Ак-Алаха. Хроника экстремального сплава

     Ак-Алаха – одна из самых удивительно красивых и загадочных рек Горного Алтая, которая берёт начало из Канасского ледника северного склона хребта Южный Алтай, западнее перевала Канас и, протекая по не менее загадочному плоскогорью Укок, в обрамлении куполов Табын-Богдо-Ола и Алахинского ледника, впитывает в себя всю воду множественных озёр и речек на плоскогорье, а в низовьи сливается с рекой Джазатор, образуя могучую реку Аргут.

…И Ак-Алаха, белая река,
Мать грозного Аргута, млечная,
Течёт сквозь время, сквозь века,
К Джазатору навстречу…

  В начале июля 2010 года мне позвонил мой друг Дима Мещеряков – профессиональный турист-водник и путешественник, и предложил поучаствовать в уникальной экспедиции - сплавиться по реке Ак-Алаха с плато Укок, да ещё и с командой легендарных «Шестисотиков». 
  Бийский «Клуб – 600» — это некоммерческая организация ветеранов водного туризма, Алтайского края, которая объединяет людей разных профессий, у которых есть одно увлечение – водный туризм и любовь к путешествиям. Члены клуба, а это в основном взрослые мужики, прошли основные реки Горного Алтая - Бию, Катунь, Аргут, Чулышман, Чую, Карагем, Урсул, Малую Сумульту, Большую Сумульту, Кадрин, Песчаную, Улусук и Ак-Алаху.  Люди – легенды, так говорят про «Шестисотиков»!  И капитан у них легендарный – бывший военный лётчик, генерал Галахов Владимир Иванович. В процессе сплавов участники клуба проводят исследовательскую работу по изучению отдалённых местностей республики Горный Алтай, корректируют старые и составляют новые лоции, присваивают названия новым порогам и каньонам. С такими мужиками хоть в воду, хоть в огонь!
  Я долго раздумывать не стал и сразу согласился, тем более позвонил Димыч.  А Димыч - парень уникальный!  Мало того, что он прошёл все реки Горного Алтая на рафтах, катамаранах, бублях, и побывал почти во всех известных серьёзных порогах, так он ещё объездил больше сорока стран мира, стал отцом троих детей, построил дом и это в свои сорок лет! Там, где Димка, там всегда хорошая атмосфера, настроение и смех. Человек настолько позитивный, что воодушевляет на авантюры и подвиги. И если Димка предложил поехать, то надо ехать, может быть раз в жизни выпадает шанс побывать в таком уникальном месте нашей планеты, как плато Укок, да ещё и пройти водным маршрутом по удивительной и труднодоступной реке Ак-Алаха. Многие водники были бы рады иметь такую возможность.
  Кстати, на плато Укок я пытался попасть два раза и оба раза были неудачными.  Первый раз в 2006 году, когда в составе экспедиции из двух подготовленных машин ГАЗ-66 и УАЗ-452,  мы еле как по ужасной каменистой дороге преодолели перевал Тёплый ключ и оказались почти у цели, но дорогу на плато нам перекрыла огромная ледяная глыба в несколько метров в высоту, которая не растаяла до конца июля.
  Помню, как при подъёме мы передними колёсами «Буханки» наехали на неустойчивый валун и УАЗ резко развернулся к пропасти и медленно покатился назад. Мой напарник, Вася Минин, как мог сдерживал машину, давя на газ и выкручивая колёса, чтобы мы не слетели с тропы, а я, выскочив из машины, схватил первый попавшийся крупный камень и попытался подложить его под заднее колесо. Камень оказался тяжёлый и на подъёме потянул меня вперёд, я не удержался и рухнул с ним под колёса сползающей машины. В сантиметрах в тридцати от моей головы УАЗик, упершись в мой камень, остановился. И это всё произошло за несколько секунд. Машину мы сохранили и даже самостоятельно «вылезли» обратно на тропу, но было неприятно думать о возможной трагедии и это было предупреждение - не суйтесь, куда не пускают.
  А второй раз — это когда в начале июля 2008 года мы штурмовали заснеженную тропу на усовершенствованном мощнейшем внедорожнике с повышенной проходимостью, «Шишиге» - ГАЗ-66 и чуть не слетели в пропасть. Попытались сходу на вездеходе, колёса которого были обуты в авто цепи, пройти основной отрезок дороги на подъёме, но не учли ручьи под снегом. В итоге машина пробуксовалась и её юзом покатило назад.  Съехав по склону с тропы, машина покатилась в пропасть. Какие цепи, какие тормоза? Благо, на пути лежала каменная глыба, в которую и «воткнулась» машина, а иначе трагедии было бы не избежать. Не пускало нас плато Укок и всё тут. Поневоле вспомнишь, что алтайцы называют это место «концом всего», считая его священным. Коренные народы провожавли здесь в последний путь самых достойных из усопших, совершали обряды и ритуалы.  Плато с нетронутой природой не только труднодоступное, так ещё и считается у местных народов сакральной территорией, где находится вход в так называемый «горный мир» - мир высших существ со сверхспособностями. А эзотерики полагают, что на плато может располагаться вход в мистическую Шамбалу. А ещё плато Укок, по значимости, одно из самых важных мест Силы на Алтае. Видно, и в этот раз мы не были готовы к тому, чтобы Укок впустил нас.
  Ещё в Новосибирске, готовясь к путешествию, я в очередной раз перечитал всё, что было известно об окутанном легендами плато Укок, надеясь всё-таки попасть на него, и весь доступный материал о реке Ак-Алаха.
  Раз в неделю я созванивался с Димкой, и мы обсуждали каждую вещь, которую нужно было взять с собой. Поход предстоял более чем серьёзный и готовиться нужно было основательно.
  2 августа 2010 года я приехал в Горный Алтай на турбазу «Иволга», где я встретился с остальными участниками похода: с кем-то давно не виделся, а с кем-то и познакомился. День был солнечный, природа благоухала и настроение было хорошее, хотя лично меня что-то тревожило.    
