Глава 7. Убийство

Глава 6 - http://proza.ru/2021/11/21/779

Шорох листвы, топоток лапок. Лес не утихал даже ночью. Вот проухала сова. Планета нависла над Спутником, даря бледные лучи. Под деревьями уже ничего не было видно, но здесь, на возвышении, где чернел зев пещеры Чудища, тени контрастно выделяли редкую поросль кустов и деревцев.
Великий Магнус сидел сейчас рядом с Хранителем на каменном полу у выхода. Чудище молчал, дожидаясь, когда правитель наконец поделится наболевшим. А что Кокатрис пришёл сюда, движимый одиночеством, было ясно: приказов он не отдавал.
Наконец Магнус вздохнул.
 - Это невозможно. Иденс снова.
Опять поссорились. Принц рос, и в нём всё сильнее проявлялся характер отца. Но вместо того чтобы подавить свою властность и гордость, Магнус стремился подавить сына. Это не могло закончиться ничем хорошим.
 - Он твой преемник, - напомнил Чудище.
Кокатрис хмуро уставился на Хранителя. За долгие годы они научились понимать друг друга с полуслова, и правитель явно был недоволен напоминанием: пора сотрудничать с будущим владыкой.
 - Ты одинок.
 - Это не значит, что я должен размякнуть. Я же говорил, куда Иденс тянет страну. Но она пока ещё моя!
- Он такой же, как ты.
Кокатрис отвернулся и зашипел. Да, он бы тоже не сдался, окажись на месте сына.
 - Подростковые глупости!
Но наследник свои идеи глупостью не считал – неважно, как всё на самом деле.
 - Найди компромисс.
 - Уже. Если он не оставит свои глупости, то не будет править! Найду отпрысков брата или сестры. Моё королевство разрушить не позволю.
 - А он позволит себя отстранить?
Снова будет война за трон. Снова лес окажется под угрозой. Чудище вдруг почувствовал, насколько же это близко. Он до этого доживёт – и что тогда случится? Иденс уже не хочет его видеть.
 - Я здесь власть, - Магнус поднялся.
 - Я останусь один.
 - Справишься.
 - Магнус…
 - Помолчи.
Правитель начал спускаться по склону.
 - Не ставь гордость выше жизни Спутника, - сказал ему вслед Хранитель.
До того как Иденс начал перечить отцу, всё было так хорошо.  Великий Кокатрис сделал всё, чтобы чётким разделением укрепить общество, жёсткими указами остановить разрушение леса. Но Магнус просто не терпел, когда ему перечили. И уже одно это могло в будущем перечеркнуть всё, что создавалось с таким трудом.

***

Время шло, а Вера не проявляла никаких признаков помутнения рассудка. Альбус был этому несказанно рад и уже строил планы взять на передержку ещё какого-нибудь несчастного крестьянина из лечебницы. Какие перспективы для лечения от сумасшествия! Если бы хоть кто-то из единорогов раньше озаботился этим вопросом, психлечебницы, возможно, и не существовало бы.
Когда началась последняя неделя пребывания Вероники в замке, приехали торговцы из Малхолла. Девушка выбежала им навстречу; Альбус, который сопровождал её на улицу, даже испугался и поспешил её догнать.
Торговцы удивились ей, и возникла путаница. Люди Альбуса спешили поинтересоваться товарами и предложить свои, Вера требовала внимания. Кое-как Альбус навёл порядок. Вере пришлось подождать, пока торговцы разложат товары, и тогда, пока шла торговля, она расспросила, как дела дома. Односельчане тоже её расспрашивали: как она здесь оказалась, как живётся.
Вечером, когда торговлю свернули, Альбус пригласил главного над торговцами – бородатого великана Миломира – в замок. Мужчина оробел, впервые входя под каменные своды. Он с недоверием покосился на Веру: она-то чувствовала себя там свободно и раскованно. Граф велел девушке идти ужинать, а сам повёл Миломира к себе в кабинет. Там он сел за стол и предложил стул гостю – но тот, совсем оробев, остался стоять.
