Ради справедливости?

      Последователям Пифии нравится использовать научные термины, вкладывая в них сакральный смысл, например «Энергия Космоса» (речь идет не о ядерных двигателях для «Роскосмоса»), или «торсионные поля» (не путайте с восхитительными альпийскими лужайками, где принято гулять с голым торсом). А как вам «астральные тела», полные интимных желаний и не имеющие отношения к клумбам с астрами.
      В этом же ряду, в почетном карауле, стоят примкнувшие к ним политологи и эксперты ток-шоу, а также потомственные целительницы, знахарки и ворожеи, черные и белые маги. Они готовы за малую долю  вернуть и сохранить, приблизить и избавить, исцелить и усилить, снять и одеть, увеличить и уменьшить. Словом решить то, что не смог и недорешил, недораспробовал и недолюбил, не сумел и не сохранил, у кого «были с судьбой нелады».
      Для них космогоническое понятие шумеро-аккадской мифологии Нибиру - это не более, чем две грамматические ошибки в «смс»-ке, а «Дети индиго» ничто иное как нетрезвые подростки с аурой фиолетового цвета. Я счастлив, что у меня всегда был естественный цвет лица и тела.
      А вот Николай Николаевич, действительный член МАМА (Международной Ассоциации Медицинских Академий), доктор медицины и профессор, другое дело. Он успешно совмещал плодотворную научную деятельность с лечебной. И был убежден, что все болезни у людей следуют из их невежества.
      В беседах со мной, доктор всегда приводит множество фактов из историй болезней реальных пациентов. Он их лечит открытой им чудодейственной силой «Энергии Сознания». Николай Николаевич сторонник учения об информационно-энергетических полях. Но не брезгует и заряженной водой. Свое пристрастие к оккультизму не афиширует, семье научными подвигами не докучает, зато имеет громадный опыт исцеления на расстоянии, но не доходы. Я его всегда приравнивал к удивляющему мир племени неутомимых изобретателей «гравицапы». А еще Николай - муж одной моей хорошей знакомой (договоримся, пусть ее зовут Майя).

      Майя работала в небольшой фирме, деятельность которой направлена на развитие и внедрение гуманитарных качеств и связей между жителями города. Не нужно строить иллюзий и думать, что эта благородная миссия дает устойчивый доход ее служителям. Тем не менее, не столько для своих потребностей, сколько для души, она и немногие ее коллеги хранят верность своему делу. Нет, какие-то сомнения всегда закрадывались. Тем более, что дома под испытующими взглядами мужей и укоризненными вопросами иных, медленно, но верно рушилась убежденность в идеалах. Сама Майя в этих случаях мысленно успокаивала себя: «Нам юстициа», что означало «Ради справедливости».

      Жизнь развивалась по своим, неведомым ей, законам, и с ними же росли потребности. Но не возможности. Следуя внутренним убеждениям и упомянутым законам, сфера деятельности расширялась. Теперь организация занималась не только с взрослыми, но и с детьми. Детям (на самом деле их родителям) нередко нужны дополнительные занятия. Одни из них нуждаются в углубленном изучении французского языка, другие жаждут познать удивительные законы физики или биологии, или химии.
      Богат и разнообразен мир, полон неожиданных стремлений. Встречаются и такие, кого интересуют теоремы геометрии и алгебры. А есть желающие красиво писать, рисовать, петь, танцевать, и даже четко выговаривать букву «р». Иногда в этих, чаще всего, индивидуальных занятиях желательно было бы присутствие детских психологов. Да, и взрослым нередко полезно иметь с психиатрами дело. Но логопед доступнее и дешевле.
      Платили за такую работу немного, а если учесть, что большая часть уходила приглашенному специалисту, затем немалая доля шла на оплату аренды помещения, света, тепла, то можно только догадываться, как сводить концы с концами.
      Долгое время выход был в продаже разнообразных учебных пособий для стремящихся к знаниям взрослых и их отпрысков. Дидактические материалы и вспомогательные мелочи тоже необходимы для успешного завершения учебного процесса. Все-таки это было нечто весомое, прекрасно оформленное и просто материальное. То, что взяв в руки, вдохновленный получатель знаний может предъявить любому интересующемуся его успехами. И прежде всего своим опекунам и доброжелательным родителям. Да и в школе (училище, институте, на работе) можно продемонстрировать итоги и оправдать затраты. Любое обучение завершалось торжественным вручением документа, гордо именуемого сертификатом.
      Так продолжалось много лет. Жизнь была интересна. Вдохновляли новые встречи и небольшие суммы вознаграждений. И ради справедливости. самое время придержать коней и поток дифирамбов. Всему когда-нибудь приходит конец. Нет, желающих поднять свой уровень самым простым способом, то есть, переложив это дело на стороннего человека, не стало меньше. Поток любознательных и страдальцев не иссякнет, пока есть заманчивые примеры, ежедневно демонстрируемые на экранах телевизоров взрослым и в смартфонах детям. В последних (не в детях - в смартфонах) все дело – с их помощью спрос на вспомогательные материалы успешно снижался. И продажи слегка увяли.

