Конюх

                Двадцатипятилетний Фёдор решил податься в Москву. А что в деревне щи лаптем хлебать? Говорят, в Москве жизнь сытнее и много-много легче.
- Ты тока на завод не иди, а пристройся к богатею какому-нибудь работником. Тама лучшей платят и работа так себе, - посоветовал всё знающий дядька Кузьма.
- Так я же конюх. Где же я там пристроюсь?
- Дурак! Ты меня слухай. Тама богатеи за городом живут, у них тама площади большие, ну, участки…
- Огороды?
- Дурак! Какие огороды? Они в магазинах всё покупают. А вот за участком приглядывать надо, траву косить, ветки на деревьях подпиливать, чего-нибудь отремонтировать. Ну, и вообще. Небось пригодишься. А ежели в охранники попадёшь, то вообще малина. Знай, ходи себе в костюмчике рядом с хозяином.
- А если нападёт кто?
- Кто же на тебя нападёт? Ты на себя посмотри. Орёл! Косая сажень в плечах. И потом, тама кормёшка бесплатная и даже что-то перепадает с хозяйского стола. Смекаешь?
- Ну?
- Что, «ну»? Денежки-то откладывать будешь. Смекаешь?
- Ну?
- Дурак! Как до тебя долго доходит. Деньги накопишь, тады и гуляй! Энто тебе не на заводе вкалывать и на жратву всё тратить. Смекаешь?
- А-а-а… А откуда вы всё знаете? Вы же в Москве не жили.
- А чё мне тама жить? Мне здеся покамесь хорошо. А знаю, потому что телевизор смотрю, прислушиваюсь к разговорам дачников, кумекаю. О, как! А ты, небось, всё по танцулькам бегаешь.
- А что мне ещё тут делать? Гуляй пока молодой.
- Даа… я тоже был молодой… даа… Ты ко мне вечерком заверни, у соседа дачники дом сымают, они подскажут адресочек какой.

                В Москве Федька через дачное знакомство устроился садовником и рабочим по дому к какой-то бизнесменше. Сам он её не видел, так как на работу принимала домоправительница.
Все работы по дому для деревенского мужика были сущей безделицей. А главное, что зарплату ему определили в несколько раз больше, чем в деревне, когда он работал конюхом и помогал деду в кузне. А ещё и Переделкино, где был расположен коттедж с огромным участком, был всего в ста километрах от их деревни. Федька с благодарностью вспоминал дядьку Кузьму, надоумивший его устроится к богатым людям. Работа на свежем воздухе ему очень нравилась и он уже мысленно подсчитывал, сколько он заработает за год. Тратиться не будет, а только копить. Эх, и дом же я себе поставлю за такие деньжищи, мечтал он. Огорчало только отсутствие танцулек и деревенских девок. Ничего, потерплю, а уж потом… Молодец, дядька Кузьма!

                Через неделю, подрезая кусты в саду июльским тёплым вечером, услышал шум подъезжающей машины, но не обернулся. Из машины, не спеша, вышел пожилой водитель и важно открыл заднюю дверцу пассажирского сидения. Подал руку.
- Прошу вас, Маргарита Павловна.
Но пассажирка не спешила выходить, а лишь, развернувшись на сидении, свесила ноги наружу. Она удивлённо смотрела на Федьку. А он стоял спиной к ней в майке и рабочих штанах. Высокий, с волнистыми русыми волосами, мускулы так и играли на его мощном загорелом теле. Маргарита Павловна облизнула губы.
- А это что ещё за Аполлон?
- А, этот? Этот уже неделю у вас работает, Клавдия приняла по вашему указанию. Забыл, как звать. Позвать?
- Я сама! Свободен, Володя.
Шофёр пошёл к домику для прислуги.
- Эй, ты… как тебя там? Подойди ко мне.
Федька обернулся.
- Я, что ли?
- Ты, ты. Подойди ко мне.
Федька подошёл, держа садовые ножницы в руке.
- Ты кто?
- Я это… я тут работаю.
- Я вижу. Звать тебя как?
- Федька… Фёдор.
- Ну-ка, дай руку, Фёдор.
Федька протянул грязную руку.
- Ты что же грязную руку хозяйке подаёшь, невежда?
Федька покраснел, положил ножницы в карман и вытер руки о майку.
- Извиняюсь.
Маргарита опёрлась на крепкую, тёплую ладонь садовника и вылезла из машины. От неё пахло духами вперемежку с алкоголем. Она шаталась.
- Помоги мне до дома дойти, Федя.
Федька осторожно взял Маргариту под локоть.
- Ты что же, хочешь, чтобы твоя хозяйка упала? Обними меня за талию.
Федька обнял хозяйку за талию сильной рукой и прижал к себе.
- Ооо… Какой ты! Нет, постой! Кажется я ногу подвернула, не могу идти. Возьми меня на руки и неси. Ну, кому сказала!
Федька подхватил хозяйку на руки и понёс. Она прильнула к нему, обхватив руками за крепкую шею, и дыша алкоголем ему прямо в лицо, словно случайно покусывала ему мочку уха. Федька покраснел ещё больше, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

