приедет?
- Ну да, он звонил мне и просил приехать. У нас с ним была небольшая размолвка, когда я заболела, - девушка изобразила страдание на своем лице для убедительности, - но все же мы нашли общий язык.
- Но … но…, - запнулся бледный дворецкий, - хозяин ничего не говорил… Обычно…
Девушка театрально подняла руку:
- Простите, я ничего не знала… Если его еще нет, я могу подождать в доме? Я не совсем оправилась от тяжелой болезни, - она демонстративно покашляла, приложив ладонь к груди - мне тяжело было добраться сюда. Позвольте мне подождать в доме. Если хотите, - Элизабет пошла в ва-банк, заметив сомнение в глазах дворецкого, протянула ему телефон, - может сами ему позвонить…
- Да нет, я вам верю…,- звонить Фролло ему не хотелось, он испытывал перед ним страх, - просто месье не любит, когда ….
Девушка кокетливо взмахнула своими длинными ресницами:
- И билет на мой ближайший мюзикл…. лучшие места. Если у вас есть семья, то и им тоже.
Дворецкий покраснел от смущения и радости. Когда еще так близко увидишь звезду и получишь такое предложение.
- Идет. И фото на память.
- И фото на память.
- Проходите в дом. Принести чего-нибудь?
- Да, кофе, пожалуйста.
Она с удовольствием выпила чашечку кофе. Нужно вести себя естественно, не вызывая подозрений. Она сфотографировалась почти со всей прислугой, раздала автографы, завоевав тем самым их расположение, получив разрешение ждать месье Фролло сколько угодно.
Как только она осталась одна, то сразу направилась в кабинет. Она подошла к большой резной двери.
Только б не была заперта. Девушка коснулась дверной ручки, нажав на ту, слушая глухие удары собственного сердца, открыла дверь.
Элизабет облегченно вздохнула.
Рано торжествуешь, дорогуша, ты не нашла самого главного.
Она вошла в кабинет. Здесь царил идеальный порядок, который так любил судья.
Элизабет прошла в центр кабинета и стала внимательно рассматривать каждую деталь обстановки, каждый предмет, ища хоть малейшую подсказку для разгадки, но ничего не находила.
Время играло против Элизабет, если ее застукают здесь, что произойдет непременно, то выставят за дверь, а этого она не может допустить, иначе потеряет судью навсегда.
- Как ты это делал? – в отчаянье сказала она. – Должна же быть какая-то дверь, проход! Не через стенку ты ходил, черт тебя побери!
Элизабет пошла вдоль стен, медленно прощупывая поверхность. Она обошла почти весь кабинет, дошла до камина, возле которого стояло кресло.
Ну да, ты любишь сидеть напротив горящего камина. Пока она рассматривала кресло, навеявшее столько воспоминаний, ей показалось, что стена возле камина «отходит», но этого не может быть.
Элизабет обошла кресло, подошла к стене и увидела отошедшую панель в человеческий рост. Девушка ухватилась за край панели, дернула на себя и та с легкостью подалась. Элизабет дернула еще сильней, и панель-дверь открылась, за ней был коридор, из которого пахнуло сыростью и послышались отдаленные голоса.
- Это оно! – сказала Элизабет.
Она даже не рассматривала вариант того, что это может быть потайной выход из дома или проход в другую его часть. Она была уверена, что нашла искомое. И благодарила Бога, что дверь по каким-то неведомым причинам была не захлопнута до конца, в противном случае, ей никогда бы не найти так хорошо замаскированную потайную дверь.
А теперь вперед. Она сделал первый шаг в неизвестность. Девушка обернулась: она не так далеко отошла, а выход в ее мир был похож на маленькую точку и вскоре совсем исчез. Она осталась в темноте. Боже, куда же дальше? Впереди слышались голоса, девушка на ощупь пробираясь сквозь тьму, чем ближе она подходила, тем отчетливей те звучали. Элизабет уперлась в еще одну дверь, только маленький лучик дневного света пробирался сквозь дверную щель.
- Ваша Честь, я прямо не знаю, вы рветесь в каждую стычку, впереди каждой облавы, как будто хотите сдохнуть от меча или стрелы этих подонков! На вас же живого места нет! Одни синяки.
