Переписчик. 2. Улица Сергея Тюленина

Второй день оказался пасмурным. Не хотелось выходить. Однако в одиннадцать часов оказалось не так уж холодно. Поехал в начало двух улиц – Руднева и Тюленина, где они встречаются перпендикулярно друг к другу. Где - какая улица начинается, было непонятно. Номера кое-где видно в месте слияния улиц, а названия улицы нет. Нажал звонок у калитки с красивой крышей, державшейся на изящном металлическом каркасе. Был уверен, что это – улица Тюленина. Сверху услышал голос: «Вам кого?». Под крышей калитки увидел голову подростка. Объяснил, что нужно. «Так вам маму позвать?». Сказал ему, чтобы оделась – холодно. Минут через пять вышла женщина. Оказалось, что это – улица Руднева, дом 2, за ним – дом 2а, а дальше в угол – дом 2б, но она предупредила, что никого не сумею вызвать: 2а находится за их домом – не услышат, а 2б (в самом углу) только начинает строиться – никого нет, лишь гараж. Записав ее данные, попытался достучаться до дома 2а: в щель забора было видно широкую дорожку вдоль дома, на которой последовательно сидели две собаки. Они - при моем стуке – устраивали перекличку, но жильцы не реагировали. Звонка не было.
С другой стороны улицы – двухэтажный светлый дом с высоким забором, крутой въезд в гараж. В щели было видно двух собак, лающих на мой стук. Но никто не реагировал. Подходил дважды.

Следующий дом 3 – калитка оказалась открытой, возле нее стоял внедорожник. Приоткрыв калитку, увидел рядом собаку с черной длинной шерстью, похожей на гусеницу. Она вяло тявкнула – цепь не дрогнула. Потом отвела глаза. Я постучал по металлопрофилю. Звук был негромкий. Собака выглядела добродушно. Закрыл калитку, постоял у машины. Вновь подошел к калитке, приоткрыл. Собаки не было. Заглянул подальше – как будто ее и не было: ни цепи ни собаки. В окнах дома – тишина. Пошел к соседям напротив.
Дом 4, невысокий забор, собака кидается, кричит благим матом – никто не выходит. Записал в тетрадь, что дома никого. Тут же вышла женщина. Записал: живут мать с сыном, невесткой и внуком. Надо для программы указывать родственные отношения. Еще данные дома: этот – из деревянного бруса, 3 комнаты, два туалета (на улице и дома), центральное водоснабжение (по всей улице), а вот Интернета нет.
Вернулся к дому 3. Там уже стоит пожилой мужчина – обнаружил калитку открытой. За ним подошла собака. Она от меня просто ушла. Мужчина удивился и прогнал ее во двор. Я ей оказался не интересен. Пенсионер, ровесник города. Живет здесь с 1959 года, когда ему было три года. Дети прописаны, но живут в квартире на 6 квартале. Вдогонку сказал, что еще внучки живут на шестом квартале - отдельно.
Записав еще один четный дом на улице Руднева, вернулся к углу улиц. Двухэтажный особняк презрительно смотрел на меня – никто не хотел выходить.

Пошел на улицу Сергея Тюленина.

Названия улиц придуманы в советское время, когда строился поселок. Это были пятидесятые годы прошлого века. Десять лет прошло после великой Победы. Война еще жила в памяти и в сердцах людей. Сергей Тюленин – член группы «Молодая гвардия» из Краснодона, города в Донбассе, погибший в годы Великой Отечественной войны. Параллельно с улицей Тюленина идет улица Олега Кошевого, который был руководителем молодогвардейцев. У нас они навсегда вместе.
В поселке много улиц, названных в честь героев гражданской войны. Видимо, это правильно – названия героев будут на слуху. Кто-то задумается: кем был Щорс? В школьном хоре мальчиков я пел песню про Щорса. Интересно, что герои гражданской войны, которые видны на табличках домов, практически все погибли при невыясненных обстоятельствах. Даже гибель Чапаева, утонувшего в реке Урал, вызывает вопросы.

