Ребята с улицы Лесной. Продолжение 6

Толькин штаб

     Наша Лесная улица потому так и называлась, что начиналась от сквера, который был сразу же за стадионом «Химик», а упиралась в лес, который вплотную примыкал к офицерским домам. Впрочем, я об этом уже говорил, а вот про сквер ещё нет. Его  иногда называли парком, потому что ещё совсем недавно в самом его центре находилась деревянная танцплощадка, на которой по воскресеньям играл духовой оркестр. Аллеи освещались, и в тёмное время там прогуливались  нетанцующие пары. Там же в верхнем углу был небольшой пруд, который летом превращался в общегородской пляж, потому как других официальных водоёмов в городе не было. Мы, правда, предпочитали купаться на Клязьме, но до неё было семь километров через Мойкину дачу по просекам ЛЭП. Два часа туда, два часа обратно – не всякий раз и сходишь. А тут под боком. А народу бывает что и приткнуться некуда. Сегодня, к удивлению, на пруду никого не было. Может оттого, что солнца уже тоже не было.
- Купнёмся? – спросил  Толька, хотя мог и не спрашивать: такая возможность  ещё нескоро представится.
Мы моментально скинули с себя всё и нагишом – трусы мочить нельзя, так как сушить их времени не было, да и негде – дружно бултыхнулись в воду. Вода была сказочная, прогретая за день солнцем и множеством людей, она словно ждала нас, такая была тёплая и ласковая. И если бы не Жокин, мы бы и не вспомнили, куда и зачем спешили. В такой замечательной воде  купаться нагишом лучше всего: ты  становился лёгким и почти бестелесным, ничто не мешало нырять и плавать, как рыбы, нет, летать, как птицы в высоком небе.
- Всё, пора! Выходим! -  прервал наше наслаждение  Толька. И мы нехотя  выбрались на песок.
    Мы пробежадись вокруг пруда, чтобы немного обсушиться и согреться, пока Вовка Дегтярев прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха, молча оделись, пригладили волосы каждый своей пятернёй и пошли через склады базы ОРСа. Можно бы и по Строительному переулку, но там были два женских общежития, а потому в вечернее время можно нарваться на нежелательную компанию. И к тому же через склады путь до улицы Карла Маркса был короче. Сразу же за первой столовой мы на неё и вышли. Уже смеркалось, но фонари ещё не горели. Народу на улице было немного, в основном  -  парни и девчата. Движение пешеходов было односторонним: к клубу Ярославского. На нас никто внимания не обращал, и мы спокойно дошли до клуба и остановились у клумбы перед входом. Здесь раньше была скульптурная композиция из бетона: толи Емельян Ярославский, толи сам Вождь беседует на  скамейке с детьми – забыл уже.  Скульптуру убрали, а вместо неё устроили клумбу.   Мы стали ждать. Из открытых дверей была слышна громкая музыка, в основном – барабаны. На крыльце и около курили ребята. Постоянно кто-то входил, кто-то выходил.  Мы гадали, когда выйдет на перекур Зверь? Но Толька был уверен, что выйдет  обязательно.
    Минут двадцать мы топтались у клумбы, и тут в Ярике что-то случилось: музыка оборвалась на полуноте, поднялся страшный шум, молодёжь повалила из клуба.
- Вон он! – почти крикнул Толька, и мы посмотрели, куда он показал. Это был точно Зверь. Он пару секунд постоял на крыльце и спрыгнул в толпу. Боясь потерять его из виду, мы ринулись туда же. Зверь стоял на месте, крутил головой, словно кого-то высматривал, а вокруг него суетливо топтались парни и девчата. Со всех сторон слышались одни и те же вопросы: «Кто это его?», «Живой?», «Умер?»  и полувосхищенно: « А кровищи-то!».
Как всегда, Толька первым сообразил, что Зверь попал в переделку. Он громко позвал:
- Зверь!
   Тот вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос:
- Ты кто? – спросил негромко он.
- Жока я, -  так же негромко  представился Толька. – Ты меня видел на хате на Клубном  месяц назад. Я подумал, что тебе надо отсюда скрыться и побыстрей.
- Не мешало бы, - согласился Зверь. – А ты что, можешь помочь?
- Да мы с пацанами тебя спрячем до утра.
- С какими пацанами?
- С нашего двора. Не волнуйся, пацаны надёжные.
- Далеко?
- На Лесной.
- В офицерских домах?
- Не, в деревянных, но рядом.
- Пошли, - решился Зверь. Он оценивающе посмотрел на нас, но ничего не сказал. И мы по тёмной стороне улицы скорым шагом пошли прочь. Когда мы уже подходили к столовой, в сторону Ярославского промчался милицейский «козлик».

