Космос утерянной темноты

Пяшинская торговала очками. Каждый день с десяти до восьми, кроме субботы и воскресенья. А с субботы по понедельник на ее месте сидела Скоробогатова .

Так-то работка была нетрудная: сиди себе на диване и втыкай в телефон в ожидании плоховидящих покупателей.
Иногда за весь день ни одного покупателя. Хорошо, что на зарплату это никак не влияло, но плохо, что к концу рабочего дня от беспрерывного сидения сильно уставала задница. Болела даже. Вместе с душой - душа тоже болела. От общего ощущения, что жизнь чего-то не складывается.
Вроде, и семья есть - муж, ребенок -  и надежное рабочее место в большом, светлом и  хорошо обогреваемом торговом центре. И сама еще молодая, а некоторые  даже говорят, что симпатичная, и  на лицо и фигурой. Волосы недавно красиво подстригла до плеч и тонировала. Губы сердечком, характер общительный.
Да чё не так-то?!

Пришла утром на работу, скинула боты. Смотрит, идет охранник Пашка, ковидный намордник болтается на одном ухе. Лицо у Пашки красное, начало дня, а уже бухой, но при этом как всегда человеколюбив и галантен. Наверное, ему с его возвышенным характером еще хреновей, чем мне, подумала Пяшинская, работенка-то  у него дрянь, бегай  как дурак по торговому центру в поисках нарушений общественного порядка,  с утра до вечера,  а ведь годы идут.
Пашке на вид лет тридцать пять. И похоже, не женат. Эх, замутить бы с ним, залечь бы вдвоем в арендованных апартаментах суток на трое, да с шампусиком, да в джакузи, и чтобы в шикарных банных халатах! Пяшинская такое в кино не раз видела и хотела бы себе тоже. Жаль, муж не разрешит.

Внезапно явилась покупательница.  Пришлось встать с дивана и тащиться подбирать ей очки. Пяшинская вообще-то оптометрист по образованию, а не банальная продавщица окуляров. Три с половиной года училась в высшем прикладном колледже на "специалиста здравоохранения, который проверяет и коррегирует зрительные функции человека". Начальство ее ценит и уважает, с работы не гонит. Даже в период крайнего локдауна, когда салон оптики надолго закрывали, как и другие точки обслуживания - так вот, Пяшинскую не сократили, а наоборот, аккуратно выплачивали зарплату и даже не урезанную. Хотя Пяшинская тогда сидела дома, не работала, по двадцать четыре часа в сутки с семьей общалась (чуть с ума не сошла).

Проверила покупательнице зрение, подобрала очки. Следуя протоколу продаж  привычно насоветовала ей различные покрытия  для линз: упрочняющее, просветляющее, хроматическое и фотохромное. Продавцу это выгодно, потому что конечная цена очков тогда будет совсем иной. Иной раз  даже втрое выше изначальной.

Бабка ушла, а Пяшинская зевнула и снова отправилась на свой итальянский диван белой кожи. До конца рабочего дня оставалось еще два часа. Невыносимо. Пойти покурить, что ли?

Окликнула пробегавшего мимо безотказного Пашку, попросила посторожить салон  и вышла на улицу, закуривая по дороге. Задумалась о чем-то, глядя как в расположенном  напротив  пассажирском порту сновали красавцы-паромы, туда-сюда, туда-сюда. Из Таллинна в Хельсинки, из Хельсинки в Таллинн. Из Таллинна в Стокгольм, из Стокгольма в Таллинн.
Аж в глазах зарябило.

Слева  горел и переливался неоновой подсветкой крошечный пешеходный мостик через Адмиралтейский бассейн, похожий на вертикальную скрепку.  Его построили недавно чтобы соединил оба терминала, А-терминал и Б-терминал. На фоне вечереющего неба скрепка выглядела нежно и  романтично.
Романтика! - То, чего мне не хватает, осознала Пяшинская, глядя на мостик.

Романтика!  - крикнула она в небо и притушив каблуком окурок  пошла к мостику. Идти было недалеко, метров пятьдесят.
На мостике никого не было. Пяшинская  ловко закинула на  бортик ногу, обутую в ковбойский сапожок, подтянулась всем телом и перевалилась через перила.

После отпустила руки и шлепнулась вниз, в темноту канала. Вода аккуратно сошлась над ее головой, - и в голове тотчас стало тихо и покойно.