  В последние дни перед отъездом со мной творилось что-то неладное, душа была просто не на месте. Никогда ещё со мной такого не было. Я даже не знаю, как это описать, тревога и всё тут. Это чувство сидело во мне и не покидало ни на минуту, но решение ехать было принято, и я не собирался отступать, не в моих это правилах.
  Я вспоминал, как пару лет назад на реке Катунь мы с экипажем на большом девятиместном рафте вошли в порог Ирадаш и поймали такую воронку, что наше судно полностью погрузилось в пучину, после чего вода вытолкнула нас и мы, поймав «свечку», кильнулись.  За три дня до этого в горах шли проливные дожди и снег, хотя было это в августе.  Вода в Катуни поднялась до критического уровня и бушевала, течение усиливалось, образуя «бочары» и опасные водовороты, серьёзные пороги стали ещё более опасными и непроходными.
  Наш перевёрнутый рафт вытолкнуло из воды и, когда я выплыл, то упёрся в него головой. Автоматически я ухватился рукой за боковую ручку-стропу, при этом успевая выплёвывать воду и глотать воздух. Рафт швыряло как резиновую грелку в стиральной машине. Первая мысль - где сын? Со мной в экипаже был мой сын Стас, которому исполнилось 17 лет.  Я решил его взять с собой на сплав, чтобы он полюбовался красотами Горного Алтая и побывал в дикой природе, познакомился с хорошими людьми, адаптировался, в общем немного закалился. Не увидев никого вокруг себя, я дико заорал и стал звать сына, захлёбываясь в ледяной воде Катуни. Я потерял самообладание, понимая всю серьёзность ситуации. В голове одна мысль - где Стас, что с ним? И тут на моё счастье я услышал: «Папа я здесь, здесь, я выплыл!»
- Сын, держись, держись, не отцепляйся от рафта, только держись!
  У меня вновь появились силы и заработал мозг. В это время кто-то врезался мне в левый локоть, и я автоматически ухватил тонущего. Это оказалась Светка - молодая девушка-инструктор. Я что есть силы выдернул её из воды и кинул на перевёрнутый рафт, крича: «Цепляйся». Всё это время нас швыряло то вверх, то под воду. И тут я увидел на рафте Серёгу-инструктора, по кличке «Шорец», который вытащил Светку на рафт. Он протянул мне руку, но я заорал: «Стаса спасай». Из воды мне помог выбраться Саня Горохов, мой напарник по сплаву, который сам самостоятельно выбрался на рафт и стал спасать остальных.
  Из девяти членов экипажа на перевёрнутое судно выбрались только пять человек, остальных унесло сильным течением. Слава Богу, выловили всех. Последнего, Серёгу Юркевича, спасли в нижнем течении в трёх километрах от порога. Когда его достали из ледяной воды, он уже переохладился и еле как держался на воде, но весло не потерял. Бывший лётчик как-никак, человек с закалкой.
  Долго искали Витька, крепкого парня из Москвы, тоже бывшего лётчика. Его течением вынесло на глыбу, стоящую посреди реки, и практически «припечатало», придавило потоком воды к камню. Через него переливался поток воды и он, стоя в водяном пузыре, не мог даже оттолкнуться от камня. Подоспевшая «страховка», ребята на катамаране, случайно увидели его зелёный плащ через обливную струю воды. Они что есть силы выгребли против течения и сходу сбили Витька с камня, а после спасли. А ведь в то время профессиональной экипировки не было, и мы сплавлялись в обычной походной одежде, а не в неопреновых костюмах, как сейчас, а на ногах, постоянно находящихся в ледяной воде, у нас в лучшем случае были шерстяные носки, закутанные в полиэтиленовые мешки, да и спасжилеты были так себе, по спокойной речке ходить, а не для экстремальных сплавов.
  После этого случая я понял, что с сыном больше вдвоём на сплав не пойдём, кто-то один должен оставаться дома. Именно тогда я поймал себя на мысли, что пусть бы река забрала меня, а не моего ребёнка…
  И вот эти все мысли тревожили меня, не давали настроиться на предстоящий поход на Ак-Алаху. И буквально за два дня до поездки меня осенило, и я написал завещание, о котором знал только мой друг Юра, и после этого почти успокоился. Мы все смертные, как судьбе угодно, так и будет.
  А ещё я переживал, что «погранцы» могут не выдать мне разрешение для пребывания в приграничной зоне, потому что в 20… году я случайно нелегально пересёк монгольскую границу, за что и был арестован.  Вышло так, что мы с приятелем и двумя местными алтайцами решили отвезти лекарства родственникам алтайцев и в темноте перепутали дорогу, которая нас увела в Монголию. Хорошо, что нас не признали шпионами и всё обошлось.
  И вот 3 августа мы стартанули по Чуйскому тракту в направлении монгольской границы, через посёлок Акташ, в котором у пограничников в комендатуре должны были получить документы на пребывание в приграничной зоне плоскогорья Укок. Погода была отличная, настроение боевое, тем более, многие из «Шестисотиков» были старше ребят из нашей команды, а это воодушевляло. Ну если такие мужики не бояться забираться на край географии, то уж и нам перед ними стыдно пасовать.
  Получив разрешение у пограничников, мы доехали до Кош-Агача и, проезжая через Чуйскую степь, повернули к перевалу «Тёплый ключ». Нашей команде ещё предстояло отметиться на Тархатинской погранзаставе.
  Из окна будки вахтового Урала Чуйская степь выглядела настолько загадочна, что казалось мы заехали на другую планету. Я уже третий раз находился в этих местах, но каждый раз создавалось впечатление, что эту всю красоту я вижу впервые. Едешь не то по равнине, не то по каменной пустыне, на горизонте виднеются горные хребты, местами покрытые «белками» и полное обманчивое безмолвие, а прислушаешься и приглядишься и замечаешь, что жизнь тут по-своему «кипит»: и грызунов хватает, таких как сурок-байбак до 10 кг веса, и пищухи, и корсаки, и зайцы, и птиц немало. Часто в стороне от дороги встречали парами журавлей-красавок, степных орлов, а порой и диких баранов-Архаров, горных козлов, и верблюдов.
