Когда забьётся сердце

Виктор Матюк

Когда забьётся сердце

Когда забьётся сердце – разум замолкает, он ни с кем в прения не вступает,
Живёт и на лаврах почивает, ибо точно знает, что воля Творца
Нас сопровождает до конца! Тлен и суета остались где-то в созвездии Пса,
Здесь не слышны их голоса, ты смотришь с резного крыльца, как катится твоя звезда
И рад тому, что перестал жить согласно разуму, ты перечишь полночи ему,
Ибо не подчиняется человеческий дух даже удару оплеух, он душит испуг,
Читает вслух множество святых молитв, пытаясь не нарушить ритм грешных чувств!
Уходит грусть, её сменяет глубокий всхлип, разум спит, голос любви хрипит,
Он сверкает в ночи, как камень-малахит, его мысль высоко в небе парит!
Мы рождены, чтобы сказку сделать былью и вместе с любовным порывом обрести крылья!
Кто я для тебя, любовь моя? Долго пытаюсь понять я после двадцати капель коньяка,
Куда заведет грешника бестолковая стезя полыхающих страстей? В душе моей нет скорбей,
Там есть места - намного светлей, чем лунный свет на тропе, по которой идут когда-то все,
Пока рок и судьба окончательно не предъявят тебе права на право большинства
Диктовать, как надобно поступать, входя в рай или в ад? Люди разное твердят,
Если их послушать, чужие мысли пройденный путь нагло разрушат, выльют ушат грязи,
Не дрогнув даже, мысль уселась на бельэтаже вместе с собственной поклажей
И зрит с высоты на жизнь многоголосой толпой, люди не настолько глупы, чтоб
Из-за чужой хулы мять на цветущих клумбах яркие цветы! По столбовой дороге
Ходят не только земные боги, их сопровождают людские пороги, здесь все жестоки,
Распри и тревоги, волдыри и окровавленные ноги меняют авторские сроки,
Странные людишки стоят на лагерной вышке, они играют в картишки, в подкидного дурака,
Отрывают от игрального стола свои бесстыжие глаза иногда, когда свистит ветер и воет пурга,
Кто-то карабкается по каменистым тропам, по речным перекатам и сугробам высоким,
Пробирается житель трущоб, чтоб не дай бог вновь не получить тюремный срок!
Люди, склонные к бесчинству, изменам и мздоимству, соображают мало,
Особо не вникая в детали, пытаются на свою сторону зависть привлечь,
И на пенёк стремглав присесть! О сколько раз я говорил: «Я многих любил,
Но тебя реально люблю, и мгновения для уединения стремглав двумя руками ловлю!»
Всё умирает на земле, на носу пытаюсь зарубить себе, что в холодном ноябре,
Склонив голову в мольбе, пытаюсь удержаться на любовной стезе,
Тяжело устоять, когда тебя продолжают во всех грехах упрекать!
Грешник толпой осуждён, быть может, он – не герой любовного романа,
Звезда экрана ведёт себя нагло и странно, выходя из ресторана,
Говорит наперекор сожителю своему, что мир любви уже не принадлежит ему!
Проросшее зерно превратилось в муку, мне бы огоньку прикурить сигарету,
А потом призвать судьбу к ответу за всю канитель эту! Взгляд прикован к потолку,
Последняя строка написана на скорую руку, будто бы завещание сыну или внуку,
Мысль разрастается в мозгу, навевая печаль и тоску, а на другом берегу
Рыбаки спускают на воду казацкую ладью, быть может, и свою просмолю
И реку страсти преодолею, если сумею, опосля ни о чём не пожалею,
Надеюсь, что не утону, наверх снова всплыву и тогда вновь полюблю женщину ту,
Что признавал за версту её стать и душевную красоту, сам люблю мять пожухлую листву,
Упавшую без спроса на мою проторённую тропу! Сознавая быстротечность бытия,
Стеная и вопия, большое расстояние, пройдя, не согрешив ни разу, повторяю одну и ту же фразу
По три или четыре раза, повторяет мой разум, а не я, по его приказу выхожу на безлюдную трассу,
Подставляю хилую грудь холодному ветру, на мне старая куртка в мелкую клетку,
В кармане - таблетки, мои однолетки не слазят с табуретки, марионетки рока и судьбы
Не готовы без осознания глубины своего греха, оценив его сполна, в иные миры
Спокойно отойти, не замочив в холодной воде дырявые башмаки без шнурков,
Мне бы вырваться из тисков доли, найти стог в диком поле и отоспаться в нём сполна,
А проснувшись, вспомнить былые времена, когда голь была на выдумку мудра!