      Однажды, часов в шесть или в семь, а может ранее, находясь дома, на кухне, готовя ужин, или отглаживая воротнички и манжеты рубашки для мужа, или убирая со стола и протирая посуду - да, мало ли как свободное время проводит женщина после дневных забот - Майя услышала среди прочих телевизионных звуков информацию о надвигающейся на всю страну, да, что там на страну, на весь мир беду. На Беду с большой буквы. Не всему можно верить, что сообщают. И она легкомысленно заглушила слова комментатора звоном тарелок.
      Последствия, однако, не заставили себя ждать. Сначала сократился поток любознательных детишек. Следом перестали посещать лекции и семинары их родители. На складах угрожающе копились горы невостребованной учебно-познавательной литературы. И совсем стало тяжко, когда учителя школ и их директора перешли на «удаленку», предпочитая самостоятельно изыскивать новые методы обучения своих подопечных. Коронавирус!

      Утром как обычно Майя проводила мужа на работу, отправила детей в школу, убралась на кухне и в комнатах. Сделав все самые приятные дела, она на минутку присела возле трюмо, привычно привела в порядок свой туалет. Интересно, как это у нее так ловко и быстро получается? Но воспитанные в скромности мы тактично не станем подглядывать, тем более, что у нас, у мужчин, утренние заботы, даже бритье, проводятся без свидетелей.
      На работе все было как всегда. То есть коллеги уже сидели, впившись глазами в мониторы. Наконец, начальник взял свою мензурку с кофе вышел на крыльцо с первой сигаретой. Это тот момент, когда можно повернуться лицом к коллективу и посвятить присутствующих в свои проблемы, изложить все самое важное, ну, и просто чуть ослабить деловую хватку.
      -Слышали? - заполнила традиционную паузу Танечка, - В магазине на Горького снова скидки. Я в обед хочу сходить.
      Танечка самая эффектная дама, поэтому в курсе всех важных, за пределами офиса, событий. Она обладала живым умом, а личное обаяние использовала, чтобы держать свою судьбу на коротком поводке и использовать любые обстоятельства для движения к цели
      -А вы знаете, - подхватила тему другая, - что теперь в магазинах мы все обязаны ходить в масках, перчатках?
      -И сделать себе укол от новой вирусной инфекции, - добавила третья.
      -Ну, уж это только те (ха-ха-ха), кто боится или смотрит новости по телевизору. Корона – достойна только для королей! - чуть презрительно отозвалась первая.

