самые близкие люди

                Самые близкие люди (Свадьба у брата).
Бабьи языки давно уже растащили по деревенским улицам весть, о том, что наконец- то у Седёлкиных будет свадьба. Правда, почти до последнего дня, ни кто не знал, где же будут веселиться по этому поводу. Народ ломал голову, на что решится хозяин: неужели и вправду откроет ворота своего дворца, или все- таки, по жесточайшему давлению своей немалой родни, отступит в районный ресторан?
Выяснилось уже к середине недели. Все чаще хлопала решетчатая резная калитка в не менее красивом заборе из облицовочного кирпича. В день по нескольку раз то подъезжали, то отъезжали иномарки разных калибров, выгружались ящики и мешки с продуктами. Три сытых цепных овчарки от злобы и нетерпения во дворе за эти дни осипли до хрипоты, пока дотянули до субботы. И хоть в тон им из входной кованной двери малахитовой веранды еще выкатывались скандальные крики супругов, они становились все реже, а чаще заканчивались прокуренным и веским тенорком хозяина, не дающему права на иное решение:
-Заткнитесь все! Как сказал, так и будет!
Кто- то принимал этот жест местного олигарха как возрождение давно забытой традиции, мол, хоть один из деревни вспомнил, что всегда свадьбы в родном доме игрались. Но, те, кто давно близко знали младшего из троих Седёлкиных, только ухмылялись:
-Нашли патриота. Этот без корысти ни чего делать не будет.
  Хмурое мартовское небо с утра позволило обрадованному солнцу пару раз мельком выглянуть из прорехи косматых облаков, посеяв надежду, что свадебная суббота  к полудню исправится. Только, вопреки ожиданиям, часам к десяти на подтаявшую  площадку у дома и дорогу от большака повалил хлопьями снег, пробелив цветную тротуарную плитку и чуть было, не разогнав соседских бабенок. Но, собрались тут, поодаль, не те, кого можно было непогодой напугать. Только увидеть им из процесса выкупа невесты удалось далеко не все. И даже не из- за мартовского снегопада.
Как только несколько красивых джипов сорвались с трассы и метнулись к дому, распахнулись ворота, и тут же за ними закрылись, оставив в неведении наблюдающих. Но, спустя полчаса, беспощадно облепленные липким снегом, будто облитые сверху известью, наблюдающие были вознаграждены за проявленное терпение. Из двери дома жених в сияющем бежевом костюме вынес на руках, как самую большую драгоценность, бледную, но улыбающуюся невесту, и осторожно пошел с ней, в сопровождении оравы гостей, вниз по ступеням. Остальное скрыл забор. Показывать свадьбу и все, что ей сопутствовало, собирались здесь не соседям.
 Почти двадцать лет не виделся младший Сёделкин со своими братьями. Один с семьей обитал в Ростове, другой где- то на Украине. Остались там после окончания институтов. Как жили- не интересовался. Не до того было. Учеба в сельхозтехникуме, работа, семья, а потом бизнес так закрутили, об отце родном забудешь, не то, что о братьях. Седелкину нравилась атмосфера бизнеса. Его иногда аж трясло от предчувствия процесса- проворачивать различные варианты, обходить конкурентов, ходить по лезвию бритвы и красиво выигрывать, а  под занавес подсчитывать бабки, и немалые- это ли не самое великое удовольствие в жизни- считал он.
Собственно братьев Седёлкин и не забывал- всю жизнь помнил детские обиды, насмешки и подзатыльники старших. Он не вспоминал себя- ябедника и плаксу. Его точили детские слезы. Так велось- вкусный кусок делили старшие, спрячет- все равно отнимут. Купил однажды отец ему трехколесный велосипед, братья тут же стали просить покататься. Не давал, так отняли и утопили в старом глубоченном колодце. Отцу сказали- нечаянно. Всегда умели выкрутиться. Тайно, ему тоже хотелось уметь это, но вот он пока не умел. И теперь настал срок. Седёлкин так долго ждал этого дня. За месяц до этого просчитал все. Нет, теперь его не интересовали ни расходы, ни то, что будет на столах, на плечах- всего через край. Его интересовали глаза его братьев в самый первый момент встречи! Только бы не отказались, приехали. Об опоздании не могло быть речи, телеграммы самолично отстучал за две недели до заветного дня.
Все- таки к росписи братья опоздали. Уже молодые с кавалькадой покатались по мостам, по окрестностям, машины вписались в просторный двор, дрожащий уже не от уставших и одуревших собак, а от непостижимого голоса Серова, любимого певца хозяина, и гости вывалили встречать молодых. В это- то время с небольшим перерывом и подкатили скромно серая «пятерочка», а затем  такси. Седёлкин как раз вручал молодым хлеб- соль. Краем глаза заметил машины, вздохнул и побледнел. Зять в свою очередь, как завороженный  смотревший на тестя, растерялся, но Седелкин сумел взять себя в руки, и, договорил речь, уже улыбаясь. Однако, целуя после дочери зятя, не выдержал и снова метнул взгляд через забор и увидел то, чего так долго ждал.