 - Не волнуйся, я просто хочу спросить тебя про Веру.
 - А… что вы хотели?
 - Что с ней произошло? Её отправили в психлечебницу.
 - Так это, - Миломир почесал в затылке. – Она в лесу была. Жених у ей там погиб.
 - Подробнее, - заволновался граф.
Вера ни о чём таком не упоминала. Больно было рассказывать?
 - Её жених с другом пошли в лес, а вернулся только друг. Ну, вот он и рассказал, что дело к утру шло. Вера прибежала помочь, да слушать не захотела, что жених того… в лес сунулась. Как обратно вернулась только, неясно. И, значит, никого не узнавала, вела себя как умалишённая. Вот и весь сказ, - он развёл руками. – Точно Чудище порчу наслало. Не в первый раз так. А что теперь-то с ней?
Альбус покачал головой. Видимо, увидела труп жениха, горе и повредило рассудок. Он не стал переубеждать мужика: не поверит, что мутант не способен порчу наслать.
 - Спасибо, что прояснили ситуацию. А Вера уже три недели в сознании, не подаёт признаков странности. Ещё неделю поживёт – и верну вам, если вдруг чего не случится.
 - Это же вы её так вылечили?
 - Да, - кивнул Альбус. – Но я впервые лечу сумасшедшего, надеюсь, моя сила смогла победить… порчу.
 - Хорошо, - обрадовался Миломир. – Так можно будет обратиться, ежели что у нас ещё случится?
 - Можно, - согласился Альбус и отпустил торговца.
Итак, стало ясно, из-за чего Вера такая. Она была спокойна, даже радостна, хоть порой и скучала по родным. А вот по жениху нет. Неужели часть памяти стёрлась из-за повреждения рассудка? Это стоило выяснить.
Граф поднялся и направился в комнату Веры. По пути он раздумывал: что случится, спроси он её о женихе? Случится рецидив? Или она просто откажется это обсуждать? На последнее Альбус очень надеялся: значит, боль уже не так остра.
На стук Вера откликнулась весёлым голосом. Сердце защемило: ну вот как он сейчас будет портить ей настроение? Но время уходит, и лучше узнать всё сейчас.
Девушка уже поужинала, и Ласка собирала тарелки на поднос. Альбус подождал, пока служанка выйдет, закрыл дверь и пододвинул стул, чтобы сесть напротив подопечной.
 - Я хочу спросить о кое-чём серьёзном, - осторожно начал он.
На лице Веры отразилось волнение.
 - Что-то случилось? Что-то со мной? – Она прикусила губу.
 - Ты… помнишь, из-за чего пошла в лес?
 - …а? – Переспросила она, разом перестав волноваться.
 - В последний день дома. Ты пошла в лес.
 - Я никогда не ходила в лес, - она мотнула головой. – Это же опасно!
 - А Миломир говорит, что ходила. За… женихом, - он вгляделся в её удивлённые глаза. – Я понимаю, больная тема, но это важно. Расскажи, что произошло.
 - За чьим женихом? – Совершенно искренне растерялась Вера. – Я что, во сне ходила?
 - В том-то и дело, что нет. У тебя был жених, - прямо закончил Альбус.
 - Не было, - мотнула головой Вера. – Что Миломир там сочиняет? Я-то знаю, что было, а что нет.
 - Скажи, что ты делала в последний день?
 - Да всё было, как обычно! Работала в поле… вот, разве что, сын подруги, - она потупилась. – Он белым оказался.
Альбус закрыл глаза и выдохнул. Крестьянские предрассудки. С тех пор, как запретили доступ в лес, люди стали считать детей, рождённых альбиносами, отродьями Чудища. Убили и уже выросших. Граф до сих пор не мог спокойно слышать о таком глупом инфантициде.
 - И вы его убили.
 - Ну да.
 - А твой жених?
 - Да не было его! Кого бы я там полюбила? Нет таких, - она развела руками.