- Может, и хочу, Шатопер. От синяков еще никто не умирал. Как видишь, я живуч. Если это все, то ты свободен. Я бы хотел переодеться из этих лохмотьев.
Повисла пауза, Элизабет услышала, как хлопнула входная дверь.
«Пока я не посмотрю в твои глаза, Клод, косая может встать в очередь за тобой», - подумала девушка.
Она собралась с мыслями, вздохнула и толкнула дверь, надеясь, что и та не заперта.
Судья, услышав незнакомый шорох, моментально схватил кинжал со стола и повернулся на звук, после чего застыл, как вкопанный, выронив оружие из рук.
В его кабинете стояла ОНА. Та, которую он никак не ожидал здесь увидеть. Его безумная любовь. Он и сейчас до конца не мог поверить, что это не сон.
- Ты… здесь…,- только и вырвалось у судьи.
Девушка осмелев, подошла к судье ближе. Он явно только что после облавы: опять порвана туника, плащ в лохмотьях, синяки и кровоподтеки. Радует, что не ранен.
- Вижу, все по облавам бегаешь. Опять весь побитый и «порванный». Адреналина не хватает, так, Клод? Ты же его ищешь? А что насчет совести!!!
Судья смотрел на нее во все глаза: о чем она вообще? Фролло и не вникал в смысл сказанного, он пожирал девушку глазами, потому что безумно тосковал по ней все эти полгода. Он любовался ее красивым лицом, прекрасной точеной фигурой в элегантном и соблазнительном платье зеленого цвета. Судья, конечно, не одобрял женскую одежду ХХI века, но, черт побери, это облегающее платье с разрезом и юбкой чуть выше колена было потрясающим. А вырез…., судья судорожно вздохнул. И он еле сдерживал себя, стараясь сохранить в себе остатки хладнокровия и не разорвать на ней это платье прямо сейчас.
- Элизабет, что ты несешь? Я до сих пор не могу поверить, что ты - не сон, - сказал судья, подходя ближе.
- А так лучше было бы? Мало того, что ты бросил меня, как ненужную собачонку …, - яростно выпалила девушка.
Судья не дал ей закончить, подойдя к ней и одним рывком прижимая девушку к себе.
- Я бросил тебя?! Ты в своем уме?! - рявкнул судья ей прямо в лицо, - Ты хоть понимаешь, КАК я жил все это время без тебя!
- В своем обычном режиме, Клод! Ты ни разу не поинтересовался моим состоянием за эти полгода. Ты просто исчез!
- Глупая девчонка! - сквозь зубы сказал судья, целуя девушку в губы.
Он целовал ее так страстно, что она таяла от его поцелуев и объятий, вцепившись в плечи судьи своими изящными пальчиками.
Он, оторвавшись от ее губ, страстно прошептал:
- Ты твердила мне, пока была со мной,- продолжал судья, подталкивая девушку к своему рабочему столу,- что хочешь домой, и я тебя похитил. Ты подчеркивал мне это каждый раз! А теперь, ты приходишь ко мне и утверждаешь обратное! Женщины!
Судья покрывал поцелуями ее лицо, шею плечи.
- Знаешь что, Клод…,- вырвалось у нее.
- Да помолчи ты наконец! - прервал судья Элизабет, спуская платье с девичьих плеч. - Я совершенно не настроен на разговоры в данную минуту. Я безумно скучал по тебе…
- Ты совсем сошел с ума!
- О да, сошел! Одно люблю в вашей одежде, она легко снимается в нужный момент! - сказал судья сам себе, усаживая девушку на стол и, задирая платье.
Фролло залюбовался открывшимся ему прекрасным видом. Как же она была хороша!
- Да что же творишь, дурья твоя башка, - задыхаясь, выпалила девушка,- сюда же могут войти.
- Пусть только посмеют!
Больше судья разговаривать был не расположен от слова «совсем». Он любил ее страстно и неистово за все те безумно одинокие ночи, что он провел один, тоскуя по своей красавице. И Фролло было совершенно плевать, что сюда могут войти, и опешить от увиденной картины: красивая женщина на его столе, страстно отдающаяся его ласкам и он, их дарящий.