Пусть дождь льёт, как ведра, пусть мою постель освещает ущербная Луна,
Пусть мне даль небес не видна, только бы продолжалась до утра любовная игра,
Не хочу ру2бить с плеча, баба молода и в постели горяча, танцует «Ча-ча-ча»,
И живёт наперекор всему, зрит в кромешную тьму, этот мир принадлежит человечеству всему!
Мысль, разомлев от брожения, не радует грешное воображение, в душе – смятение,
Нет в груди вдохновения, душа просит у бога прощения за все свои прегрешения!
Прочь треволнения ночные, они не впервые звонят в колокола золотые,
Думы кочевые почему-то вспомнили годы молодые, всуе бытия, устав ото лжи и вранья,
Негодую я, под нос забытую песню тихо мурлыча, вспомнил старый обычай на киче,
Ты там без своего жилища, воды и пищи, только редкая птица, отделившись от стаи,
К тебе в скромное жилище залетает, посидит на ветвях, и улетит второпях, бог весть куда,
Ты там - на вторых ролях, а здесь у тебя есть хоть какой-то перевес, тебе и честь и хвала
За мудрые фразы и слова, ты не без труда, лишившись сна, до утра ищешь нужные слова,
Перелопатив тоны словесной руды, находишь алмазы самой чистой воды,
Но тебе не суждено найти то, что уже давно в сырую землю погребено!
Прошлое не барахтается в тине сердца, по воле единоверца ты вспомнил детство,
Там у тебя было сказочное королевство, с годами исчезло всё наследство,
Закончились средства  для пропитания, никому не нужны твои знания,
А слова любви и признания канули в Лету, чтобы там призвать любовь к ответу!
Весомо, грубо, зримо ты попрощался с ними, и неотвратимо прошёл бы мимо,
Если бы не увёртки рока и судьбы, но свежесть кожи и морщины на состарившейся роже 
Отсвечивают бронзой, ты не стал поэтическим бонзой, в ситуации довольно простой
Сказал женщине слово не то, первое, что на ум взбрело, и тут такое началось,
Тебе бежать пришлось, но куда? Над головой тогда начала сиять путеводная звезда, 
Будто бы она сопровождала в полёте видавшего виды орла!
«Крепись, старина, у тебя жизнь одна, ты хлебнул горя сполна.
Тебе чужая помощь не нужна, моё – дело сторона!» Для автора неважно,
Пил ли он вечером креплёное вино, или до утра стучал в подворотне в домино,
Всё в жизни заранее предрешено, соблазнов много, и все они от бога, боль и тревога
Стоят вдоль проторённой дороги, прислонившись к придорожным столбам,
Дав свободу думам и словам, вспомнили старинный любовный романс,
Был резонанс великий от давно ушедших в небытие событий!
Рок стучит по голове толстой железкой, сразу натыкается на тело женское,
Оно уже пребывает в тоске, улеглось на доске и думает о роке, доле и судьбе!
То, слово, что держалось на языке люда простого, утверждало, что любви начало
Смотрело величаво на её конец, воображение немного подкачало, долго дремало
В кромешной темноте, пыталось перечить самому себе, но страсть таится вовне,
Она барахтается в тени страждущего сердца, кружится влюблённая голова,
А с длинного и острого языка слетают нежные и ласковые слова,
Волна воображения, разомлев от брожения, жаждет искушения,
Грешное тело страдает от нетерпения, проходит яркое мгновение,
И вновь наступает пробуждение высоких чувств, их сменяют тоска и грусть,
Колышется хилая грудь, она с остервенением ищет путь к чужим мыслям,
Идёт за ними по стопам, но там новое грехопадение, и нет долгожданного вдохновения!
Куда исчез провидец человеческой мощи и силы?
