Часть I. Глава 4. Бисквит

ПЕРВАЯ ГЛАВА: http://proza.ru/2021/11/17/1486

Я надеюсь, что вы, читающие эту рукопись, нормальные адекватные люди со здоровой на всю жизнь головой. Хорошо, если вы евреи – вам всё это должно быть знакомо. Если вы всё-таки не евреи, и вас сюда занесло случайно, то это вдвойне хорошо: вы таки поймёте, как нам, евреям, иногда бывает плохо. Точно так же, как и всем остальным людям. Я вам скажу по секрету, что иногда нам бывает немного хуже, чем всем, и тогда мы начинаем творить. Мы пишем стихи, книги, поём и готовим кушать. Умные и грамотные люди говорят, безусловно, не «кушать», а «есть». Но послушайте сюда, и я вам скажу, что такое слово есть, вопреки всем законам разговорного русского языка. Это еврейский русский язык.
Вот смотрите: вы зовёте ребёнка и кричите ему через окно с девятого этажа:
«Миша, сынок, иди есть!»
Ну и как вам? Мне не вкусно. А теперь смотрите дальше:
«Миша, сынок, мама тебе приготовила покушать! Иди, мой мальчик, покушай немножко!»
Почувствовали разницу? Поэтому, когда вы натолкнётесь на слово «кушать» не обращайте внимания и знайте, это не оговорка. Это, чтобы было вкуснее!

Что касается Яши Ленивкера, то слово «есть» он не признавал вообще. В кабачок к Яше Ленивкеру все приходили покушать. Хотите знать, в чём разница?
Поесть – это когда быстро. Эдакая проза жизни: пришёл, быстро поел, убежал. А покушать, это когда ты пришёл в кабачок к Яше, сел за столик, поговорил с друзьями, вкусно покушал, поблагодарил повара, попрощался со всеми и ушёл. Не убежал, сломя голову, а ушёл: спокойно и с достоинством. Потому что ты не поел, а покушал!
 
Вы должны были догадаться, что случайных людей у Яши Ленивкера не работало от слова «совсем». Вы также уяснили себе, что пан Арик Ленивкер работал на самом уважаемом месте: он был администратором «Кабачка». И чтобы вы знали: администратор – совсем не бездельник, а самый значимый человек после хозяина и шеф-повара. И, поскольку в «Кабачке 13 цорес» оба первых места принадлежали Яше, его сын занимал почётную третью ступеньку пьедестала. Администратор организовывает всю работу кафе: персонал должен быть в норме и в форме, столики чистые, а если случается конфликт, то тут уже администратор – почти что Бог! Администратор должен быть и психологом, и жилеткой, и мальчиком для битья и любимцем публики. Поэтому, перед тем, как выйти из дома на работу, Арик надевал белую рубашку, синие брючки и жилетку с галстуком. По дороге на работу с некоторых пор он часто захаживал в парикмахерскую. Вы не догадываетесь, зачем Арик заходил туда? А зачем вообще люди ходят в парикмахерские? Конечно, для того, чтобы стать красивым! А когда человек осознаёт, что он красив, он таки становится немножечко счастливее, чем был до этого осознания.

Арик не был красавцем от рождения, но зато он был «чертовски» обаятелен, как говорила, глядя на племянника, тётя Фира, родная сестра Сары Абрамовны. И для того, чтобы он стал почти совсем красавцем, к его природному обаянию нужно было добавить чуточку шарма, в виде причёски, и одеколона, как говорила она же. Но главный секрет Арика в его походе в парикмахерскую заключался в том, что он был почти безнадёжно влюблён в Милочку Кацман, работающую в парикмахерской догадываетесь, кем? Правильно: парикмахершей. Ойне цепляйтесь, пожалуйста, за мой русский язык, прошу вас! Что значит: нет такого слова? Парикмахерши есть, а слова нет? Мне кажется, что всё логично: мужчины – парикмахеры, женщины – парикмахерши.
Итак, Арик заходил в парикмахерскую чуть ли не каждый день. Он молча садился в кресло к молодой и симпатичной Милочке, та накрывала Арика специальным покрывалом и делала укладку его буйной и рыжей, как у отца, шевелюры. Делала она всё это тоже молча, смущаясь,  поскольку догадывалась о чувствах этого застенчивого, симпатичного молодого мужчины.