Все к чертям!
Элизабет была ошеломлена и обескуражена. Как ему это удается!
Он еще очень долго целовал Элизабет после их обоюдного страстного порыва, но потом, оторвавшись от девушки, властно сказал:
- Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя.
Элизабет обвила руками шею судьи, вплотную прижавшись к нему, игриво сказала:
- Почему?
- Ты издеваешься? Что «почему»?
- Клод, ты действительно думаешь, что я пришла к тебе, не понимая этого?! Ты хоть знаешь, на какие ухищрения я пошла, чтобы попасть к тебе! Я там такую стратегию разработала!
Судья хохотнул:
- Могу себе представить.
- Так вот, я хотела тебя найти! И мне очень хотелось спросить тебя, почему ты исчез?
Фролло вздохнул:
- Душа моя, я люблю тебя безумно и ничего за это время не изменилось! Но ты же умная девочка, должна была бы понять, что только твоя болезнь стала причиной того, что я отпустил тебя. Смириться с твоей смертью я бы не смог. Я же тебя похитил, о чем ты не забывала мне постоянно напоминать и я далеко не идиот, дорогая моя, чтобы бы предложить, что ты, избавившись от моей власти, вернулась бы ко мне. Ну вот скажи мне, вернулась бы ты тогда ко мне?
- Нет.
- Что и требовалось доказать. Я убедился, что твоей жизни ничего не угрожает, после чего вернулся к себе, понимая, что тебя мне не вернуть.
- И ты никогда не приходил к себе туда?
- Был два месяца назад по важным делам, но дальше поместья я не уходил.
- Погоди, но прислуга сказала, что тебя давно не было.
- Это я им так сказал. Да и потом, не помню, чтобы я должен перед ними отчитываться.
- Клод, ты даже не попытался узнать обо мне, ты…
- Элизабет! Мне и так было тошно все это время! То хоть понимаешь, как мне было плохо без тебя, да я с ума сходил. А видеть, как ты шарахаешься от меня - нет уж, увольте! И бегать собачонкой не свойственно мне.
- Ну да, тебе свойственно похищать приличных девушек, - иронично заметила Элизабет.
Судья хохотнул:
- Я думаю, нам пора домой, приличная девочка. Здесь не место для разговоров.
Судья подошел к своему креслу, на котором висели его сутана и плащ, так заботливо оставленная им перед облавой.
Он резко остановился, посмотрел на Элизабет и сказал:
- Я хочу знать, почему ты вернулась ко мне?
- Клод, ты же умный.
- Что я умный - мне хорошо известно. Я ХОЧУ УСЛЫШАТЬ ЭТО ОТ ТЕБЯ!
Девушка покраснела, хотя это было глупо после всего:
- Я люблю тебя! Если бы ты не был такой занозой в заднице со своими, весьма своеобразными методами по завоеванию женщины, то это могло произойти и раньше.
- Я такой, какой есть, - важно подметил судья, подняв свой длинный палец вверх, но в глазах его плясали чертята. - Как вы там у себя говорите: весьма оригинальный мужчина. Поехали домой!
- Оригинальный мужчина, - ехидно заметила Элизабет,- я не могу идти в этом платье. Местная публика будет весьма удивлена моему наряду. Да и как я выйду отсюда, если никто не видел, как я заходила.
Судья задумчиво посмотрел на девушку, протянув свой плащ, сказал:
- Одень вот это. Выйдем через черный ход.
Вечером, когда они лежали в постели, а в комнату освещало лишь пламя от камина, судья, крепко прижимая девушку, сказал:
- Я хочу, чтобы так было всегда. И ты была рядом.
Элизабет промурлыкала:
- Я и так рядом.
- Я не желаю прятать тебя по углам. Я хочу с тобой открыто появляться на людях, как со своей ЖЕНОЙ! Я устал быть один. Я устал вечно за кем-то бегать.
Девушка серьезно посмотрела на судью: именно такого мужчину она ждала всю свою жизнь. Никто с ним с ним сравнится.