  А ещё в этих местах находятся загадочные мегалиты, или Каменные колыбели, как говорят местные, не то природные, не то рукотворные, но то, что на некоторых из них наши древние люди оставили следы в виде петроглифов, наскальных рисунков, заставляет задуматься о прошлом. Раньше только в книжках такое видел, а тут вот они – настоящие!
  На Тархатинской погранзаставе прошли контроль и немного поговорили о планах на вечер. Впереди затяжной и труднопроходимый перевал «Тёплый ключ», высотой почти 2400 м, но машина у нас что надо, Урал, подвести не должен. Лента дороги уходит вверх. Двигаемся медленно из-за камней на дороге, объезжать которые, особый вид удовольствия, да и уклон дороги внушает тревогу. 
  Перед рывком на плато Укок делаем предпоследнюю остановку и ночёвку в удивительном месте – Джумалинские ключи или радоновые источники, отсюда и начинается «Зона покоя Укок» - объект всемирного природного наследия ЮНЕСКО! Джумалинский источник — это редкий термальный источник с содержанием радона, который никогда не замерзает, даже зимой, хотя зима в этих местах ну очень суровая - температура опускается до минус пятидесяти.
  Местные жители и туристы частенько приезжают на источник, кто полечиться, а кто полюбоваться горными красотами. Вот и мы перед походом решили омолодиться и принять ванны.
  4 августа 2010 года - для меня день особый, третья попытка попасть на плато Укок и добраться до урочища Бертек. Утро тихое, солнечное, прекрасное для поднятия настроения, хотя и так все ребята настроены по-боевому. Позавтракали и вперёд! Кто-то в машине, а кто-то пешком. Я, конечно, предпочитаю пешком, так больше увидишь и услышишь. Дорога знакомая, но уже более приветливая, не то, что в прошлые разы. Слева курумник, справа пологий откос, поросший зеленью и плантациями родиолы розовой, известной как золотой корень. Растение выбирает для жизни каменистые склоны, места с суровым климатом, где низкая температура и высокая влажность. По пути выкапываем корешки этого полезного растения, сравнимого по лечебным свойствам с легендарным женьшенем и которое тысячи лет известно местным народам, как средство, с помощью которого человек может справиться с физическими и эмоциональными нагрузками. Перед сплавом «забьём» корнями несколько «полторашек» с водкой и сделаем настой для здоровья. 
  И вот она, вершина перевала, с перевальным седлом и большим полем снега. Ну не чудо ли это? Внизу лето, а здесь на 2900 метрах снег. Оказывается, до нашего прибытия, на плато почти неделю периодически выпадал снег, который повлиял на уровень воды в реках и чуть было не сорвал нашу экспедицию. Но так как перед забросом погода установилась хорошая, то было принято решение двигаться дальше, к намеченным планам, то есть к сплаву по Ак-Алахе. Впереди нас ждало настоящее приключение в мир неизведанного.
  Ну здравствуй, Укок! Я всматривался во все стороны, пытаясь побольше разглядеть то, к чему так давно стремился. Зона покоя! Покой окутывающий бескрайние степи и многочисленные озёра. В покое мои мысли. Я жадно дышал прохладным горным воздухом и чувствовал, как через меня проходит энергия, а в голове возникли стихи:

Плато Укок - таинственно и свято,
Где время, кажется, остановилось.
Возможно, что вот здесь когда-то
Жизнь на планете зародилась.

В священный край, неведомый и тайный,
Всего одна тропа вела,
И охраняет мир Сакральный,
Хребет Табын-Богдо-Ола.

Пять гор святых под снежной пеленой,
Безлюдный край, суровая природа,
Курганы, стерегущие покой
Великих воинов исчезнувшего рода.

Здесь Дух Алтая среди гор живёт
И ореол священности витает.
«Конец всего», - так говорит народ,
Чьи предки на Алтае обитали.

И Ак-Алаха, белая река,
Мать грозного Аргута, млечная,
Течёт сквозь время, сквозь века,
К Джазатору навстречу.

Быть может, здесь находятся врата
В мир Шамбалы и к знаниям великим,
Сокрытым до поры - и неспроста
Встречаем истуканов мы безликих...

Покоится в безмолвии УКОК -
Мир тишины и летом и зимой.
Великий Дух! Мы помним твой урок:
Здесь пастбище Небесное, Земное.

  В этот раз плато казалось гостеприимным. Спускаемся с седловины вниз по дороге на само плато и едем только по накатанной годами тропе, так как вокруг топкое болото. Снежные вершины становятся всё ближе и чувствуешь приятное напряжение от ощущения загадочности. И вот опять впереди удивительное зрелище - стадо верблюдов, то ли дикое, то ли верблюды забрели к нам на выпас из Монголии. Они, по-моему, и сами с интересом разглядывали нас. Мы потратили почти час, любуясь этими животными и фотографируя их.  А дальше ещё одна диковина вдоль дороги - древняя могилка, обнесённая какой-то металлической оградкой или спинками от старой кровати. Постояли минутку возле каменного холмика, где каждый подумал о чём-то своём и отправились дальше. И вот перед нами само плоскогорье, с древними курганами и памятниками разных эпох.
  Боже, я добрался! Я добрался! Вот он, загадочный Укок - «Небесное пастбище!» И главная река этого плата – Ак-Аллаха – как символ течения времени, как символ течения жизни. Вода утекает вместе с ушедшими навсегда в прошлое мгновениями.
 Как это здорово, когда твои мечты сбываются! На душе приятное волнение. Меня переполняло чувствами и радостью достигнутого. Ну вроде, что тут особенного, но для меня это важно, это моя цель. 