Он стоит с обнаженной головой у края чужой могилы,
И слушает, как голос внеземной в темноте сплошной
Спорит с роком и судьбой о доле людской! Мы привыкли жить для себя,
Доля слепа, а седая голова жаждет общения, приняты решения, но пользы нет от них,
Дым и смог над городом завис, и медленно опускается вниз, стезю снегом запорошило,
Всё, что было, прошло, назад нельзя вернуть ничего, грешное естество ждёт одобрения
Своих прегрешений, но мщение следует по стопам,
Оно иногда заходит даже в православный храм,
И там с горем пополам взывает к небесам, чтобы стыд и срам
Жестоко стали бить по мозгам, ушам и глазам, ничего не остаётся нам,
Как отдаваться радостным мечтам и во сне плыть к сказочным островам!
Только там мы можем счастье обрести, а душу от грешных дум спасти!
Неисповедимы Господние пути! Привычка к опасности в эпоху гласности
Прибавляет смелости даже рабу, возжелавшему изменить свою долю и судьбу!
Всё даётся только по труду, прав свою судьбу нравственному суду, ищу путеводную звезду,
Но не нахожу её, тьма вокруг, страждущую душу окутал мерзкий испуг, проходит несколько минут
И суть лежит у рабских ног, она решила толпе предсказать пролог того пути,
По которому все отроки шли, падали и вновь взмывали, подыхали и страдали,
Стремглав к небесам взметались, но долго там не оставались, они
Выбирали простое решение, чтобы как-то победить нравственное искушение!
Человек – божественное создание, ему присущи любовь, гнев и сострадание,
Но всепоглощающая страсть кому угодно проблемы создаст, мне бы не впасть в грех,
Чтобы толпа не смеялась грешнику в след! Звучит прощальный сонет, гаснет в конце тоннеля,
Блеснул парапет, мелькнула лесть, лопнул серебряный браслет от импортных часов,
Из воображения исчезла страстная и нежная любовь, кто-то её освободил от пут и оков,
Душа закрыта на железный засов, небесный кров из полыхающих звёзд  своего часа ждёт,
А время не идёт, бежит, земля дрожит, на ней пушистый снег давно уже лежит,
Грешник спешит самому себе доказать, что колокола в монастыре не зря звонят,
Они вот-вот былую страсть воскресят, а грех отправят в кромешный Ад!
Баба может мужчину одурачить, помурлычет по-кошачьи, потом заплачет,
И мужика раскулачит так, что голым останется его собственный зад!
Мужчины глупы, они не ждут подвоха от своей жены, им доказательства нужны
Чужой измены, всему – своё время, всему – свой час! Нет времени у нас,
Чтобы прервав на час иль два этот рассказ, долго рассусоливать, что и как?
Пришло время воду сливать в грязный и давно немытый унитаз!
Глаза грустны из-за жены, они ищут запретные тропы,
По которым страсть мчится галопом, любовь выходит взгляду боком,
Грех творится не только внизу, то же самое происходит вверху, если женщина в соку,
Ей везде подадут руку, помогут развеять тоску и скуку, и даже рок столикий в порыве великом
 С кляпом во рту, возжелает в явь воплотить свою сокровенную мечту,
Даже летом, прикрывшись шерстяным пледом, рок будет мчаться автостопом
За голубой поволокой удивительных глаз, попытается уважение той женщине воздать,
Ему позавидует крылатый Парнас! Пожилой ловелас едва оторвал от скамьи собственный таз,
Его хотели повести в ЗАГС, он не соглашается никак, женщина сделала реверанс,
Выставила пятую точку напоказ, но его пыл сразу угас, трудно выразить мысль в двух словах,
Старик отказался от женских ласк, взял в руки белый флаг, сел в старенький скрипучий тарантас
И отбыл в неизвестном направлении, проявив неповиновение року и судьбе, ощутил на себе
Жуткий холод в бревенчатой избе, сквозит везде, дело движется к весне,
Однако здесь – не Монако и потому этот мир не везде одинаков,
Тот мужик съел собаку на любовных делах, его обвиняли во всех грехах,
Но дали шанс на исправление, к нему вернулось вдохновение,
Но было угодно судьбе поднять бунт на корабле, здесь он жил в тепле,
 А там дело шло к зиме! Сам себе подписал смертельное резюме,
Раньше ездил на коне, теперь – на осле, будущее скрылось во мгле,
Проспер Мериме утверждал, что наш любовный идеал не успел встать на пьедестал,
Он скромно встал у постамента, и будет стоять до того злополучного момента, когда
Кроткие ягнята сами выйдут из солдатского каземата, дабы что-то выторговать у судьбы!
