Новая редакция Саги главы 17

«Герцог мне не союзник в таком деле – размышлял принц, без цели шатаясь по стенам королевского замка. – За глаза он осуждает брата, но на мою сторону за все десять лет ни разу не встал открыто. Тен Шафотту незачем рубить голову курице, несущей золотые яйца – король, по первому слову Даны, осыпает его милостями».
Эрвин посмотрел вдаль на леса и горы вокруг Солейтурна. Время идёт, ему уже тридцать лет, а он всего лишь младший брат короля и не более. Конечно, он маршал над войском, но что толку, если любой его приказ должен получить одобрение Эрбина? Он даже уехать из Солейтурна не имеет права. Все его расходы под контролем брата. Такая жизнь невыносима.
На галерее внутреннего двора принц увидал несколько девушек в светлых платьях. Принцесса Уна со своими дамами занималась рукоделием под утренним солнышком. Уна сидела спиной к нему. Были видны покатые плечи, гордая стройная шея. Гладко причёсанные, белокурые волосы были сплетены в толстую косу и сияли, словно золото.
Племяннице уже двадцать шесть лет. Приемлемой партии для неё нет ни в Сальмантике, ни в Виоленте. Сальмантика и Виолент чураются родства с Бугарами. Морские королевства не по нраву Эрбину. Не может он унизиться до союза с язычниками.
Дамы заметили принца, заулыбались. Он отвернулся и быстро пошёл прочь. Миновал башню с колодцем, обогнул по наружной галерее Золотую башню и оказался на северной стене. Навстречу ему от башни-голубятни шла Уна. Сильный тёплый ветер трепал её платье, несколько прядей волос выбились из гладкой причёски и золотистым ореолом окружили красивое, строгое лицо.
- Эрвин, признайтесь, что-то случилось на охоте? Отец последнее время сам на себя не похож.
Уна только на людях называла его дядей. Так повелось с детства. Принц взял её руку, посмотрел в глаза.
Розовые пухлые губы ещё не целовал ни один мужчина.
- Случилось, Уна. Брат встретил своего бастарда, сына Лелии Белли.
Принцесса неуверенно улыбнулась.
- Мальчишке шестнадцать лет, и он совсем не похож на барона Фортинбраса – продолжал Эрвин. – Чертами более напоминает свою мать, хотя я бы не сказал с полной уверенностью.
- Он похож на отца, на короля? – Рука девушки дрогнула. Зрачки расширились. – Но он же Белли, враг?
- Брат готов забыть об этом. Он уже посвятил бастарда в рыцари.
Из глаз принцессы брызнули слёзы. Эрвин обнял её за плечи, повёл обратно к Золотой башне, там на самом верху никто не бывает, можно поговорить без свидетелей.
Они влезли под самую крышу по узкой приставной лестнице. Эрвин шёл впереди, подал руку племяннице, помогая подняться. Взгляд его упал за вырез платья, на маленькую, девственную грудь. Девушка была слишком занята, чтобы увидеть, какой эффект это произвело.
Присесть тут было некуда. Эрвин галантно расстелил на пыльных досках свой бархатный плащ, усадил даму и сел сам. Очень близко. Лицом к лицу.
- Ты понимаешь, чем обернётся для нас признание бастарда? – Эрвин ласково коснулся ладонью горячей щеки Уны. – Тебя навечно запрут в монастыре, а меня скорее всего убьют.
Девушка уткнулась ему в грудь и зарыдала. Эрвин поцеловал её в макушку, потом в лоб, в мокрые от слёз глаза. Она глубоко вздохнула. Он слегка коснулся губами её губ. Она не оттолкнула, не возмутилась. Тогда Эрвин поцеловал смело и страстно. Уна обмякла в его руках, и он совсем потерял голову. Начал её раздевать её и разделся сам. Шепча бессвязные нежности, покрыл поцелуями девичью шею и грудь. Её кожа, гладкая, шелковистая, приятно пахла. Эрвин с удовольствием чувствовал, как под ладонями напрягаются и расслабляются сильные, упругие мышцы. Уна не пыталась сопротивляться. Кусала губы, боялась громко стонать.
Потом они заснули на несколько мгновений и проснулись одновременно. Уна заплакала. Эрвин обнял её, укрыл своим телом.
- Что нам делать! – тяжело вздохнула она.
- Я уничтожу бастарда – пообещал он. – Если придётся – уничтожу брата. Я буду драться за нашу жизнь.
Уна прижалась к нему, уткнулась мокрым лицом в грудь. Эрвин думал о Гуго Шверте, его руками удобнее всего уничтожить бастарда. Следовало сегодня же послать к нему оруженосца Валеску.