  Мы делали остановки и рассматривали каменные идолы и курганы, прикасались к древним камням, к истории исчезнувших народов. Пазырыкские памятники плато Укок. Представить сложно, что на плато сохранились ещё много нетронутых и не разграбленных курганов разных эпох, в которых покоятся великие люди и воины. Это тайна, которую отчётливо чувствуешь  вокруг себя во всём, это незримое воздействие всего окружающего: природы, камней, курганов и конечно духов, в которых поневоле веришь находясь здесь.  Сакральное место для алтайских народов и священное для монгольских и китайских буддистов. 
  В 1993 году в ходе археологических раскопок в одном из курганов могильника Ак-Алаха было обнаружено уникальное захоронение тюркской женщины. Это была хорошо сохранившаяся мумия с многочисленными татуировками и в богатом убранстве, что свидетельствовало о высоком статусе погребённой. Для учёных всего мира это было грандиозное открытие.  В научном мире её назвали Принцессой Укока или Очи-Бала. А коренное население Алтая называет принцессу Ак-Кадын или Белая Госпожа и считают её своей прародительницей. И вот сейчас я нахожусь у этого кургана и в моём сознании представляются люди, кони, шаманы, огонь. Я опять прикоснулся к древней истории.
  И вот мы подъехали к урочищу Бертек, к реке молочного цвета Ак-Алахе. Недалеко от места, где мы остановились, стоит гора Казылтас – Красный камень, на которой находится «Бертекская писаница» - наскальные рисунки древних людей урочища Бертек. Трудно представить, что в этих суровых краях, где летом выпадает снег, где неделями идут дожди и нередко бывает пронизывающий холод и где отсутствуют деревья, могли обитать древние люди. Хотя, возможно, тысячу лет назад здесь всё могло быть по-другому.
  Я находился под впечатлением от увиденного, как будто пребывал в другом мире. Может это и есть особая энергетика Укока.
  Мы поздравили друг друга с прибытием и, разгрузив машину, установили лагерь. Хорошо укрепили палатки и главный шатёр-купол, под которым разместили вещи и продукты. На утро предстояло собрать наши судна -  плоты-бублики. Бублик – специальное судно для прохождения очень сложных рек, уникальное изобретение спортсменов-водников из Новокузнецка, Константина Эриксона и Герасимова.
  На бубликах, в августе 2003 года, три спортсмена: Проваторов, Зырянов и Блошкин впервые преодолели непроходимый Карагемский прорыв, так сказать, «адский замес» на реке Аргут в республике Горный Алтай.
  Первая ночёвка на плато Укок прошла как-то непонятно, то ли спал я, то ли просто дремал. Пару раз вылазил из палатки посмотреть на звёздное небо, которое можно было достать руками. Луна и звёзды отражались в молочной воде реки и это было фантастическое зрелище. Казалось, что млечный путь коснулся земли и воссоединился с белой водой реки Ак-Калаха. Вот оно преддверие загадочной Шамбалы, во он, космос!
  Я проснулся очень рано и увидел солнце, которое только-только начинало всходить над Укоком. Всё плоскогорье было окутано тонкой пеленой тумана, сквозь который проглядывался хребет Табын-Богдо-Ола, а вокруг стояла первозданная необычная тишина, чуть-чуть разбавленная лёгким шумом реки. То ли спал, то ли не спал, непонятно. Фантасмагория!
  После завтрака заканчиваем сборку плотов-бубликов, перебираем снаряжение и отправляемся просматривать русла Ак-Алахи, откуда планируем стартовать. По дороге посещаем и осматриваем древние курганы, опять прикасаясь к истории.
  Вечер, ужин, немного спиртного, гитара у костра и россыпи звёзд на фоне тёмных вершин загадочного уголка планеты. Мысли, мысли, которые не дают покоя, будоражат, успокаивают и вот она, палатка и какой-никакой сон.
  Подъём. Общее построение и торжественное открытие шампанского в честь спуска на воду. Погода хорошая и это радует. Начинается то, к чему я шёл много лет, сплавляясь по горным рекам Алтая и приобретая необходимый опыт. И вот мы, три экипажа, идём по воде на бублях за флагманским плотом, которым командует капитан Владимир Иванович Галахов. По мере сплава жадно всматриваемся в окрестности, которые можно увидеть только с воды и используем фото и видео аппаратуру, чтобы запечатлеть то, что никогда не увидят другие. Уклон реки начинает понижаться и течение становится сильнее. Вокруг красивейшие пейзажи скалистых гор, выходы древних пород – останцы, пристально смотрящие на нас, как древние стражи этих мест. Проходим мимо раскопанных и нетронутых курганов, которые осматривали вчера. С воды они смотрятся ещё более величественно и таинственно. Да, это другой мир – чудный, неизведанный и непредсказуемый. Что там ниже по течению реки - камни, завалы? Какие сюрпризы преподнесёт Ак-Алаха?
  Возле устья реки Кара-Булак сделали чалку, чтобы набрать питьевой воды. Из Ак-Алахи не попьёшь, в воде много белой глины, которая образуется при сползании Канасского ледника, откуда с северного склона хребта Южный Алтай и берёт начало река. С этого места река поворачивает на 90 градусов и ускоряет своё течение, создавая сложные препятствия.  Просматриваем, докуда можно, воду и двигаемся дальше. Плоты «Шестисотиков» ушли метров на двести вперёд, так как, имея лоцию и опыт прохождения по этой реке, мужики двигаются смелее, чем наши два экипажа водников-любителей. Река увеличивает уклон, и мы маневрируем между валунами. Догоняем остальных и делаем чалку. От левого притока реки Байбкунь начинается Жанжикульский каскад со сложными порогами.  Впереди, в двух километрах ниже по течению, серьёзное препятствие - порог шестой категории сложности, под названием «Лом». Если бы тогда я знал, как этот порог изменит моё восприятие жизни. И пусть я не знал, но я чувствовал это ещё дома, потом в горах, при подходе к нему, при встрече с ним.