Женщины расчитывались с таксистом, а мужчины, казалось, в одно мгновение постаревшие, стояли озираясь и не двигаясь, будто увязли в непролазном сугробе. К тому же хмурые и в недоумении. Снег мелкими хлопьями все еще сеял на дорогу, на плечи и головы людей, на крыши и капоты машин, на металочерепичную крышу с резным коньком двухэтажного особняка, пытаясь объединить собой весь окружающий мир. Только по одну сторону забора, на пороге дома младшего Седёлкина, в толпе гостей, была радость праздника, по другую, в глазах старших Седёлкиных- печаль и траур. Кто же мог ожидать такого сюрприза?
Сёделкин- младший, тактично пропустил в дом гостей, а сам, как во сне, от волнения покрывшись пятнами, прищуриваясь и потирая руки, слегка выпятив животик и гордо подняв бритую голову, пошел вниз. Пройдя десяток шагов, откинул защелки и в распахнутом створе ворот, картинно раскинув руки, предстал раздобревшим победителем перед братьями- раздавленными, растоптанными и обмякшими. 
-Милости прошу к нашему шалашу- медленно выговорил хозяин давно заготовленное, и словно огородные чучела по очереди вяло обнял братьев. Идилию победы прервал недовольный голос жены с крыльца:
-Миша, ну где ты? Гости заждались за стол- и так же неожиданно как показалась в дери, так же и скрылась за ней.
-Ну, проходите, братки- широким жестом хозяин пригласил опущенных братьев в створ ворот, и сам же первым пошел по указанному пути. В расширенные глаза гостей бросилась необыкновенно обустроенная планировка двора, а точнее дворовой площади- еще не оттаявшие клумбы, со скульптурами обнаженных богов, ваза фонтана и в уголке двора аккуратно примостились несколько крутых свадебных иномарок. Немая процессия (шушукались только женщины сзади) поднялась по ступенькам в дом. Раскрытая дверь дома повторила  уличную сцену- лица братьев вытянулись, они по очереди облизали сухие губы и впервые по приезду переглянулись. Им показалось, что они попали в просторную янтарную комнату, заполненную веселыми незнакомыми людьми. Хозяин остановился посреди зала и, несмотря на скромный рост, мгновенно привлек внимание. И в почти установившейся тишине тоскливо произнес:
-Уважаемые гости! Представляю Вам своих- чуть приостановился, что б выделить особо- любимых- снова приостановился- братьев. И затем, обратился почему- то только к дочке- невесте, видимо, через край волнуясь- Ларисочка, это дядя Коля. А это дядя Леля.- И пожав плечами, тише закончил- Я, кажется, тебе о них рассказывал.
Вновь прибывших гостей усадили вместе где- то в укромном уголке и праздник широко расправив крылья, полетел своим чередом дальше. Молодежь отрывалась по- полной  и клеилась в новые пары. Конкурсы под грохот музыки сменялись тостами и танцами, улыбки не сходили с лиц, даже у хозяина. Сердитые взгляды из- под бровей были только у двоих гостей- братьев. Они даже забыли о собственных женах. Пили- ели не отказываясь, но, время от времени о чем- то перешептываясь. В то же время, Седелкин- младший, довольный произведенным эффектом, которые, наконец, свели на нет давние обиды, снова забыл о братьях, и с удовольствием, с головой зарылся в праздничную атмосферу. Праздник катился и ревел.
Кто- то подустав, выходил проветриться, кто- то покурить, кто-то в теплый туалет в уголке просторного двора. Кому до этого дело? Но, в самый разгар веселья, очередной вышедший влетел в дом со снежным оттенком в лице, бешено рявкнул: «Пожар!» и понесся обратно. Горели сараи и гаражи. Давка, сутолока, визги, битая посуда, пока не поняли, что дому еще ни чего не грозит. Разбросали шланги, открыли всевозможные краны и заглушили только начавшуюся трагедию до приезда пожарных машин. Заляпанные, забрызганные гости, больше мужского пола, делясь впечатлениями, возвращались в праздничный зал. Но ритм праздника был сбит, настроение у гостей безвозвратно испорченно. Читатель, надеюсь, догадался- кроме у тех, двоих. Хозяин второй раз за день с лицом, покрытым пятнами, и с покалываниями в области сердца, в окружении ближайших людей метался по двору- ему было уже совсем не до праздника- пожаром подпортило новенький «фольксваген». Часть гостей, чуть погодя, извиняясь, покинули дом. Через какое- то время не оказалось за столом и старших Седёлкиных. Один из них, тот, что активно помогал тушить пожар, с сочувствующим лицом, ласково объяснял брату:
-Ты, Мишк, теперь так расстроен, аж нам на тебя так жалко смотреть, вижу, лучше нам уехать.
Впервые за последние годы, далеко за полночь, лежа в постели, и пяля глаза в расписной потолок, младший Седёлкин подсчитывал убытки. Но к счастью, от потрясения оправился он быстро- сумел страховую компанию убедить в своей версии причины пожара- замыкание проводки. Хотя предложенная им причина резко рознилась с  истинной, которую со скрежетом в зубах он понял почти сразу. И спустя некоторое время, впервые за всю жизнь,  отослал одному из братьев, самому проворному, коротенькую, но мрачную весточку: «Скоро нагряну с визитом!» Правда, ехать он и не собирался, но, ждут его, кажется в Ростове, каждый день. 
07. 02. 2010 г.                Колесник А.В.