Прибалтика. Литва. Вильнюс

Вильнюс был первым «заграничным» городом, который я посетила в составе институтской сборной по баскетболу в середине семидесятых годов прошлого столетия.

Галина Сергеевна, тренер нашей команды, договорилась с литовской стороной о проведении серии игр в баскетбол со студентами Вильнюсского университета, старейшего и крупнейшего высшего заведения Литвы, основанного в 1579 году.

Количество студентов и слушателей Вильнюсского университета превышает двадцать тысяч; по медицинским специальностям обучается свыше тысячи трёхсот студентов.

Состязания проходили в спортивном зале университета. Наши соперники, студенты-медики, в ходе знакомства сказали, что девизом учебного заведения является идиома «Hinc itur ad astra» – «Отсюда мы идём к звёздам» (латынь). Мы были удивлены: в нашем ВУЗе фразеологизм звучал иначе: «Per aspera ad astra» – «Через тернии – к звёздам».

По окончании турнира выяснилось, что мужская сборная Витебского медицинского института сильнее сборной баскетболистов медицинского факультета Вильнюсского университета; женщины, литовки и белоруски, играли на равных.

В свободное от соревнований время мы знакомились с городом, который был основан в 1323 году.
 
Вильнюс расположен на крайнем юго-востоке Литвы, в восемнадцати километрах от границы с Белоруссией.

Город Вильно (Вильне) имеет богатейшую историю. По преданиям, зафиксированным в летописях, мифический литовский князь Свинторог для своего погребения обозначил место при впадении реки Вильни в Нярис (река в Белоруссии и Литве, приток Немана). Свинторог дал наказ сыну, после своей смерти, сжечь тело правителя в устье Вильни и впредь совершать там ритуальные сожжения трупов.

По легенде, спустя годы великий князь Гедимин отправился на охоту в эти места. В ночь после звероловства ему приснился огромный железный волк на возвышенности, который выл, как сотня волков. Утром жрец растолковал сон князя: волк означает замок и город, который здесь заложит Гедимин. Поселение станет столицей всех литовских земель, а вой волков означает славу, которая распространится по всему миру благодаря достоинствам жителей города.

Примерно таким сообщением предварил экскурсовод наше знакомство с Вильнюсом, начав его с Кафедральной площади (в настоящее время она носит имя князя Гедимина). В столице Литвы Кафедральная площадь является главным местом городской публичной жизни. Здесь проходят ярмарки и народные гуляния, военные парады, концерты, встречи Нового года, религиозные церемонии, общественно-политические мероприятия.

Башня Гедимина, памятник истории и культуры, расположена в западной части Замковой горы (холм с крутыми склонами, поросший кустарниками и деревьями). Башня в три этажа восьмиугольной формы (нижняя часть четырёхугольная) высотой двадцать метров, сложена из нетесаного бутового камня и красного кирпича. С расположенной сверху смотровой площадки открывается вид на старый город и долину Вилии (Нярис).

С 1960 года в башне располагается филиал Литовского национального музея с экспозицией, посвящённой истории города. Подняться к башне можно пешком, по спиралевидной дорожке, проложенной в конце девятнадцатого века.

Острая брама или ворота Аушрос – одна из важнейших достопримечательностей Вильнюса, объект светского туризма и религиозного паломничества, памятник истории и архитектуры.

Брама представляет собой единственные сохранившиеся ворота городской стены и часовню с чудотворным образом Матери Божьей Остробрамской.

Врата, которые издавна назывались «Острыми воротами», были  построены в готическом стиле в начале шестнадцатого века, когда Вильнюс окружала городская стена с пятью, позднее – девятью воротами. По одной из версий, название ворот и близлежащего квартала связано с родовым именем князя Константина Острожского.
 
Кафедральный собор Святого Станислава и Святого Владислава – главный католический собор в городе Вильнюс и во всей Литве. В 1922 году указом Папы Римского храму был дан статус малой базилики, что означает высшую категорию соборов.

Располагается в историческом центре Вильнюса у подножия Замковой горы. Собор, украшенный величественными колоннами, представляет собой пример классического стиля в архитектуре.

