Светлый Путь

Рассказ.



Лето то действительно выдалось на редкость жарким и сухим.
Слепни и мухи не давали покоя скотине, а сенокосцам раздетым по пояс, облепляли всю кожу слетаясь тучами на их густой едкий пот. Не помогали уже и постоянные широкие взмахи косой –  отогнать этот черный удушающий рой…
«Советская Власть наконец то пришла на Север!»
Именно такой девиз был вывешен красным плакатом на здании бывшей сельской управы – а ныне сельсовета, переоборудованной за самые кратчайшие сроки.
Об этом постоянно твердил и молодой председатель – недавно назначенный сюда из числа наиболее рьяных активистов и сторонников Коммунистической Партии. Он красовался среди коровьего навоза, бабушек погоняющих коз, и стогов сена для кобыл, в своей такой же новой, как и его должность, гимнастерке и до блеска начищенной фуражке.
И даже постоянно каркающие вороны, копающиеся в мусорной канаве в пересохшей овражистой балке, разлетались прочь, когда он проезжал через нее на своем рычащем и извергающем дым автомобиле.
Однако сам Дмитрий Олегович – хоть и являлся только-только назначенным на ответственный пост – уже давно был знаком местным.
Да и звали его жители деревни собственно обычно не Дмитрий Олегович– а по-простому – Митька.

***

В дверь дома священника Афанасия, что на Сафроновой горе, стук раздался ровно в 12 часов, когда вся семья уже сидела за столом в трапезной.
Пятидесятилетний служитель церкви, женился еще до вступления в сан, потому и жил не монахом, а в окружении супруги и детей, на краю села подле старинного деревянного храма, построенного в давние времена лет триста назад. Епископ Никодим служил в райцентре за много верст отсюда – а в самой же Богоявленке был назначен хозяином удела Афанасий - его сподвижник - сурового вида, но доброго склада иерей.
- Кого это нелегкая принесла! – перекрестилась жена, - Неужто случилось что?
- Погляди, кто там! – Афанасий махнул рукой, откладывая уже разломленный хлеб в сторону.
Жена выскочила в сени, и после короткого разговора вернулась, но уже вместе с гостем.
Им являлся никто иной как новый председатель.
Одетый почти по парадному в гимнастерке и белой фуражке с красным околышем, загорелый, он походил на молодого боевого командира, только что вернувшегося с фронта…
- Я вот батюшка по какому делу… - Митька вдруг неожиданно замялся, словно нашкодивший сын перед строгой матерью, - В общем… Тут такое… - Казалось на несколько мгновений бравада юного начальника куда-то испарилась, когда он увидал восседающего за огромным столом из карельской сосны, главу семейства.
- Ну говори аль язык проглотил?
- Да неудобно конечно - прямо так сразу…
- Раз уж пришел выкладывай! Покрестить кого? Али исповедоваться – так время не то – после обеда заходи!
- Тут вот такое дело!... – наконец решился Митька, - В общем по поступившему распоряжению сверху… Нужно … Храм закрыть, вашу должность упразднить, за ненадобностью, а всё имущество церковное передать в пользование Советской Власти! – выпалил он разом скороговоркой.
- Не понял! – деревянная ложка, которой настоятель собирался уже было хлебать щи, со всего маху ударилась об пол. – Ты чего! Шутки шутить вздумал!?
- Да нет же… - Митяй вытащил из-за пазухи ворох бумаг, - Вот и постановление!
- Господи….. -   проговорила   жена, - Да что же это! Как же это! Зачем же….
- Афанасий меж тем не спеша встал со своего места, и приблизился к Митяю :
- Ежели не шуткуешь – давай гляну!
Митяй вывалил на стол между осетриной и круглым ржаным караваем приготовленные бумаги, и отступил на всякий случай назад, к двери.
Пару минут священник изучал шевеля губами постановление, потом отложил его обратно и вернулся за стол.
- Фрось…. – обратился он к супруге, - Есть чего налить?
Та суетливо метнулась на кухню и принесла оттуда молочно белую запотевшую бутыль, поднятую с подполья.
- Ты значит с ними вот так согласен что ли? – проговорил Афанасий откупоривая самогон, - А меня то не спросили выходит?
- А куда деваться, батюшка! – оправдывался Митяй, - Время нынче такое! Власть поменялась! Будь добр – или сам всё сдавай – или через силу!
- А кому мешаем то, а Митька? Петрограду? Москве? России? – святой отец вдруг ссутулился за столом и хлопнув первую рюмку, занюхал рукавом, - Тебе ли мешам?
- Так-то ж закон таков!!! Все что было – разделить!!! Всех помещиков раскулачить! Советы – за равенство свободу братство!!!
-Эх Митяй, Митяй… - протянул  Афанасий, - Глуп ты как пробка – от ентой самой бутыли…. – он наполнил вторую рюмку, - И умнеть не хошь!
- А вы не оскорбляйте! Я при исполнении!!! – осмелел Митька, - А не я так другие приедут – и управу на вас сыщут!
- Откуда приедут то?
- Оттуда!!! – и Митяй многозначительно поднял указательный палец вверх.
В углу на полке под самым потолком, разворотом стояла тройная Икона – Иисус, Святой Георгий и Никола Угодник.
Увидав что он показывает пальцем именно на нее, Митяй опомнился и уточнил :
- Из Центра!  Приедут… Товарищи…
- Гусь свинье не товарищ! – перебил его служитель церкви, - А я им тем паче!
- Приедут… - продолжил Митяй, - Прикажут – и вышлют вас отсюда со всеми потрохами! Так что лучше батюшка, по-хорошему!!!
- А с Храмом что будет? – прохрипел Афанасий, уже изменившимся голосом, - Куда кресты денешь?
- Распилим…. – выдохнул Митяй, - А из хаты вашей – клуб сделаем! А вас переселим – поменьше домик сыщем! Куда вам в таких хоромах!
- А веру? – опять прервал его иерей, - Веру тоже распилите?...
- Да я же!!! – вскричал молодой председатель, - Я же и дровами обеспечу всех – и вас тож! Только вот – надо заявление подписать!
И Митяй хлопнул по листу проштампованной бумаги, лежащему на столе.
- Вот что!!! – отец Афанасий поднялся во весь свой могучий рост, - Вали как отселева, пока цел! – он начал закатывать один рукав длинной рубахи, - И бумаженции свои прихвати – зад подтирать будешь!!!
- Фоня! Молчи!!! Ты что !!! – заверещала жена, - Они ж и в правду могут чего сделать….
- Да и пущай воротят! А я ни буквы им не подпишу! – и он тяжелым ударом опустил сжатый кулак на стол, - Вон отсюда! Холоп!!!
- Ах так! – зло прошипел Митька, и сгреб со стола документы, - Тогда пеняйте на себя! Мое дело вас в известность поставить!
И он, развернувшись, довольно быстро выскочил во двор, стукнув при этом тяжелой дверью, так сильно, как только смог.