  Выйдя на берег, я осмотрелся по сторонам. Удивительные дикие места, притягивающие своей непохожестью на разноландшафтные места Горного Алтая. Каменные берега, вдоль которых растёт разносортовая дикая жимолость и крупный шиповник, много молодого кедрача и ельника, в беспорядке разбросанные камни и огромные валуны в реке, похожие не то на зверей, не то на воинов, нетронутая, почти неизведанная природа и тишина. Да, да, тишина, странная, но не пугающая тишина этой таинственной «Зоны покоя».
  Под впечатлением событий от первого дня на реке разбиваем лагерь, ужинаем и обсуждаем предстоящее прохождение порога «Лом». Оказывается, за год до нашего прибытия, в этом пороге погиб парень, который выпал из судна, захлебнулся и его несколько часов «крутило» в пороге, пока его «кошками» не зацепили и не выдернули из воды. Суровый порог, опасный - держащий котёл! Мы бросили бревно в верхнем течении реки и, проследив его движение и погружение в пучину, увидели, что «Лом» подтверждает свою категорию опасного порога-котла – это когда падение воды завихряется и крутит всё, что попадает в его ревущую пасть до тех пор, пока порог не наиграется и пока у него не будет желания «выплюнуть» пленника.
  Вечером почти вся команда сидела в лагере и чаёвничала под гитару и заходящее солнце, которое окрасило горы и степи благородной бронзой.  И только я один сидел напротив порога и в вечерней прохладе наслаждался шумом воды, который умиротворял мою душу и сглаживал усталость. Я вдыхал запах сырых камней и трав, покрытых росой, всматривался в сад камней среди величественных гор, а если задуматься, то, наверное, молился природе, порогу «Лом» и этой удивительной реке, на которой за последние 100 лет побывало не больше 100 человек. Какой город, какая работа? Ничего больше нет, только я и природа! «Я хочу надышаться жизнью прежде, чем умру». Даже думы и те странные…
  7 августа, утро второго дня сплава, выдалось солнечным с идеально чистым голубым небом и бело-молочным цветом воды Ак-Алахи. Настроение боевое. Ещё раз все вместе идём просматривать порог, русло, по которому будем делать заход в порог, и проговариваем возможные и невозможные ситуации, а главное, где осуществлять береговую страховку, без которой невозможно прохождения порога. Попутно определяем место, откуда наш кинооператор будет вести съёмку.
  Владимиров Владимир Владимирович – член Русского Географического общества, заслуженный Путешественник России, известный кинооператор, снимающий фильмы о природе, о турпоходах, о сплавах, да и вообще про уникальных людей, которых Володя находит всегда и везде. Я бы сказал, что Владимиров - выдающийся кинооператор, мастер с острым взглядом и железными нервами, да и просто хороший и компанейский мужик.  Не каждый выдержит вести съёмку попавших в беду друзей, когда всё хочется бросить и бежать на помощь. А такие случаи были и не раз. Нужна выдержка и стальные нервы, чтобы запечатлеть  хронику событий.
  Так получилось, что он уступил мне своё место во флагманском бублике, в составе команды «Белуха» и я с гордостью согласился пройти порог с первым экипажем, возглавляемым капитаном Галаховым. Ещё раз проверяем снаряжение, страховочные ремни, вёсла и по «отмашке» стартуем от правого берега, так как на левом берегу крупнокаменистая неудобная отмель. У правого берега выступ скальных порог и прижим, который надо обойти и зайти грамотно в порог. Скорость у бублика хорошая и мы слаженно работаем вёслами.  Вдруг передним бублём   мы цепляем небольшой обливной камень, и судно, потеряв скорость, разворачивается потоком течения  и под наши крики «банзай» входит кормой в порог и проваливается в пучину.  Поток имеет довольно мощное обратное движение к центру бочки, которая представляет собой большой пенный котёл, в котором нас и «заварило».
  Мы сидели наполовину затопленные в пороге и пытались вёслами развернуть судно, в надежде, что центробежная сила вытолкнет судно из порога. Мощь воды такая, что, находясь под водопадным сливом, невозможно поднять руки. Бублик жёстко заварило в котле. Капитан и его напарник выкидывают один за другим два парашюта, в надежде, что их наполнит потоком воды и они помогут вырвать судно из котла, но, увы, это не сработало, поток крутил и бушевал, не давая никаких шансов.  Мне казалось, что я нахожусь в стиральной машине.
  Находящиеся на берегу мужики, желая помочь, кидают страховочную верёвку – «морковку» и умудрившись поймать её Саша Кукуев, матрос на передней шайбе, привязывает верёвку к трубе, соединяющей оба бубля. Шесть человек, дружно ухватившись за верёвку, потянули её на себя, в сторону берега, в надежде развернуть бублик. И тут судно завалилось и я, жёстко пристёгнутый ремнём, погрузился под воду. Поток воды готов был разорвать моё тело, не давая возможности глотнуть воздуха. Гидроудар в голову причинил мне жуткую боль, и я начал захлёбываться, подумав в этот момент, что мне конец, и тут судно качнулось и я, немного приподнявшись из воды, крикнул напарнику: «Тону!».  Лешка Харитонов успел выхватить нож, и наотмашь перерезал страховочный ремень, удерживающий меня.
  Меня вымыло из судна, и я в потоке воды влетел в купол одного из парашютов, сработав естественным утяжелителем,  и бублик вышел из котла. Не понимая, где верх, а где низ, я крутился в потоке, как в центрифуге, чудом успевая, непонятно как, сдерживать дыхание и глотать воздух. Но когда я из-под воды увидел свет, то понял, что это спасение. Меня выкинуло на камни, и я не мог поверить, что остался жив. Лёжа на крупном галечнике, посреди реки, я не чувствовал ни страха, ни ледяной воды. И только лишь одна мысль, что я жив, да дикая головная боль от гидроудара, как будто в мозг, и ощущение боли в правой ноге.