      Моей знакомой стало немного стыдно за свою отсталость. Ей казалось, что доверять новостям из сетей, этим малоизвестным и потому подозрительно осведомленным анонимам и разным представителям научных кругов, следует с большей осторожностью, нежели привычным и ежедневно вещающим, почти своим, домашним, комментаторам. Но промолчала. Чтобы спорить, нужны не только весомые аргументы, но и крепкие нервы. Как любил говорить Николай Николаевич - «Спорят только безнадежные идиоты». Майя себя безнадежной не считала. А вести с центральных каналов кроме как с ёрническим смехом молодые сотрудницы не воспринимали.
      Как ей представлялось, интернет не только свалка новостей – это прорицалище! Раньше этим занимались обладающие видением прошлых и будущих событий ясновидящие, гадалки и пророки (ныне у них по научному гордое звание – проскописты), нам чаще известные как нострадамусы и бабки ванги, И на простых цыганок и мошенников спрос не иссякает.
      А ее коллеги так мило доверялись этим, распахнутым оракулами и жрецами, окнам «свободы слова»! Вот только чрез эти «врата» невозможно напрямую общаться и задавать вопросы. И кто тогда послужит «омфалом» - точкой соприкосновения между миром правды и лжи, живых истин и мёртвых теней?
      «По мне так, - думала простушка Майя, - в звонком шелесте высохших листьев больше правды, они не оставляют иллюзий о том, что будет завтра. Завтра придет зима».

      Майя после работы, конечно, спешила домой. У нее блестели глаза, а румянец свидетельствовал … Нет, не подумайте, что это желание увидеть свою семью, хотя…
      Нет, сначала она зайдет в этот магазин. Скидки, несмотря на крошечные размеры – это волшебный магнит, действующий мощнее современных ниодимовых сплавов. Сам ниодим относится к редким элементам, в отличие от рекламы. Но у скидок колоссальная невероятно привлекательная сила. Реклама на две трети состоит из пустой породы, зато остальная часть обладает столь стойкой притягательностью, что невольно и так чудесно расцвечивает щеки моей знакомой.
      И наше «хотя…» тоже сыграет здесь свою роль. Потому что Майя стремилась не за приобретением колье из белого жемчуга. Да, с серебряным замочком! И бусы из аметиста (что гораздо доступнее по цене) тоже не цель посещения магазина. А как бы нужно побывать в отделе обуви или одежды. Представьте на ее стройной фигуре коралловый жакет с двумя рядами натуральных итальянских пуговиц цвета затуманенного серебра, с чуть расклешенными в локтях рукавами, в паре с брюками и светлой сиреневой рубашкой с миниатюрным воротничком-стоечкой!
      Нет! Нет! Нет!Такие рассуждения ее уведут в совершенно непозволительную сторону. И вы бы не одобрили такое безрассудство. Но стоит ли жить, если лишать себя удовольствий! Хотя бы в мечтах.
      Это была пятница, а в предстоящие выходные вся семья будет сидеть дома и ожидать завтрака, обеда и ужина. В промежутках будут проявлять любопытство, предлагая свою помощь, ну, скажем, не согреть ли нам чайник, ведь до ужина еще далеко, или с характерным блеском глаз: «Давай я нарежу хлеб, колбасу». Словом то, на что у них хватит фантазии, а у нее, как они считают, не хватает рук.
      Но это будет завтра, а сейчас ей нужно сделать закупки: хлеб, молоко, яйца и мука, что-нибудь к чаю. Не удержалась и в кондитерском отделе взяла торт. Это, конечно, было роскошью, но закончилась неделя, завтра выходной и сегодня вечером можно закатить шикарный ужин. Для того в ее сумках уже была картошка (два килограмма!), пекинская капуста и морковь для салата (еще кило). А еще лимон, хурма, яблоки, упаковка муки, рис, макароны, сахар и небольшой пакет сметаны. Она бы взяла большой, но в кармане осталось только на проезд до дома. Поэтому она только полюбовалась выставкой новогодних календарей. Восхитительные виды и фотографии! Можно приготовить подарки к празднику!
      С сумками в обеих руках она вышла на улицу.