***

Гуго привёл Этана в комнату на верхнем этаже. Обстановка была совсем монастырская: узкая кровать, простой стол и скамья. Окно выходило во двор с хозяйственными пристройками. Там же помещалась конюшня. На середине двора слуги устанавливали толстый столб. Валеска стоял рядом, как конь перебирал ногами, наблюдая за работой. Рядом валялась палка с цепью на одном конце, и старый, облезлый щит.
Из конюшни слуги вывели осёдланного жеребца в конской кольчуге.
- О! – воскликнул дядя. – У них уже всё готово. Идём, не будем заставлять ждать.
Спустились во двор. Мастер подошел и с лёгким поклоном предложил Этану сесть верхом и прокатиться по двору.
- Хочу взглянуть, как вы держитесь в седле – сунул в рот соломинку и не то улыбнулся, не то злобно оскалился, снова показав свои лошадиные зубы.
Этан выполнил просьбу. Пока кружил по двору, слуги укрепили на столбе крутящуюся перекладину-коромысло. Подвесили на неё с одного конца щит, а с другого – толстую палку на цепи. Два года назад Ангел тоже установил для воспитанника такую штуку во дворе монастыря. Только вместо палки подвесил на верёвке мешок с песком. Требовалось на полном скаку попасть копьём в середину щита и увернуться от ответного удара. Мешок оказался очень проворным, поначалу успевал догнать всадника и треснуть по спине, выбивая воздух из лёгких.
- Подайте рыцарю шлем и копьё – приказал мастер, выплюнув соломинку.
Этан надел шлем, затянул ремешки, взял копьё, приладил подмышкой. Вывел коня на исходную позицию и дал шпоры.
Удар!
Резкий прыжок коня в сторону.
Коромысло бешено завертелось. Плохо закреплённая палка сорвалась с цепи, просвистела над головой дяди, врезалась в стену и брызнула щепками.
Гуго застыл на месте, побледнел, как полотно. У мессира Валески ни один мускул на лице не дрогнул.
- Вы занимайтесь тут, а я, пожалуй, пойду! – пролепетал дядя и чуть не бегом умчался в дом.
Валеска фыркнул, подошел к столбу, сбросил коромысло. Взял щит и повесил его на столб. Этан разогнал коня, ударил копьём в щит. Копьё с треском сломалось пополам, конь взвился на дыбы, всадник еле удержался в седле.
- Ещё раз! – рявкнул мастер.
Слуга подбежал с копьём. Этан поправил шлем. Снова метнулся к столбу.
Удар!  Прыжок коня. Толстые щепки грохнули по шлему и по спине.
- Руби! – Зарычал мастер.
Этан выхватил меч, с плеча хватил им по щиту.
- Бей! Круши! – орал Валеска, прыгая и размахивая руками.
Этан налетал на столб снова и снова, пока пот не залил глаза и не онемела рука.

***
Верный раб, Коровья смерть, доложил Тен Шафотту о приезде бастарда и о том, что Гуго Шверт вдруг начал готовиться к турниру, хотя не занимался рыцарскими играми уже лет десять. Кено улыбнулся в усы – Пустоголовый не дурак, умнее всего избавиться от мальчишки в кровавой мельнице. Поди потом разберись – чья рука нанесла в общей схватке смертельный удар. Тут Гуго и сам справится, но можно слегка подсобить шурину, подстраховать на всякий случай. Для таких дел у Тен Шафотта было прикормлено несколько приятелей. Кено послал слугу, призвал их к оружию.
Но беспокойные мысли засели в голове. Дана не пустила на охоту, и он прозевал бастарда. Эрвин знал о встрече отца и сына и не сказал ни слова! Не предупредил, что мальчишка в городе и собирается на турнир. И вообще, принц в последние дни избегает его – что-то задумал и не спешит поделиться планами, как раньше. Что происходит? Удача изменила ему? Дана подставила нарочно или по женской глупости? Может она участвует в заговоре? Против кого? С Эрбином против принца, либо с принцем против короля? Либо все трое играют против меня. И я хорош, прохлопал момент, когда они объединились. Где, когда ошибся, когда позволил себе неосторожность?