***

Отец  Афанасий  внезапно осел и схватился за сердце...
- Бог ты мой!  Афонюшка! Что с тобой!
- Кольнуло что-то… Дышать тяжко…
- На ка вот водички….
Супруга не глядя схватила со стола рюмку, но увидев, что та с самогонкой, поменяла ее на кружку с водой.
Афанасий хлебнул сразу с полкружки, откашлялся и произнес :
- Вот черти то черти!.... Окоянные… И обед испортили… И жисть….

***

Молодой председатель меж тем, поглощенный своими новыми обязанностями , решил взять так сказать быка за рога, и стал объезжать не только соседние дома но даже и близлежащие хозяйства, в поисках помощников для осуществления своего задуманного плана.
А план был прост – для получения внеочередной премии как можно скорее до конца месяца избавить село от пережитков старой эпохи – церковнослужителей и их атрибутов – а конкретно – старинного пятиглавого храма, на Сафроновой горе.

***

В ту ночь отец Афанасий не мог сомкнуть глаз. Ворочался до полуночи, и то и дело вставал и выглядывал в окошко на освещаемую луной громаду храма– посмотреть на месте ли всё.
Когда-то, в стародавние времена, жители увидали на горе, прям на этом месте – лик Господен, - после этого воздвигли здесь церковь, а село получило название Богоявленское…
Вот и сейчас священник надеялся, что узрит от Всевышнего какой-либо знак. Но ничего не было.
Жене в конце концов это надоело, и она уговорила его принять снотворное снадобье, после чего могучий хозяин погрузился в храпящий глубокий сон.

