Трудно так жить, как я живу

Вот, каждый день, как раб на галерах, не тружусь, потому что знаю - не справлюсь.
Пытался уступить мужчине место в автобусе, раскланялся! А мужчине-то от силы шестьдесят лет будет и то - с натягом. Он-то сразу меня разоблачил, что не потяну я рабства-то на галерах.

Я в автобус в другой раз заполз, девушка, как ошпаренная, вскочила с сиденья и забилась в уголок. Я же приглашения не получил, сразу и не понял, что это место мне предназначено. А тут женщина бежит, руки раскрылила с пакетами, спросила: - можно, я присяду?
Я с радостью на лице разрешил.

И вот так, не понимаю я мой возраст! А уже пятый месяц пошёл восемьдесят второго года! А я, ведь, в Садо-огороде дорожку от снега очистил целых двадцать пять метров и ещё веток выскреб из снега на приличную растопку в печке. Ещё и пешком протопал два километра.
В общем-то, утром встал, как старик. Натыкался на стены, мимо двери в туалет ткнулся, стул уронил. Ну, это до той минуты, пока не постоял под ледяным душем ровно минуту.
Кстати, ровно минуту вода ледяная лилась, а горячая вода отдыхала. Из-за этого показатели счётчика холодной воды улетели в два раза вперёд от показателей счётчика горячей воды.
Я сразу и понял, что горячая вода убивает стариков в два раза чаще. К ним и коронавирус пристаёт охотно.

Честно признаюсь, что под ледяную струю вставать неприятно. Не надо корчить из себя героя! Одна минута, это всё, что я могу выдержать под душем. Одна минута!
Но она делает чудеса!
Господа! Никакая маска не снижает потери населения сегодня. Только одного коронавирус боится - наших морозов!
Я уже заметил, что трое суток нахождения в квартире непрерывно превращают моё тело в мёрзнущую плоть. Холод на улице становится очень ощутимым. И если бы не постоянные прыжки из тепла в ледяную купель я бы опять почувствовал и грипп, и ангину. Ещё и воспаление лёгких вернулось бы ко мне в гости!

А то, что и туберкулёз бы у меня нашли в Туберкулёзном Диспансере, в этом я не сомневаюсь. Да, кстати, нашли! В Двадцать лет объявили мне предтуберкулёзное состояние! Два месяца температура держалась на отметке 37 и четыре деления!

А уже окончательно объявили туберкулёз в тридцать шесть лет! Правда, я тогда уже
водой обливаться не стал, а просто вышел в одних трусах на улицу и пробежался метров сто по снегу.
Через месяц этого заболевания просто не стало. Нет, я не спорю, что это был поступок, граничивший с сумасшествием! Но, да простят меня все силы природы, которым я продолжаю дарить своё непонятное мне здоровье, я здоров!

Будьте, господа и дамы, тоже здоровыми! Если сможете. Я отлично знаю, как вы ленивы в вашей жизни!

Ноябрь