Пуп Руси или Руский контекст Гл. 1 Ч. 4

  Пуп Руси или Руский контекст

  Глава 1

  Часть 4


  Руси

  Множественную форму объединения “рус” мы знаем как “рус(ь)ы” (”руси”) и “русы”, из чего следует, что само объединение “рус” возникло во время формирования в древнем языке смягчения (ь) и детализации (ыи), что в свою очередь привело к формированию на основе древнего языка уже руского языка. Из самого этого знания много чего следует, давайте же наконец разберёмся. Итак...

  В структуре значений объединения “рус(ь)” безусловно присутствует знание “человек”. Как это же самое знание “человек” присутствует в объединениях “чуд(ь)”, “вуд(ь)”, “муд(ь)”, “л(ь)уд(ь)”, - в объединениях, которые возникли ещё в древнем языке, а значит и гораздо раньше его. Потому как все эти знания звучания принадлежали тогда соответствующим коллективам человеков, что и следует из значение объединения “уд”, которое их все составляет: “уд” - [принадлежность “у”, возможностью которой является коллектив (д)].

  (Кстати, понятно, что принадлежность сама по себе множественной формой обладать не могла, отсюда причина появления смягчения (ь) в языке, - если это была принадлежность одного человека (элемент множества), то звучала она как “уд”. А если это была принадлежность коллектива человеков (множество), то звучала она как “удь”. Таким образом формировалось значение смягчения (ь) в руском языке. В смысле именно оно до детализации (ыи) в древнем языке таким образом и было признаком множественности только уже не в древнем, а в древнем руском языке. С появлением же (ы) и (и) после детализации (ыи) звучания и значения тогдашних слов принимают их современный вид (звучание), но древние их варианты в некоторых случаях (контекстах) сохраняются в нём и по сей день.

  Так множественную форму того же объединения “рус” в современном русском языке мы встретим и как “рус(ь)”, и как “рус(ь)ы” (”руси”), и как “русы”. Что говорит о том, что само это объединение “рус” возникло в древнем руском языке тогда, когда применение соотетствующих знаний связи ещё в руском языке не устоялось (потому, собственно, он был тогда ещё древний, а совсем даже и не руский язык). А, если сегодня и используются они все в языке, то исключительно в привязке к конкретным контекстам. При том, что в подавляющем большинстве сами носители языка никакой разницы между этими формами сегодня уже не находят. Но, - ещё раз, - именно появление объединения “рус” в древнем языке и является свидетельством появления в Действительности достаточного количества признаков, чтобы на основе их знаний в древнем языке началось формирование уже и руского языка. )

  Понятно, что отличались все эти “чуд(ь)”, “вуд(ь)”, “муд(ь)”, “л(ь)уд(ь)” именно по тому знанию признака, что является у них в объединении первым. И вот здесь очень и очень внимательно! - так мы имеем дело с объединениями именно древнего, а отнюдь ещё не руского языка. Потому как, - ещё раз, - самого объединения “рус”, а значит и самого признака “рус”, которому оно и соответствовало тогда, когда в древнем языке возникли все эти объединения, ещё даже и близко не было. И уж тем более не могло без него быть признака “руский язык”. А это значит, что значения (знания признаков) соответствующие знаниям звучания древнего языка, вовсе не обязательно целиком и полностью, а порой даже и частично, соответствуют значениям (знаниям признаков) с похожими знаниями звучаний, но уже руского языка, возникшего на его основе. (Примерно как русская буква “в” кроме похожего знания звучания почти ничего общего не имеет с английской буквой “v“.) Потому как в руском языке знаний было уже гораздо больше, чем то же самое в древнем языке (а в руском и в том же английском сами знания были уже разные). А это значит, что и в структурах значений объединений руского языка знаний было уже гораздо больше, чем в структурах значений объединений древнего языка с похожими знаниями звучаний.