      Стемнело, улица залита светом и потоком людей. Фонари сияли с высоты. Казалось, что выше нет ничего, с их лучами из черного космоса сыпался снег. А рекламные витрины моргали, мигали, играли и подсвечивали лица людей, и они, рассеченные тенями, напоминали ей старые матрасы. Майя голову не поднимала, по сторонам не смотрела. Она спешила домой.
      Дом в три этажа, по словам старожилов, построен после войны пленными немцами. Квартира на втором этаже примыкала к столь широкой лестнице, что она легко разошлась с соседкой с двумя ведрами мусора в руках: «Здрасте!» – «С-сте!»
      Три большие комнаты, две кладовых огромная кухня и прихожая. Все требовало ухода и уборки. Толстые стены из шлакоблоков ей нравились тем, что в них легко забивались гвозди (и также легко выпадали) и были непроницаемы для соседских звуков. То есть те не знали, что происходит за стеной, и потому считали необходимым делать визиты. Повод был всегда.

      Квартира была пуста и темна. Скинув пальто, она даже не посмотрелась в зеркало, а сразу прошла на кухню. Майя знала, что при тусклом коридорном свете, будут отчетливо видны не только радужные искры капель растаявшего в ее волосах снега, но и печальная сетка мелких морщин на застуженной коже. По вечерам, глядя в зеркало, ей всегда хотелось нахамить отражению. А между тем, на нее смотрели усталые и печальные, красивые и строгие глаза, которые могли утром одобрить и лишь вечером осудить ее вид. И никакое освещение не могло изменить этот укоризненный взгляд с той стороны.
      Не утешало и то, что вечерний упрек был направлен не на нее, давно уже не считавшей себя принцессой, когда-то мечтавшей о далекой сказочной стране, а на незнакомку в мокром от снега пальто, в несвежем кашне, в почти совсем новых перчатках, измятых, в мелких трещинках на концах пальцев, в сапогах, со стоптанными внутрь каблуками. Зато под пальто было сидевшее на ней без единой морщинки темно-синего цвета платье. И оно было ей к лицу! И теперь, ей нужно только проснуться, сбросить с себя неприятную накидку повседневности, отряхнуться и тогда, возможно, легкие крылья вероятной удачи счастливо отнесут ее за окоем, в край детской мечты.
       -Вот нахалка! Я никогда не давала тебе повода так думать обо мне. И не важничай, сиди в своем зазеркалье. И не смей появляться там без моего разрешения! Мне твоя строгость до фени – все-таки нагрубила она «нахалке».
       Прикусив губу, она смотрела в отражение и все больше натягивала на себя привычное покрывало забот. Потому что за горизонтом никакого счастья нельзя найти на двадцатом году семейной жизни. Стройная фигура, меланхоличный взгляд выразительных глаз настойчиво, с нежностью предлагал ей не тешить себя фантазиями.    
      Несбыточные мечты – это удел одиноких! И Майя ткнула в зеркало пальцем. Потому что в уголках глаз подозрительно защипало. В ее возрасте слезами не изменить судьбу - «юстициа» воздает должное каждому. После этого ей сразу стало легче и веселее. Нужно было готовить ужин и встречать мужа, уже взрослого сына и дочь.

      Вот Юлька не стеснялась смотреться в это зеркало, что было простительно, ведь в шестнадцать она считала себя красивой и привлекательной. И с этим нельзя не согласиться. Огорчало то, что дочь не выражала подобающего, по мнению Майи, уважения к ее усилиям и заботам, и отношения между ними все чаще становились напряженными.

      Молча сняла свое строгое платье. Теперь на ней был изящный халатик, перешитый на днях из двух рубашек мужа, которые тот никогда не носил. Вскоре зашипели пламя конфорок и жареная картошка, кухня уютно наполнялся приманчивыми запахами из кастрюлек и вездесущими соседками, привлеченными оконным светом и ее нарядом.
      Еще позднее вся семья будет сидеть за столом, есть, уплетать, наслаждаться и благодарить. Но это обыденно. Что можно такого сообщить о событиях, которое происходят триста шестьдесят раз в году?