Альбус покачал головой. Значит, всё забыла.
 "А Новис-то знает её историю? Знала бы – наверняка бы поделилась, - подумал он. – Надо с ней посоветоваться… а ведь точно: Веру надо ей показать".
 - Хорошо, я понял, - сказал граф девушке. – Вот что. Уже началась последняя неделя твоего здесь пребывания. Нужно отправиться в психлечебницу…
Вера в ужасе замотала головой.
 - Ни за что! Ты же обещал, что не потащишь меня назад!
 - Тебя просто осмотрит доктор, вот и всё. Нужно официально подтвердить, что ты здорова, - пояснил Альбус. – Тогда ты сможешь вернуться домой.
Но Вера упёрлась; видя панику на её лице, граф отступился.
Однако наутро в его голову пришла другая идея: позвать Новис в свой замок. На это крестьянка неохотно, но согласилась, взяв с него кучу обещаний, что он не отдаст её этой горгоне.
После этого, не мешкая, Альбус тут же собрался в лечебницу и велел подать коня. Вскочив на скакуна, граф тут же пустил его в галоп, и вылетел из деревни.
Солнца-близнецы начинали своё торжественное восхождение на небо. По полю пролегли длинные тени. Альбус уже собирался поворотить коня направо, к болотам, как увидел у леса столпившихся крестьян.
Юноша поскакал к ним. Услышав топот копыт, люди заоборачивались. Альбус узнал нескольких своих. Другие были торговцами. Их обоз стоял на лесной тропе, почти не видной в густых утренних тенях.
 - Что случилось?
 - Он... - попытался что-то проговорить один из людей; мужчина резко побледнел. - Мы подъехали, он уже тут... вы не подумайте...
В груди разрослось нехорошее чувство. Альбус, не дожидаясь продолжения, соскочил с лошади и двинулся вперёд. Люди перед ним расступились, с волнением и испугом поглядывая на графа. У всех в глазах читался немой вопрос: «И что теперь?»
Наконец Альбус увидел то, что взволновало торговцев. Граф покачнулся от внезапной слабости. В глазах потемнело.
 - Ве... Великий...
Юноша судорожно вздохнул, пытаясь успокоиться. Зрение вновь прояснилось. На траве, в луже собственной крови, лежал Великий Кокатрис Магнус. Его узкое, волевое лицо застыло в гримасе боли и отчаяния; красный гребешок, заменяющий волосы, разметался по траве. В груди зияла огромная дыра.
Альбус рванулся вперёд и, упав на колени, попытался нащупать пульс на шее Магнуса. Слепая надежда, рана была слишком большой. Кокатрис не дышал. Пальцы скользнули к ране, граф осторожно раздвинул присохшие края парчовой ткани камзола. Кто мог это сделать? Как, чем? И как он избежал смертельного взгляда владыки? Кокатрис мог мигом превратить напавшего в камень! Значит, ударили исподтишка, и чтобы правитель погиб мгновенно.
Рана была огромной. Сознание прошила догадка, и Альбус трясущимися руками развернул тело.
Магнуса пронзили насквозь. Вытянутая, овальной формы рана – нанести такую способно только одно существо. Вряд ли ещё у кого-то могли быть такие когти.
 - Что за сборище?
Рык за спиной пронизал всё существо Альбуса. Граф поднял голову. Крестьяне поспешно расступились, и юноша увидел огромную фигуру верхом на мощном коне. Ветер взъерошил короткие чёрные волосы, взметнулся длинный шипастый хвост чупакабры. Малум.
Чёрные глаза с жёлтыми зрачками расширились. Приезжий грузно соскочил с коня, отчего крестьяне прыснули во все стороны.
 - Альбус! – Загремел великан, одним шагом добравшись до единорога и мертвеца. Юноша ничего не успел сказать, как повис в воздухе, а горло сдавило схваченное Малумом в охапку жабо. – Ты что натворил, рогатый?
Альбус не сразу понял, что происходит. В чём он снова успел провиниться? И только потом дошло.