  Проще говоря, одинаковым знаниям звучаний в разных языках соответствуют разные же знания признаков. Причём настолько, что со временем, в процессе детализации, в них могло и вовсе не остаться ни одного общего знания. Например структура значение знания звучания “кол” русского языка сегодня не имет ничего общего со структурой значений знания звучания “кол” (”call”) английского языка, хотя в древнем языке они начинались с абсолютно одного и того же знания, - “дом” (- Андрей Зализняк, утрись!). А потому как, для установления происхождения, а потом и значения знания признака “рус”, а через него и самого признака “рус”, нам понимание знания этого процесса детализации в Языке особенно важно, то давайте же изучим его гораздо так уже подробнее. И сделаем мы это на примере знания звучания “в”.

  И первым объединением древнего языка, которое мы так рассмотрим, будет “ва”. В структуре его значений присутствует знание “река”, но абсолютно отсутствует знание “вода”, хотя, с первого взгляда (в смысле с точки зрения носителя руского языка) это кажется странным. Ведь в структуре его значений просто должно присутствовать знание “вода”, потому как в его знании звучания “ва” отчётливо слышится суть [В] со значением [вода], - что же с ним, объединением “ва”, тогда не так?

  Всё просто, когда в древнем языке возникает объединение “ва”, никакого знания “вода” в нём ещё не было. В смысле детализация древнего звука (св) с образованием из него потом звуков (в) и (сз) ещё не произошла. Или, ещё проще, древние человеки к этому времени ещё не обнаружили существование в этих местах залежей каменной соли. Ну, или совсем уже просто, - не было у древних людей тогда ещё соответствующих знаний, в том числе и “вода”. А потому и в структуре значений объединения “ва” его быть не могло. А вот знание “река” безусловно уже было, именно оно и присутствовало в структуре значений объединения “ва”. По другому говоря, значением объединения “ва” древнего языка тогда было только [река] и ничего больше.

  (Кстати, это очень мне напоминает ситуацию совсем недавнего времени. Тогда человеки жили и даже не догадывались, что живут они в воздухе. В смысле у них ещё не было много каких тогда знаний, чтобы считать, что их окружает воздух, и тем более, что он нужен для их жизнедеятельности. Или, что воздух это газ. Или, что у воздуха есть масса, и т.д. Потому как знания “воздух” у них тогда ещё в Коллективном сознании не сформировалось (вместо знания “воздух” тогда они предпочитали там, где это было надо, использовать знание “ветер”). При этом, безусловно, сам этот признак “воздух” всё это время с ними был. Как и был признак “кислород”, в смысле та часть воздуха, именно которой мы и дышим.

  Ещё раз, - отсутствие знания признака в Языке вовсе не предполагает отсутствие самого признака в Действительности, или так его неиспользование в ней, нет. А предполагает оно именно и существование самого признака в Действительности, и даже его использование в ней, но только уже неосознанно.)

  Что со знанием (признака) “вода” в древнем языке и произошло, - человеки, конечно, использовали тогда признак “вода”, но делали они это неосознанно, - просто пили её, а что и зачем, их это вообще не интересовало. Потому как сознание у них тогда по своим возможностям было слишком ещё мало, чтоб забивать его само собой разумеющейся ерундой. Таким образом значением того же древнего объединения “вуд(ь)” было не [вода, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)], как это было бы в руском языке, а [река, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)].

  А так как в те времена (когда это объединение “вуд(ь)” и возникло в древнем языке) человеки ещё кочевали, то признаки “место” и “человек(и)” были у них совмещёнными, в мысле так они вместо двух отдельных признаков были тогда одинм целым признаком “человек(и)/место”. Из знания, что “место” в древнем объединении “вуд(ь)” и есть “река”, получается что его окончательное значение это - [человек/река, возможностью которого является принадлежность коллективу (д)]. Или, в “переводе” на современный уже язык, - [человеки, которые живут (кочуют) на реке].

  При заимствовании этого знания из древнего языка в руский, объединение ему соответствовашее (в нашем случае это “вуд(ь)” теряло состав значений, а это значит, что “прочитать” его истинное значение в нём было уже невозможно. И значило оно в руском языке уже именно то значение, в каком его и заимствовали из древнего языка, т.е. [человек(и) реки]. И это при том, что попытка “прочтения” его в соответствии со знаниями руского языка тоже даёт некий результат, а именно [человек(и) воды]. Но только смысла он так не имеет, потому как воспринимался бы он тогда как [человек (состоящий) из воды]. А это, как любят говорить в таких случаях продвинутые русскоязычные, - “полный нонсенс”.