                А в окно дома прислуги внимательно наблюдали за происходящим белокурая домоправительница Клавдия, смуглая кухарка Мариэтта и шофёр Владимир.
- Всё, Володька, откатался. Смотри, какого жеребца она себе присмотрела.
- Это мы ещё посмотрим.
- Смотри, смотри. Только глаза не сотри. А ты чего Мария раскраснелась, словно тебя несут?
- Вот ещё! Нужен он мне, кобель проклятый.
- А вчера ещё не кобель был. Видела, как ты перед ним задницей крутила.
- Да ну вас! Пойду работать.
- А ты чего стоишь? Машину в гараж поставь и помой. Всё гонять вас надо.
Владимир и Мариэтта ушли.
- Эх, а я бы… Ну, и жеребец!

                А «жеребец» занёс хозяйку в дом и хотел положить на диван в нижней гостиной.
- Куда!? Наверх неси в спальню.
- Так я тут ничего не знаю.
- Я покажу. По лестнице поднимайся. А там вторая дверь налево.
Она стряхнула с ног туфли и правую ногу сунула Федьке между ног, мешая идти.
- Ого, ого! Быстрей неси.
Федька занёс хозяйку в спальню, положил на широкую кровать и собрался уходить.
- Куда!? Помоги мне раздеться, видишь, я не в себе.
Федька стянул с неё брючный костюм, оставив её в неглиже. Она при этом мешала ему, хватала за руки, ноги.
- Я пойду?
- Пойдёшь …попозже. Ты кем в деревне работал?
- Конюхом.
- Ах, конюхом. Так иди, сними сбрую с кобылки. Объезжать-то кобылиц можешь? Давай, давай быстрее, а то кобылка застоялась.
В свою комнату конюх вернулся под утро, уставший, но довольный. «Кобыла» тоже осталась очень довольна. Мариэтта полночи проплакала. Клавдия повздыхала, повздыхала и уснула, сказав в темноту, - ничего, ничего, на всех хватит. А Володя всё кряхтел, плохо спал, несколько раз вставал покурить и решив, что «ещё посмотрим», успокоился.

                Но через полгода за отличную, качественную работу, Федька получил повышение по службе. Ему втрое была увеличена зарплата и премиальные он получал исправно. Да и то сказать, рабочий день у него был ненормированный: и ночные смены, и дневные, без выходных и праздников. Он был покладистый парень и никому ни в чём не отказывал, везде успевал. Очень трудолюбивый парень, очень. Теперь он был телохранителем хозяйки и её личным водителем.
По решению хозяйки Володя обучил конюха управлять машиной, ему купили «права» и теперь он почти не расставался со своей хозяйкой. А так как охрана тела очень ответственная работа, Федька стал жить в соседней со спальней комнате, между которыми была общая дверь.
А Володю перевели в садовники. Конечно, на меньшую зарплату.
И вот как-то Федька среди ночи спрашивает хозяйку,
- Марго, мне бы надо на родину съездить, деда с бабкой проведать, а то за два года ни разу не был дома.
- А как же я?
- Ну, потерпи.
- Жеребчик хочет оставить свою кобылку?
- Я на пару деньков.
- Ладно, но будешь должен.
- Я отработаю.
- Тогда начинай уже сейчас. Поскакали!

