Пустынник

Солнце клонилось к закату. От огромного красного диска, большего, чем обычно, разливались отблески всех известных багровых оттенков. Ярким жгучим лучам вторила расстилавшаяся на тысячи километров вокруг пустыня. Хотя назвать её таковой в полном смысле было нельзя. Это не были в классическом понимании песчаные дюны, хотя песочные наносы нарастали с каждым годом, всё больше покрывая остатки разрушенных строений. А вместе с ними – покорёженного металла, разбросанных тут и там бесформенных ошмётков.

С наступлением темноты поверхность земли немного остывала. Когда термометр показал ниже сорока по цельсию, Вектор вышел из укрытия. Он давным давно изучил все окрестности не только своего пустыря, но и близлежащие аналогичные площадки, разные по размеру, но практически равные по содержанию.

Везде была одна и та же картина – слоистая пыль, перегоняемая с места на место порывами ветра, да кусками проступающие напоминания о давней жизни. Вот торчащие из бетонной горы сломанные детские качели. Это трухлявые автомобильные шины. Там – треснувший контейнер, наполовину засыпанный песком.

Вектор оглянулся. Его убежище – чудом уцелевший блок от жилого здания, который отвалился при разрушении и, судя по всему, просто целиком шмякнулся на землю. Но выглядел вполне себе прилично. Внутри даже частично сохранился интерьер – в виде цветочных изображений на стенах, лёгкой металлической мебели, которая поэтому и не разбилась, некоторых предметов, которые Вектор заботливо разместил по углам. Некогда это была гостиная.

Единственный оконный проём при падении оказался почти впритык к остаткам стены, а дверь Вектор приделал сам, иначе первым же ветром комната наполнилась бы песком под самый потолок.

***
Здесь Вектор провёл последние два года. Целых два года в полнейшем одиночестве. Без единой души вокруг. Ни человека, ни зверька, ни растения. Никого.

Виной всему оказалось то самое солнце, которое раскалённым багровым диском выкатывалось каждое утро над горизонтом и медленно совершало свой обжигающий путь на другую сторону пустыни. Конечно, людям давно было известно, что однажды оно погаснет. Но то, что это случится буквально через несколько тысяч лет после того, как человечество убедится, что земля на самом деле круглая, не предполагал никто.

Белая вспышка, покрывшая собой всё вокруг, добралась до планеты гораздо быстрее, чем обычный, привычный человеку свет. Внезапно расширившись, солнце посылало во все направления гигантские сполохи, обуглившие сначала Меркурий, затем расплавившие Венеру, а после прожарившие Землю, которая успела за это время несколько раз обернуться вокруг своей оси.

Ледяные шапки на полюсах испарились, океаны исчезли, а вместе с ними и всё живое. Осталась лишь выжженная поверхность. Насколько далеко на ней простиралось его личное одиночество, Вектор не знал. Он не смог отыскать в своей памяти момент, в который его застала вспышка. На подземной парковке? На дне коммуникационного колодца, в который он успел упасть? На нижнем ярусе шахты лифта? Очнувшись, Вектор тогда понял, что находился в узком, тесном пространстве под завалами, из-под которых выбирался почти сутки. После чего с выходом наружу пришлось подождать ещё несколько дней, пока полыхающая жара выжигала весь атмосферный кислород. Собственно, атмосферы уже не было, а солнечной радиации добивать уже никого не пришлось. Беспощадное и равнодушное солнце, всё ещё непривычно гигантских размеров, начинало сжиматься. И это его окончательное умирание длится последние два года.

***
Вектор направился к возвышавшемуся рядом осколку небоскрёба. В завалах давно образовались проходы, через которые он проникал в помещения и выносил оттуда всё, что мог найти: электронику, металлолом, куски деревянных конструкций. Всё, что могло послужить источником энергии для конвертера. Это изобретение человечества стало лучшим за всю его историю. Поглощая любую форму материи, конвертер расщеплял её до самых мельчайших частиц и был способен произвести не только электроэнергию, но и создать любое запрограммированное вещество, предмет или продукт, от игрушек, одежды и пирожных до топлива и машинного масла. Портативный домашний конвертер оказался в той самой комнате, которая была теперь домом для единственного уцелевшего здесь разумного создания.

Под ногами Вектора раздался знакомый хруст. Среди раскрошившегося бетона и гравия попадались черепки. Керамические или костные, Вектор не знал, он давно не смотрел под ноги. Но звук, отдалённо напомнивший органику, вызвал в нём обрывки воспоминаний. Они не тонули в тумане, не терялись среди прочих мыслей, а просто возникали в виде образов. Знакомых лиц. Пейзажей за окнами дома. Лающего на бегу питомца. Мастерской на заднем дворе, где Вектор частенько проводил время, смешивая краски для достижения нужного тонкого оттенка. В его памяти сохранилась женская рука с кистью, наносившая их на полотна.

Все эти образы Вектор видел настолько ясно, как будто они стояли прямо перед его глазами. И это тоже было привычным состоянием – на ходу смотреть вперёд и одновременно прокручивать где-то в глубине своей памяти сохранившиеся изображения.

***
Когда Вектор добрался до ближайшего провала в небоскрёбе, солнце практически исчезло за горизонтом, оставив ненадолго небольшой багряный краешек. Его длинные лучи липкими красными линиями обрамляли по очереди каждый гребень стены, торчащие сваи, отразились от зеркальной поверхности металлопластика и окатили красным свечением фигуру Вектора.

Но он не обратил внимания на своё отражение. Там, на гладкой, полируемой ветрами плоскости отчётливо была видна его голова, с голым, блестящим металлическими бликами черепом. Кругляшами подвижной оптики в глазницах. Трубчато-суставными конечностями и такого же вида, как череп, телом из металлопластика. На груди слева виднелась давно лишившаяся краски рифлёная надпись Vektor.

Последний на земле робот оставлял на песке почти человеческие следы. Он неспешно дошагал до проёма в небоскрёбе и скрылся в его черноте.