Гомосексуалист Вова Кирзнер

Гомосексуалист Вова Кирзнер
------------------------------------------------
Вова Кирзнер,  по кличке Кизя  — был  гений. Не книжный какой-нибудь, который жил в 18-ом веке, а настоящий живой, которого я каждый день перед собой видел и обонял - он знал толк в хорошем парфюме,  а когда здоровался,  щекотал мне ладонь пальцем  и говорил: "Здравствуй жопа, Новый год". Этот живой человек покорил  меня своей гениальностью.
У Кизи была превосходная художественная литературная память.  Он цитировал русскую классику целыми страницами.   Знал театр и кино.  А когда я пожаловался, что русскоязычный Голос и Би-би-си стало невозможно слушать, Кизя сказал, что слушает все в оригинале, там не глушат.    В искусстве Кизя был своим человеком,  заходил  в Театралку,   поздороваться с преподавателями, имел абонемент в Дом Кино и пропуск в Дом художников.
 Когда при Беларусьфильме образовались курсы подготовки для поступающих во ВГИК, никто и никогда, окончивших эти курсы, во ВГИК не поступил,  он сидел в приемной комиссии.   
Спросил у меня на собеседовании:
«Какая разница между Луи Армстронгом и Нилом Армстронгом?».   Дал мне задание.    За пятнадцать минут я  написал маленькую сценку и прочитал в лицах.  Когда на меня находит, я пишу быстро.  Все хохотали.  Смеялся и Кизя. Меня приняли. Так мы познакомились.
Знания его были энциклопедическими. У него была хорошо поставленная речь, а еврейская природа  наградила его талантом импровизированного монолога.
Я так не умел. А он не умел как я, потому что настоящего языка, которым  разговаривает простонародье, минские фарцовщики, солдаты срочной службы, сельхозпоселочные блатные, евреи зубные техники, нарочанские поляки,  он нифига не знал.
Главный же его секрет открылся мне не сразу. Гениальный Вова Кирзнер был гомосексуалистом.
Никакого опыта общения с геями у меня не было.  Его ласковость, эмпатию, психологическую тонкость,   я принимал, конечно же ,  в чистом виде и совершенно одинокий в это время совсем еще молодой человек,  отвечал тем,  к чему был способен,  верной пацанской дружбой.
Однажды он пригласил меня в ресторан Радуга, который стоял тогда на противоположной стороне  привокзальной площади в Минске, обслуживал, в основном, транзитных и был, скорее, хорошей столовой по ресторанным ценам.  Кизя  почти ничего не ел,  а я был, как обычно,  голодный ,  заказал первое, второе  и третье. Он  с нежностью смотрел на меня, и как бы, вместе со мной переживал вкус  еды.  Он все оплатил. У него было рублей около трехсот наличных денег в кошельке, которые он зачем-то засветил.
   Когда мы вышли из ресторана, он взялся провожать меня на троллейбус и потащил через какой-то  сквер, где на скамейках сидели совершенно не интересные люди,  случайные, никак в моем представлении не связанные между собой.  Он вдруг остановился и спросил:
— Посмотри   внимательно. Ты знаешь, кто они?
— Нет.
— Эти люди — гомосексуалисты.  Знаешь, кто такие гомосексуалисты?
— Пи...сы.
— Пе..., — поправил он меня, — Понятие гомосексуализма шире, чем просто педерастия.  Понятие гомосексуализма включает и лесбийскую любовь.  Как ты сам относишься к гомосексуалистам?
— Не знаю, я об этом не думал,  — сказал я.
- А ты подумай.
  — Если клевые телки-лесбиянки,  отношусь нормально, а пацану давать под хвост -  западло.
— А что бы ты сделал, если бы кто-нибудь из гомосексуалистов предложил свою любовь? — потерявший терпение, спросил Кизя.
—   Как дал бы ему в еbальник, - не долго думая, сказал я.
На этом наша с Кизей  дружбой закончилась. Он исчез, а вскоре перестал ходить на курсы и я, потому что родичи на меня наехали,  сказали хватит заниматься всякой ерундой и  заставили устроиться на работу на приборостроительный  завод им В. И. Ленина.