                Федька приехал в деревню на «Мерседесе», подаренном хозяйкой за переработку и трудолюбие, а больше из огромного желания удержать Федьку при себе, так как несколько её подружек «положили глаз» на него и пытались переманить «жеребца» в свои конюшни. И зарплату пришлось из-за этого снова увеличить в два раза.
Блестящий чёрный лимузин остановился у калитки родного дома. Тотчас набежала ребятня и стала разглядывать шикарную машину, заглядывая в окна. Из машины вышел …Федька в чёрном костюме.
- Вот это да! Дядь Федя, а где вы её взяли?
- Заработал.
- Ни чёж себе! А она дорогая?
- Очень дорогая.
На шум ребятни выбежал дед с бабкой. Обнялись с Федькой, поцеловались, бабка всплакнула.
- На такси пожаловал? Не дорого?
- Это моя машина, дедуля.
- Украл что ль?
- Нет, заработал.
- А ну, ребятня, кыш отсель!
- Ничего, пускай поиграют. Ничего они с ней не сделают. Залезай, пацанва, в машину, посидите там, но только ничего не трогайте.
Ребятня с визгом, толкаясь, полезла в машину, но немного повздорили из-за водительского кресла, всем хотелось посидеть на нём.
Федька открыл багажник и стал доставать оттуда запечатанные большие коробки. Одну открыл и, достав несколько пригоршней конфет, передал ребятам.
- Не много даёшь?
- В самый раз, бабуля. Я помню, как я радовался, когда ты мне покупала леденцы. Пусть едят. А вы берите по коробке, а я остальные, и несите в дом.