Мы – не ослы, мы – не кони, хотя ночами кричим и стонем, плохие мысли гоним прочь,
Нам бы чем-то себе помочь, невидимый порок убавил мощь собственных слов,
Ему нужна страстная и нежная любовь, волнующая кровь, его выставили сразу за порог,
Чтобы он не мог  плевать в потолок, мысль валится с ног, она не прочь расшибить свой лоб
О дверной косяк, не получается никак сменить старый лапсердак, он потом и порохом пропах,
Приходится вдыхать, что бог подаст, в комнате полумрак, гири на уставших ногах,
В голове – кавардак, но я – не вурдалак, хотя меня прельщает бардак, ускоряю шаг.
И продолжают сухой воздух вдыхать, судя по всему, неспроста, проторённая стезя
Заве4ла кремлёвского ходока бог весть куда, долу упала крупная слеза,
Потом от неё не осталось и следа! Так бывает всегда, когда слышен скрежет острого клинка!
Невдалеке шумит талая вода, е видно ни травинки, ни куста, ни деревца, вокруг пустота,
О да, ритмично бьются влюблённые друг в друга сердца, кружится седая голова,
Голь на выдумку мудра! А со стола не убраны остатки пищи, сапоги в грязи по голенища,
Жизнь без женщины пуста, тлен и маета рекомендуют тебе жизнь начать с чистого листа! 
На черта мне жизнь без женщины нужна, товарищи и господа? Лёгкие пути ведут в тупик,
Не мельтешись, мужик, иди напрямик, присядь за столик в лесу, посмотри на пожухлую листву,
Авось, к утру ты прижмёшь её к лицу, будешь стенать, будто бы в бреду,
Преодолевая пограничную полосу, можно понять по уставшему голосу,
Что жизнь не удалась, была страстная связь, на этот раз в неё вмешался толстый бюрократ,
Этот хват был нарасхват и не потому, что богат и языкат, он – не женат, немного грубоват,
Из его уст можно услышать мат, но у него высокий оклад – это непреложный факт!
Дни бегут своей чредою, нет мира у огня с водою, в душе нет покоя нигде:
Ни на земле, ни на воде, несчастен тот, кто попал в любовный водоворот
И получил отворот поворот, он любимым быть не может, это его по ночам тревожит
И совесть гложет, но что он может любви предложить? Ему бы страсть в груди погасить,
Ведь стыд глаза не застит, не любя, в чужих застенках томится грешная душа,
Но к счастью стремится, ей бы остановиться на половине пути, чтобы сойти
 С благодатной тропы! Увы, полюбить другую ты не в силах, кровь бурлит в жилах,
Отговорила роща золотая, она уже отлюбила, страсть любовь погубила и опалила ей крылья,
Состояние полного бессилия требует вмешательства Спасителя! Нет поручителя  рядом,
Он бы жестом и взглядом, дал бы слово, что не готов выслушать никого другого, кроме любви,
Только душой не криви, все призывы твои летают где-то вдали, а внутри полыхает пламя,
Возрастают желания, память, согревая, крича и стеная, они любого раздавят,
Кто встанет поперёк большого пути, Господи, Ты мне душу не береди,
Не видно ни зги далеко впереди, как не суди, как не ряди, непреложный факт
Скрывает половой акт, был контакт и есть контакт двух тел и сердец,
О них знает творец, трудно двоих умников состыковать, и летать в заоблачной дали,
Особо не вникая в интимные детали! Скольких женщин мы к столбам ревновали?!
Сколько из них к стене позора припирали?! Они всё отрицали,  нагло врали,
Что никого кроме нас не ласкали! Любовь сильна, как смерть, зато хрупка, как стекло,
Её травмировать легко, но ещё до сих пор никто не смог
Из нежной и страстной любви вынести для себя урок!
Был прокол, составлен протокол, его положили в стол,
И продолжали над чувствами чинить произвол!