Элизабет уверенно сказала:
- Да, - помолчав, добавила.- А не возникнет вопросов, откуда я такая загадочная появилась? И у вас тут сословия, я человек образованный, поэтому…
Судья перебил ее:
- … поэтому позволь, дорогая, мне решить этот вопрос. И кстати, Квазимодо спрашивал о тебе.
- Хороший паренек. Мне он понравился.
- Я думаю, мне с этим вопросом стоит разобраться…, - сказал судья и в его голосе появились хриплые нотки.
«Разбирался» судья с ВОПРОСОМ почти до самого утра, после чего они заснули довольные и счастливые.
Ровно через неделю судья закатил такую свадьбу, о которой еще очень долго говорили по всему Парижу и во всех слоях общества. Такой роскошной и богатой свадьбы город не видел давно. Судья даже милостыню нищим раздал, что никогда не делал. Он организовал разного рода забавы и угощения для простого люда, а это было вообще ему несвойственно. Хотя поговаривали, что без молодой жены здесь не обошлось. Ну и пусть, может этот черт хоть подобреет, раз и на него нашлась управа.
Поглазеть на эту удивительную пару собрался весь народ: ослепительная молодая красавица невеста и грозный судья, поразивший всех своим видом и статью, одетый не в мрачную, широкую черную сутану, а в парадную одежду дворянина, соответствующей его графскому титулу.
Одному Богу известно, как она пошла за такого жестокого человека, и какие методы он использовал для уговоров, но счастливый вид красавицы ставил всех в тупик.
«Во истину неисповедимы пути твои, Господи», - думали люди, наблюдая за этой парой.
Многие про себя ехидно хихикали, то ли от зависти, то ли от глупости, а знает ли этот старый бес, что делать с такой красоткой.
Что же до знати, то после того, как король лично благословил молодых, любые вопросы отпали сами собой.
- Клод, - сказала Элизабет, когда они сели в карету,- как ты уговорил твоего короля? Да он же тормоз!
Судья сложился от смеха в три погибели, а потом, обнимая жену, сказал:
- Ну и выражения у тебя, дорогая.
- Ну знал, кого под венец вел.
- Знаю и нисколько не жалею. Но позволь тебе, жена моя, дать один совет: никогда так не высказывайся о монарших особах, здесь другие нравы. Это сулит очень большие неприятности, а я бы не хотел, чтобы они у тебя были.
- Хорошо, любимый. Но все же?
- Король одной ногой в могиле. И его занудство, набожность и чрезмерное благочестие приобрели невероятные масштабы. В чем я ему и подыграл. Я рассказал о своем желании жениться на бедной девушке не самого знатного дворянского рода, желающей жить в благочестии и смирении, а я, как никто лучше, подхожу на эту роль. А учитывая все мои прошлые заслуги и репутацию, король чуть не плакал от счастья.
Элизабет, целуя мужа, сказала:
- Дорогой, то, чем ты со мной занимался - это не благочестие. И все твои познания в ЭТОМ ВОПРОСЕ – тоже не оно.
- Ну королю-то об этом знать необязательно, - сказал судья, подмигивая, а в подтверждении своих слов начал ласкать соблазнительное бедро своей жены.
- Клод, - задыхаясь от наслаждения, прошептала Элизабет,- разве здесь…
Но договорить судья ей не дал, ехидно прошептав:
- Не мешай мне «заниматься благочестием».
Элизабет игриво хлопнула мужа по груди.
- Невыносимый!
Судья посмотрел на мирно спящую жену, понимая, что влюбляется в нее с каждым днем все больше и больше. Беременность ей была к лицу. Будет очень хорошо, если ребенок унаследует красоту его прекрасной жены, а не его длинный нос.
Фролло блаженно потянулся в постели, обнимая жену: вот оно счастье. Еще бы, слуги и Квазимодо смотрят на нее с обожанием, учитывая и тот факт, что «прилетать» им всем от него стало чуть меньше, чем раньше.
Новые страсти судьи. Фанфик Клод Фролло
© Copyright: Юлия Кирилина, 2021
Свидетельство о публикации №221112001055
Свидетельство о публикации №221112001055
Рецензии