***
Утром, в день турнира, Этан наглядеться не мог на новый меч. Дядя знал толк в красивом оружии! Клинок, широкий у гарды, сужался к острию. Он был отполирован до зеркального блеска, строгая золотая надпись на книжном языке украшала дол. Рукоять свободно ложилась в руку. Кончики гарды в форме полумесяца были заострены. Ножны, изящно отделанные красным сафьяном, сияли позолоченными бляшками. И стоило это великолепие, должно быть целое состояние.
Бравлин иногда гадал на мече. Глядел в отполированный клинок и видел свою судьбу. Почему бы не попробовать? Сияние, блеск, элегантные линии оружия довели до экстаза, погрузили в состояние блаженного полусна. В исступлении, в тумане почудилось вдруг, как по светлому лезвию пробежала тень и в глаза сверкнуло красным. Но не кровью, а блестящим шёлком. От неожиданности руки дрогнули и видение пропало.
Этан выдохнул: «Вот дурак! Прежде надо было узнать, убивали ли этим мечом людей? Можно ли спросить о битвах и войнах? Хотя если меч не обагрён кровью, он может показывать, где искать клады».

Когда пришла пора одеваться, слуги надели на Этана поверх тонкого льняного белья стёганую курточку с жёсткими наплечниками и стёганые шоссы. Потом пришла очередь кольчужных шоссов. Толстый акетон с золотым львом зашнуровали на спине. Напялили на юного рыцаря кольчугу. Поверх кольчуги – бригандину и сверх неё короткий красный сюрко. На голову надели толстую стёганую шапку, а на неё натянули кольчужный капюшон с клапаном для защиты горла, так что остались видны только глаза и нос рыцаря. Потом двое слуг прицепили ему золотые шпоры, подали перчатки. Пришел дядя, осмотрел племянника со всех сторон. Сам опоясал мечом.
Этан вынул меч из ножен ещё раз полюбовался блеском. Гуго подал тарч с дедовским гербом и шлем с красным плюмажем из телячьей кожи.
Вышли во двор, где их ждали осёдланные кони. Этану подвели незнакомого вороного коня. Одетый в кольчужную броню, жеребец был выше всяких похвал, однако с характером – яро косил глазом, скалил длинные зубы, попытался цапнуть за руку. Не сразу позволил сесть в седло, да ещё и ржал с отчётливо-издевательскими нотками. 
В комплект входила дюжина длинных копий с тупыми наконечниками и орава слуг и оруженосцев.
Гуго положил руку на плечо племянника, не глядя в глаза сказал:
- Ты не называй меня дядей, а говори мессир Монетариус. Это моё имя на книжном языке.