 - Что? – Воскликнул он, вцепившись в кулак чупакабры, чтобы не задохнуться. Да таким кулачищем сваи забивать! – Как тебе в голову такое кощунство пришло?
 - То есть это не ты его убил, - ласково оскалился великан, и от его улыбки Альбуса пробрал холод. – А что же ты делаешь рядом с телом, копытный? Хоронишь?
 - Он мёртв с ночи! – Альбус попытался разжать толстые пальцы, но те не поддались и на миллиметр. – Сам проверь! А бросаться обвинениями в свой адрес я не позволю!
Малум грубо поставил его на ноги – так, что Альбус едва не упал. Еле удержавшись, юноша пронаблюдал, как чупакабра, помедлив, с величайшей осторожностью осматривает тело.
Мертвец. Неприкосновенный, Великий. Пронзён насквозь, как какая-то зверушка на охоте. Это не просто дикость – это преступление против всего мира. В законе ясно сказано: посягнувший на жизнь Великого Кокатриса становится отверженным, и должен быть предан самой лютой смерти: раб это сделал или кто-то из высшей касты, кокатрисов. За этим следят графы – и вот, сейчас свидетелями смерти стали целых два.
С тех пор, как был написан закон, даже мысли ни у кого не возникало, что правителя можно убить. Святотатство. И каждый раз, понимая, кто перед ним лежит, Альбус ощущал недоверие к собственным глазам. Убитый Кокатрис – невозможно.
Малум зарычал, поднимаясь. От его яростного взгляда единорог попятился; в голову пришла мысль, что сейчас его жизнь оборвётся. Но чупакабра обернулся в сторону леса.
 - Измена! Чудище открыто бросил нам вызов!
У Альбуса дрогнуло сердце. Малум подтвердил его догадку. Но что-то не сходилось.
 - Зачем ему это делать? У них договор с Кокатрисами, закон Магнуса защищает лес…
 - Только если Чудище снова не переметнулся к людям! – Малум обернулся к собеседнику. – Не забыл, что он их выкормыш?
 - Но это бессмысленно! Столько лет гнать людей из леса, и внезапно передумать?
 - Можно при желании сговориться, - чупакабра хлестнул хвостом по земле, и в воздух взвились травинки. – Делать мне нечего, как в чужих мотивах копаться. Все они, низшие, с подлой душонкой – что люди, что Чудище. И я вижу рану. Разве такое оружие существует?
Альбус растерянно мотнул хвостом. Такое разве что нарочно сделаешь, сняв мерки. Какая глупость! Но ведь и Хранитель леса никогда на его памяти не выказывал лояльности людям. Они чуть не погубили лес двести лет назад – как могло вернуться доверие?
Малум прошагал мимо и взгромоздился на своего вороного скакуна.
 - Сообщу наследному принцу. Не вздумай больше трогать тело, рогатый. И своих нахлебников подальше держи. Увижу их тут по возвращении – недосчитаешься. Понял?
 - Ты не смеешь трогать чужих крестьян! – Крикнул Альбус вслед помчавшемуся прочь Малуму.
Бесполезно. Чупакабра скорее оплатит ущерб, чем пощадит попавшегося под горячую руку человека. Альбус тяжело вздохнул и поплёлся к своему коню.

***

История всегда делала крутые повороты. Чудище ждал такого поворота лет через сто – когда Иденс займёт трон. Но всё случилось именно сейчас, и Хранитель леса почувствовал, что его сердце вовсе не окаменело. Он просто жил по инерции и наконец споткнулся об изменившуюся реальность. На его памяти впервые приходил к власти такой юный и беспокойный Кокатрис. Иденс не был готов к правлению и мог натворить немало глупостей с его чрезмерной заботой о людях.
Казалось, Чудище волновало именно это. Но на смену привычной покорности пришло нечто давно забытое: тоска. Он снова остался один, и на этот раз нового шанса не было. Магнус, волевой и сильный правитель, смог остановить разрушение леса, смог добиться понимания Хранителя. Два одиночки, они смогли найти общий язык. Разве что Кокатрис не был изгоем ни среди людей, ни среди мутантов.