  Отсюда, с учётом значений знаний звучаний древнего языка “ч”, “м”, и “л” следует правильное “прочтение” значений их объединений: “чуд(ь)” - [человек(и)/огонь, возможностью которого является принадлежность коллективу (д], “муд(ь)” - [человек(и)/место (где живу и я, это говорящий), возможностью которого является принадлежность коллективу (д)] и “льуд(ь)” - [человек(и)/литораль, возможностью которого является принадлежность коллективу (д)]. Следует их чуть пояснить, чтобы понять, из какой именно среды вышли впоследствии рус(и).
 
  Итак, “чуд(ь)”, получается, были теми самыми древними человеками, которых из всех других человеков выделяло их особое отношение к огню. В чём именно оно заключалась сказать сегодня сложно, но то, что оно точно было, следует из соответствующих слов, что сохранились в руском языке с тех самых пор: “чары”, “чародей”, “чаровать”. Короче, из них ясно, что любили тогда чудские мужики прикалываться над своими древними соседями посредством демонстрации разных своих шуточек с огнём. (Я полагаю, что своё такое название они получили именно за умение (знание) добывать огонь. В то время, как у всех остальных древних людей было ещё только знание, как огонь удерживать, не более.)

  Значение “мудь” понять достаточно просто, тем более, что его производное “мудак” - [(быть) как муд(ь)] мы частенько и сегодня используем в языке. Использование “-ак” в объединениях руского языка служило не столько для выделения элемента из его множества, сколько для придания другим признакам, которые элементами этого множества никак не являлись, схожести с самим этим множеством (его элементами). Потому как выделить сам элемент из множества “мудь” можно было тогда посредством того же объединения “муд”.

  Другое дело, что если внимательно присмотреться к практике употребления слова “мудак” в языке, а тем более к его сегодня в нём значению, то серьёзно воспринимать его у нас никак не получится. Похоже, что на самом деле древним оно совсем не является, а было образовано уже в руском языке “а ля древнее объединение”, с целью придания ему и тому, на кого оно и было направлено, уничижительного оттенка. (Если это действительно так, то это несомненно будет первым зафиксированным случаем проявления чувства юмора вообще в Языке. )

  Мне же гораздо более интересным кажется здесь объединение “л(ь)уд(ь)”. А интересно оно тем, что, во-первых, значению знанию звучания древнего языка “л” здесь соответствует [литораль], а не [болото], как это стало потом в руском языке. (При этом я к самим формулировкам значений давно уже не добавляю обязательную фразу “... и все другие признаки, что так или иначе с ним (названным в формулировке признаком) связаны”, как само собой разумеющуюся.) И, во-вторых, смягчение (ь) здесь присутствует уже дважды. Именно по этой причине у этого объединения в руском языке не могло быть формы единственного числа “л(ь)уд”, оно ею элементарно быть не может, - существует смягчение (ь) после “л”, что значит [много “л”], - это только если как “л(ь)уд(ь)ын” (”людин”).

  Из практики употребления слова “люди” в языке следует, что на литорали возле Моря в древние времена обитало много каких племён. Причём все они отличались повышенным уровнем знаний (оносительно всех прочих племён) у них в коллективных сознаниях. Потому как именно [люди] (а отнюдь не [человеки]) в руском языке противопоставлялось [звери]. Т.е., если про людей уже и можно было сказать, что это “люди”, в смысле уже точно так человеки, то про всех остальных прежде ещё стоило сильно подумать.

  Ещё раз, - объединения “чуд(ь)”, “вуд(ь)”, “муд(ь)”, “л(ь)уд(ь)” образовались в древнем языке ещё тогда, когда в нём не произошла детализация многих модуляций (в том числе и (св)). Например, звук (в) всяко уже в нём существовал, а это при том, что детализации естественной модуляции (св) тогда в нём ещё не произошло, элементарно не хватало в нём для неё соответствующих знаний.