  Через полчаса, моя команда, подобравшись поближе ко мне, кинули верёвку, за которую я и ухватился, и они подтянули меня к плоту, на котором я занял своё место. Метров через сто мы зачалились и пошли к основной группе. Все поздравляли меня со спасением, хотя этого я ещё не осознал.
  Остальные три экипажа, с учётом произошедшего, хоть и не без приключений, но прошли шестёрочный порог, и все радостно выдохнули, что никого не потеряли. А могли!
  В тот день мы успешно прошли ещё один опасный пятёрочный порог «90 градусов» и к шести часам вечера остановились на ночлег у ручья Талды-Булак, который впадал в Ак-Калаху.
  Вечером, с непреходящей головной болью, я хмельной сидел у костра и думал о дальнейшей жизни, которая мне предстоит после случившегося испытания не на смерть, а на жизнь! Это был мой третий «звонок», предупреждение, которое преследует меня всю жизнь – опасность утонуть. Но как же после этого хороша жизнь, как же хорошо дышится! Появилось осознанное чувство заново рождённого. Вот оно небо, звёзды, вот она река, горы, берег, костёр, друзья – и это ли не жизнь, эта ли не счастье! Хочешь чувствовать себя живым, будь всем доволен!
  Ко мне подсел Влад Маршалкин, ветеран «Клуба 600» и спросил меня, как я себя чувствую.
- Дышу, - ответил я.
- Да, досталось тебе сегодня. Поди о многом передумал?
- Жив остался, уже хорошо. Почти в аду побывал, - добавил я, говоря это скорее себе.
- Ты знаешь, умные люди говорят, когда проходишь через ад, главное не останавливаться, а бороться! Что ты и сделал.
-  Ну да. Наверное. Согласен, — сказал я.
- Ты? Женя, сильно не грузись, жизнь продолжается. Жив же, жив! А вот у меня сын Руслан в 2006 году утонул на моих глазах. Вроде успели спасти, а откачать его не удалось.
   Меня словно током пробило от его слов.
- Как утонул?
- На турнире по рафтингу на реке Песчаная, здесь на Алтае. Спортсмен он был. Вода сильно бушевала, кипела, а ребята четвёркой шли на катамаране и перевернулись. Замесило их. Да кроме них ещё пять команд под этот «замес» попали. Четыре человека за раз ушли.
- Кошмар.
 Я, вмиг протрезвевший, смотрел на Влада, не зная, что и сказать.
- Ну и как ты теперь, Влад?
- Говорят, если пережил горе, стал сильнее. Вот в память о сыне и живу, и на сплавы хожу, - и он вздохнул полной грудью. – Хотя, как это пережить? Я как живой мертвец, живу и выживаю.
  Мы молча сидели и смотрели на реку, и каждый думал о своём.
- Спасибо тебе, Влад, огромное, за то, что поделился со мной сокровенным. Для меня это очень важно. «Спасибо, друг», - сказал я и пожал ему руку.
  Как ни странно, но ночью я спал хорошо, один под открытым небом, укутавшись в тёплый спальник.
  Утром, 8 августа, я проснулся с первыми солнечными лучами и с болью в правой ноге, которая за ночь сильно опухла. Голова ещё тоже до конца не прошла, и я себя чувствовал болезненно. Задрав штанину термобелья, я увидел на ноге, от колена до голеностопа, большую гематому с синяком.
 «Да, мне ещё только этого не хватало» - подумал я. «Ладно, день покажет, что и как.»
Сегодня, как сказали ветераны сплава, нам предстоит пройти пятёрочный порог «Завальный» и участок мелководной каменистой шиверы, длиной около девяти километров, под названием «Поле чудес».
  Плотно позавтракав, мы не спеша собрали лагерь и, загрузив бублики, покинули уютную стоянку.
  Я ещё не до конца оклемался после вчерашнего приключения, если так можно выразиться, но виду не подал. Гребу со всеми наравне, хотя чувствую, что появилась температура.
  Порог «Завальный» прошли профессионально, без проблем, а за ним началось то самое мелководье с огромным количеством камней. По всей реке на несколько километров разбросаны крупные и средние камни, которые много тысяч лет назад протащил ледник по горной впадине, а после образовалось русло реки Ак-Алахи с садом камней. Это и есть «Поле чудес». Находясь по пояс в ледяной воде, мы на тросах тащим наши непослушные бублики, временами стаскивая их с камней. Занятие изматывающее, но мы шутками и прибаутками поддерживаем друг друга и тащим наши плоты дальше. Я временами забываю про больную ногу, любуюсь дикими местами, жадно всматриваюсь в округу, но каменные капканы под водой, о которые приходится запинаться, напоминают о гематоме.
  За несколько часов в ледяной воде мы так вымотались, что капитан дал команду: «Стоп». Впереди нас ожидал «шестёрочный» порог под названием «Скат» и в хлам вымотанными его проходить не стоит. Рискуя ночью быть затопленными, при подъёме уровня воды, мы всё-таки разбиваем лагерь прямо на берегу реки, на галечнике. Как только установили палатки, шатёр и приготовили ужин – полил дождь. Спасибо, что не раньше. Ночью была сильная гроза и благо, что моя палатка не промокала.
  Утро было сырое и противное, но я уже не обращал на это внимание, так как нога опухла ещё больше и потемнела. К сожалению, доктор по уважительной причине на сплав не пошёл и мне некому было помочь. В такой ситуации даже красота вокруг не радует.
  Быстро позавтракав, экипируемся и спускаем плоты на воду. Я без особого энтузиазма занимаю своё место в бублике, и мы отчаливаем.
- Кричи команды громче, - попросил я Валерку Леонтьева – капитана нашего судна. Валерка отличный парень, молодой, но уже опытный водник. На такого всегда можно положиться, не подведёт.