Арику было уже около тридцати лет, но взрослую жизнь, которую полагалось вести мужчинам, когда им за двадцать, он, к сожалению, не вёл.
Нет, один раз у него случилось с заезжей жрицей любви, которая, усмехнувшись после неудачной попытки молодого, стеснительного и неудачливого в любовных делах паренька, ещё и дала ему денег, чтобы он утешился и купил себе шоколадку. Арик добежал до дома, закрылся в комнате и долго плакал в подушку. Таким заплаканным его и застал Яша, когда пришёл домой после работы. Он внимательно посмотрел в красные от слёз глаза сына и всё сразу понял. Вы спросите, где была Сарочка, когда её ребёнку было так плохо? Их вэйс, смотрела телевизор, я думаю…
Яша посадил Арика напротив себя и сказал строго: «Рассказывай».
И Арик, размазывая по щекам слёзы, рассказал отцу всё, вплоть до шоколадки, хотя ему было очень стыдно. И именно за эту шоколадку, которую он с испугу взял. Выслушав сына, Яша вышел из комнаты и вернулся через пару минут. В его руках был тот самый трёхтомник Мопассана. Яша положил книги на стол перед сыном, и Арик удивлённо посмотрел на отца.
 – Сынок, – сказал ему Яша. – Я буду говорить просто и понятно. У нас в роду все мужчины долго раскачивались, но потом набирали обороты. И поезд, соответственно, тоже набирал скорость.
– Папа, про какой поезд ты мне рассказываешь?
Яша опять внимательно посмотрел на сына, думая, как объяснить этому двадцатилетнему парню то, что обычно у отца не спрашивают. Но Яша был умным мужчиной и оценил то доверие, которое оказал ему сын. «Не спугнуть бы», – подумал он и продолжил:
– Арик, слушай сюда. Когда я был на десять лет старше тебя, я познакомился с твоей мамой. Она была первой женщиной в моей жизни. И что я потерял? У меня хорошая семья, у меня прекрасные, хоть и глупые, дети. Я – состоявшийся мужчина с профессией за плечами. Скажи, у тебя есть профессия?
– Пока нет. Ты же знаешь, что я учусь в кулинарном техникуме, чтобы продолжить семейный бизнес, который ты когда-нибудь откроешь.
 – А, может, сынок, у тебя есть деньги?
– Нет, папа, денег у меня пока тоже нет.
– А скажи мне, мой мальчик, что такого у тебя есть, что ты можешь вот так запросто прыгнуть в постель к проститутке?
Арик покраснел и посмотрел на причинное место.
– Это не в счёт. Это начинает функционировать, когда у тебя есть профессия, деньги и когда ты состоялся, как личность. Скажи-но мне, майн кинд, ты состоялся, как личность?
Арик задумался.
– Папа, а если у меня будут деньги и профессия, но я не состоюсь , как личность, у меня что, так никогда этого и не будет?
 – Почему не будет? Будет, наверное, но чтобы «это» было качественным, мой мальчик, нужны все три составляющие. Поверь своему папе. Когда тебе будет, что предложить женщине, ты почувствуешь такую уверенность в себе, что твой страх перед неизвестным канет в нашу речку Течу.
– Хорошо, не унимался Арик, – а если я состоюсь, как личность, но у меня не будет денег, что тогда?
– Я тебя прошу, пан Арье! Поверь своему папе: если ты состоишься, как личность, у тебя обязательно будут деньги. Нужно только немного потерпеть. К «этому», как мне кажется, мужчина должен быть готов. Он должен созреть.
– Папа, но все парни, кого я знаю, делают «это». А они не имеют ничего из того, что ты перечислил.
Пришла очередь задуматься Яше. Он думал минуты три, потом произнёс:
– Что вы сейчас изучаете в техникуме, сынок?
– Мы сейчас учимся делать бисквит.
– Прекрасно! А что нужно для того, чтобы сделать бисквит, Арик?
– Яйца, сахар и мука.
– Всё правильно. А ну, мой мальчик, убери один компонент из этих трёх. Как думаешь, бисквит получится?
– Нет.
– Почему?
– Если убрать яйца, останется мука с сахаром.
– Верно, сказал Яша сыну. – Уберёшь муку – получишь сладкий омлет. А это та ещё гадость. Выбрось из рецепта сахар, будет вообще чёрте что.
– Папа, но если оставить яйца и муку, то ещё не всё потеряно: может выйти домашняя лапша.
– Абсолютно верно! Вот она у тебя сегодня и получилась. Домашняя лапша. Ты всё понял?
– Понял папа.
– Что ты понял, сынок?
– Надо ждать…
– Недолго, майнэ кинд. Сначала стань мужчиной, а потом становись мужчиной. Ясно?
Арик посмотрел на отца, потом встал и крепко-крепко его обнял. Яша тоже обнял сына. Так они и стояли, пока не пришла домой Сара.
Шли годы. Время пролетело незаметно, и Арик стал настоящим мужчиной в первом смысле слова: у него были деньги, профессия, его любили посетители и весь городок знал, что лучше администратора, чем пан Арье в городе не было. То есть, как личность он тоже состоялся. Но личного счастья у него по-прежнему не было.
 
Однажды, зайдя в парикмахерскую, куда он ходил с самого детства, Арик увидел новое лицо: молоденькую парикмахершу, которая после окончания ПТУ приехала из района проходить практику. Перед ней стояло пустое кресло, но в него никто не хотел садиться. Ничего удивительного: люди не любят экспериментировать со своей внешностью, какой бы страшненькой она не была. Как назло, у Арика совершенно не было времени, и, подумав несколько секунд, он сел в кресло к девушке. И тут Арик увидел, как радостная улыбка скользнула по симпатичному личику этой девчонки. Она быстро-быстро, чтобы клиент не сбежал, набросила на его плечи покрывало и так сильно затянула завязки, что Арику стало трудно дышать.
– Что будем делать? – спросила девушка и опять улыбнулась.
– М-м-м – промычал Арик.
 – Вам стрижку? – спросила она.
– Угу, – выдавил из себя Арик.
Девушка взяла в руки машинку и расчёску… Через полчаса на голове Арика не осталось ни одного волоска…
Через месяц после той стрижки, когда волосы немного отрасли, Арик опять пришёл в парикмахерскую. Он так и не мог забыть слёз той девочки, когда она увидела, во что превратилась рыжая голова симпатичного парня.
– Простите меня, – сказала девушка и зарыдала на всю парикмахерскую.
Мало того, Арик начал уже синеть от туго затянутых завязок покрывала: оказалось, что сделать бантик у девушки не получилось, и завязки завязались мёртвой петлёй на шее у посетителя. Завязки пришлось разрезать, но сделала это заведующая парикмахерской, сто раз извинившаяся перед Ариком за неудачную стрижку.

Через месяц, когда Арик пришёл в ту же парикмахерскую, Милочка, так звали девушку, по-прежнему сидела и ждала клиентов, в то время, как у двух других парикмахерш люди сидели в очередях. Арик посмотрел на девушку и, подойдя к ней, молча сел в кресло…


Продолжение: http://proza.ru/2021/11/23/2047