Наш театр

Каждые выходные, когда родители уезжали на дачу, ко мне приходили подруги по драмкружку и мы играли в театр! У брата уже был магнитофон и мы просили его нас записывать, а потом слушали и ели мороженое, которое девчонки покупали по пути ко мне.
Играли мы так: выстраивали любовный треугoльник, распределяли роли, импровизировали, а конец у всех наших "пьес" был один: мы все трое умирали, это был самый органичный конец, который только могло представить наше подростковое воображение.
Один из наших спектаклей запомнился особенно: там я была крестьянкой Машей, Ленка—хозяином-барином обольстителем, а Сокович—крестьянским парнрм Федей, влюблённым в Машу, в меня, значит.
Итак, погнали: Барин обольщает Машу, она верит ему и отдаётся ему: мы ложились на кровать и ...как бы всё уже было. Отымев бедную Машу, барин сбрасывает маску и признаётся, что таких, как она, у него пруд-пруди. Тут у них была сцена, где Маша была уничтожена и пошла к Феде, но не отдаваться, а попросить у него обрез. Надо заметить, мы органично "О"кали, как положено простым крестьянам, все, кроме барина, ибо ему по статусу не положено.
Маша убеждает Федю отдать ей обрез. Федя колеблется, но в итоге, соглашается, решив следить за любимой.
Маша идёт к барину, Федя тайно следует за ней.
Маша воинственно направляет обрез на барина, тот в испуге, вновь переубеждает Машу: дескать любит только её и Маша расслабляется и бросает обрез. Барин же хватает обрез и убивает Машу в седце. Следивший тайно за всем этим Федя, внезапно появляется, хватает обрез и стреляет в барина, а потом, в себя, ибо жизнь без Маши потеряла дя него всякий смысл.
Просто, как всё гениальное, маленький зародыш театра, база и основа! А как нынче высасывают из пальца, невыносимо скучные мудрёные спектакли "великие" режиссёры! Придумывают, городят бред, а мы по чуйке всё развели по треугольнику Карпмана!
Учитесь у детей, господа, вы потеряли свои чуйки, а они еще нет...