Ты, что искал, всё нашёл на скользкой и узкой стезе,
Любовь таилась вовне, полыхала в огне, пряталась в густой траве,
Но в кромешной темноте и пустоте нет сладострастия,
По всем законам бытия только плоть и душа исчезают в никуда 
Без дыма и огня! Трещат тополя, белым снегом покрылись поля,
Стонет душа, а немощная плоть швыряет камни в чужой огород!
Милостив Господь, Он вот-вот уменьшит скорбь и бутон из страсти и любви
Сверкнёт вдали, осветив безвестные пути огнями уличных фонарей,
Разум станет умней, он слушает шелест пожухлых камышей немало дней,
Душа становится черней, чем раньше была, она через многие тернии прошла,
И вот до последнего рубежа дошла и смотрит нелепо на мраморные склепы,
Ждёт от неба совета, но оно – эгоистично, ему безразлично, закончится ли страсть трагично
Или нет? Гаснет в тёмном переулке, блеснуло золотое кольцо в резной деревянной шкатулке,
Душа медленно тлеет, солнце светит, но греет, любить никто здесь не умеет,
Только хрен в коверкотовом пальто способен проявить нежность, приятная внешность
Плохо сочетается с безбрежностью чувств, чудовищная ревность усиливает тоску и грусть!
Неприятный привкус во рту в ту же минуту улетел по незнакомому маршруту,
Закрыв глаза на правду, ты прячешь негатив за свою браваду, вывернув душу наизнанку,
Сеешь отраву на любой стезе, но не можешь ладу дать себе даже в летаргическом сне! 
Тебя обуревают страсти, пороки разной масти взглядом скользящим спорят с мигом настоящим,
Покрывалом накрывшись, ликом изменившись, прячут остатки любви и страсти  по тёмным углам,
Прислушиваясь к тяжёлым шагам по дороге в православный храм, вытряхнув хлам из души.
Продолжаешь жить в тиши, там нет ни одной живой души,
Здесь строки мои для себя дивное вдохновение нашли!
Если в них покопаться, можно в чужом таланте разочароваться,
Низкие побуждения, находясь в состоянии нагромождения,
Прилагают усилия, чтобы сгладить собственную бестактность,
Уж так в этих местах повелось, что даже нелепый на первый взгляд вопрос
Может потерять спрос на взрослую особ, и только ложь, встряв в разговор,
Устраивает грешникам скрупулёзный вопрос, ты – одинок, будто в тундре эскимос,
Любовь дала душе толчок, чтобы мягкий, как воск мозг,  в конце концов, смог
Испытать радость и сладость от людского общения, любовь, как приведение на незнакомой стезе,
Многое позволяет самой себе, хотя в душе кошки скребут, искажается истина и суть за пару минут! 
 Их нигде не ждут, но нельзя отступать, надо делать следующий шаг, когда тьма и мрак
Заставляют любовь умирать, я же всю ночь роюсь в собственных вещах, соблюдая такт,
Пытаюсь понять, как будет действовать враг? События приняли такой размах,
Что звон в ушах стал резче и сильнее, с годами мы стареем, в глазах темнеет,
Мощь слабеет, каждый живёт, как умеет, женщина любит то, что её вот-вот погубит,
Пущена пыль в глаза, не видна порочная стезя, долу падает крупная слеза,
Замерзает виноградная лоза, визжит чужая фреза, за всем стоит судьба!
Словам тесно в груди, мыслям просторно, им не помеха мрак впереди,
Где розы – там и тернии, у судьбы свои законы, как у церкви – свои каноны,
Рука, которая ласкала пах, почувствовала слабость в руках,
Она второпях пытается злобный рок оставить в дураках,
У него на устах застыли слова, вот-вот по околотку пойдёт гулять молва,
Ревность легковерна, как малолетнее дитя, трудно жизнь начать с нуля!
Такая любовь не для меня, зачем мне жить? Хочется кричать и выть,
И вдруг новый вопрос звучит: как жить? Какому ремеслу себя посвятить?
Смерть достаточно близка, она на помине легка, но моё дело – сторона,
Блещет золотыми куполами Москва, вот-вот оборвётся треснувшая струна,
Соединяющая душу и плоть, как душевную боль перебороть, чтобы вновь
В душе господствовала всевластная, нежная и страстная любовь!
