Пустота

     Она это всё-таки сделала … И как бы тяжело и паршиво ей сейчас не было, в глубине души Катя понимала, что поступила правильно. Так было нужно. А иначе она бы просто себя никогда не простила.
Войдя в квартиру и не зажигая света, Катерина прошла в комнату и опустилась на диван. Лицо Никиты с его живым и проницательным взглядом, вставало перед ней снова и снова. Он приближался в темноте и каким-то полудетским, отчаянным жестом доверчиво протягивал в её сторону руку.
Словно звал: «Идём со мной, не бойся! Я ведь так люблю тебя…»
О, боже! Да если она и боялась, то точно не за себя. Ей-то бояться уже особенно нечего. Разве что только этой пустоты, заполняющей сейчас её грудь свинцовой тяжестью. Но это она постарается пережить, как и многое другое в своей жизни. А что ей ещё остаётся?
Единственное, о чём она сейчас жалеет, так это о том, что не поступила так раньше. И позволила, чтобы взаимное чувство стало глубоким и очевидным.
А ведь с самого начала в ней жило ощущение того, что она поступает дурно, даже отвратительно… И вообще, возможно это самый худший поступок в её, ох, далеко не безупречной биографии…
Но как было уйти от этих доверчивых, искренних глаз… От этого проникновенного голоса, от его мягких рук с их трепетными, музыкальными пальцами, от всего его чистого, незамутнённого облика? Катя замотала головой из стороны в сторону, будто пыталась избавиться от наваждения.
Получалось не очень. Ты не смеешь, ты не должна, ему только 20 лет, - повторяла она себе бесчисленное количество раз, пока не упала ничком на диван. Голова не доставала до подушки, а ноги упирались в боковину, но сил, чтобы подтянуться и принять удобную позу совершенно не осталось.
Почему-то сейчас вспомнилось, как смешно и странно они познакомились. Два месяца назад. Вместе с группой студентов он проходил практику у них в организации. И в первый же день им устроили ознакомительную экскурсию. В самом конце заглянули и в лабораторию. Катя помнит, как рассердилась тогда. В тот период буквально всё в её жизни шло наперекосяк. И в работе, и в личной жизни, и вообще…
Новая партия подопытных мышей снова погибла, и всё придётся начинать сначала, а сроки горят, и начнут искать виноватых, и можно не сомневаться, что найдут здесь же, не дальше её лаборатории. А значит не только не видать им премии, как своих ушей, но и об отпуске, который намечался уже через две недели, можно спокойно забыть.
И само собой это совсем не понравится Герману, а у них и так всё как-то шатко и неопределённо. И она очень надеялась, что они проведут это время в каком-нибудь тихом, уютном местечке, где случится, наконец то, чего она в глубине души уже давно ожидала.
Конечно, Герман не то, чтобы герой её романа, но он серьёзный, надёжный и целеустремлённый. А самое главное, сильный. Во всех отношениях. А именно такой человек ей и нужен рядом. И она даже готова мириться с некоторыми его качествами, которые выносить ей было, в общем-то, непросто. Герман был мелочно-придирчивым, требовательным и педантичным до такой степени, что это часто мешало ему самому. По Герману легко можно было сверять часы. Находиться рядом, а тем паче соответствовать образу жизни такого человека, безусловно, было сложно. И она прекрасно отдавала себе в этом отчёт. Но учитывая особенности её собственной личности и некоторые отягощающие биографические моменты - это, в известной мере, было скорее плюсом. И к тому же, ей уже тридцать два. Её часики тикают... С каждым месяцем всё быстрее. И уж кому, кому, а ей, биологу, это известно лучше других.
И вот теперь отпуск, а значит и надежды с ним связанные, накрывшись медным тазом стремительным галопом мчатся в туманную даль, и в дополнение ко всему, изволь возиться ещё с несмышлёными практикантами, которые вдруг свалились на её бедную голову.
Кроме того, снова заныл зуб, который она недавно лечила. Нет, честное слово, видимо Вселенная всё-таки за что-то её прокляла…
С перекошенным от боли и раздражения лицом, она ненавидя всех вместе и каждого в отдельности, начиная от руководства их конторы, не придумавшего ничего лучше, как сбагрить студентов ей и оканчивая стоматологом-халтурщиком, подняла голову и в ту же секунду встретилась с таким лучистым и внимательным, таким заинтересованно-пытливым взглядом молодого, высокого парня с очень светлой кожей и кажущимися мягкими даже на расстоянии каштановыми волосами, что резко отвернувшись, нахмурилась, и просто молча кивнула. Хотя ещё секунду назад сказать собиралась очень много.