  После ночной грозы вода в реке прибыла и шивера выглядела серьёзно, с бурлящими валами и бочками. Следуя за флагманским бубликом, мы чётко прошли ключевую часть порога «Скат».
  Через пару часов, по хорошей струе, мы вышли на стрелку, там, где сливаются две реки - Ак- Алаха и Кара-Алаха. Удивительное зрелище, когда молочная вода сливается с кристально прозрачной. Кругом дичайшие и красивейшие места, а главное - шикарная рыбалка.
  По заранее спланированному плану в этом месте у нас должно быть два дня отдыха и рыбалки. Я понимал, что очень сильно рискую ногой, теряя драгоценное время, но руководителю похода Галахову виднее, да и устали все очень. Перед окончанием похода и перед прохождением самого серьёзного порога «Светлана», группе необходимо было хорошо отдохнуть, так как, помимо этого, ещё нужно было преодолеть три шестёрочных порога «Туз», «Трепач» и «Азартный».
  Сергей Маршалкин, «Боцман», легендарный член «Клуба 600», мужчина «серьёзных» лет, но по-мальчишески энергичный и очень крикливый, потому что привык командовать, первым высадился на берег, и, пока другие чалились, успел закинуть пяток сеток-экранчиков в молочную воду в слиянии двух рек. Через полчаса несколько хариусов были обсыпаны солью и зелёным луком и предложены всей нашей «банде» водников, естественно, под водочку. Поверьте мне, когда это волшебное блюдо предлагается в нужный момент, то понимаешь, что жизнь прекрасна!
  После установки лагеря часть команды отправилась на рыбалку, а Димка и Валерка добыли мне мумиё в расщелинах скал и я, отбив ножом капустный лист, привязал его вместе с мумиё к почерневшей от гематомы ноге.
  Два дня лили проливные дожди и нас одолевали нашествия комаров, которых я впервые за много походов увидел на Горном Алтае, здесь, на слиянии двух рек. Почти все занимались ловлей и переработкой рыбы. Я тоже немного рыбачил и в душе понимал, что это так здорово, но боль в ноге вызывала тревогу. Чтобы как-то отвлечься, я решил исследовать местность, осознавая, что за последние сто лет в этих местах побывали единицы путешественников. Каково моё было изумление, когда я наткнулся на огромную поляну дикого лука высотой больше метра. Я даже не слышал, что кто-то видел подобное. На огромном поле были густо утыканы стрелки зелёного лука, прямо целые заросли. Чудеса, да и только! Я, не веря своим глазам, осторожно попробовал зелень и, о чудо, это лук, обыкновенный зелёный лук, но огромный, гигантский. Я, чтобы удивить мужиков, нарвал целый сноп зелени и припёр его в лагерь. Интересно было наблюдать за тем, как люди восторгались этой находке. В последующие два дня мы из снопов дикорастущего зелёного лука устраивали «дымовухи», кидая снопы в большой огонь, запекали на снопах хариусов и после с удовольствием кушали рыбу и запечённые стебли, и луковицы.
  Погода всё больше и больше портилась и становилось всё холодней и холодней. В горах выпал снег и непрекращающиеся дожди прибавили воды в реке, отчего серьёзные пороги, которые нам предстояло пройти, стали ещё опаснее.
  12 августа в 9 часов утра мы стартанули по направлению к посёлку Джазатор, конечному пункту нашего путешествия, до которого оставалось чуть больше 20 километров. Вода была ну просто леденящая и я старался почаще держать больную ногу в воде.
  Через короткое время начались мощные шиверы и увеличилась скорость потока воды. Идём вслепую, дрожа от холода. Не спасают ни неопреновые костюмы, ни «брызки», ни жилеты. Командир даёт команду чалиться и разводить костёр, чтобы согреться и перекусить. Непотопляемый боцман «Шестисотиков» - Сергей Маршалкин достаёт из загашника сало и корейку, и все набрасываются на деликатесы.
 Чуть согревшись, усаживаемся на свои плоты и отчаливаем к нижнему ущелью Ак-Алахи. Из-за высоких деревьев теряем ориентиры по лоции, но по правому берегу высматриваем речку Блужигит, после которой должен быть порог «Туз». Из-за излишней осторожности и напряжённости, по инерции, вслед за другими бублями, проходим место для чалки, чтобы разведать порог и сходу вваливаемся в мощный, бурлящий поток порога «Туз». Наш бублик погружается под воду, и мы дико орём не то от восторга, не то от страха. Судно барахтается в кипящей воде и бьётся о нижние камни. Вот где игра в «водяную рулетку»! Выходим из порога и впереди, у левого берега, видим зачаленный флагманский бублик, явно стоящий на страховке. Чалимся рядом и ждём остальные два экипажа, так как впереди ещё более опасный порог «Трепач», который без разведки не пройти, тем более, как оказалось, капитан Галахов чудом остался живой после того, как выпал из своего бубля при прохождении «Туза». Ему дико повезло, что не порвались страховочные ремни, которые удержали его. Выпав из судна и повиснув на них вниз головой, он в любую секунду рисковал удариться о камни. Каким-то чудом, с помощью напарника, он умудрился подтянуться назад и закончил прохождение порога, но прополоскало его как надо.