Как не суди, как не ряди, убожество в любви не отмоют от грязи
Проливные дожди! Господи, отвратило бы зло от души,
Не суди и не судимым будешь, что в женщине ты в молодости разбудишь,
Тем всю жизнь довольствоваться будешь! Если любишь, простишь,
И схватишь жизнь, улетающую на погост, за хвост, поцелуешься с ней взасос 
Без стенаний и слёз, по ка тёмная ночь не упадёт на скрипучий крестьянский воз,
 На нём когда-то мы до дыр протирали свои штаны, пытались прыгнуть выше головы,
Увы, не получилось! С тех пор время застопорилось и белым снегом покрылось!
Ничего не изменилось, время против толпы ополчилось, что опосля не случилось бы,
Сознание притупилось, мысль поизносилась, вот и пришлось брать в руки острый нож,
В сердце что-то оборвалось, сдвинулась ось в мозгу, бежать в тайгу нет смысла,
Почто зря искушать судьбу? Сезон безответственности кто-то должен на себе нести,
То ли из вежливости, то ли из галантности, но с законом не шути! Чувство ответственности,
Как нательный крест, зажатый в горсти, помогает душу и плоть спасти от нежданной любви,
У унылой посредственности нет иного пути, как вступать в брак,
Любой полумрак сооружает саркофаг для брачных бумаг,
Впереди Рай или Ад? Этого никому не дано загодя знать!
Сладость жертвы и боль души видны издали, а вблизи
Ты с ними говоришь на «ты», будто бы вы в зоне вечной мерзлоты,
То, что нам перепало, считай, что пропало, не мы перековали мечи на орала!
Иное время настало, и потому нет дела никому к моему возбуждению,
Тяжек быт, мой опыт говорит, что общий грех толпы велик, старик бережёт свой кадык,
Он дрожит при виде статных женщин, у этих деревенщин много проплешин,
Знает человек грешный, что сон вещий никогда старики не презирали
И в землю не топтали грязными кирзовыми сапогами! Есть немало предрассудков,
Их не воспринимает тощий желудок, для одних недоумков каждый поступок,
Как таинственная награда за Взятие Сталинграда, а для других – это яркий триптих
О днях былых, мы изредка вспоминаем о них, эти воспоминания бьют под дых,
В сценах немых судьба показывает собственный клык, он и вправду велик,
Под шум опавшей листвы, под облака взмыв, порыв любви летит впереди стрелы,
Только бы успеть распутать тугие узлы рока, судьбы и страстной и нежной любви!
Не обещайте будущей жене вечной любви на земле, жизнь короче, чем любовь.
Напоминаю об этом вновь, любовь прелестна, но надежда длиннее, чем жизнь,
Не потерявшая смысл - любить и праведно жить! Любовь проходит многие мытарства,
Погибают виртуальные царства, освобождает пространство для любовной игры,
Но страсть таится внутри, как не суди, как не ряди – тяжек быт, трудно выжить,
Легче вспомнить и забыть, что помыслы твои когда-то были чисты, как придорожные кусты!
Любви не хватает чистоты, любовь победить нельзя, бедствие, терпя, ты делаешь ход ферзём,
Чтобы потом доказать кровью и потом, что ты не виновен ни в чём! Во всём друг другу потакая,
Любовь земная предостерегает, нет любви вечной, в жизни скоротечной иногда стучит сердечко,
Ему сложно, когда на душе тревожно, что-то решать, не тому нас в школе учили,
Не по тем законам мы когда-то жили, не особо вникая в мелкие детали любви и печали,
Распри и скандалы пошли по вертикали в направлении небес, потеряны совесть и честь,
Да и грехов не перечесть! Их перевалило тысяч за шесть! Горе тому, кто решит навсегда забыть,
Что совместная жизнь в каждом сердце ритмично стучит, даже стекло в окне дребезжит,
Кто, если не рок или судьба не одёрнут нас в свой звёздный час? Кто на место поставит нас?