В соборе, который по праву считается важнейшим католическим храмом страны, проводят христианские и государственные торжества. Внутреннее убранство базилики – фреска, изображающая распятие Христа и картины шестнадцатого-девятнадцатого веков, украшающие стены знаменитого храма.
 
Рядом с кафедральным собором находится  ещё одна достопримечательность города  –  колокольня, представляющая собой башню, сохранившуюся от оборонительной стены замков. Башне более двухсот лет, её высота – пятьдесят семь метров. В семнадцатом веке на башне были установлены часы, в которых отсутствует минутная стрелка, однако каждую четверть часа о времени объявляют удары колокола.
 
Кафедральный собор ведёт свою историю с пятнадцатого века. Он был сооружён на месте языческого святилища; после крещения Литвы место поклонения язычников было снесёно и на его месте построен христианский храм Святого Станислава. Собор многократно горел при пожарах, его вновь отстраивали и расширяли. В начале семнадцатого века к Кафедральному собору достроили часовню Святого Казимира.

Во время Второй мировой войны в храме проходили богослужения; после войны на территории располагался большой склад, где по воскресеньям проводили концерты органной музыки.

В 1950 году статуи святых, находящихся на крыше, были уничтожены; полуразрушенное здание представляло жалкое зрелище. С 1956 года здесь располагалась картинная галерея.

На закате советской власти постройку отреставрировали; в 1989 году здание снова стало католическим собором.

В середине семидесятых годов прошлого века, проводя экскурсию, гид вскользь рассказал об истории здания, расположенного в центре города, добавив при этом, что посещение картинной галереи программой экскурсии не предусмотрено.

Во время перехода к следующему объекту я уточнила, есть ли в Вильнюсе православные церкви?

–  Да, конечно, и немало! Пречистенский Кафедральный Собор, Святой Великомученицы Параскевы Пятницы, Перенесения мощей Святителя Николая Чудотворца – все они были  заложены в четырнадцатом веке, –  ответил гид. – А ещё, более поздние сооружения, построенные в семнадцатом-девятнадцатом и начале двадцатого века: Соборная Церковь Православного Свято-Духова Монастыря, Преподобной Евфросинии, Княжны Полоцкой, Святой Великомученицы Екатерины на Зверинце…, –  отрапортовал путеводитель.

–  А тебе, язычнице, это надо?! – наклонившись к моему уху, шепнула однокурсница Лена Воротынская.
 
Елена имела все основания назвать меня язычницей. Как-то раз,  перед экзаменом, я притворно перекрестилась: не справа налево, как положено православным христианам, а наоборот – слева направо, как принято у католиков.

На следующий день, после тренировки, Елена спросила у меня, почему я неправильно крещусь?

–  Я и не знаю, как надо: меня ведь не крестили! И вообще, религия в родительском доме под запретом: папа убеждённый атеист! – ответила я приятельнице.

Лена объяснила, что так, как это сделала я, крестятся католики.

–  Какой с меня, язычницы, спрос? Я и крестилась-то понарошку! – парировала я.

Экскурсовод очень коротко охарактеризовал конфессиональную принадлежность литовцев (несмотря на то, что в  советские времена все были атеистами, в том числе высокие партийные чины, тайком проводившие обряд крещения собственных детей и внуков).
 
Из информации гида я запомнила, что примерно восемьдесят процентов литовцев исповедует католицизм; православных же верующих в республике – менее десяти процентов. (В настоящее время 77,3% населения – католики; 4,1% - православные; 6, 1% населения считают себя атеистами).
 
Тем временем наша группа приблизилась к Костёлу Святой Анны.
Первые сведения о деревянном костёле Святой Анны датируются 1394 годом. Полагают, что каменное здание храма было построено в конце пятнадцатого века.

Костёл неоднократно горел, периодически приходил в запустение. В процессе многочисленных ремонтов в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века; реставрациях 1871, 1902-1909 и 1971 годов, был сохранён наружный облик храма.

По распространённой легенде, в 1812 году,  Наполеон восхищался изяществом костёла и жалел о том, что не может перенести его в Париж. Восхищение завоевателей красотой храма завершилось актами вандализма: французские кавалеристы, устроившиеся на постой в сакральном здании, сожгли всю его деревянную утварь.