***

Однако уже с утра его разбудил шум и гвалт за окном. С трудом поднявшись, и облачившись в рясу,  шатаясь от головокружения, Отец Афанасий  распахнул дверь.
Народу в церковном дворе было видимо не видимо! Кажись вся деревня собралась – может окромя тех, кто был на покосе или же немощных…
- Забивай! Забивай! Затесывай!!! – раздавались зычные указания откуда-то. – Подавай! Майнуй! Да куда ты!!! Держи крепче!!!
Раздвинув и так расступившуюся перед ним толпу – батюшка обомлел.
Храм стоял уже наполовину обросший лесами, а вокруг шастала банда молодых пацанов.
Ребята были не местные – но он их узнал. Из соседней деревни… Свои бы не взялись…
Командовал конечно Митяй.
- Куда тащишь! Поставь на место ! Доску держи! А ты – прибивай! Да не по пальцам – нормально бей! – кричал он на суетившуюся молодежь.
Рядом с ним прыгала бабка Патрикеевна и голосила на весь двор :
- Митяюшка, что ж ты творишь то! Ни стыда ни совести!!! Мы ж тебя крестили тут с мамкой!!!
- Ошибка была это, бабусь, - серьезно отвечал Митяй, - И её исправлять надобно!!!
- Скажи на милость – чем Храм помешал то! Триста лет стоял – все пережил!!!
- Людей будет отвлекать!!! – кричал в ответ Митяй, - От работы!!! От правильной жизни!!!
- А ты знашь кака правильна то? – бабка решив его перекричать, перешла на скрежет, – Тебе годков то сколь? Чай не пожил еще чтоб знать !!!
- Митяй!!! – рявкнул иерей, - Ты с печки брякнулся аль чего!!!
Митька застопорив свой пыл, оглянулся на Афанасия и воткнул кованный топор в бревенчатую стену храма.
- Ну вот, и батюшка проснулся!!! Поможет нам подить!!!
- Я те помогу!!! – взревел Афанасий, - Я те ничегошеньки не подписывал!!! Самовольничать вздумал!!!
- А мне ваши разрешительные не нужны, - протянул Митяй, - Вы батюшка идите завтракайте , обедайте , чай пейте!!! Мы тут сами управимся!!!
- Очумел что ли ! Антихрист!!!
- Если я Антихрист – то и товарищ Ленин – тогда тоже! И вся Советска Власть!
- Да люди то люди в чем вина их!!!  Как они молиться то будут? И кому???
- Скажи спасибо – что в Сибирь тебя не сослали на каторгу! – погрозил кулаком Митька.
- Так мы и так на Севере уж.. Куда дальше то!...
Новоявленный замполит махнул рукой.
- Митька! Да я же с тобой и отцом на рыбалку вместе ходил – помнишь!!! – настоятель увидел, как Митяй вытянул из травы длинный сверток, оказавшийся скрученным вокруг древка красным знаменем.
- А ты моего отца – не трожь!!! – обладатель новой формы начал расправлять алый символ пролетариата, - Он вообще герой войны- на фронте погиб!!! За таких как ты – жизнь положил!!! – он взмахнул флагом , словно шашкой, над головой, - А ты тут отсиживался в своем храме, да за иконки свои трясся!!!
- Ты что , черт тебя побери несешь такое!!!
- А то и несу! – Митька вытер нос рукавом, - Чтоб не вспоминал его больше! Не друг он тебе был!!!
Он со всего маху всадил древко знамени подле входа в храм и гордо, по комиссарски, приказал :
- Ребятушки! Выноси!!!
В толпе показалась Афанасьева жена.
- Ефросинья! – позвал её иерей, - Иди к сюда!!! – а когда она подбежала ближе, добавил шепотом:
- Вещи прибери в доме…. Складень спрячь с угла… В сундук закрой….
Она молча кивнула. Но обернувшись на храм, вдруг не сдержавшись заревела.
Вытаскивали огромную позолоченную Икону Пресвятой Богородицы.
- Это ж подарок отца Никодима!...
- Да хоть самого господа!!! – хохотнул ей в ответ  Митяй, - Золото сейчас партии нужней!!!
- Кадило то хоть оставь! Зачем оно партии то!!! – накинулся на него Афанасий, увидев, что Митяй приценивающе вертит в руках церковную утварь.
- А тебе на кой!? Не будешь ты больше святошей! – процедил Митяй, - Огурцы ростить – вот твоя забота теперь станется!
- Ты что ж – совсем меня за человека не держишь! – удивился иерей, - С грязью мешать решил!?
- Да я между прочим из-за тебя – село попросил с Богоявленского в «Светлый Путь» переименовать! – уткнул руку в бок Митяй, -   Чтобы хоть как-то твоим Богом было связано!!! А ведь хотели  «Заветы Ильича» назвать!!!
- Изголяешься ты всё…. – разочарованно вздохнул Афанасий, - Ничего в тебе толкового не осталось…
- Хватит меня стращать! Жену свою блины печь поучи!!! – Митяй повернулся к ребятне - Эй родимые, а ну ка взяли инструмент – и на стену!!! Хватит лясы точить!!!
Пацаны замялись :
- Не Митяй… Мы рубить не станем… Это ж Храм Божий!
- Помилуйте! И вы туда же!!! Да я смотрю долго мне еще придется головы ваши от мути то чистить!!!
- Не приучены мы Боженьку гневить….