Жажда жить, жажда любить может падшего грешника уговорить великий подвиг совершить
 В тот злополучный миг, когда судьба трещит по швам, ты с горем пополам веришь словам,
А не делам, и потому жизнь, коротая, кружева из слов и фраз сплетая,
Головой, вращая по сторонам, суетишься по пустякам, что-то капает по штанам,
Дорога, ведущая в православный храм, с раннего утра пуста, грешная душа тем и хороша,
Что в последних строках своего письма, кроша и измельчая от края и до края проблемы бытия,
Душа сгоряча в саму себя вошла, остановилась у степного ручья, послушала пенье соловья,
Лишь опосля в сторону отошла, когда к выводу пришла, что грешна! Есть узда, есть стремена,
Бытность страшна, незнакомые лица, чужие имена смущают меня у сельского гумна,
Та стезя, что вела в никуда, вспомнила старые и добрые времена, когда дребезжала струна
Короткая такая, наивная и простая, как будничная жизнь,
Потерявшая веру в животрепещущий смысл! Постерегись!
Я в восторге от комка в горле, когда речь заходит о мужском долге,
Можешь получить по морде, или оказаться в морге вследствие неудачного торга!
Вот-вот кепчонку стяну с виска, возьму за жабры подонка, чуть ниже седьмого позвонка,
Хула к нему близко подошла, к полу прилипла подошва, к делу не пришьёшь слова,
Нужны дела, но дел здесь нет, гаснет свет в конце тоннеля посреди рабочей недели,
Хватит валять дурака, и пялить глаза на толстый женский зад, надо шагать назад,
Каждый должен знать, что семейный разлад не похож на молочный шоколад!
Свят! Свят! Свят! Виват, господа, кубок янтарный полон давно, в нём пенится вино,
Все мы живём грешно, но всё равно ночами стучим в домино! Когда любишь кого-то,
Любовь засасывает тебя в болото тащить бегемота! Чтобы не выглядеть идиотом,
Не надо на баб смотреть свысока, их судьба - тяжела, доля – нелегка,
Искры летят из-под женского каблука, а с языка слетают суровые слова,
Даль темна, в небе плавает ущербная Луна, она – холодна, в этом нет её вины,
Страсти накалены, две влюблённые души обречены на совместный быт,
Пока меж ними не прервётся соединяющая нить! Земля дрожит, мысль разрастается,
То сладострастное мгновение теряется в необъятной вселенной, в жизни бренной
Фактор второстепенный мешает надменно мыслить и творить, мне некому служить,
Судьба вынесла собственный вердикт, душа молчит, как рыба, но ты же – не глыба из гранита,
Голова забита проблемами пиита, никем нелюбима, никому не мила, её доля тяжела,
А душа разбита и от грехов ещё не отмыта! Карта бита – нечем крыть, душа болит,
 А сердце плачет, так или иначе предстоит понять, с чего же своё общение с бабой начать?
Птицы кричат, дятлы о стволы деревьев стучат, вечерний багровый закат освещает
Тот злополучный кристалл из страсти и любви, он затерялся внутри, грудь трещит,
Душа болит, там везде сквозит, никто не забыт, ничто не забыто, кроме неоплаченного кредита!
Живу среди рабов, кующих рабство, проповедующих хамство, где жалкое меньшинство 
Уже давно отсидело срок за казнокрадство, но, сотворив святотатство,
Ратует за всеобщее братство! ****и проповедуют ****ство, то-то  оно,
Со стороны смотреть смешно, как гнилое болото  в себя засосало героев пошлых анекдотов!
Жизнь – не дни, что прошли, а те, что запомнились, будто вечерние огни, что пылали внутри
Хилой и немощной груди! Не возомни из себя тщедушного раба, доля будет горька,
Тяжела судьба, ты стремишься туда, куда не ходят поезда! Тлен и суета стучат у виска,
Над головой гудят телеграфные провода, у нас общая стезя, у нас общая судьба,
Нам избежать греха у придорожного столба! Ша! Ха-ха-ха-ха! Ложь во всём видна!
Жизнь красна, если плоть раскалена добела, радость укрепляет тело, в общем, и в целом,
Мы женимся с прицелом, что в грядущем женщина станет намного лучше,
Дама в платье белом прекрасна статью и телом, я же не Отелло, а она – не Джульетта,
У нас разные планеты, мы верим в приметы, любим - давать советы, ведём долгие беседы,
Но культ любовных наук впился в тело, будто паук, он ползает вокруг, ему недосуг,
Ждут его там, где пашут, сеют  и жнут! Напрасен Сизифов труд, страсти разряды
Видны во время всеобщей бравады, им рады не все, только те,
Кто ходит босиком по холодной росе в старомодном сюртуке!