      Интересен будет тот разговор, который начался как бы невзначай с лукавого подтрунивания молодых отпрысков над другими и самими собой. Петр серьезный уже мужчина, ему четырнадцать. Он состоял в школьном научном обществе и мог снисходительно смотреть на старшую сестру,  провоцировать ее на спор, задавая неожиданные вопросы типа:
      -Как ты считаешь, нужно ли всем исследователям давать равные возможности в научных полях?
      И тут же, глядя на ее недоуменно вскинутую голову – сестра не о том хотела говорить, ее не интересовали проблемы мироздания и философия науки – пояснял свой вопрос, кося глазом на отца, так:
      -Я не имею ввиду классические дисциплины. Настоящие ученые  не прикрываются терминами, не излагают суть науки темным языком.
      -Папа, мама! Ну, чего он ко мне пристает?
      -И ничего не пристаю. Ты из смарфона не вылезаешь, вот я и подумал, что надо тебя отвлечь.
      Родители внутренне согласились, их тоже беспокоило поведение дочери. Смягчая атмосферу, Майя поспешила сменить тему:
      -Как у тебя дела в школе? Чем живете, молодое поколение?
      Обычный вопрос неожиданно вызвал прилив эмоций, которые тут же выплеснулись на привычные берега повседневности:
      -У нас в классе сегодня был такой скандал! Володька Манахов, ну, ты его знаешь, я рассказывала, самый высокий парень в классе -195 см! Так вот. Мы сдали вчера контрольные по физике. В его работе Светлана Витальевна обнаружила листок, а в нем такое: «Мешаются всякие разные – физички тыквообразные!». Говорит случайно - забыл в тетрадке. Его к директору вызывали! А Светлана, ха-ха-ха, действительно на тыкву похожа!
      -Да, этот твой Володька! Пригласила бы его к нам домой, хоть посмотрел бы я на него, - обидчиво произнес брат. - Ты нам про него уже все уши прожужжала.
      -И вовсе нет. Только он после школы всегда в библиотеке сидит, там книги и научные журналы читает. Он, когда его вызывают к доске, рассказывает то, о чем и учителя-то не знают. А учебники у него даже с не расклеенными страницами! Вот он будет настоящий ученый! – и победно посмотрела на брата. И тут же, заскучав голосом, добавила, - только он с нами не дружит, отстраненно держится, говорит – неинтересно. И когда разговаривает, голову наклонит, и смотрит внимательно прямо в глаза, будто читает в них что-то!
      -Юлька, да, ты влюбилась!
      Правда это или нет, однозначно сказать нельзя. Но признаки были. По заалевшим мочкам ушей, по гневному блеску глаз.
      -Дурак! – Юлька выскочила из-за стола и убежала в свою комнату.Охрипший, оскорбленный тон подтверждает нашу догадку. Тут не нужно быть астрологом или ясновидящим. И родители, согласились с нами, дружно осудили сына.

      А Юлька уткнулась лицом в подушку и застыла на несколько минут. Слез не было, и она поняла, что это действительно правда. Она влюбилась. Влюбилась в этого странного юношу, который не замечал не только ее, и остальное окружение. В классе он сидел на последней парте, в углу. Пока учитель что-то рассказывал у доски, он быстро заполнял домашнее задание предыдущего урока. Потом скучающе смотрел в окно, и карандаш в его тонких и очень длинных пальцах лениво вырисовывал профиль Пушкина из «Литературки» или метко схваченные шаржи на учителей и одноклассников. Иногда она замечала в его руках острый скальпель, которым он что-то делал, прикрывшись открытым учебником.
      Юлька однажды поинтересовалась. В его глазах неожиданно вспыхнул огонек, и он показал ей только что препарированного дождевого червяка.
      -Посмотри! Как изумителен этот кишечнополостный! У него есть ротовое отверстие, кишечник, анус, нервная система - вот смотри, мускулатура. Это тебе не тот актин-миозиновый комплекс, что внутри клетки и позволяет ей только хвостиком вертеть, а мускульная ткань! Эти органы у всех животных всегда появляются вместе. А вот это два сердца, одно впереди, другое … - Володька не договорил, прочитал в ее глазах: «Фу, какая гадость!»
      И интерес угас столь же быстро, как и возник. Перед ней снова стоял длинный неспортивный парень, с обиженно выпяченными губами. Восхитительно синие глаза его поблекли и посерели, словно набежавшая тучка скрыла весеннее солнце. И только волнистая прядь волос спереди («Как у молодого Жени Стеблова» - с невольным удовольствием отметила Юлька) по-прежнему вскипала непокорной волной.