  В процессе того, как она всё-же происходит, предки русскоязычных начинают “сближать” знания звучания похожих звуков “в”, - того, который у них уже был, и того, который у них формировался в результате детализации знания звучания “(св)”. При этом сами структуры значений у этих “в” становятся уже абсолютно разными. Так в руском языке возникают знания “принадлежность “в” со значением [принадлежность”в”] (или просто [в]), и суть [В] со значением [вода]. Отличаются они тем, что знание звучания “в” со структурой значений [принадлежность “в”] используются и в составе контекста “предложение”, и в составе контекста “слово”. В то время как знание звучания “в” со структурой значения [вода] (интегрированным значением сути [В]) используется исключительно в контексте “слово”.

  Сам этот способ, - образование новых значений для одного и того же знания звучания из какого-то отдельного звука в разных контекстах (”предложение” и “слово”) характерен именно только для руского языка, похоже, что нигде больше в языках Руской языковой семьи (лингвистики и сегодня абсолютно неправильно называют её “Индоевропейская языковая семья”) он не используется. Например, те же будущие англоязычные в похожих ситуациях предпочитали придумать новый звук.
Так в результате детализации естественного звука (св) у них формируется абсолютно новый звук (w) при уже существующем звуке (v) древнего языка. Подобный подход позволял им использовать оба эти звука у себя в языке в контексте “слово”, но лишал их возможности использовать эти звуки уже по отдельности в контексте “предложение”. Итак, с частностями мы разобрались, осталось разобраться только с тем общим, что у объединений “чуд(ь)”, “вуд(ь)”, “муд(ь)” и “л(ь)уд(ь)” есть. Этим общим является у них знание “уд”, а, если точнее, знание “д”, разберёмся же с ним.

  Из Последовательности частот звуков в руском языке следует, что знания звучаний древних звуков “(св)”, “(дт)” и “(нм)” являются в нём (как и во всех языках Руской языковой семьи) самыми древними. А из знания интегрированного значения древнего звука (дт), - [коллектив], - следует, что появился сам этот звук вместе с появлением в Действительности такого признака как “коллектив”. Проще говоря, появление этого звука в Языке отразило факт появления признака “коллектив” в Действительности. А коллектив тем отличается от обычной группы человеков, что имеет соответствующий признак совместности. Т.е. такой признак, который и заставляет древних человеков держаться всех вместе, а не бегать по одиночке в лесу. И таким признаком для коллектива безусловно был процесс п-п генетической информации его членов друг с другом. Проще говоря, общее занятие сексом друг с другом и делало его членов уже коллективом.

  Но, уже в самом начале формирования признака “коллектив” происходит его детализация на основе его отношения к процессу накопления знаний. А так как с самого начала лидирующую роль из-за физиологических особенностей в этом процессе играли самцы (мужики), то эту детализацию они и определяют. Факт этой их роли в соответствующей детализации признака “коллектив” в Действительности был отмечен в Языке появлением в нём двух детализаций сути [Д] со значением “коллектив”, а именно объединения “др” и объединения “рд”. Значением объединения “др” в древнем языке было [коллектив, возможностью которого являются мужики], а значением объединения “рд” было [мужики, возможностью которых является коллектив].

  (Кстати, - не вдаваясь в подробности, для этого здесь просто времени нет, - коллектив предполагал две крайние стратегии в получении им знаний, сегодня известные как “патриархат” и “матриархат”. В Действительности одним каким-то коллективом редко использовалась какая-то одна из них, это (процесс получения знаний) всегда для любого коллектива было неким соотношением обоих этих стратегий. По тому, какую именно из них в том или ином коллективе предпочитали в большей степени, по тому сами коллективы правильно будет называть “коллектив (р)”, - ему соответствует объединение “рд” в Языке и в большей степени стратегия получения знаний “патриархат”, и “коллектив (д)”, - ему соответствует объединение “др” в Языке и в большей степени стратегия получения знаний “матриархат”.

  Подумаешь, - какая ерунда! - всего-то разный порядок (разные знания связи) одних и тех же знаний признаков (”р” и “д”) в этих обьединениях. Но вы перестанете так думать, если узнаете судьбу этих самых (одних из первых вообще в Языке) объединений “рд” и “др” в Языке, а значит и судьбу признаков, которым они соответствовали в Действительности.