И вот, Чудище не смог спасти того, кто спас его двести лет назад. Не понял опасности, не поторопился. Теперь уже поздно. Мир изменился одним ударом. Может, правда пора уже исчезнуть и ему, атавизму? Никто не захотел учиться беречь и понимать лес – может, без Хранителя жизнь заставит людей и мутантов хоть как-то шевелиться.
Он шёл по лесу в образе зверя, ощущая каждое движение жизни и смерти. Вот волки загнали оленя; вдалеке лиса принесла лисятам мышь. А на ближней просеке опасно завалилось трухлявое дерево. Чудище уже давно научился отсеивать то, что не стоило внимания – но всё равно ещё оставалось много работы. Вот и сейчас он пошёл на просеку и выворотил с корнем мёртвый ствол. Теперь нужно было убрать другие в дальней части леса, куда он не успел.
Взвалив дерево на плечо, он зашагал дальше, мимо ряда подрастающих деревьев. Эти по договору принадлежали управляющему Кокатриса: древесина по-прежнему ценилась в обществе.
Голоса из деревень он не игнорировал, и каждый раз вслушивался: не замышляют ли что? Вот людей надо было отгонять ещё на подходе – но кого ставить на границы? Животные не мутанты, и он не мог заставить их шагать по струнке. Хотя Магнус настаивал на том, чтобы Хранитель  убивал людей, едва сунутся в лес, дело было не в этом. Они просто навредят, как двести лет назад. Доверие было утрачено ещё до сделки с Кокатрисом. Как же хотелось, чтобы не мешали заботиться о лесе – но они лезли, и всё им было мало. Магнус защитил лес только законом – но предоставил восстанавливать почти уничтоженные посадки одному Чудищу. И ему наконец это удалось.
Из-за полуразвалившейся каменной ограды донёсся полный злости крик. Хранитель повернул голову и из-за ветвей увидел дома и крестьян, собравшихся у поля. Перед ними разъезжал на коне граф-химера. По этикету, соблюдавшемуся среди знати, он наполовину походил на человека, и голова на его плечах красовалась только одна. Но и змеи на хвосте было достаточно, чтобы устрашить крестьян несмотря на стройную фигуру и красоту обладателя.
 - Паршивый пёс! Перечить решил! – Граф взмахнул плетью и ринулся вперёд.
Крестьянин перед ним вскрикнул и, закрываясь рукой, отскочил.
 - Ваше сиятельство, прошу вас! – Вскрикнул рослый детина, бросаясь к химере.
 - Он меня просит! – Расхохотался граф, не останавливаясь.
Парень, выбранный жертвой, попытался метнуться вбок, обежать мучителя – но тот, легко выхватив плётку, не дал ему свернуть. Шум приблизился – и человек, запнувшись о камни, упал на мох под сень деревьев.
 - Эй, Чудище! – Закричал граф с усмешкой. – Тут нарушитель!
Крестьянин со стоном попытался вылезти на поле, но граф начал теснить его дальше.
 - Только высунься! Ещё кого-нибудь монстру скормлю. Вы у меня совсем распоясались!
Парень нырнул за куст и съёжился, прикрыв голову руками. Его трясло от страха. Химера поехал назад.
 - Ну, смерды, - продолжил он, но Хранитель перестал его слушать.
Это не первая такая «шуточка» от графов – поэтому такие выходки уже не трогали, как и то, что графы могли охотиться просто ради развлечения и бросать добычу. Мир всегда был несправедлив, какой путь ни выбери. Но правила есть правила, и крестьянину придётся умереть, если он хоть ветку сломает.
Хранитель вышел из-за дерева; парень, всхлипнув, совсем перестал шевелиться. Пройдя совсем близко, Чудище побрёл дальше. Теперь человек точно поспешит убраться в деревню.
