Горе-код

- Сам понимаешь, - Макс закуривает и протягивает мне сигарету, - что без него сейчас никуда не попадёшь... даже в продуктовый. Слышал, и на подъездах домов считыватели хотят установить, и на дверях квартир. Ведь, по сути, с этой маленькой пластинкой с кодом уже не нужны банковские карты, паспорта и множество других документов и вещей. Однако бесплатно, как полгода назад, чипирование уже не сделаешь, дерут за это бешеные деньги. Некоторые частные клиники, негласно и при наличии у них соответствующего оборудования, могут помочь за символическую плату.
 - Сколько? - выпускаю дым.
 - Семь или восемь тысяч, кажется.
 - У меня нет таких денег.
 - У Бекки знакомая работает в одной из таких клиник. Поговорю с ней. Надеюсь, найдёт выход. Приползай завтра к пяти, - протягивает какой-то мятый листок, - вот по этому адресу.

***
 Отдышавшись, жму на кнопку причудливого звонка в виде зелёного пластмассового сердечка с трещиной посередине; тот отзывается свадебным маршем Мендельсона, но вдруг захлёбывается кашлем и переходит на траурный Шопена.
 Поглаживаю заживающий, едва заметный бугорок на правом предплечье. Спустил на эту пустышку последние деньги. В этот раз, надеюсь, всё будет хорошо. Да и Макс не обманет. Он в числе первых, как в воду глядел, поставил чип, благодаря чему и сохранил работу. Если б я знал тогда...
 Поворот замка - и чёрная дверь бесшумно открывается. Передо мной - невысокая брюнетка в белом халате.
 - Проходите, - почему-то шёпотом произносит она, пропуская внутрь; проводит по узкому коридору в крохотное, но светлое помещение. - Документы.
 Протягиваю паспорт.
 - Ложитесь на спину, - указывает на кушетку, по обеим сторонам которой стоят небольшие столики с непонятными инструментами. - Обычная донорская процедура.
 С трудом забираюсь на это белоснежное ложе. Что-то холодное касается левой руки. Отрешенно смотрю, как по прозрачной трубке из меня постепенно вытекает жизнь. Наполнившийся пакет на стойке "медсестра" меняет на другой.
 - Разве столько можно? - хочу спросить у неё, но только беззвучно, как рыба, раскрываю рот.
 - Вот, - незнакомка зажимает в мою ладонь какую-то крохотную шоколадку и берёт со стола нечто напоминающее шприц-пистолет. В то же мгновение дикая боль пронзает правое предплечье; белый халат сливается со светлым потолком.

***
 Очнувшись, оглядываюсь. Никого. Пытаюсь встать, но тело не слушается, словно чужое. С трудом поворачиваюсь на бок и тут же с грохотом падаю на пол. Поднимаю голову и озираюсь. От чистой клиники не осталось и следа. Нахожусь в какой-то захламлённой квартире с засаленными ободранными обоями. Ползу к выходу, благо, убогая деревянная дверь открыта. Ступенька за ступенькой медленно двигаюсь вниз.
 Оказавшись на улице, оглядываюсь. Слева моргает неоновая вывеска, ползу к ней. На карточке ноль, но, надеюсь, за наличку ещё отоваривают. Осталась пара сотен. Куплю хлеб, рожки, молоко... Кто-то, словно в порядке вещей, перешагивает через меня. Нет, возьмём побольше хлеба и... А вот и магазин! Подползаю к автоматическим стеклянным дверям и поднимаю правую руку к считывателю, тот лишь издаёт противный писк, но не пускает внутрь. Вот гады! Опять обманули! Рыжая девица на кассе сочувствующе смотрит на меня и, взяв что-то с витрины, вскакивает с места, но под пристальным взглядом охранника, который едва заметно отрицательно мотает головой, медленно опускается на стул. В какой-то степени понимаю их... но не тех, кто всё это затеял.
 Кто-то ногой легко отодвигает меня в сторону и, приложив запястье к моргающей синей панели, скрывается в магазине. На мгновение даже возникло желание вцепиться ему в руку и выгрызть этот чёртов чип, но сил нет даже пошевелиться.
 Вдруг справа, противно скрипнув тормозами, останавливается тёмный микроавтобус, из которого появляются двое в серых комбинезонах.
 - Чё, п-просто оттащу его за-за угол? - заикаясь спрашивает долговязый. Тот, что пониже, склоняется надо мной и проверяет пульс.
 - Не, поздно. Неси челнок.
 - Па-паршивая ра-аботёнка, - конопатый верзила достаёт из кузова носилки.
 - Уж лучше мы их, чем, не дай бог, они нас.
 - Чё, та же п-причина?
 - Да. Отсутствие Горе-кода, то бишь голодная смерть, - усатый толстяк опускает пухлую ладонь мне на лицо, погружая всё во мрак. - Уже десятый за сегодня, - откуда-то издалека доносится его голос.