 ***
Рядом с дядей Этан ехал по городу. Шлем висел у него за спиной на короткой цепи. У бедра красовался тарч с фамильным гербом. Юный барон больше не чувствовал себя безродным мальчиком. Незачем было прятаться и он отстегнул клапан на капюшоне. Встречные улыбались красивому юноше, желали победы. Он был счастлив и горд, как жених. И даже то, что невестой ему сегодня могла стать смерть, не сильно удручало рыцаря. Он молод и силён, он сумеет обмануть костлявую. Одно огорчало – Гестер и отец не видят его торжества.
Турнир проходил на поле у восточных ворот. Всё пространство от городских стен до холма Остары, где на вершине торчали руины языческого капища, было занято рыцарскими шатрами, повозками, фургонами торговцев. Толпы народа со всех сторон окружали огромное прямоугольное поле, ограждённое двойным частоколом такой высоты, чтобы не перепрыгнула лошадь. Под защитой этой ограды разъезжали верхом судьи, обязанные следить дабы противники не пустили в ход боевое оружие либо бранные слова, как обыкновенно случается в пылу драки. Они же должны были считать удары. Тут же стояли герольды и глашатаи, выкликающие имена и титулы рыцарей, а также слуги и оруженосцы, чья задача была подать рыцарю новое копьё вместо сломанного или вытащить господина из-под копыт, буде его выбьют из седла. Для такого случая они были вооружены шестами и баграми.
С одной стороны арены были загодя сколочены длинные двухъярусные галереи для почётных гостей и дам. Центральная ложа для короля Эрбина и королевы была убрана коврами и разноцветными флагами. С противоположной стороны за частоколом стояли зрители всякого звания. С обоих торцов ристалище было открыто. Там ожидали своего выхода конные рыцари, участники турнира.
Дядю многие знали – со всех сторон сыпались приветствия и вопросы о его юном спутнике. Гуго отмалчивался, загадочно улыбался и уверенно пробирался вперёд. Пару раз чуть не в лицо Этану было сказано «бастард», а за спиной брошено враждебное «Белли». Юноша с возрастающим недоумением поглядывал в лицо родственника. Так добрались до первой линии.
Под королевской ложей было устроено место для маршала турнира. Оттуда дядюшке начали делать нетерпеливые знаки, приглашая приблизиться. Нетрудно было заметить, что Гуго это не обрадовало и он прикинулся подслеповатым. Тогда маршал послал гонца с требованием немедленно явиться обоим пред светлые очи. 
Гуго гордо подбоченился, подъехал к маршальскому месту, слез с коня и с важностью, граничившей с презрением приветствовал старика маршала:
- Мессир Рингштеттин!
-  Мой дорогой – сердито вскричал маршал – кто же будет биться на турнире? Вы не только не назвали нам имени вашего молодого друга, но и не представили никаких грамот, подтверждающих его благородное происхождение, хотя обязались это сделать ещё два дня назад! Мало того, вы послали вызовы от своего имени! Вы нарушили правила! Я не могу допустить на турнир неизвестного, с которым, может быть, родовитым рыцарям и стоять рядом зазорно!
Этан побледнел.
- Простите, ваша милость – выдохнул он – я – барон Койн Фортинбрас!
Гуго сморщил лицо, будто хлебнул кислого, шагнул к Рингштеттину, небрежно опёрся на перила галереи и с апломбом заявил:
- Этот юноша – мой племянник. Какие ещё вам нужны доказательства?
- Я знаю герб Фортинбаса – вскипел Рингштеттин – почему на щите вашего племянника не золотой лев?
Гуго ядовито улыбнулся.
- Мальчик желает носить герб моего отца из уважения к его памяти. Надеюсь, вам достаточно такого объяснения?
О, да! Этого было вполне достаточно. Рингштеттин обиженно надул губы и небрежно кивнул, давая понять, что разговор окончен.
Покинув маршала и отойдя на несколько шагов, дядя резко повернулся к Этану и сверкнув глазами бросил:
- Вы глупец, мой милый! Вы всё испортили. Я пытался сохранить в тайне ваше имя, чтобы негодяй Тен Шафотт не успел подстроить вам ловушку, а вы…
- Чьим именем я должен был назваться? – Этан посмотрел прямо в глаза родственнику. Дядюшка отвел взгляд:
- Теперь неважно! Удачи, мальчик! И помни, ты должен мне кошелёк, набитый золотыми монетами. 
Гуго поспешил занять своё место на нижнем ярусе галереи, а Этан вернулся и встал среди рыцарей. Двое или трое из них наградили его неприязненными взглядами и перешли на другое место. Но в основном справа и слева лица мужчин и юношей сияли праздничным, радостным возбуждением. Позади толпились слуги и оруженосцы в разноцветных новых табардах с гербами. Изредка то там, то тут слышался смех. Гирлянды ярких, пёстрых флажков трепетали на ветру. Над головой ярко сияло солнце. Лёгкий счастливый вздох вырвался из груди Этана – в такой день не может случится ничего дурного.
На поле вышли герольды и глашатаи, густая толпа за частоколом всколыхнулась и взвыла, предвкушая жестокое зрелище. Конь Этана вскинул голову, нетерпеливо заржал.
Со своего места юноша видел, как к родственнику беспрестанно подходили то богато одетые господа, то оборванцы. Дядюшка оживлённо и весело болтал с первыми, хватал и тряс их за руки, явно заключал сделки. Вторым он отдавал какие-то приказания. Время от времени он воровато оглядывался и Этан вскоре догадался на кого он смотрит. На той же галерее, но ближе к королевской ложе, сидел мощный молодой мужчина. Копну его длинных чёрных волос, завитых локонами, венчал алый шаперон. Его шлык, словно змея обвивал шею и плечи. Красный плащ из переливчатого шёлкового бархата обнимал могучую фигуру. Массивная золотая цепь сияла на груди. Мужчина сверлил дядюшку презрительным взглядом, а потом грубо ухватил за руку одного из его конфидентов и задал вопрос. Подобострастный ответ заставил лицо гиганта удивлённо вытянуться. Удивление сменилось брезгливым выражением. Он встал и, бесцеремонно растолкав соседей, вышел. Гуго заметил его уход, явно выдохнул с облегчением и повернулся к соседям, с ещё большим азартом продолжая свои дела.
Дядюшкина бесстыдная «торговля» слегка отравила радостное ожидание и Этан отвернулся. Стал наблюдать, как герольды тасуют участников, подбирая равных по положению и силе. Предстоящая битва, мельница, месиво, ералаш, «веселье», как её называли, распаляла воображение. От мыслей о ней тело обдавало жаром и всё вокруг делалось ярким, громким, праздничным. Душа трепетала в радостном ожидании.
***

