Осень

                Осень.
           Раннее воскресное утро. Дождик, начавшийся вчера, моросит вперемежку со снегом. Я подхожу к маленькому деревянному храму на юго-востоке Москвы. Перед входом стоит троица молодых людей, бомжеватого вида, одна из них женщина, курят. При моём приближении, они поднимают с подбородка маски, протягивают ко мне пластмассовые стаканчики и почти хором говорят: «Доброго здоровьица!». Прохожу мимо.  Я молодым и цыганам не подаю.
         В свечном отделе сидит полная женщина «за шестьдесят», без маски, и почти непрерывно кашляет.
         В храме десятка два старух и ни одного мужчины. Маски почти у всех на подбородке. Ставлю свечи и, перекрестившись, выхожу на улицу.
         У входа стоит та же троица и как по команде протягивают ко мне стаканчики: «Доброго здоровьица!».
         Мимо, в сторону метро, идут толпами узбеки или таджики, не могу их различать. Они смеются, машут руками, громко разговаривают на своём языке. Хорошо им в Москве, сытно.
       По аллее, ведущей к моему дому, выгуливают собак. Обращаю внимание на симпатичную девушку. Она ведёт три огромных псины, которых с трудом удерживает. Я достаю из кармана перцовый баллончик и думаю, кто же её в старости будет кормить? Ей бы сейчас с коляской гулять…
       Дождик не прекращается, холодновато. И то, конец ноября, Михайлов день.

                21.11. 21.