  Так с объединением “рд” (“[Р][Д]”) в древнем и руском языках в процессе его детализации были образованы следующие объединения и их производные: “орда”, “орден”, “гордость”, и т.д. (продолжите список сами, это нетрудно). А чуть позже, в результате формирования “визулизации” знания связи “объединение” звука (о) в руском языке, были образованы следующие объединения и их производные: “род”, “родина”, и т.д. с соответствующими значениями. То уже с объединенем ”др” (”[Д][Р]”) образуются объединения и их производные с несколько иным “уклоном” в их значениях: “друг”, “драть”, ”дрочить”, “дрова”, и т.д., а позже, с появлением “визуализации” знания связи “принадлежность “у” в руском языке звука (у): “дурь”, “дурак”, и т.д. с соответствующими значениями. (Обратите внимание, - “визуализации” нам говорят, что с появлением соответствующих знаний связи в руском языке, для объединения “рд” использовалось “о”, - “род”, а для объединения “др” использовалось “у”, - “дур”, - почему?)

  (Кстати, - и вот только не делайте, пожалуйста, поспешных выводов, - то же объединение “рд” впоследствии в русском языке входит в объединение “морда” со значением [передняя часть головы зверя] (абсолютно заимствованное для руского языка знание, а потому само это объединение собственного состава значений в нём не имеет). А в других европейских языках оно входит в объединения со значениями [убийца] и [убийство] (английское “murder”, например, - [убийство] ). А в том же удмуртском “морда” это уже [ловушка для рыбы] и вообще, объединения с “рд” имеют в нём только самые приятные значения.

  И ещё, напоминаю, коллектив тогда определял признак совместности, а именно “процесс п-п передачи генетической информации” между его членами. Присутствие знания “д” в обоих этих объединениях “рд” и “др” подтверждает нам, что оба этих признака (“рд” и “др”) именно на нём и были основаны. Потому “дур(ь)”, это такой тогда был коллектив из мужиков, которые только и занимались в нём тем, что пытались передавать генетическую информацию друг другу. Понятно, что ничего так у них получиться (передать друг другу генетическую информацию) не могло. Потому и “дураки”, - [как члены коллектива “дурь”], что элементарных вещей не понимали, - это (передать генетическую информацию) от мужика мужику сделать просто невозможно! - ругайтесь по русски, пожалуйста, правильно.)
 
  Из знаний руского языка мы найдём, что руси сформировались в среде коллективов “др” (не путать их с кружком по интересам “дурь”, потому как уже в те времена это были абсолютно разные с ним коллективы) со всеми вытекающими оттуда следствиями. Чтобы точнее понять, что это были за коллективы, и чем именно они занимались, следовало бы изучить значения всех тогдашних объединений сформированных посредством объединения “др” в руском языке. Задача эта сегодня вполне уже посильная тем более, что и самих этих объединений было в языке не так уж, чтобы много. Но, не обязательно даже приводить здесь их все, вполне достаточно будет и какой-то их части, чтобы составить уже представление, чем именно были в Действительности коллективы “др”.

  Итак: “драть”, “удрать”, “задрать”, “надрать”, “содрать”, “дробь”, “дрот(ик)”, “бодр”, “одр”, “бедро”, “друг”, “здра(вие)”, “друз(ь)” и т.д. И несколько отдельно от них: “утро”, “стрела”, “труп”, “отруб”, “труба”, “трус”, “стрелять”, “труд”, “три!”, и т.д. А отдельно потому, что тогда происходила в языке детализация древнего звука (дт) на звуки (д) и (т). (В смысле, изначально был единственный звук (дт) со значением [”(дт)”], который и образовывал объединение “(дт)р” со значением [”(дт)р”]. Затем происходит детализация древнего звука (дт) на звуки (д) и (т) со значениями [”д”] и [”т”], которые и образуют объединения “др” и “тр” со значениями [”др”] и [”тр”].) Из приведённых примеров видно, что они составляют совокупность знаний коллектива древних охотников. Из чего следует, что руси, до того, как им заняться солью, были именно что охотниками.

