Новости

Глава I.

Был мрачный вечер.  Над крохотным  Либербургом снова сгустились тучи. Срывался дождь, и начиналась гроза. Я уже заканчивала уборку в гостиной. Спина ныла, кости ломило... В тот момент я мечтала только об одном: теплой и мягкой кровати. Но моему желанию не суждено было сбыться. Прислуге о таком даже думать запрещено.
Как всё-таки несправедливы люди по отношению окружающим. Неужели, если человек более низкого класса будет иметь нормальное жильё и семью он станет хуже работать? Конечно, не у всех есть возможность построить дом или выкупить его. Финансовое положение - тоже большая проблема. И, кажется, что она будет существовать беско...
Мои размышления прервал чей-то голос:
- Представляешь, нашему "диктатору" доверят ребенка! - смехотворно произнесла одна из гувернанток моей хозяйки.
Та была высокого роста, очень худая. Грация и строгость придавали девушке некую деловитость и официальность, что производило должное впечатление.
- Не может такого быть. Она же его бедного изничтожит, - воскликнула кухарка, которой была адресована предыдущая фраза.
Эта женщина была абсолютной противоположностью гувернантки: полненькая, нескладная, низкого роста. Силуэт её напоминал чайник.
- Говорят, это девочка. Она очень умная, аккуратная... Жаль ребенка, - печально произнесла гувернантка.
Стоя в сторонке, я только грустно покачала головой.
Мне очень давно была знакома наша хозяйка. Её звали Женевьева. Красивое и нежное имя для грубой и темной личности. Она была затворницей с тяжёлым характером. Со слугами вела себя сурово и даже жестоко. Общалась с нами сквозь зубы. Ужасно не любила, когда её беспокоили или отвлекали от дел.
Как же грустно становится, когда вспоминаешь, какой та была в детстве. Милая черноволосая девчушка (немного беспечная) обожала музыку, интересовалась астрономией. Её любила семья, Женевьеву хвалили учителя. Девушка с ума сводила юношей всего Либербурга. Но со временем всё изменилось.
За 5 лет работы в доме мисс Варенбург, я убедилась, что у Женевьевы совсем исчезло сердце. Она превратилась в жестокую затворницу, ненавидевшую человечество.
После услышанного мною разговора печаль охватила моё сердце.
- Ещё одна жизнь будет загублена, - подумала я и отправилась к себе.