Загудели рожки, затрещали трещотки и на поле перед важными гостями выскочили жонглёры и музыканты. Тут многие соседи-рыцари даже привстали на стременах, следя за представлением шутов. Музыканты выделывали забавные трюки со своими инструментами. Под их музыку плясали девушки в ярких платьях.
Рыжий мальчишка в полном боевом облачении протолкался вперёд и встал по соседству. На щите у него был нарисован лебедь, а на шлеме, висящем на спине, красовались крылышки. На вид пареньку нельзя было дать более четырнадцати лет. Этого мальчика Этан видел в рядах посольства Морского королевства.
Акробаты из кожи лезли, ломаясь на потеху публике, то скакали лягушками на руках, закинув ноги за голову, то ходили колесом, то гонялись друг за другом и колотили по спинам разлетающимися на куски палками. Парень хохотал до изнеможения. Глядя на него Этан тоже развеселился и забыл обиду. Подал руку, желая познакомиться с весельчаком:
- Моё имя Этан Койн.
- А я – Мартелл. Мартелл Сван Даллен. – Представился мальчик и крепко пожал протянутую руку. – Я оруженосец моего отца, барона Йенса Сван Даллена. Мне уже почти пятнадцать. Сегодня я надеюсь заслужить свои первые шпоры.
Мальчишка расхохотался над очередной выходкой шута и вдруг спохватился:
- Прости, ты сказал, твоё имя Койн? Отец послал разыскать вас. К нему обратился старинный друг, просил познакомиться с вами. Он очень беспокоится – вы прибыли издалека и первый раз участвуете в турнире. Вы славный малый, но вам только шестнадцать, и вы последовали дурному совету, выбрали противников совершенно их не зная. 
Этан открыл рот и сразу закрыл. Он совсем забыл о такой «мелочи», а дядя не посчитал нужным поставить племянника в известность. Интересно, какие ещё сюрпризы его ожидают?

***
- Мой отец будет рад познакомиться с вами, Койн – сказал Мартелл и они торопливо направились к шатру барона Йенса.
Слуга откинул полог и первый кого увидел Этан внутри был рыцарь Линкрус. Тот сидел за обильно накрытым столом и с аппетитом уминал жареного поросёнка. Два рыцаря, справа и слева от него тихо беседовали, аккуратно прихлёбывая пиво из больших серебряных кружек. Один, сам барон Сван Даллен, светловолосый, с геральдическим лебедем на груди и на спине малинового сюрко, был ровесником Линкруса. Второй – совсем юный черноглазый красавец с белозубой улыбкой и короткими кудрявыми волосами. Его одежду украшала серебряная рыба на голубом щите.
Увидев Этана Линкрус заметно смутился. Уж больно не вязалась его скромная персона с роскошной обстановкой баронского шатра, убранного пёстрыми коврами и шёлковыми занавесами.
- А вот и наши дебютанты! – воскликнул хозяин. Его мощная фигура, одетая в железо, поднялась из-за стола, словно утёс из морских волн и Этан живо представил плачевные последствия столкновения с бароном на ристалище.