Но сегодня у меня улица Тюленина.
Переписчик не должен заходить во двор или в дом. Дома с номером 1 я не смог определить. А вот в дом номер 2 калитка спокойно открывается. Звонка не увидел. Двор чистый, две поленницы, дом старый. Пришлось подойти к дому – постучать в окно. Собаки не было видно. Никто не откликнулся. За этим домом в сторону улицы Руднева стоит двухэтажный дом, туда – широкий проход. Никого нет. Возвращаясь, еще раз зайду – все повторится.
Дом 3 – кирпичный забор, дом с красивой крышей – построен в 2009 году, новый гараж с автоматическими воротами, у калитки – домофон. Нажимаю кнопку. Вскоре появляется женщина, смотрящая из просвета почтового ящика. Так и побеседовали – через щель почтового ящика.
Дом 5 оказался со входом из переулка. Калитка открыта. Постучал по забору, стоя в проеме и помахивая тетрадью. Собачка полаяла в стороне и затихла. Решил подождать. Вышел дед с топором в руке. Звуков топора не было слышно, во дворе никого не было. Вывод однозначный: вышел ко мне с топором. Наверное, так надежней. 70 лет ему стукнет зимой, живет один. Дом старый, вода в колонке, туалет на улице. Рассказывает, что было две печки, одну сын разобрал. Было бы тепло, да завалинки пустые. Надо опилок. В этом году уже не успеть. Планирует на следующий год. Дрова стали дорогие – тоже проблема. Двое внуков проведывают по очереди – так было бы скучно:
- Вон там живут, на 11-м квартале, в новых домах, это раньше двухэтажные были.
Дом построен в 1972 году, полвека назад. Топор деду не пригодился, на небритом лице даже сверкнуло на прощанье подобие улыбки.

Иногда просто везет. С четной стороны улицы нажимаю на звонок – никого. Подъезжает прямо ко мне машина. Хозяин дома выходит и отвечает на вопросы. Надо знать родственные отношения, год рождения, один должен быть домовладельцем – так определено в программе планшета. О доме – сколько комнат, материал стен, когда построен.
Дом 7 на высоком месте, рядом с дедом. Калитка открывается. Осторожно захожу. Собаки не слышно. Двор убран – огород рядом с проходом, вход в дом – с обратной стороны. На огороде – местами картофельная ботва. Дом деревянный, большой и старый. Стучу в окно со стороны улицы. В ответ – тишина. Стучу в окно со стороны прохода. Тишина. Герань в окне, в следующем тоже – горшки с цветами. Как в добрые старые времена – такие же цветы виднелись в окнах у мамы. Прохожу, не торопясь, вокруг – к крыльцу. Впечатление, что подобное видел. Стучусь и захожу на веранду. Ответа нет. Стучусь в дверь. Переписчикам не положено так себя вести. Разговор должен быть только на улице. Если никто не вышел, то пишется «отказ». Люди могут пройти перепись в Госуслугах, как я сделал для примера этим вечером. Перепись – дело добровольное. Можно отказаться беседовать или назваться вымышленным именем – государство не установило ответственность за это. Открываю входную дверь.
- Можно?
Слышу в ответ слабый голос. Прихожая, она же – кухня, справа – печь. Вижу прямо в открытый проем большую комнату, где лежит на кровати женщина и смотрит на меня. Здороваюсь, объясняю ситуацию, находясь у входа. Обстановка, как в крестьянских избах: занавесочки, большие подушки, чистота в доме. Женщина отвечает, что живет одна, сейчас – лежачая больная, приходит к ней племянница проведать и помочь, а также – сиделка. Но в данный момент их нет. Когда называет свою фамилию, начинаю вспоминать.
- Марчук. Я играл в восьмидесятом году с шахматистом Марчуком, это не родственник ваш? Он был инвалид, а я приходил на дом к нему играть.
- Это мой брат Дмитрий.
- Это было первенство города. Он хорошо играл.
По годам – женщина чуть младше меня. Брата уже давно нет. Похвалил брата-шахматиста, чтобы ей стало психологически получше. Хотя тогда я выиграл и попал в финал, но в финале не довелось сыграть – уехал на Дальний Восток в поисках романтики. Положение такой больной - непростое. Уходя, пожелал ей выздоровления и плотно прикрыл двери, как она попросила.