  Перед порогом «Трепач» сделали чалку и, выскочив на берег, пошли осматривать водное препятствие. Кругом огромные сырые валуны и девственная густая растительность. Всё дикое, всё таинственное. Вдоль берега наткнулись на старую тропу, которая вела в зелёную галерею из смешанных дикорастущих деревьев черёмухи и кустов шиповника и жимолости. И вдруг на небольшой поляне, затемнённой кронами деревьев, увидели трухлявые брёвна от сплавного плота и большую лопасть деревянного весла. На весле был вырезан не то 1956, не то 1955 год. Вот эта история! Возможно, это подарок от первопроходцев-водников и дай Бог, чтобы подарок имел хорошую историю. Мы по очереди рассматривали обломок старинного весла и обсуждали вслух, как могли отчаянные люди рисковать жизнями, сплавляясь на деревянных плотах по Ак-Алахе. Мы решили осмотреть заросшую тенистую полянку и тут вдруг один из парней позвал всех взглянуть на чудо. Я зашёл за валун и сразу увидел красивое растение. На тонком стебле высотой сантиметров шестьдесят в виде зонтика красовались ягодообразные костянки ярко-красного цвета, а под ними в виде мутовки располагались пятипальчатовые зелёные листья на длинных черешках. Я никогда не видел женьшень, но сразу его узнал. Растение притягивало взгляд своей необыкновенностью и всем хотелось поближе рассмотреть его, тем более, что даже на Горном Алтае оно встречается крайне редко. Мне было даже боязно дотронуться до него, чтобы не повредить. В таком необыкновенном месте увидеть необыкновенное растение, ну не чудо ли это! Самое интересное, что женьшень как будто бы спрятался между двух больших валунов, лежащих внизу огромного курумника, уходящего высоко в верх. Валуны словно оберегали растение от камнепада. Увы, они его не уберегли от людской жадности, сколько ни просили нашедшего не копать женьшень, а оставить для природы и размножения - не убедили.
  Время шло и надо было разведать порог «Трепач», тем более, учитывая опыт предыдущего похода «Шестисотиков», Галахов опасался, что в пороге, между камнями, могут быть застрявшие брёвна от выгоревшего леса на правой стороне реки. Но нам повезло - топляка не было.  Видим достаточно широкий проход между центральной группой надводных камней и обливными камнями левого берега.
  Команда дана, и мы смотрим, как первые два экипажа проходят порог и встают на страховку. Не дожидаясь прохождения третьего бублика, усаживаемся в свой плот. Вроде всё понятно, но напряжение есть.
  Стартуем, выполняем запланированный манёвр и влетаем в порог, гребём и успешно проходим.
 После чалки слышим одобрительные слова Владимира Ивановича: «Молодцы!»
  В этот день нам всем хватило адреналина и было принято решение разбить лагерь перед заключительным прохождением последних двух, особо опасных порогов: «Светлана» и «Азартный».
  Вечером, после ужина, анализируя почти весь пройденный маршрут и все факторы, с учётом того, что два человека чудом не погибли, было принято решение закончить поход.
  Погода на другой день, как по заказу, установилась отличная, солнечная. Часть команды собирала снаряжение для погрузки, а мы с Димкой пошли посмотреть на нижние пороги. Я хоть температурил и чувствовал себя неважно из-за ноги, но не мог не любоваться нетронутой красотой нижней Ак-Алахи. Сосны, кедрач и много бушующей воды. Нашему взору предстаёт белопенное месиво порога «Светлана», вода которого пробивается через огромные чёрные скалы-валуны, которые стоят здесь веками, как вкопанные, не только по берегам, но и в стрежне. В узких местах, между валунами, настоящие водопады.  Всё смешалось: и камни, и вода, и шум воды, похожий на вой - мощь, стихия! И всё это приковывает внимание, завораживает и не отпускает, пока этим не насытишься. За этой красотой можно наблюдать часами, забывая про время и суету и, главное, что это зрелище лечит твою заблудшую душу, которая искала покоя, а нашла его в стихии природы!
  Увиденная красота стихии, от которой невозможно оторваться, вызывала восторг, и мы с Димкой покричали от души под мощный шум низвергающейся воды порога «Светлана».
  Если бы вчера мы рискнули войти в этот порог, то кто-то бы точно в нём остался. В этот раз было принято правильное решение.
  Через несколько часов, поздно ночью, я лежал на операционном столе в районной больнице села Кош-Агач. Ради спасения моей ноги местная женщина врач-хирург, в 12 часов ночи, приехала, чтобы прооперировать мою ногу. Положение было серьёзное, началась гангрена. Врач-казашка сделала всё возможное, чтобы спасти мою конечность и посоветовала быстрее добраться до Новосибирска. После операции я поцеловал её руки и пообещал, что обязательно отблагодарю.
  Кое-как пережив ночь, я уже с Горно-Алтайска, с базы «Иволга» стартанул на своей «Тойоте» домой. Всё моё тело уже болело, температура постоянно была высокая и только одна мысль сидела во мне: «Доехать бы». После Бийска я превысил скорость и меня остановил инспектор ГАИ. Забрав мои документы, он зло проговорил: «Пройдите ко мне в машину».
- Товарищ инспектор, а может выпишите протокол, а я пока подожду.
- А чё такой борзый? - отреагировал офицер.
 Я открыл дверцу автомобиля и, расстегнув боковую молнию спортивного костюма, показал ему мою «чёрную» ногу.
- Ой бляя … - проговорил инспектор, увидев мою рану.
- Со сплава я. В пороге разбился. Вон сзади всё снаряжение лежит. Температура у меня высокая, весь горю, потому и выйти не могу.
- Ладно, парень, вот тебе документы и двигай в свой Новосибирск, но сильно не гони, не один на дороге. А я по рации передам, чтобы тебя другие экипажи проконтролировали. Счастливого пути! - сказал он и сочувственно вздохнул.
  К вечеру я доехал до Новосибирска и на другой день оказался на операционном столе в Областной клинической больнице. Оперировал меня мой друг, уникальный врач, сосудистый хирург, Олег Михайлович Михайлов. Посмотрев на мою ногу, он изрёк: «Ещё бы немного и я лично бы отрезал тебе ногу. Красиво» - добавил он.
  После операции я ещё полгода спасал свою ногу разными лечениями. Но, слава Богу, обошлось.
  Если бы я мог предвидеть, что со мной случиться, то всё равно бы пошёл на сплав и не пожалел. Когда всё хорошо заканчивается, то и вспоминать приятно.
Но чуйка меня не подвела!