- Гневить? А вы хоть раз его видали? Боженьку то вашего!!! А я товарища Ленина сам видел – как вас живьем!!! Это ж я для вас дураков и стараюсь! Чтобы жизнь ваша лучше стала! Чем этот ваш Бог то вам помог? Да вот и ничем!!! А я счас по разнарядке – все село дровами на зиму обеспечу!!! И кому надо – выпишу стройматериалы! Распилить его только надобно – и всего делов!!!
- И всего делов… - отозвался Афанасий, - А то что его наши предки тут срубили потом и кровью – не для того чтобы ты его рушил смекаешь!!! Пусть уйду я, но Храм не трожьте!!! Не дам его я сломать!!!
По толпе прошелся одобрительный гул.
- А это мы еще посмотрим! – Митяй развернул фуражку козырьком назад, на моряцкий манер, - Чья возьмет!!!
- Одумайся!!! – запричитала снова бабка Патрикеевна, - Бог то все видит – накажет! Как пить дать – накажет!!!
Митька, не обращая внимания на старуху,  с важным видом отложил взятое в храме кадило и закатал рукава :
- Мне бы пару ребят – покрепче! Подсобить!...
Он обвел сурово-командирским взглядом собравшуюся ватагу деревенских.
- Ну что? Смелые есть? Или в штаны наложили?
Пацаны стояли не шелохнувшись.
- Я что один полезу? Веревку то хоть подержите!!! Гусаки то же мне… Стоите – как девки на выданье!!!
Митька вздохнул, схватил толстый рыболовный канат от шаланды, подпоясался им на два оборота, а затем заткнул за него здоровенный плотницкий топор.
- Эй коммунисты! Налью всем, кто выйдет – самогон чистейший – как слеза!!!
Парни стали переглядываться.
- Да ежели упадет да шею то свернет, - шепнула Патрикеевна Афанасию, тронув его за рукав,  - То и горевать то никто не станет!..
- Цыц старая!!! – гаркнул Митька, - Я же слыхаю всё! Язык бы свой на замочек повесила! А то неровен час…
Отец Афанасий тем временем стоял в черной рясе, несмотря на жару, молча сжимая нательный крест, да так что казалось из ладоней сейчас пойдет кровь.
- Ой господи – спаси душу его грешную!!! – бабка принялась молиться, одновременно крестясь поочередно то двумя, то тремя перстами.
- Фома, Илюха!! Че стоим!! Тяните!!! – махнул Митяй ребятам.
Пара пацанов наконец отделились от толпы и осторожно приблизились к канату.
- Ежели не желате – никаких премий вам!!! Так в докладе и опишу : « Отказались от помощи Советской Власти!»
Они схватились за канат и пока Митька лез на леса, подтягивали его к себе. Наконец председатель оказался на балках, и перекинул веревку через бревно.
- Все! А теперь ребятушки отойдите – сча как упадет всё!!!
Он выхватил из-за пояса топор и принялся остервенело подрубать основание луковки – там, где у надстройки на которой покоилось её основание – находилось самое узкое место.
С каждым ударом широкого топора, луковка дрожала, подобно свечке, а когда её крушитель замкнул круг, вдруг начала трещать, скрипеть, лопаться древесинным воем, словно надрывно стоная, в последний раз покачнулась, и повалилась на бок.
- Берегись!!! – крикнул Митяй, и так уже отошедшим в разные стороны селянам.
Луковка крутанулась, чуть не сшибя самого дровосека своим большим крестом, а потом сгибая распятие напополам, поползла вниз.
Люди ахнули. Раздался чей-то плач, сиплые вопли, кто-то заголосил - «Господи…. Помилуй!»
Залаяли собаки….
Луковка вся в щепе и обломках черепицы устремилась к земле, попутно прокатившись по пологому склону кровли.
С грохотом упав, отломился крест.
- Ну что!!! Видали!!! – гордо объявил Митяй, - Был Бог – и нет его!!! А мож и не было!!! А вы как дурни верили вот ему!!! – и он с усмешкой указал на священника, - Теперь только товарищ Ленин нам указ!!! И больше никто другой!!!
По толпе пошло, волнение.
- А товарищ Ленин говорил о снисхождении к чувствам верующих! – раздались робкие реплики, - Оставили бы как памятник! Красивый храм то!!!
- Пережиток!!! – провозгласил Митяй, - Должен быть низвергнут!!! Иначе Светлый Путь не приведет нас в Светлое Будущее!!! Ежели постоянно будем оборачиваться….
Его перебили крики :
- Дым!!! Дым идет!!! Пожар!!!
Все действительно дружно обернулись на село, простиравшееся у подножия холма. Склон его, отутюженный многочисленными коровьими проходами, напоминал зеленую махровую скатерть, заканчивающуюся на вид игрушечными домишками. 
Оттуда, от его края, показалась небольшая фигурка, странная, не то бегущего, не то прыгающего на одной ноге человека. С центра села тем временем повалил густющий дым, как будто бы кто-то через чур подтопил сырым хвойником. Пробежав меж дорожными столбами, ковыляющая фигура приблизилась настолько, что её силуэт стал узнаваемый.

