Сирена

                    Убить сирену может только равнодушие к её песням и виду.

Случилось мне однажды, совершать поездку на поезде. Выбрался я из своего северного, угрюмого городка, по случаю, в Уфу. Дорога занимала больше суток, устроившись поудобней на полке, погрузился, было я, в увлекательнейшее чтение, как вдруг, неожиданно услышал её. Да, да, то самое мифическое существо, дочь бога и музы, погубившее не мало пилигримов. Она ехала в соседнем плацкартном купе, и её голос, я сразу выделил из многоголосья товарок.
В ночном лесу, подражая плачу ребёнка, так, заманивает путника в трясину не мистическая нежить, а малая пичуга. Или зайчата, бывает, кричат человеческими младенцами, пугая неопытных охотников.
Я пробовал читать, погрузившись с головой в канву романа, но слова распадались на части, части - на буквы. Они, в свою очередь, выстраивались в плавные волны, как те, что разбивались о крепкие вёсла аргонавтов. Как товарищей Одиссея, спасал меня, разве что, воск социофобии вкупе с косностью интроверта. Это было моё первое знакомство с женщиной-сиреной.
Да, есть такие женщины, к которым  влечёт с всёвозрастающей силой, о ком все только мысли и чувства. Но в обществе которых, вам вдруг становится пусто и скучно и думаете вы: "да на кой чёрт я тут сижу"! А уходя, закроешь дверь и - вновь, осиротевшее сердце плачет и воет. Признаюсь, и на моих руках - холодная и голубая кровь, одной из таких химер. Когда с напускным равнодушием, после года служебного романа с замужней сиреной, я сказал, что мне всё надоело и пора расстаться.
-Что тебе надоело? Наши с тобой отношения?
Её подбородок подёрнулся дрожью, а зелёные глаза потемнели, как Эгейское штормовое море.
- Уходи. Не хочу, чтоб ты видел меня такой...
Я знаю, что она плакала всю ночь. А я часто плакал до этой ночи...
Да, есть такие женщины, под каблуками которых, мужские сердца хрустят, как цикады.
А в купе, между тем, собирались отчаянные пленники её заманчивого голоса. Сначала это были соседи по вагону, потом, к ним присоединился проводник, молодой парень, и наконец, с общего вагона, подсели два аргонавта, явно отягощённые шлейфом уголовной романтики. В итоге, когда сирена выходила курить в тамбур, её сопровождала уже целая разношёрстная свита.
Она, каждый раз проходила мимо и в её облике, совсем не было ничего от мифологии и античности. Обычная внешность, не идеальная фигура, что называется - пройдёт, не обернёшься. Но этот голос...Не обычный, обволакивающий, привлекательно-таинственный. Сирена говорила о простых, бытовых вещах, сетовала на не простую жизнь, что едет забирать ребёнка от своей мамы, в небольшой городок, что проблемы с мужем: то живут вместе, то не живут...И снова выходила курить, и снова шествовала за ней верная свита.
Через несколько часов, она сошла в скромном, провинциальном городке. Я вышел на перрон, затянулся горьковатым дымом сигареты, глядя, как сирена удаляется навсегда из орбиты нашего внимания. За её исчезающим силуэтом, смотрели ещё несколько пар глаз, с нескрываемой грустью и сожалением.