  (Кстати, среди приведённых примеров мы можем обнаружить и такие, значения которых после “прочтения” покажутся нам неожиданными. Но, прежде чем мы их “прочитаем”, одно замечание, - после детализации древнего звука (дт) на (д) и (т) в структуре значений “д” остаётся знание “человек(и)/место (коллектива)”, а в структуре значений “т” остаётся знание “человек(и)/действие (коллектива)“. (А до этого в структуре значений древнего звука (дт) присутствовало знание “человек(и)/место/действие (коллектива)”.) Таким образом объединение “др” уточняло значение самого мужика в коллективе как охотника. А объединение “тр” уточняло значение действий мужика в коллективе как охотника.

  Итак “одр”, - древнее объединение значение которого нам сегодня известно из устойчивого сочетания {на смертном одре}. Из него следует, что именно так, - “о-др”, - и никак иначе древние человеки называли место своего отдыха. В смысле место, где они и спали. (Что абсолютно соответствовало значению знания звучания места отдыха представителей объединения “рд”, - “о-рд”. Позднее в руском языке из него формируется звучание объединения “орда”, одним из знаний в структуре значений которого было “шатёр”, - “Растёт, растёт так благосостояние древних людей!”) Значением знания “о” в древнем языке было [солнце (и все признаки так или иначе с ним связанные)], - “визуализацией” знания связи “объединение”, каким он и становится уже в руском языке, звук (о) в древнем языке ещё не был, - а это значит, что спали древние человеки все вместе в максимально тёплом для них месте. На солнышке, например, - рыбаки без палаток и сегодня устраиваются спать у костра так, чтобы утром их обязательно уже согревали первые лучи солнца. Потому само такое выбранное ими для сна место и будет так одр. Таким образом более сложное объединение “бодр” - “б-одр” будет значить [быт(ь), возможностью которого является одр]. А это в свою очередь значит, что утром бодр будет именно тот (древний охотник), который всю ночь перед этим спал на одре, в смысле в максимально тёплом месте, т.е. не замёрз ночью. А те же, кто не спал на одре и ночью замёрз, утром совсем даже не бывают бодры. (Тот же одр уже потому смертный, что вовсе не предполагал тёплого места для “сна”, а как раз наоборот.)

  Или “труп”, - оказывается, что для древних охотников это объединение прежде всего значило цель и возможный результат их действий (в смысле охоты). “Тр-уп”, - [”тр” (действия охотников), возможностью которых является принадлежность “у” приятному и полезному]. А “утро” значило [принадлежность “у”, возможностью которого является “тр” (действия охотников),возможностью которых в свою очередь является солнце]. Или, в “переводе” на современный язык, - “утро”, это такое время суток, когда солнце уже встало, уже тепло и хорошо видно, и поэтому можно охотиться, пока потенциальные трупы ещё не отошли ото сна.

  А “труд” чего стоит! У настоящих охотников, какими и были наши предки, только охота и могла быть трудом. Всё же остальное было для них, получается, так, баловство, - “тр-уд” - [”тр” (действия охотников), возможностью которых была принадлежность “у” коллективу]. В смысле именно так, все вместе, чохом, мужики и трудились убивая мамонта, пока женщины в это время отдыхали на сборе зерновых и рытье корнеплодов.)

  И самым важным из них для понимания потом, кем именно были тогда руси, будет объединение “друг”. Мы впервые в нём встречаемся со звуком “г”, которого до этого в древнем языке у нас ещё не было. Потому как образуется он в результате детализации древнего звука (кгх) на соответственно звуки (к), (г) и (х). Похоже, что сам древний звук (кгх) значил [принадлежность человеку]. В смысле уже тогда человеки уже могли что-то делать, а потому в названия искусственных признаков, которые у них получались в результате этого “делать”, или естественных признаков, но уже с новыми у них (искусственными) свойствами, они обязательно добавляли звук (кгх). Другое дело, что после детализации этого звука (кгх) значение его сохранилось, но теперь уже в разных контекстах ему стали соответствовать разные же знания звучания, - “к”, “г” и “х”.

  Ещё раз, - изменения в Языке лишь отражают те изменения, что происходят в Действительности. Из подобной детализации древнего звука (кгх) следует, что древние человеки так уже не являлись некой однородной массой, где все были похожи друг на друга. А они уже разделились как по накопленной генетической информации, так и по знаниям на несколько, скажем так, “видов”. В нашем случае это были виды “к”, “г” и “х”. Допускаю, что внешние различия (генетическая составляющая) были между этими видами не такими и значительными. Но различия в образе жизни, как и в знаниях звучаний, определяемых знаниями в их коллективных сознаниях, были у них достаточно уже сильны, чтобы их невозможно было не заметить.