***

 - Это ж Сашка, хромой! Бежит то как!
Сашка действительно хоть и скакал на одной ноге помогая себе самодельными костылями, но передвигался при этом действительно очень быстро!
- Горит, горит! - затянул он тонким писклявым голосом, - Хата горит!!!
 - Чейная! - отозвались ему из толпы. Кое-кто уже обеспокоенно выглянул ему навстречу стараясь разглядеть не их дом ли полыхает прямо посреди посёлка.
- Председателя!!! - прогнусавил Сашка, - Мать то, на покосе была, и та примчалася на телеге!
Митька выругался непотребными словами , и забыв про свое выступление, быстро спустился с лесов по канату. Ловко вскочил в автомобиль:
- Ребят, крутаните!  - один из пацанов, откликаясь на просьбу, схватился за ручку заводки мотора и после нескольких оборотом двигатель прерывисто заурчал. Ещё несколько сподвижников политрука запрыгнули в кузов и машина, обдав ненароком оказавшихся рядом крестьян горьким облаком выхлопа, рванула с места. Толпа мгновенно кинулась за ней. Вниз с горы кубарем летел и Сашка, почти догоняя на костылях авто. Мужики попутно хватали попавшиеся под руки ведра, вилы, багры... Замыкали отряд по спасению – старухи, во главе с Патрикеевной, Отец Афанасий с женой и детьми, а также, пара псов, решивших посмотреть куда это все бегут.

