822. Хуторская чертовщина. Лукавое обольщение

                Случилось так, что те,  кто не успел сходить и посмотреть на мумифицированный труп бабки Фёклы с вечера  и решил своё любопытство удовлетворить с утра.
            К своему удивлению и большому сожалению не обнаружили трупа не только под печкой, но и   в самой печке, а уж тем более на печке. 
                Но было отмечено, что часть печной трубы по непонятной причине обрушилась, чему было доказательством разбросанные кирпичи.
          Из чего вскоре был сделан вывод, что бабку Фёклу  забрали к себе на шабаш другие ведьмы, утащив её как раз через трубу.
                Почему через трубу?
            Так у них такой необычный ритуал, себе подобных уносить через трубу, которую вон, в суете и спешке, нечаянно свалили.
              Унесли да и унесли, на этом бы и закончить хождение слухов, но нет, нашлись и те кто бабку Фёклу видел в ближайшую ночь блуждающей по хуторской улице.
            Спрашивается чего она там ходила, так выискивала одиночную жертву, чтоб утолить свою жажду  человеческой кровью.
          Подобным слухам мало веры, когда об этом балаболять  в компании любителей поговорить о нечистой силе.
            Но вот в одиночку, да ещё и ночное время, а в данный момент день хоть и прибавлялся, но ещё рано вечерело и быстро темнело, страшновато ходить, с чего хуторской народец с опаской оглядывался и спешил скорее попасть домой.
            А вскоре произошёл странный случай, как так уж вышло, но вышло именно так, а по - иному и не должно было бы случиться.

             Жорка Кондратюк возвращался к себе домой в поздний час с одного края хутора почти на другой.
          Вот он, шагая вдоль дворов, где была с восточной стороны улица в один порядок с несколькими сожженными дворами и вскоре  выйдя к тому месту, где  начиналась двустороння улица, решил перейти через дорогу, чтоб своей стороной дойти до своего дома.
               Оно хоть и была уже поздняя ночь, но снег имел одно удивительное свойство отражать свет, от чего было довольно далеко и хорошо видно.
        Жорка, мужичок солидных лет, но ещё с крепким здоровьем, переходя дорогу, не по собственной воле, случайно бросил взгляд на другой край.
       Сказать, что это было для него неожиданностью, значит ни чего не сказать, он так и ахнул, когда примерно напротив бывшего подворья Ищенко увидел одинокую фигуру.
          Которая, не подозревая, что Жорка её уже увидел, торопливо поспешила ему на встречу.
         Жорка даже успел разглядеть, как в её руке блеснул кривой нож, а может хорошо отточенный серп, ведь беззубой старухе  нечем будет перегрызть своей жертве горло.
         Запрыгнет сзади на спину, да и полоснёт по горлу, а уж потом упьётся кровушкой, удаляя нестерпимую жажду возникшей в адской жаре, полыхающей в огнё хаты.
        На счёт того, что жертва имеет право сопротивляться насилию и всегда возможна, но только не в подобном случае, небольшое одурманивание и жертва обессилена и податлива под чарами колдовства.
           Жора, не желая быть жертвой какой – то там коварной старухи, меняет своё направление и с разбегу сигает под кручу, кувырком скатившись под гору, он одержимый страхом перед старухой намечает себе обходной путь через балку.
          Проваливаясь по колено в снег у края леса, Жорка с трудом пробирается до заброшенного барского сада, а уже через него выходит к выступу горы в балку.
             Где с ходу пытается забраться наверх горы, но несколько раз неудачно скатывается вниз, понимая, что это проделка старой ведьмы, которая ему вдруг почудилась, бредущей к нему следом через сад.
            Собрав всю свою волю в мощный кулак и надеясь на последние силы, Жорка умудряется выбраться наверх и с хрипами в горле от недостатка воздуха мчится задами дворов, чтоб через свой задний двор оказаться у себя в хате.
             Влетев с грохотом в сенцы и заперев за собой двери на все запоры, Жорка долго не мог отдышаться и объяснить своим родным своё необычное поведение.
             На заданный ему вопрос, а не чёрт ли за ним гнался, с возмущение попытался ответить, что намного хуже, сама старая ведьма гналась за ним, едва не лишив жизни.

              А чуть раннее Жорки, Василь Лыгин, бывший конюх помещицы Мамкиной, рассказывал своим родычам, что своими глазами видел на краю улицы старуху Фёклу, разгуливающую по хутору.
           А чтоб не оказаться под её чарами и не стать жертвой её насилия, не дожидаясь нападения, что было духу помчался к себе, благо оставалось миновать  пару дворов.
          Выходило удивительное дело, что эти страшные истории в эту ночь рассказывались почти напротив, по - соседски через улицу.
            А уже с раннего утра пошли гулять слухи по хутору, да с такими подробностями, от чего могло показаться, что очередной рассказчик сам лично всё это наблюдал со стороны.
           А дальше всё больше полнились слухи откровенными небылицами, и уже было не понять, с кем и что произошло, но было и одно важное обстоятельство, меньше стало хуторян шастать по ночам.
           Сами понимаете, ночью не делаются хорошие дела, для этого им хватает и светового дня.