   Шли, не оглядываясь, молча. Хотя вопросы роились в голове, понимали, что лучше ничего не говорить. Меня распирала гордость оттого, что мы спасаем самого Зверя! Хотелось крикнуть на всю улицу: «Смотрите, смотрите, кто с нами! Сам Зверь! И мы его спасаем!» Но, конечно же, я не кричал, а потому к гордости примешивалась некая обида на то, что никто никогда не узнает об этом необыкновенном событии.
   У пруда Зверь притормозил:
- Перекурим? – и достал «Беломор». Нам страшно хотелось покурить вместе со Зверем, из его пачки, но  мы вежливо отказались. А Толька не отказался. У него даже спички нашлись в кармане. Но Зверь достал зажигалку – замечательную вещицу. Я до этого её никогда не видел,  Он каким-то неуловимым движением пальца ловко зажёг голубой огонёк и поднёс Тольке для прикуривания. Нам оставалось только завидовать Жокину.
- Ну, рассказывайте, как вы-то оказались у клуба?  Чур, не врать про танцы. Вас бы всё равно не пустили. Тогда зачем?
  Я даже растерялся от неожиданного допроса, но Жокин   снова был на высоте:
- Парень  один с нашего двора пошёл в клуб, у него там было назначено свидание. Нам и захотелось посмотреть, как это бывает. Да и деваху его поглазеть тоже. Он же никому не рассказывал, что за кадруха у него.
- Во, дураки! – хохотнул Зверь. – Ладно. А что за парень?
- Колька Апаткин, -  наконец встрял в разговор и я. – Он – взрослый: в этом году в армию пойдёт
- Колька…  Апаткин…  Нет, не знаю. Ну и что, подсмотрели?
- Да не,  мы только подошли, а тут как раз и заварушка в Ярике началась.  Что там  было? Вроде как порезали кого-то? -  Толька, конечно, может в нужный момент задать нужный вопрос.
-  Порезать-то порезали, а что за чувак – не знаю, да и кто его прописал – не видел, хоть и рядом был. Потому  и сматываться пришлось, что рядом. Решили бы, что это я. Не докажешь потом. А я только сегодня в Стали появился, решил по-человечески отдохнуть.  Отдохнул!  А с мусорами  свиданка мне никак не светит…  Вы-то как меня засекли?
- А мы с тобой сегодня два раза встречались, - наконец, воспользовавшись моментом, сказал я. – Ты что, забыл?
- Два раза? Со мной?  Ты, паря, что-то не то ляпнул. Как это встречались?  Где?
  Эту реакцию Зверя я ждал, но всё равно было страшновато. И всё же, несмотря на внутренний протест,  как можно спокойнее, я ответил:
- Сначала у углежогов, а потом на даче, на Зелёном городке.
- Каких ещё углежогов? Что это за дача?.. Вы что, всё это подстроили? Меня сдать хотите? Ну-ка, Жока, колись!
    Толька даже поперхнулся дымом,  такую угрозу услышал он в этих вопросах, но ответил:
- Так и было, Зверь, честно. Мы  с Витьком, вот с ним  (он указал на меня), за грибами сегодня ходили на Солоногу, как раз мимо углежогов. У них тебя и встретили…
- Меня? Бред. Какие углежоги? Я только три часа как из Зуева.
- Но это был ты, Зверь! -  Жокин может иногда быть упрямым. – Тебя там так называют и ещё по имени Виктор.
- Ну-ка, ну-ка, кто меня там так называл?
- Слушай, Зверь, пойдём, а?  Никто тебя сдавать не собирался, честно, наоборот,  мы, как увидели заваруху  и тебя у Ярика, поняли, что тебе лучше скрыться. У нас тебя никто искать не станет. А утром, если захочешь, уйдёшь, а? -  торопился  я, не хотелось мне здесь в темноте у пруда разговоры разговаривать, да ещё в таком настрое.
- Ну, смотрите. пацаны! Если чо, то вы меня знаете… А не знаете, так узнаете! Хорошо, пойдём, - и Зверь первым тронулся дальше, но сделав несколько шагов, остановился и повернулся к нам:
- Как придём, вы мне всё подробненько расскажете  и про углежогов, и про того Зверя – про всё, ясно?
- Конечно, расскажем, а завтра, если захочешь, и проводим к углежогам, - с готовностью заверил Толька.
И мы пошли дальше, теперь уже молча.

   Сараи для дров достались жителям наших домов от недавнего прошлого, когда  было печное отопление. Теперь же при центральном паровом каждый использовал эти сараи, как хотел:  кто живность разную держал, а кто для хозяйских нужд и хранения домашних разносолов.  У Жокиных было два таких  сарая, и один из них был отдан в безраздельное пользование Тольке, который и устроил там себе летнюю квартиру, наш  пацанский штаб. На полатях  лежали в два ряда старые ватные матрасы, на них – ватники и ватные же одеяла: там было общее спальное место. А внизу стоял старый диван, стол-верстак, который иногда также служил спальным местом, три табуретки, а на самодельной полке хранились Толькины припасы.