***

Жара установившаяся в этих краях пекла всех нещадно – и пожар казалось самое понятное что могло произойти сейчас…. Почти все лужи давно пересохли, и даже родники, тянущие свои студеные воды из-под горы, совсем иссякли, оставляя последние силы так и не дойдя до реки…
Все подоспели когда дом новоиспеченного замполита горел уже ярким алым. По полной занялись стены, огонь лизал свесы крыши, из окон несло черный клубящийся смрад... Вокруг дома бегала митькина мать сорвав с головы платок и выла сиреной на всю улицу :
- Господи да за что же!!! Помогите хоть кто!!!...
 Подъехавший сам Митяй метался возле входа пытаясь тряпьём сбить пламя, но вместо этого раздувая его ещё сильней ... Языки жара уже почти касались навеса с сеном, грозя прибрать и его... Какой-то щупленький парнишка впопыхах отвязывал калитку загона, с беснующейся внутри стайкой свиней... Возможно надеясь получить за их сохранение, хотя бы одного поросёнка в награду.
Так как сам председатель в деле тушения пожаров был неопытен, командование взял на себя один из старейшин - Кузьма. Он, мигом вооружившись лопатой, стал копать вокруг пылающего дома ров, одновременно закидывая распространяющийся огонь дерном :
- Тушите!! Тушите быстрее!! Воду носите с колодца! Если на траву переберется - всей деревни хана! - разгонял всех по местам Кузьма,- Сено откидывайте - чё встали! - хрипел он на открывших рот пацанов.
Недалеко, там где располагался глубокий колодец журавль, с длинной жердиной и ржавым ведром на ней, моментально была организованна живая цепочка по которой подавались дубовые кадушки с водой прямо к дому.
- Не потушим, ох не потушим... - качал головой Кузьма, весь в саже стоя со сломанной лопатой, - Поздновато прибегли...
Митяй словно угорелый от дыма, шатался из стороны в сторону, то подбегая к окнам, то к двери  - но и там и там его встречал яростный огонь, заставляя отступать подальше…. Крыша оказалась уже захвачена им почти полностью, деревянная черепица словно хворост вспыхнула и воздела к небу снопы искр.
- Там же парт билет, грамоты, документы!!! – застонал политрук, - Всё ж пропадет!!!
- Да плюнь ты на них!!! Бумажки - да и только… - Кузьма вытер со лба гарь, - Новые сделают…
- Я счас мигом!!! – Митяй вдруг рванулся к образовавшемуся в плотном пламени свободному месту.
 - Ааа Митька!!!! - зарыдала мать, - Не пущу!!! - она бросилась за ним, но споткнувшись о грабли, упала, и стоя уже на коленях сквозь слезы, запросила :
- Держите его!!! Люди добрые!!! Держите!!!
 - Куда дурень!!! Погоришь!!! - завторил ей Кузьма, кидаясь за ним следом. - Жить надоело!!!
Но Митяя было не остановить. Он, скинув фуражку, набросил какую-то мокрую тряпку на голову и проскочил мимо оставшихся только дверных петель, внутрь. Когда он скрылся в обугленном проёме, дыша через рукав, Кузьма бессильно швырнул об землю ведра.
- Он точно бесноватый! - пробурчал Афанасий, тяжело дыша, - Ежеле вернётся - дам затрещину что б знал, как в огонь то прыгать!
Неожиданно, прогоревшие стены как карточные, стали складываться, и объятая яркой лавой кровля рухнула вниз.
Люди, тушащие то, что оставалось от дома, отпрянули, а некоторые в сердцах ругаясь, и вовсе прекратили всяческие попытки спасти почти уже развалившееся строение..
Кузьма перекрестился и бормоча : "Упокой душу грешную" поднял глаза к небу.
Все у кого были головные уборы - сняли их. А кто послабже духом - стали всхлипывать. Парни продолжали бестолково лить воду на пепелище, лишь добавляя лишнего дыму.
Мать сгинувшего в стихии активиста, молча сидела подле сваленных в кучу угольно черных бревен и глядела в пустоту стеклянными очами.
Афанасий подошел поближе к пышащему остову дома, и поднял с опаленной травы белую фуражку.
- Вот был человек…. И нету…. – вздохнул он сожалением. – А мож и не было…
- Батюшки родные, да что ж он совсем с ума спятил – в костер то бросаться, - всё сокрушалась Ефросинья.
- Да деньги у него там…  Были…- шептала Патрикеевна, - Сама видала, в пачках такие… Полно…
Так закончился первый рабочий месяц первого председателя села «Светлый Путь».


__________

2021