            В эту же пору хуторской чёрт Злотазан прятался от своих новосёлов, появлению которых у себя в подвале был не очень рад.
          Злотазан презирал себя за то, что он чувствовал себя подобно подвальной крысе, хотя где – то это было и так, приходилось тайком подворовывать продукты, собранные милосердными хуторянами  для погорельцев.
             Но чтоб успокоить свою совесть, заверял себя в тайне, что он берёт свою долю, ведь принесенные им с собой продукты были съедены без всякой благодарности ему.
            Ещё его терзали мысли, по поводу того, что со сменой старых порядков к нему как – то охладели люди, стали особо ругаться по любому поводу, да и частенько вспоминали его всуе ругательными словами.
            А по сути дела, сам Злотозан, как был до этого, таким же и остался, ведь ничего в его облике не изменилось, а вот отношения стали совсем другими, а это подавляло его  не устойчивую психику.
             А тут ещё взяли моду погорельцы, ходить и справлять нужду, в том самом месте, где ему приходилось прятаться.
            Разве в былые времена он такое бы позволил?
       Да куда там, такое бы устроил, что многие из этих наглецов писались  и не только бы в собственную постель.
           А ещё Злотазан с тоской вспоминал о Песе, с которым столько приятного времени было проведено вместе, вот и возникла у него мысль вернуться к нему.
              Оставалось только придумать слёзное прощение с принесением извинений, да чем ни будь необычным порадовать товарища.
            Ведь  узком лабазе намного комфортнее им жилось вдвоём, чем в этом огромном шумном подвале, где приходилось по воровски вести себя, чтоб прогуляться с одного края к другому.

          Где – то в третью ночь своего неспокойного пребывания, когда погорельцы основательно освоились и вели обычный образ жизни скитальцев, Злотазан решился покинуть свой подвал и податься к Песе.
           А перед этим он сменил свой гардеробчик, порывшись среди вещей погорельцев и тех принесённых одежд, что собрали для них  добрейшие жители  хутора.
                Вот  и приоделся хуторской чертяка  соответствуя зимним условиям, теперь он больше походил на парубка в шапке ушанке, слегка поеденном молью  кожушке, при своих сапогах, снятых ещё до этого в терновнике с убитого солдатика.
           Теперь Злотазана со спины и сбоку не отличить от хуторского парня, как есть обычный крестьянин и уклонист от военной службы, в которую новая власть записывала по  принуждению.
          Покидая подвал, Злотазан не забыл прихватить в виде презента своему товарищу, слегка поношенный бешмет.
           Чем не подарок, когда на дворе по ночам такая холодрыга, что собаки от тоски завывали волчьим воем.
            Выбравшись из подвала, Злотазан залюбовался звёздным небом, пуская пар из ноздрей, мороз так и пронимал, а сами звёзды были настолько яркими и близкими, казалось протяни к ним свою руку и собирай понравившиеся экземпляры.
          Но сейчас было не сентиментальностей, мороз так и щипал за щёки и нос, превращая сопли в сосульки, поправив под мышкой свёрнутый бешмет, Злотазан обходным путём, что не быть замеченным случайно из подвала, вышел на дорогу и хрустя под ногами снежком, торопливо направился в соседнюю усадьбе.
              По дороге он ещё несколько раз прокрутил в голове свою слёзную речь, каясь во всех грехах, каких трудно даже себе представить, чтоб сходу разжалобить товарища, свернул к усадьбе и ещё не доходя до усадебного дома, остолбенело встал.
             Всё можно за ранее продумать, но вот об этом самом Злотазан как раз и не подумал.
            Количеству человеческих следов оставленных на снегу не было счёту, словно сверкнувшая молния в его голове промелькнула догадка, здесь тоже поселились свои погорельцы.
            Возмездие огня и меча над проклятыми большевиками прокатилась и по этому хутору, принадлежавшего в недавнем времени хозяину данного поместья.
          Оскорбительное изумление охватило Злотазана, он словно обречённый застыть на морозе, не подвижно стоял и смотрел.
        Со стороны могло показаться, что у хуторского чёрта от мороза застыли мозги, и он не в состоянии логически мыслить.
           Но это было бы большим заблуждением, вот как раз мысли в его голове метались подобно блохам, решившим сменить своё место обитания, разбегаясь во все стороны с только что сдохшей собаки.

