Купите корм для птиц

- Купите корм для птиц.
Он вздрогнул. Посмотрел вокруг и потом вниз.
Маленькая девочка протягивала ему небольшой пакетик.
- Пожалуйста, - голос её безнадёжно дрогнул.
Он почувствовал боль в сердце. Присел и ухватился рукой за неё.
- Дяденька,- она встревожено заглянула в его уходящие, переворачивающиеся в пропасть глаза.
- Всё хорошо, - мужчина как мог, останавливал, замедлял это падение. Боль не уходила. Он глушил её.
Она сжимала бумажный пакетик в руках.
Мужчина зашарил в кармане куртки. Портмоне он носил в кармане джинсов. Девочка потерянно смотрела на него. Она видела портмоне в джинсах и думала, что он просто хочет отвязаться от неё. А держит рукой нарочно, чтобы она испугалась. Не надоедала больше. Ей было горько. Очень горько. Но слёз не было у неё на глазах. Просто очень горько.
Он не осознавал ничего. Боль одна боль. И девочка с кормом для этих зажравшихся птиц, непрерывно плодящихся от избытка корма и гадивших по своей природе. Они - стали мерилом – каковы вы.
- Сейчас, подожди, сейчас, - он повторял это раз за разом, когда рука проваливалась в пустой карман, неосознанно выдёргивал её и вновь она проваливалась. Боль.
И девочка испугалась. Она протянула ему корм и хотела попятиться, но рука держалась за неё.
- Я пойду дяденька, - она попыталась освободиться от его руки, боязливо повернувшись вбок.
Он поймал её взгляд. И поняв, сумел справиться. Рука вышла из кармана куртки, он вспомнил про портмоне в джинсах и попытался достать его. Портмоне плотно сидело, и вытащить не удавалось. И внезапно он улыбнулся ей.
- Сколько стоит твой чудесный корм?
Проклятое время! Она совершенно правильно боится незнакомого мужчины!
Испуганная девочка не верила ему. Она смотрела на него, а искала путь спасительного бегства.
- Давай сделаем так! Половина пакетика моя, а вторую половину ты отдашь им сама! – он выругал себя. Девочке было не до кормления птиц. Но это помогло. Она взглянула на птиц и неосознанно другой рукой отмерила сколько-то близко к половине на пакетике. Маленькое растоптанное детство жило в этой девочке. Немного привстав, он вытащил портмоне и, достав деньги, протянул ей.
Она улыбалась. Это было неожиданно. Но это было так.
- Много, - она аккуратно вытащила из протянутых денег купюру. Он протянул ей ладонь,
- Сыпь!
Аккуратно открыв пакетик, склонив голову, отсыпала ему на ладонь.
- Много! – сказал теперь он и отсыпал корм ей обратно.
Она деловито взглянула в пакетик и ещё раз улыбнувшись, пошла к парапету кормить птиц, а он смотрел на неё и Солнце светило ему этим пасмурным днём.
Они кормили птиц подплывших и жадно хватающих плавающий корм. Он не спрашивал ничего, боясь вновь напугать её. Она заглядывала вниз на тёмную воду с плавающим кормом, смотрела, как они хватали его и он простил этих птиц за её радостный взгляд.
Птицы доели и начали поправлять оперение. Она смотрела на них. Она была одна в этом городе, на этой планете.
Он был чужой этому городу, этой планете. Он сделал единственный правильный ход.
- Меня не будет, я уезжаю. Приходи кормить птиц, - он протянул ей деньги.
Девочка оторвалась от птиц, смотрела на деньги и на него.
Нельзя приучать её доверять незнакомцам! Проклятое время! Он смотрел на неё, и ему становилось страшно за неё.
- Не верь никому, - он сунул ей деньги в карман потрёпанной, но аккуратной, чистой курточки и ушёл.
Шёл и смотрел на этот город, планету, деревья, всё, что было вокруг.
Думал. О чём? Ни о чём.
Нельзя думать ни о чём.
Можно.
Думают не словами.
Иногда даже не мысле-образами.
Слаживается что-то на уровне шума, фона не осознаваемого, не различаемого. Мозг занят. Так он и шёл.
Прийти он смог только через неделю с лишним. Девочка стояла с кормом и засветилась, увидев его.
Кормили птиц. И он не знал что сказать. Он боялся за неё. Боялся этого её света при виде его.
- А они узнают меня. Мне приходиться вставать подальше, когда я не могу их кормить, - она зачарованно смотрела на птиц.
Он тоже смотрел на них. И понимал, что на этой планете он теперь отвечает за всё. Спросил где она живёт. Доехали на трамвае. Она сидела у окна и смотрела на город. Обычно она ходила пешком. Берегла деньги. Ей понравился трамвай. Она шла и говорила. Город совсем другой из трамвая. Он красивый. У него нет отбитых углов. Бабушка. Про маму она не сказала ничего.
Бабушка смотрела ему в глаза. Он смотрел на неё. На стене были старые настенные часы. Поговорили ничего не значащими словами. Она предложила чаю. Он отказался. Выйдя на улицу и дойдя до угла, посмотрел на табличку с названием улицы.

Женщина аккуратно убрала листок в пустую папку. Человека написавшего это давно не было на свете.
Она его живая свеча, которая всегда помнит о нём.
Он помог бабушке поднять её.
Она зажгла ещё две свечи и передаст эту память о нём и бабушке им.
Он не написал, что был безвозвратно болен.
Она видит его живым.