      А скандал с «физичкой» прошел без последствий. Володьку ценил не только директор, но и предметники. Кто всегда завоевывал первые места на городских олимпиадах по физике, математике? А тут еще новость, с ней со всем педсоставом поделилась классная – сочинение на тему «Красота человеческого поступка» Манахов написал в стихах! Там были такие строки:

      Порабощает во тьме умы униженность человека? Увы!
      Другим же достанет вполне терзания сердца во сне.

И в конце:
      Хотел, чтоб прочла этот блок, та, кто сыщет меня  между строк.

      Иные его высказывания относительно героев романов Достоевского – страдающей Дуни, бедной Сонечки, коварного Лужина и бесстрашного Лебезятникова - выпали из ее рассмотрения. Юлька решилась и подошла к Манахову:
      -Вов, скажи, как ты считаешь? Я прочитала, что корона - это вирус, искусственно созданный в каком-то американском биоцентре. И цель, по заданию Гейтса, сократить население Земли…
      -Бред! Бред! Не верю политологам, про биоцентр промолчу. А вирусологам я доверяю. Но не всем!
      И тут же вдохновенно прочитал ей целую лекцию. Из нее следовало, что на планете раньше, чем зародились первые биологические объекты, появились вирусоподобные существа - протовирусы. И когда сформировались первые клетки, они заключили их в свою цитоплазму, прямо в момент своего появления.
       -Это произошло даже раньше, чем появились бактерии-хищники, способные жрать других. Так вот эти самые вирусы почти четыре миллиарда лет назад были интегрированы в клетки других организмов, поэтому с ними так трудно бороться. Понимаешь, все дело в том, что у бактерий и у человека имеется специфические метаболические пути. Они разные, но они есть! Антибиотики, убивающие бактерии, не действуют на человека, потому, что у них разный метаболизм. А у вирусов метаболизма нет, и на них не действуют никакие лекарства!
      -Значит, правы те, кто говорит о грядущем перенаселении планеты, а болезни - это регуляторный механизм, как у грызунов, возникающий при неукротимом росте популяции?
      -Вот тут они правы! Человек многократно, в сотни, если не в тысячи раз превысил ту численность, которая предназначена природой для этого размера животных. А среди млекопитающих долгожителей не бывает! Среднее время их существования как вида не более полутора миллионов лет, а обычно меньше.
      -И что тогда?
      -Мой ответ не понравится тебе! Пока не будет создана действующая эффективно вакцина, носите, сударыня, маску и не обнимайтесь с теми, кто чихает и кашляет! Особенно осенью.

      Они шли домой по узкой улочке, среди домов еще довоенной постройки. Кургузый пиджак был ему явно мал, стеснял движения. Свой рюкзачок он нес в руке, а другой с удовольствием жестикулировал торчащей из рукава рукой с очень узкой и всегда влажной ладонью. Старые покосившиеся заборы, почерневшие срубы домов с одной стороны, величественная кирпичная заводская стена с другой, так долго тянулись, что они не заметили подкравшихся сумерек.
        Манахов с видимым удовольствием говорил, покоряя свою спутницу неожиданными поворотами и сравнениями. Оказалось, что он знает множество стихов и, более того, очень выразителен и даже артистичен. И какая у него особенно обаятельная и снисходительная улыбка!
      Но по-настоящему, он оживал, излагая свое, продолжая начатую еще в классе тему. Говорил он, выделяя слова, акцентируя важные моменты, склонял голову и смотрел Юльке в глаза, убеждаясь, что она его понимает:
      -Политологи и вирусологи нынче расплодились как грызуны в жаркое лето. Народ («Любимое Вовкино словечко, – отметила про себя Юлька, - он всегда так обращается к одноклассникам.) не верит тому, что сообщают на центральных каналах. Зато охотно цепляется за обещания легких решений. Бред! Бред!
      Повторенное слово «бред» неприятно коробило спутницу, но она терпела. Ей нравилась его интонация с растянутой гласной в этом слове: «Бре-е-ед». Раньше она не замечала, хотя это словцо часто раздавалось с последней парты. Расстались они возле ее дома, когда уже совсем стемнело.