В начале двадцатого века Максим Богданович, белорусский поэт, публицист, литературовед и переводчик, посвятил культовому зданию стихи «Костёл Святой Анны в Вильне»:

«Чтоб залечить на сердце раны,
Забыть глумленье доли злой
Ты приходи к костёлу Анны,
Там тяжких дум исчезнет рой.

О, как легко и как прекрасно
Возносит он свои главы,
Их абрис стройный в небе ясном
Встаёт на фоне синевы.

Так высоки его вершины,
Так нежно к пике неба льнут,
Что видит око – миг единый,
И в синь небес они плывут.

Как бы расставшися  с землёю,
Чтоб в чистом небе затонуть,
Святыня лёгкою стопою
В лазурь прокладывает путь.

Взгляни – зажили в сердце раны 
И от тревог избавлен ум.
Ты приходи к костёлу Анны,
Там отдохнёшь от тяжких дум».
 
Архитектурный стиль храма Святой Анны –  пламенеющая готика. Здание производит впечатление лёгкого, воздушного строения, устремлённого ввысь. Тонкие боковые стены с четырьмя парами стрельчатых окон, изящные пинакли (от латинского pinnaculum – крылышко, щипец, конёк) – небольшие декоративные башенки, увенчанные миниатюрными шатрами.
   
Композицию фронтона называют величайшим шедевром архитектуры. Он отличается необыкновенной пластикой, разнообразием и декоративностью его линий и форм. Высокие узкие окна и островерхие восьмигранные башни довершают ощущения воздушности зодческого творения.
 
Незабываемые впечатления оставили прогулки по Старому городу – хорошо сохранившемуся историческому району Вильнюса. Здания и сооружения, относящиеся к различным архитектурным стилям (готика, ренессанс, барокко, классицизм, элементы модерна), соседствуют и взаимно дополняют друг друга.

После моего посещения Вильнюса в памяти сохранился вид старинных величественных зданий, улочки Старого города, вымощенные брусчаткой и незабываемый аромат кофе, которым пропитан исторический центр города. И ощущение, что я побывала в другом, неведомом мне ранее, мире.

Прошло более десяти лет после окончания медицинского института; я работала заместителем главного врача по экспертизе временной нетрудоспособности Барановичской городской больницы.

Не знаю, как в середине девяностых годов прошлого столетия обстояли «проверочные дела» в других отраслях народного хозяйства, но здравоохранение независимой Беларуси того времени просто «погрязло» в бесконечных проверках.

В чью-то «светлую министерскую голову» пришла идея обязать медиков контролировать друг друга, проводя перекрёстные проверки областей, городов и районов. По большому счёту, концепция с душком, крылатое выражение – «Чужими руками жар загребать», известно издревле.
 
В такие комиссии неоднократно включали и меня. В тот раз министерство здравоохранения Беларуси поручило аудиторам изучить «Организацию оказания медицинской помощи населению Могилёвской области». Председатель комиссии, Горщарук Анатолий Петрович, заместитель начальника управления здравоохранения Брестского облисполкома, накануне выезда спланировал маршрут поездки: Брест – Барановичи – Могилёв.

Медицинский транспорт в девяностые годы отличался «быстроходностью»; на двадцатилетнем «Москвиче» брестчане за три часа одолели двести двадцать километров, разделявших областной и районный центры.
 
Передохнув и выпив кофе, «ревизоры» отправились в путь.
 
Поначалу все держались бодрячком, обсуждая алгоритм недельной проверки. «Разменяв» вторую сотню (из трёхсот тридцати) километров, мои попутчики-врачи начали дремать.

Вечерело. Двухполосную дорогу не отличало высокое качество асфальта, да и освещение шоссе оставляло желать лучшего.

Мы с водителем Александром вели разговоры на отвлечённые темы. Я рассказала ему о недавней поездке в Ярославль. Саша поддержал беседу; он побывал в древнем городе в прошлом году, в гостях у своего армейского друга.
 
Незаметно мы перешли к обсуждению поездок в Прибалтику: в советские времена жители западных областей Белоруссии часто ездили за покупками в близлежащие населённые пункты Литвы.

Внезапно машину сильно тряхануло: в условиях плохой видимости водитель не заметил колдобину.
 
Мои коллеги проснулись и подключились к диалогу.
 