Было совсем темно, когда мы дошли до места, но у сараев от лампочки из-за забора чекистов было довольно светло. Только быстренько запалил сразу три свечи. Мы расселись, и Зверь оценил:
- Нишчак устроились, а предки сюда не наведаются.
- Не,  они телик смотрят, а потом сразу спать.
- А пожрать в твоих хоромах найдётся.
- А как же! – и Толька торжественно достал с полки завернутые в тряпицу хлеб и полкруга одесской колбасы и бутылку лимонада. – Вот, угощайся.
- Пивка бы, а ты – лимонад,  - недооценил Толькины старания Зверь. – Да ладно. А пацаны?
- Мы сыты, - поспешил я заверить Зверя, хотя страсть как захотелось колбасы. – Мы дома поели.
- Когда ж вы успели? - удивился Зверь,
- Да перед тем, как в Ярик пойти, поели. И сейчас домой пойдем, там и поедим.
- Вы что же, уходите?
- Мы только домашним покажемся и придём. Пять минут. – заверил Вовка Дегтярёв, он всё это время молчал.
- Только там про меня молчок
- Мы что, дураки? -  заверил я.
- Ладно, я буду есть, а вы рассказывайте, – и он  стал аппетитно жевать колбасу  с хлебом и запивать лимонадом. Я только глотал слюни и во все глаза смотрел, как колбасы становилось всё меньше и меньше. А Толька начал рассказывать, как мы ходили к углежогам. И так здорово это у него выходило, словно книгу читал. Моё терпение выдохлось, и я прервал Тольку:
- Ну, мы пойдём. Скоро вернёмся.
   И не дожидаясь ответа, мы с Вовкой пошли по домам. Мама уже спала, но на кухне, на столе в сковороде под крышкой меня дожидалась уже остывшая жаренная картошка и стоял бокал с молоком, заботливо прикрытый блюдечком, два куска чёрного хлеба были завёрнуты в чистое полотенце – так мама всегда делала, когда я загуливался . Быстренько проглотив ужин, ополоснув посуду холодной водой и стараясь не шуметь, выскользнул из квартиры. Вовка уже ждал у подъезда.
- А вот и пацаны, - встретил  нас радостно Толька.
- Не соврал Жока? – повернулся ко мне Зверь. – Про этих углежогов.
- А чего ему врать? Ты сам можешь проверить утром, -  ответил я.
- Ладно, утром посмотрим, какой такой ещё Зверь там появился.
- Так что, это был не ты? – будто только сейчас сообразил я.
- Ты дурак или прикидываешься? Битый час говорю, что только сегодня вечером из Зуева прибыл. Да и не знаю я никаких углежогов.
- Ну да! Даже родинка твоя на месте и шрам через бровь… - продолжал я гнуть своё.
     Зверь вскипел:
- Ты кому не веришь? Мне! – он вскочил, схватил себя за грудки. – Да я тебя…
 «Ну всё»,- подумал я, - «Копец тебе, Витя». Всё одервенело у меня, не шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но Зверь справился с собой и уже другим,  спокойным тоном закончил:
- Ладно. С утра смотаемся к этим углежогам, посмотрим, что там ещё за Зверь… Идите спать!
   Торцевая стенка у моего сарая и Толькиного была общая. Слышимость через неё была отличная. А оборудовано спальное место у меня было не хуже, чем у него. У меня даже своё радио было, чем Жокин похвастать не мог. Радио необычное,  самодельное, из  телефонного наушника, диода, двух проводов и железного костыля-заземлителя: к нему был прикручен один конец длинного провода, вторым концом  провод соединялся c клеммой наушника. Ко второй клемме присоединялся короткий провод. Это была антенна. Никаких тебе батареек, никакого электричества, просто берёшь антенну рукой, кладёшь наушник в банку от сгущёнки и слушай хоть всю ночь.
   Сейчас мы с Вовкой радио слушать не стали, молча разделись, забрались на палати и погасили свечу. Лежали тихо, прислушивались: о чём без нас будут говорить Толька и Зверь. Но и там было тихо.  Когда уже стали слипаться глаза, Вовка вдруг  спросил шёпотом:
- А вы что и вправду к углежогам ходили?
- Вправду.
- И Зверя там видели?
- И видели, и разговаривали, - ответил я, и тут только  до меня дошло, что Дегтярёв-то не знал ничего о наших с Толькой приключениях. Спроси он об этом при Звере, я не знаю, чем бы наша встреча с ним закончилась. Холодок пробежал по спине. Хорошо, что не спросил. А Вовка подвёл черту:
- А я думал, что это ты всё придумал. Расскажи, как всё было?
- Потом, - мне не хотелось  об этом больше  говорить. – Давай спать.
   Не знаю, может Вовка и обиделся, но он промолчал. И вскоре я услышал его сонное дыхание.