Новое ощущение! Он бросил дерево и сорвался с места. Снова вторжение человека, из другой деревни. Он не мог чувствовать намерения, но лучше было упредить возможный ущерб, чем потом разгребать прибавившуюся работу. Рядом с человеком медведь… волна боли… схватка. Он услышал рычание, которое резко смолкло, и победный выкрик.
А потом его взгляд встретился с взглядом человека. Крупный, мускулистый – но в его глазах всё же отразился ужас перед Хранителем. Мужчина выставил вперёд лук.
 - Сдохни, монстр!
Чудище съёжился в мутанта; над головой свистнула стрела, и он метнулся вперёд. Человек выхватил нож, но Хранитель вырос в зверя и резко, когтем, пригвоздил мужчину к земле. Глаза охотника остекленели.
« - Они должны перед смертью прочувствовать зло, которое совершали!
 - Нет нужды мучить жертву перед смертью, Кокатрис. Это закон охоты.
 - Не выставляй меня монстром! Только страх удержит их от жадности. Они чуть не уничтожили лес и тебя – и ты так спокоен?
 - Глупо обижаться на то, что мир уже другой».
Хранитель высвободил лапу и съёжился в мутанта. Ну вот, уже пошли воспоминания. Но за что ещё зацепиться теперь, когда будущее стало таким неопределённым? Он оглянулся на мёртвого медведя. Крестьянин был силён, раз одолел его. Вновь став зверем, Чудище подхватил мёртвого медведя. Вот и охотиться не придётся. А человека волки съедят.
До пещеры было далеко, и по пути он убрал рухнувшее трухлявое дерево с ручейка, где уже собиралась запруда. А потом уловил новый запах.
Всплыло полузабытое за давностью лет воспоминание, а он уже сбросил медведя, чтобы поспешить наперерез. Люди, идут толпой. Он близко к деревне, крестьяне только вошли – есть шанс прогнать, пока чего не натворили.
Мутант одним махом выскочил на просеку. Успел заметить ужас в глазах людей – человек двадцать, все с вилами. Знакомо – но он больше не позволит себя убивать. Приказ Магнуса ещё в силе: живи и охраняй лес.
От грозного рёва часть людей завопила и пригнулась; зубья вил нацелились на Чудище. Тот не дрогнул: ближайшие хищники, услышав его, тотчас сбегутся на подмогу.
 - Не отступать! – В отчаянии крикнул шедший первым.
Стоящий за ним верзила заорал и бросился на Хранителя, выставив вилы вперёд. Зверь рыкнул, лапой смахивая его вбок; крестьянин ударился о дерево. И тут вся эта запуганная толпа рванула вперёд. Неужели они, как и предки, надеялись избавиться от Чудища? Хранитель не стал задумываться над мотивами – они и так известны. Мощными лапами он начал расшвыривать нападающих, пытаясь оттеснить их к выходу. Рычание и рёв – явились волки и медведь. Крестьяне мельтешили вокруг, размахивая своим оружием; в какой-то момент вилы взметнулись у самых глаз. Чудище отшатнулся, замахиваясь – и тут бок пронзила острая боль. Хранитель дёрнулся, соскальзывая с шипов, и тут же снова напоролся на вилы. Глаза застлала красная пелена, и он провалился в океан боли. Несмотря на сопротивление, его снова убивают. Надо отходить.
Из последних сил Чудище издал рык, зовущий на помощь медведя – и начал уменьшаться, превращаясь в мутанта. Мир немного прояснился – стали видны очертания мечущихся людей и волков. Двоих из стаи убили – но и крестьян осталось трое. Значит, он справился. Хищники довершат дело.
 - Проток, - по-медвежьи объяснил Хранитель, повиснув на спине бурого зверя.
Дыхание вырывалось с хрипом, и приказ дался с трудом. По коже растеклась горячая кровь, в голове гудело. Но хуже всего было то, что прошлое возвращалось. Магнус ошибся.

Глава 8 - http://proza.ru/2021/11/21/793