Анатолий Петрович оказался большим знатоком истории Белоруссии. Он рассказал о том, что с середины тринадцатого по конец восемнадцатого века территория современной Беларуси входила в состав Великого княжества Литовского.

В речи заместителя начальника управления то и дело звучало: «мы, литвины».

Литвины – термин, который использовался в исторических источниках для обозначения населения Великого княжества Литовского. Как правило, термин подразумевал под собой как этнических литовцев, так и всё население Великого княжества, вне зависимости от происхождения. Использовался преимущественно для обозначения людей,  проживавших на территориях современных Литвы и Беларуси.

В какой-то момент я не сдержалась и прокомментировала:

–  Какие же мы литвины, Анатолий Петрович?! Литвины – это литовцы, а мы – белорусы!

–  Нет, Нелли Гавриловна, мы – литвины! Ведь история Белоруссии и белорусов – это история Литвы (в значении Великое княжество Литовское) и литвинов. Согласно исторической интерпретации, белорусы – это исторические наследники литвинов (или белорусы – это переименованные литвины). Великое княжество Литовское является историческим государством белорусов-литвинов, а название «Белоруссия» и этноним (название этноса) «белорус» были навязаны нам извне!

К разговору подключился наш коллега; я самоустранилась от беседы.

Благополучно добравшись до Могилёва, более к разговору о литвинах не возвращались.

Спустя четверть века история о литвинах и Вильнюсе имела продолжение.
 
Моя сестра, Татьяна Цыркунова, по мемуарам отца, Лукашевича Гавриила Корнеевича, инвалида Великой Отечественной войны, написала и в 2010 году издала книгу «Пока мы живы…».

 В главе мемуаров «История моего рода» описана родословная отца, основанная на его записях. Процитирую небольшой отрывок из первой главы книги:

«…Мой прадед – Павел Ефимович, родился в мае 1827 года. Старший брат Павла – Лукашевич Игнатий Ефремович родился в марте 1824 года. С детства проявлял большие способности к наукам. Вопреки воле отца, он подростком уехал учиться в Вильно. Отец отказался помогать ему материально, так как надеялся, что тот вскоре образумится и вернётся к отцу.

Однако характер у Игнатия был не менее твёрдым, чем у его отца. В этом случае, как говорится, «нашла коса на камень». Работал на самых тяжёлых работах, зарабатывал и на жизнь, и на оплату за обучение в университете. Работу совмещал с учёбой в университете на юридическом факультете.

Игнатий Ефремович стал грамотным, высокообразованным человеком. С молодых лет проникся свободолюбивыми идеями. Он был активным участником и одним из руководителей восстания под предводительством Кастуся Калиновского*. Погиб в июне 1863 года при подавлении восстания царскими карателями где-то под городом Коссово (город в Ивацевичском районе Брестской области Белоруссии – Н.Ф.)

Семья его осталась жить в Вильно. Отец часто рассказывал, что повстанцы добивались наделения крестьян земельными участками. В 1861 году крестьяне были освобождены от рабства, но земли почти не получили. Земля – это была главная ценность, за которую отдавали жизнь многие поколения полешуков…».

Я несколько раз перечитала этот отрывок папиных мемуаров: уж очень неправдоподобной показалась мне история о поездке юноши, из Богом забытого полесского поселения, в цивилизованный европейский город! И ведь поступил мой двоюродный прапрадед, и учился в престижном университете на юридическом факультете, самостоятельно зарабатывая себе на жизнь! И мыслил прогрессивно, и погиб за идею равенства и братства!

К тому же, отдалённый предок нашей семьи, Игнатий Ефремович, наравне с литовцами и поляками, принимал активное участие в общественной и политической жизни Великого княжества Литовского, не ощущая себя человеком второго сорта, быдлом, как сказали бы (не самые лучшие!) представители польской нации о белорусе (миниатюра автора "Быдло").

Выходит, прав был много лет тому назад Анатолий Петрович Горщарук, называя белорусов литвинами и утверждая, что у белорусов и у литовцев – общие корни и история?

*Викентий Константин Семёнович Калиновский – революционный демократ, публицист, поэт, один из руководителей польского восстания 1863-1864 годов на территории современных Литвы и Беларуси. Считается национальным героем в Польше, Литве и Беларуси.

В публикации использованы материалы из свободного доступа Интернета.