Диктует чувство очень шустро постигать любовное искусство,
У каждого раба своя доля и судьба, слышна стрельба из-за угла,
Оттуда вылетает людская молва, её плоть обнажена, а она обижена на всех,
Волна утех взяла верх и теперь без помех падает, как снег на голову тому,
Кто не привык к добру и легко покоряется злу! Не корю судьбу, не стону и не плачу,
Страсть течёт по жилам, мне по силам совершить оргазм, мешает спазм совершить самообман!
Сизый туман, как слащавый дурман провоцирует фальшь нестись по буграм,
Только там ты можешь найти остатки полноценной и нежной любви!
Любовь и бессмертие выжить толпе помогло, жизнь – одно и оно издаёт тепло,
Которое насквозь через плоть прошло, коль любви суждено 
Проникнуть в душу через закрытое окно, она туда войдёт
И вместе с собой страсть возьмёт в оборот, она позволяет жить и сгорать,
И никогда не оборачиваться назад и не пятиться вспять! Свечи только там горят,
Где страсти шумят, ручьи звенят, а влюблённые глаза пристально глядят на баб!
Трудно оторвать от них собственный взгляд: какая походка, какая стать!
Ты своим членом пунктирную линию по женской борозде прочертишь,
ЖЕНЩИНУ И СЕБЯ ОБЕССМЕРТИШЬ НА МНОГО ЛЕТ ВПЕРЁД, умение и искусство
Не сопоставимы с тоской и грустью, шестое чувство диктует нам, служивым и пацанам,
Умело расставлять акценты по своим местам, придёт пора, когда дух добра
Обожествит все запретные в быту места!  Я же веду жизнь анахорета, на хера мне это?
Любовь сживает грешников с белого света, заставляет верить в приметы, даёт советы,
А душа поёт сонеты! О любовницах кричат газеты, власть создаёт запретные декреты,
Однако мы только свою душу и сердце слушать должны, мы были рождены,
Чтобы сказку сделать былью и обрести белые крылья, но выдержат ли сухожилья
Все чрезмерные усилия, что прилагаешь ты, расставляя по местам дивные предметы
Всепоглощающей красоты? Людские наветы и брезгливые поэты шлют приветы
Дамам тем, кто доступен всем, зачем? Всё – тлен! Всё – суета! Много проблем,
А мы – сами себе не чета! Когда народ и гол, и необут, он не вникает в истину и суть,
Он меняет убеждения в короткий миг сношения, вспоминает эпоху Возрождения:
Пися в попу - плохо, пися в писю – хорошо, после дышится легко,
Страсть пытается проникнуть глубоко в высокое чело, ей многое дано,
Многое позволено, и если женщина – не бревно, то с ней в душе твоей
До рассвета будет петь озорной соловей! Чем женщина стройней, умней и красивей,
 Тогда и ты станешь нежнее и сильнее  многих людей, будешь двигаться взад-вперёд,
Пока твой дух не изойдёт! Пусть моя любимая подружка спит в обнимку со старой подушкой,
Спутница бедной юности моей навеки осталась в душе моей, вспомнишь – вздрогнешь,
Сердцу станет веселей, после тех давнишних встреч затихает человеческая речь,
При мельтешении догорающих свеч проходит хмель, и уже новая цель маячит за углом,
Дивный свет былой любви едва трепещет, и тебе он громко рукоплещет, он готов заживо сжечь
Тот свадебный венец, только бы не затупился конец мужчины того, который легко менял женщин
На фальшь, ритм сумасшедший дней прошедших унес грусть и печаль в заоблачную даль!
 В глазах блестит янтарь, невдалеке сияет хрусталь самой чистой воды, мне бы толику свободы
И вернуть назад молодые годы! Любовь наивысшей пробы
Осталась на разбитой дороге замерзать, мне же остаётся одно:
Смотреть в открытое настежь окно, надеяться и ждать,
Когда же она вновь сможет перед ясными очами предстать?

г. Ржищев
20 ноября 2021г.
9:00