                Бабушка быстро постелила праздничную скатерть и стала доставать разносолы. Поставила вариться картошку на электроплитке, чтобы побыстрее. А Федька стал распаковывать коробки и доставать подарки. И палки копчёной колбасы, и головки сыра, какие-то неведомые фрукты, конфеты, шоколад и т.п.
- Батюшки мои! Прямо магазин. Небось дорого?
- Бабуля, для вас недорого.
Бабуля снова всплакнула.
- А в той коробке чево?
- Это дедуле персональный подарок. Шотландский виски.
- Шоколадный?
- Нет, из страны Шотландия.
- Ой, чево придумали. Деду худо не будет?
- Ты, мать, за меня не беспокойся. Тебе дали платки и конфеты и будь здорова. А мы заграничного хлебнём. Давайте уже обедать.
Только расселись за столом, как пришёл Кузьма.
- А я, вижу, машина приехала, думаю, дай зайду, можа Федька вернулся. А он вот он. И мне самогона налейте.
- Мы нонче самогон не пьём. У нас заграничные виски …шоколадные.
- Шотландские, дедуля.
- Во-во. Ну, давай, Федька, рассказывай, как тама в столице, кем работаешь.
- Конюхом.
Дед поперхнулся, закашлялся. Кузьма облился виски. Бабка кастрюлю с картошкой поставила прямо на чистую скатерть.
- Тама што… эта… на лошадях ездят!?
- Нет, дедуля, я за городом работаю у богатой вуменше, как и советовал дядька Кузя.
- Вот, а я чево говорил? Я плохого не посоветую. И скока у тебе кобыл?
- Три.
- Ого! И што ты на них делаешь?
- Объезжаю.
- Справляешься?
- Пока не жаловались.
- Кто?
- Кобылы.
- Это ты молодец. Вот, дядька Сима, как я посоветовал, так он и делает! Молодец! Трудолюбивый малый. Давай ишо за Федьку выпьем. Чевой-то не берёт меня эта виски. Наш самогон покрепчей будет.
Мужики выпили по большой стопке, бабка маленькую стопку.
- Ну, и какой породы твои кобылы?
- Разной. Чёрненькая за терскую сойдёт, белая на орловскую, а что постарше кобылица, то похоже владимирская.
- Ты, Федька, должон лучшее разбираться в породах. Ты же конюх. Брыкастые кобылы-то?
- Нет, податливые.
- Податливые? Молодые не объезженные очень брыкастые. Скока же им лет?
- Одной лет двадцать пять, средней около тридцатипяти, а старшей кобыле сорок.
Кузьма пронёс мимо открытого рта огурец. Дед снова поперхнулся виски, видно не подходит ему заграничный алкоголь.
- Как же… Лошади так долго не живут.
- Мои кобылы живут. Я их паспорта видел.
- Паспорта!?
- Дядька Сима, ты вот в кобылах некумекаешь и того не знаш, што кажна породистая кобыла имеет паспорт. Туда записывают, от какого жеребца и кобылы родилась, какие прививки сделаны, ну, и вообще.
- А ты откель знаешь?
- Я просвещаюсь. Тока вот в толк никак не возьму, как же они так долго живут и зачем их таких старых объезжать надо? Их до тебя никто не объезжал что ли?
- Объезжали, но не дообъезжили. У меня лучше получается.
- Это ты молодец! Герой! Ну, а платят как? Исправно?
- Исправно. Я, как вы советовали, деньги копил.
- Это правильно! Ежели харчи есть, пошто деньги тратить. Это правильно. Тыщ пятьдесят хоть накопил?
- Пять миллионов.
Из открытого рта Кузьмы выпала картофелина, которую он хотел проглотить, не жуя. Дед снова подавился виски. Вот напасть-то какая, лучше бы он самогон пил. Бабка перекрестилась. После затянувшейся паузы, Кузьма не своим голосом сказал,
- Врёшь!
- А вон они в коробке у печи стоят.
- Врёшь, едрёна вошь!
Федька встал, взял коробку, поставил её на стол и открыл. Она была полна купюрами. Все повскакивали и, вытаращив глаза, с открытыми ртами смотрели на деньги. Волосы на затылке Кузьмы тоже приподнялись от удивления и тоже пытались заглянуть в коробку, но мешали большие уши. Они бы долго стояли с разинутыми ртами, но помешал Федька. Он достал пятитысячную купюру и передал Кузьме.
- Это вам, дядя Кузя, за совет.
Кузьма быстро спрятал купюру, облизнул губы и вновь с жадностью посмотрел на коробку. Тогда Федька дал ему вторую купюру. Тут очнулась бабка, ловко накрыла платком коробку и потащила её в опочивальню и больше оттуда уже не вышла, видно стерегла деньги. Кузя разочарованно сел. Дед с Федькой тоже сели. Про выпивку и закуску старики забыли, они были взволнованы увиденным.
- Даа… едрёна вошь… Это ж какие деньжищи платят конюхам в столице! Даа… ну, и дела… пожалуй и мне надо подаваться в Москву… даа…
- Дядя Кузя, вы не справитесь.
- Да что ты! Я в молодости тоже кобыл объезжал, но таких денег мне не платили. Видишь, дядька Сима, как времена изменились? Надо мне у дачников пораспрошать, у кого кобылы необъезженные есть. Мне бы штук пяток… эх, и я бы миллионером вернулся… Нет, я бы тогда в столице остался, я бы…
Мечтания Кузьмы прервали, донёсшиеся с улицы, крики «Ура!», а потом грохот чего-то упавшего или разбившегося.
Мужики выскочили из избы и …не увидели «мерседес» у калитки. Он стоял в тридцати метрах, уткнувшись в дерево. Из него выскакивали перепуганные ребята.
- Я же ключ забыл вытащить!
- От паршивцы!
Подошли к машине. С заднего сидения раздавался плач девчушки.
- А ты чего не вылазишь?
- Я тоже полулить хочу… А-а-а…
- От паршивцы!
- Ничего, дедуля, они только бампер помяли. Ерунда, если надо, я ещё наработаю. Мне не в тягость.
- Вишь, дядька Сима, какой внук у тебя трудолюбивый? Простой конюх, а какие деньжищи зарабатывает! Надо бы и мне в Москву подаваться, кобыл объезжать.

Алексей Балуев (09.11.2021)