  Древние человеки из среды которых и вышли руси сами себя относили к виду “к”, это следует из названия, которое они сами себе и дали, - “кам”. Здесь “к” это именно, что знание звучания и ничего больше, а потому значение этого древнего объединения будет “читаться” как [”к”, возможностью которого является “ам”]. Или, - [человеки, которые принадлежность человеку называют как “к”, возможностью которых является “ам”]. Уже из этого знания следует, что сами человеки “к” однородными отнюдь тогда уже не были, потому как наши “к” были именно, что “ам”.

  С объединением “ам”, если вы англоязычный, вы и сегодня имеете дело в своём языке постоянно. Оно присутствует в нём в виде артикля “am”. Что именно в нём оно сегодня значит, я представляю себе плохо, а вот что оно значило в древнем языке, знаю хорошо. Итак, - “ам” (”am”) - [сигнал присутствия “а!”, возможностью которого являюсь я, (это) говорящий]. Или, - [человек/место, возможностью которого являюсь я, (это) говорящий]. И вот начиная уже отсюда дорожки наших предков и предков англичан разошлись. Потому как в результате детализации значения знания сигнала в объединении “ам” наши предки предпочли использовать знание “человек”, а предки англичан предпочли знание “место”. По этой причине объединение “кам” стало у наших предков их самоназванием, а у предков англичан оно (”come!”) стало обычной командой [иди!].

  (Кстати, из знания самоназвания наших предков следует сразу и знания места, где они тогда кочевали. Потому как в те времена это был единый совмещённый признак, а именно “человек(и)/место”. По этой причине не стоит сегодня искать, кого из них назвали так первым, самих человеков или реку, на которой они и жили, - тогда, когда они и получили это своё название, они - ещё раз, - были одним и тем же совмещённым признаком. Другое дело, что с появлением новых знаний связи в руском языке, название реки начинает звучать уже в нём как “Кама”, а название человеков на ней живущих как “Коми”.

  - А англичане что?

  - Так к тому времени они из этих мест давно уже “кам!”. Тому уж скоро почти десять тысяч лет будет. Правда после них осталась одна интересная история. Ох и умные были это ребята, хоть и жили в лесу. Мы ведь ещё, если что, всегда своих к ним в лес посылали, - иди, говорим, на хер, ибо хер его знает. И жили-то они не хуже чем все, а может даже и получше некоторых. Потому как было у них всё, а если только чего и не было, так это соли. Они за ней зимой к нам заглядывали. А мы уже когда про Руский замкнутый солевой путь знали, то всё ещё с собой их звали, только не пошли они. Соль любили, а с нами за солью не пошли. Мы их, ещё за это стали “т-русами” звать. В смысле мы вроде как сами “д-русы”, а они “т-русы” получается. Потому как была у них привычка там, где мы “д" говорим, они заместо неё все “т” говорили. Так потом они трусами и стали. Там такая ещё пикантная подробность, - мы у себя под сорочкой ничего не носили, так ходили, в смысле с голой попой. А они уже тогда штанишки короткие себе придумали, это чтобы значит лишний раз сорочку свою не пачкать и реже её менять. А не пошли они потому, что поверили в сказки, что якобы Море, что Землю омывает, солёное, - дураки, правда? Что не надо там соль добывать, а прямо бери воду из Моря, и вари, что хочешь, солить не надо. Так потом они и ушли туда, на край Земли, это чтоб больше за солью им не ходить. С тех пор мы о них н иего и не слышали. Пропали может, ты сам-то как думаешь?)
 
  А “друг” тогда, это кто был? Во всяком случае он был точно не коми, если для него пришлось специальное объединение потом в языке придумывать, - “друг”. Из значения этого объединения [”др” (охотники коллектива), возможностью которых является принадлежность “у” “г”] следует, это, безусловно, тоже были человеки, но только уже не человеки “к”, к каким себя и относили предки руси. И эти самые человеки “г”, получается, вместе с человеками “к” (коми) участвовали в охоте. (Понятно, что мамонт он большой, а потому здесь если что и получится, то только если всем миром, отсюда и “г”.) Обращение к иным совокупностям знаний (наукам) приводит нас к ответу, что этим самым другом для руси были угры. И вот уже с этой самой цифры немного подробнее.