А потом Никита стал ждать её каждый вечер после работы, чтобы проводить домой. Она не считала это чем-то серьёзным, а так просто, ну почему бы и нет, в конце концов... Симпатичный мальчик, такой милый, смышленый и воспитанный. И к тому же серьёзно интересуется микробиологией. Он задаёт такие умные вопросы, правда далеко не на все она может ответить... Может быть потому что в его возрасте, её интересовало несколько иное…
А потом было почти настоящее свидание в студенческом кафе, куда он её пригласил. И ей было так весело и легко тогда, как не случалось уже давно. Она чувствовала себя юной, чертовски привлекательной и наивной. По крайней мере, ей этого очень хотелось. И словно не было всех тех муторных и страшных лет, проведённых в каком-то безумном поиске неизвестно чего и овеянных наркотическим дурманом.
А потом было ещё свидание… И тоже ничего серьёзного, по крайней мере она и мысли такой не допускала. Или просто не хотела об этом задумываться? А потом… Потом он впервые оказался у неё дома…
Катя резко повернулась на вдруг показавшемся ей ужасно жёстком диване, и уткнулась лицом в небольшую стопку вещей. Ну да, это она ещё вчера наспех сняла, да так и не успела разложить постиранное. Приподнявшись на локте, она с ожесточённым замахом скинула всё на пол. И потянувшись, включила ночник. На полу разноцветным веером лежали разбросанные вещи. На диване, прямо перед её лицом осталась лежать чёрная футболка. Это его… Молодая женщина уткнулась в неё и глухо заплакала, вздрагивая плечами.
Нельзя, нельзя было доводить до того, чтобы он всерьёз влюбился в неё. Нужно было отрезать сразу: жёстко, холодно и уверенно. А ведь видела, не могла не замечать к чему всё идёт! Ну какая же она идиотка!
Катя зажмурилась и тихо простонала. Ей даже нравились ухаживания этого мальчика… Это было так трогательно, так неповторимо прекрасно… Разве она кого-то соблазняла? Ну действительно, может ли она быть виновной в том, что совсем не стремясь к этому, так легко и быстро вскружила ему голову?
Но слава богу, у неё хватило ума положить этому конец... Она всё ему сказала сегодня, чтобы не приходил, не надеялся, не ждал. Что она всего лишь играла с ним, как с милым котёнком, что их отношения не значат для неё ровным счётом ничего!
Это была ложь во спасение. Нужно было наступить себе на горло, чтобы уберечь его. А ведь её тоже затянуло в этот омут… Это было ясно хотя бы потому, что её перестал расстраивать тот факт, что пятилетние отношения с Германом вдруг взяли и сошли на нет. А ту смс-ку, в которой он предлагал поставить точку (да, именно так и написал), Катя до сих пор вспоминает с усмешкой. У неё словно бы открылись глаза: она увидела, насколько в их взаимоотношениях всё фальшиво и задалась нелепым вопросом, а зачем она вообще тратит время на этого человека?
Косвенной причиной был этот мальчик… Парень оказался сравнительным образцом, неким показателем того, какими искренними и светлыми могут быть чувства. И хотя она знала, что ничего у них с Никитой не может быть, поняла, что и другого, того не настоящего, придуманного ей больше не надо. Суррогата в своей жизни она больше не потерпит.
Это всё равно, как после удушающего, спёртого зноя, наполненного бензиновыми выхлопами и запахом раскалённого асфальта, вдохнуть ранним утром в горах прохладный, чистый воздух. Никита был тем самым катализатором, который помог ей понять это.
Но она отрезала, вырвала его с мясом, хотя сердце обливалось кровью, глядя на этого мальчика. Именно мальчика… У него даже борода ещё не растёт! Господи! Катя встала и промокнула лицо его футболкой.
Никита... Он до сих пор верит в мир во всём мире и вечную любовь…
Интеллигентный юноша из профессорской семьи, великолепно играющий на фортепиано и знающий два языка и она, у которой за плечами психушка, лечение от наркомании, пять лет деструктивных отношений и исковерканные до неузнаваемости, растоптанные мечты…
Катя закусила нижнюю губу и ещё глубже зарылась лицом в тёмную материю. Она думает о нём постоянно, но знает наверняка, что если останется с ним, то сломает ему жизнь.
Вот так просто… Но теперь всё кончено. Она поступила именно так, как и должна была. Катя прислушалась к себе: что-то не давало ей покоя.
А это просто чёрная, как эта футболка, сгущающаяся, душная пустота медленно, но неуклонно заполняла её всю без остатка. Та самая пустота, в которую теперь превращалась вся её жизнь…