Спускаюсь напротив. Здесь дом используется, как дача. Пришлось долго ждать отклика. Когда стоял у соседки с разговором, к этому дому подъехала машина с тремя крепкими темными мужчинами. Подошел к ним. Ответили, что никто здесь не прописан и не живет.
 В основном, в этой части улицы – дома деревянные, туалет во дворе, вода у многих есть и зимой – подключают от колонки.
Дом 11 – вывеска «Продажа с телефоном» и «Объект под охраной». На звонок никто не откликнулся.  Наискосок – дом 12, калитка не заперта, приоткрываю – тут же выскакивает черная собака, словно из укрытия. Успел прикрыть, но в окно увидели это – вышла женщина. Удивилась, что собака не успела выскочить. То есть, держат собаку не на цепи, а калитка не заперта. А собака не добрая.
Опять поднимаюсь – нечетная сторона выше. Забор в полтора метра, через него собака выскакивает, подпрыгивая, мордой и смотрит на посетителя. Над ней прикреплены две рейки, чтобы не перескочила. Здесь живут три пенсионера: женщина 1938 года рождения, крепенькая, она и вышла, ее сын и невестка. А так у нее – четверо детей, она еще – довоенной закалки. Как «Дети войны» она ничего не получает, так сказала, а вот за четверых детей у нее – 1800 рублей прибавки к пенсии. Сын валяется на постели, ничего не хочет делать, - посетовала она. Видимо, наработался. Дом старый, деревянный, вода в колонке, туалет на улице.
Так и хочется добавить: достойная жизнь российских пенсионеров. Конечно, в кавычках. На самом деле – это позор. Самое богатое государство в мире – а пенсионеры не могут покрасить дом, потому что пенсии на хлеб не хватает.
Подошел к дому 15, а там выявилось, что вчера были переписчики – две женщины. Хорошо, что вышел мужчина, которого знаю по кабельному заводу, где когда-то работал. Он объяснил, что одна женщина была с планшетом, вторая – с записной книжкой.
В таких случаях нужно вызывать полицию и держать меня до ее приезда. По первому каналу телевидения передавали, что могут быть мошенники под видом переписчиков. Когда беседовал, с дома 11 вышел мужик и спросил, что надо. Видимо, услышал звонок. Я сказал: перепись населения. В ответ он заматерился и закрыл калитку.
Направился к своей машине. К дому 15 подъехал внедорожник, вышли женщины и громко сказали:
- Что, опять перепись?

После поездки  пытался занести в планшет данные – не получалось. Звонил Елене Ивановне. Та уже пробовала с переписчицей – получилось один раз пройти. Сказал новую проблему. Часть домов по улице Тюленина переписали две женщины, а эти дома – у меня в программе планшета. Показал дома, которые они обходили. Вечером послал сообщение Оксане Герасименко, у нее дома по Тюленина – с номера 17, но не ответила. Оксана оставила у меня в машине пакет с фонариками, когда довез ее до дома. Получали вместе планшеты и принадлежности переписчика. Живет неподалеку от меня в Весеннем переулке. К принадлежностям относятся фонарики, шарф с расцветкой и надписью «Всероссийская перепись населения - 2020» и халат-накидка с логотипом переписи. Не хватает шапочки с названием типа «Лыжня России» - на улице уже прохладно.

А вот с планшетом пока работа стопорится. Не могу пройти полностью заполнение одного адреса. Обучения не было. Елена Ивановна сама не может это сделать. Переписчик должен заполнять данные в планшете прямо при разговоре с людьми. Для меня это -  невыполнимая задача. Планшет может мне помочь – например, отбиваться от дворовых собак. Записываю в рабочую тетрадь, отметив основные вопросы: ФИО, пол, год рождения, место рождения, гражданство, родственные отношения в домохозяйстве, с какого года проживает здесь (есть метка в программе «с рождения»), работает или учится; если работает – где, зарегистрирован ли по месту жительства; тип жилища: время постройки, материал стен, общая площадь дома, количество комнат. Поначалу спрашивал тип туалета, канализация, наличие Интернета, но понял, что в программе это необязательное требование. Да и люди пока не склонны подолгу общаться.

...продолжение: http://proza.ru/2021/11/23/1642