  Из этого знания сразу вдруг становится ясно, что как “т-русы” не могли быть трусАми, так и “г-руз” не мог быть грузом. Механизм формирования структуры значений у этих объединений абсолютно одинаковый, - как “т-русы” и короткие штанишки, которые они и носили были всегда одним целым (в смысле “т-русы” без них просто никак, всегда и везде на себя надевают, - простите, но мне здесь и в жопу не далось знание “как правильно, - одеть или надеть?”, которое просто ради него самого необходимо только самим лингвистикам!), так и у “г-русов” всегда был с собой груз.

  Подобным образом, детализации значения при одновременном сохранении прежнего знания звучания для двух вновь образовавшихся значений (знаний признаков), приводит к ситуации многозначности в языке, что в нём нежелательно. Она может быть разрешена или естественным образом, это когда один из признаков уходит из Действительности, а вслед за ним из Языка уходит и его знание. Или она может быть разрешена за счёт детализации знания звучания одного из признаков. Из всего этого следует очень даже интересная картина.

  Похоже, что доставка соли потребителям как одно из возможных занятий коллективов (д) существовала уже не позднее, чем десять тысяч лет назад. Происходила она зимой с использованием северных оленей по застывшим руслам рек. Участвовали в ней русы ([мужики, возможностью которых является принадлежность соли]) причём как минимум трёх видов человеков: “д-русы”, “т-русы” и “г-русы”. Все они добывали соль из месторождений каменной соли находящихся недалеко от современного Соликамска, каждый именно для своего района потребителей, который знал лучше всего. “Д-русы” обслуживали районы верховий Камы и её там южные (правые) притоки, Чепцу и Вятку вплоть до её устья. “Г-русы” обслуживали районы верховий Камы со стороны её северных (левых) притоков. А также и районы восточное направление (Сибирь). “Т-русы” обслуживали всё, что было 6иже по Каме, до места, где десять тысяч лет назад соединились Волга с Камой.
За это время “д-русы” смогли наработать знание Руского замкнутого солевого пути и у них так отпала необходимость использовать для доставки соли оленей. Теперь, с этим знанием они могли доставлять соль уже летом, а это значит уже в гораздо более комфортных условиях,  причём делать это в разы больше и в разы чаще.

  Произошедшее слияние Камы и Волги изменило пути доставки соли в эту часть Европы. В смысле доставка её туда “т-русами” уже не была эффективной и конкурентоспособной. Более того, “т-русы” так получили знание о выходе к Морю, где этой самой соли было хоть залейся. Таким образом они предприняли достаточно быстрый по тем временам переход с Урала на побережье Моря. Одновременное потепление тогда климата (слияние Волги и Камы стало возможным за счёт таянья ледника) привело к тому, что они добрались наконец до Северного ледовитого океана, и так решили уже для себя проблему соли.

  Таким образом из всех русов в этих местах остались только друзья, в смысле “д-русы”. А так как “г” и “т” русы из этих мест исчезли, то необходимости уточнять само это объединение через знания “д” не стало. Ещё и потому, что логистика добычи и доставки соли посредством Руского замкнутого солевого пути требовала время от времени разделения друзей на коллектив “д” и самих мужиков, этого Коллектива, которые этим процессом и занимались. Потому правильно было таких мужиков называть тогда уже именно “руси”.

  Ещё раз, - никакого такого национального признака как признака совместности “процесс п-п генетической информации между его членами” в коллективе руси не было. Потому как создавался этот коллектив на основе общего совместного занятия. Другое дело, что основу его уже в самом начале составляли выходцы из коми. Проблема в том, что само это занятие руси совсем даже не располагало к формированию этого признака. А он, собственно, так потом и не сформировался. При этом напоминаю, - объединения “рус” и “русский” разные и разное значат. Это чтоб вы потом сами представляли о чём вообще так спорить.