                Дьявольски не приятная ситуация, оскорбительное невезение, этот ненавистный народишко, уже успел занят все тёпленькие места.
            Была ещё надежда проникнуть в дом и тайком пробраться в лабаз, с осторожностью подлого лиса, который пробирается в курятник, Злотазан проник к заветному месту.
           Оглядевшись по сторонам и прислушавшись, нет ли кого постороннего в доме, ведь по оставленным следам сразу видно, что то и дело сновали в дом, вон уже сколько выдрано оконных и дверных коробок, а уж для какой цели они понадобились, только приходиться гадать.
           Как и в былые времена Злотазан жмёт плинтус у книжной тумбы, к которой явно прикладывали свои руки погорельцы, но механизм по какой – то причине не срабатывал.
            Гневно выругавшись на счёт нерадивых людей, для которых нет ничего святого в этом доме, Злотазан слегка запаниковал,  ведь ему податься больше не куда, да и возвращаться к себе не выход.
         Разве что податься на Песину мельницу, но где гарантия, что и там не заселились бездомные погорельцы.
             И вот оно изумительное решение, взять да и пробраться в лабаз из ледника подземным ходом.
         Взбудораженный новым решением, хуторской скиталец Злотазан покидает дом и направляется к леднику на склоне горы.
         Удивительное дело, сколько же здесь оставлено следов на снегу, что в какой – то мере это ему даже выгодно, не надо за собой заметать собственные следы.
         Сразу заметно, что в сам ледник не раз заглядывали и заходили, но к великому сожалению не находили здесь ничего интересного, но самое возмутительное с их стороны, что оставили открытой настежь дверь.
           С хозяйским подходом, закрыв за собою дверь, ночной скиталец пробирается к месту тайного прохода в подвал дома, разрывает солому, оставленным ключом в потайном месте, открывает дверцу и залезает в проход.
              Не забыв не только закрыть на запор саму дверцу, но сделав так, чтоб солома завалилась обратно, полез на четвереньках в сторону подвала.
         Не приятное чувство пробираться в полной темноте, но другого варианта у Злотазана не было, а ещё его терзала нудная мысль, Песя в лабазе или же сбежал, побоявшись появлению несчастных погорельцев, для которых теперь и сам чёрт не страшен.
          Полнейшая темнота не только увеличивает намеченный путь, но и растягивает само время, да и с бешметом не очень удобно продвигаться по узкому проходу, приходилось постоянно поправлять его для удобства.
          Как – то неожиданно для себя Злотазан воткнулся головой в препятствие, поправив шапку и  на ощупь рукой, определил, что добрался до дверцы в лабаз.
           Как ни пытался сквозь щели разглядеть Злотазан, есть ли Песя в лабазе, ничего толком не увидел, да и как ему было увидеть, когда проём дверцы был наглухо прикрыт чем – то массивным.
             Ничего не оставалось, как на авось подать свой голос, а для начала по шкрябав по дверце пальцем и отстучать условный сигнал.
           После чего блудный друг Песи, прислушался, нет ли там внутри какого шороха или движений, но его к скорбному сожалению, там за дверцей было полное молчание.
         Тогда сменив манеру оповещения, Злотазан тихо произнёс:
- Песя?
- Ты здесь?
- Если здесь, отзовись?
           Но в ответ, не послышалось ни единого звука.
          Какая досада, но может Песя дрыхнет и не слышит его, тогда пришлось более громче произнести:
-Песя, это я, Тазя.
-Пусти своего товарища на постой.
-У меня, лично для тебя, имеется презент.
- Если хочешь взглянуть, отрывай быстрее дверцу.
              Ну, куда ещё быть льстивей, чтоб не заслужить доверия товарища, что за не пренебрежительное отношение,  стучавшемуся, если не открываются двери, то хотя бы посылают к самому дьяволу.
            Раз не сработал этот вариант, то у Златазана найдётся, другой, более эффективный.
         И несчастный проситель Тазя, идёт на хитрую уловку, громко бормоча:
 -Раз в лабазе нет Песи,  и он отсутствует по  не понятной мне причине, то я, Злотазан, имею полное право вторгнуться в лабаз на правах партнёра и обладателя половинной доли.
-А для того  чтобы мне проникнуть внутрь, придётся взломать дверцу.
            И Злотазан демонстративно потряс дверцу.
       И вот оно чудо чудесное, вдруг отзывается Песя:
-Это кто там расшумелся?
-Ты ли Тазя?
-Я. Песя, я, радостно отозвался Злотазан.
-И чего тебя сюда занесло, аль какая беда стряслась?
- Да что ты, просто решил вот тебя проведать, да презентиком своим  побаловать. 
-Скукота одолела, вот и думаю, схожу к Песе, поболтаем с ним о том, да о сём, сам – то здесь в полной изоляции случаем не зачах.
-А чего мне чахнуть, здоровьишко ещё ого го, здоров, что бык стадный, только вот подселенцы иногда шумно себя ведут, а так я в полной форме.
-Так ты дверцу освободи, примерим на тебя бешмет, сам подбирал, вещь почти новая.
-Да на кой он мне сдался?
-Как на кой?
-Да ты что Песя, по ночам совсем не выходишь?
- Да здесь стужа лютая стоит.
-Без тёплых вещей в раз околеешь.
           Песя оказался в лёгком замешательстве и смущении, с одной стороны ему не хотелось пускать этого наглеца Тазю, но с другой стороны вроде пришёл друг его проведать, да ещё не с пустыми руками явился.
          К тому же, он сам издыхал от гнетущей скуки, засиделся, как девка на выданье, в своём лабазе, а тут как по заказу, тёплую вещичку ему принесли.
          Впустить или не впустить, вот уж вопрос из вопросов, о которые и мозги не долго сломать.

20 – 21  ноябрь 2021г