      За вечерним ужином, она попыталась пересказать новые сведения. Брат вскинул глаза, он не ожидал от сестры такой эрудиции в вопросах, которые никогда ее не интересовали. Майя прислушивалась к новым для нее интонациям дочери. А отец покачивал головой улыбаясь.
      Когда кухонный телевизор приглушенно сообщил новости про эпидемию, Юлька, лукаво взглянув на отца, добила всех заключительным аккордом, заявив:
      -Короной не заболеют те, кто живет в согласии с «Энергии Сознания». А остальные, нищие духом, еще не ощущают потребность прорвать круг условностей, ограничений и догм? Они не готовы перейти на новую ступень познания.
      В наступившей от изумления тишине отец схватился за голову, а мать робко спросила: «Это тебе тоже Манахов сказал?». Юлька, серьезно насупив брови, добавила:
      -Вы что, глупее африканцев? Даже они больше верят докторам, чем своим шаманам и знахарям.
      И не удержавшись, засмеялась. Утирая ладошкой выступившие слезы, закончила:
      -Прививаться надо, а не слушать малорослых пигмеев или бабок в очередях! Я же вам весь вечер рассказываю про цитоплазму, про метаболизм, про вирусы и про органеллы в эукариотах.

      И покинула кухню. Уединившись в своей комнате, она достала из сумочки флакон таинственного темного синего цвета. А в нем!  Чарующий солнечно-желтый с пузырьками как в бокале шампанского – глубокий и чувственный, интимный и таинственный аромат. Аромат молодой дерзости и смелости, интригующий и  обольстительный, гипнотический и упоительной, полный мечтательной сладости и еще неведомой горечи. Ну, кто устоит? У кого хватит дерзости осудить молодую, романтичную и влюбленную девушку? Думается и у опытной, зрелой женщины не хватит сил отказаться от такого подарка из рук любимого. И ради справедливости воздадим должное селективной парфюмерии. Это же фейерверк радости!
      Ничто не сможет испортить ее впечатление от дорогого парфюма. Мечта любой женщины – его нереально стойкий запах. Одним из компонентов духов является амбра. Она закрепляет на коже нестойкие ароматы. И мы не станем ей сообщать, что амбра – это, на самом деле, китовые фекалии.
      Конечно, нынче в ходу синтетическая амбра (и это славно, иначе от кашалотов осталось бы только их фотографии, вылов китов почти повсеместно запрещен), но функция и свойства у нее те же!
      И радует амбра не только парфюмеров. В интернете полно стойких ароматов неперевариваемой лжи с обворожительными нюансами благовоний. Поклонники добровольно вдыхают гипнотические и упоительные пары, исходящие из темных трещин, считая их вратами безусловной истины, и, подобно Пифии, впадают в священный экстаз. Входя в транс, они с наслаждением вещают, спеша наперегонки перепостить обладающую устойчивым фекальным запахом амбру сведений.

      Обсуждая с Николаем Николаевичем вопросы современной медицины, глядя прямо в его глаза, я признался, что мне ближе жители диких племен Аравийского полуострова, которые в далеком десятом веке, гуляя по берегу, находили черные комки амбры с довольно неприятном, но сильным запахом. Конечно, у арабов специфические вкусы. Как и у европейских королевских особ того времени.
      И уж лучше я до пенсии буду выносить горшки пациентов из приюта для престарелых инвалидов. И убеждать их принять как истину – вирусы гораздо более приспособленные, нежели нам хотелось бы. И лекарств от них не будет!
      И пусть грозный Судия поморщившись от дурного запаха, по справедливости судит мои бренные дела, и постарается поместить меня в Чистилище отдельно от «астральных тел» из благоухавших «торсионных полей». Это его дело. Потому, что «Iustitia, quae quisque distribuit in suo modo, pertinet ad deos?» - «Справедливость, которую каждый по-своему распределяет, принадлежит богам?»