Выйдя из-за стола, Сван Даллен ласково хлопнул по щеке сына, положил ему руку на плечо. Мартелл смотрел на отца и улыбался во весь рот, счастье сияло на его мордашке. Рыцарь повернулся к гостю.
- Готовы ли вы, юноша, повеселиться и поиграть копьём и мечом?
Этан согласно кивнул.
 - О вас, мой друг, мы имеем весьма противоречивые сведения. – Продолжал Сван Даллен. – Ваш дядя Койн напустил в городе такого тумана, такой таинственной болтовнёй окружил вашу персону, что поневоле привлёк целую армию любопытных. Многие считают вас королевским бастардом. Не далее, как вчера, на ужине у королевского казначея, гости потребовали от герцога Тен Шафотта объяснений. Герцог заявил, что никакого Фортинбраса в городе нет. Он де хорошо знает вашего отца и ему известно, что барон держит сына в монастырской тюрьме за непослушание и дикий нрав. Тен Шафотт уверял, что вы никакой не Фортинбрас, а просто наглый самозванец и висельник, которого необходимо как следует проучить. Вам повезло, что мой старый боевой товарищ, мессир Линкрус разыскал меня и поведал истинную вашу историю.
- Спасибо, мессир Линкрус! – Этан с благодарностью пожал руку рыцаря. – Спасибо, что не уехали и не бросили меня одного.
- Как мы могли не помочь? – сказал Линкрус. – Гримуар тоже остался. Уж очень ему хотелось поглядеть на тебя в деле.
- Вы ведь из рода Белли – Барон Йенс свободной рукой взял Этана за плечо, заглянул в глаза. – Я знал вашего деда, герцога Белли. Мы вместе сражались за Беллерофонт. Он был истинный рыцарь. Его смерть на совести Эрбина.
Страдальческая гримаса исказила лицо Сван Даллена.
- Один вопрос, Койн! Боюсь показаться невежливым, но как хорошо вы знаете своих родных?
- Можно сказать, совсем не знаю.
- Неприятно это говорить, но ваш дядюшка Гуго давно стал здесь посмешищем, его называют Койн Пустоголовый и принимают в благородных домах в качестве шута.
Щеки и уши у Этана полыхнули от стыда.
- Он промотал своё состояние и совсем разорён. – Продолжал Сван Даллен, всё ещё удерживая «под крылом» сына. – А в последнюю неделю вдруг разбогател. Оказалось, некто предоставил ему кредит под имущество и земли замка Койн. Он обирает вас, мой друг. Ведь это он уговорил участвовать в турнире? Похоже надеется на вашу гибель.
Мир вокруг потускнел.
- Я бы не советовал обращаться за помощью к мужу вашей тётки. – тихо сказал Сван Даллен. – Герцог Тен Шафотт влиятельный человек, его боятся, но никому из рода Белли он помогать не станет.
Сван Даллен помолчал, потом приобнял Этана за плечи.
- Покинуть турнир прямо сейчас невозможно. Освободить от долга рыцарской чести может либо тяжёлая рана, либо смерть. Ни той, ни другой вам не желаю. Мы постараемся помочь вам дожить до заката солнца, до конца турнира. А там уезжайте обратно с караваном вашего друга и постарайтесь добраться в Старый Лимес, а оттуда в Сальмантику, к родственникам вашей матери, а дядю предоставьте ростовщикам.

Молодой рыцарь с серебряной рыбой встал из-за стола и подошёл ближе.
- Познакомьтесь, – улыбнулся Сван Даллен и подтолкнул Этана навстречу – это сын ещё одного нашего друга – юный Бэв Тантон. Можете рассчитывать на нас в сегодняшнем деле.
Тантон подошёл, крепко пожал руку:
- В мельнице держитесь рядом со мной, барон. Только… – Бэв слегка нахмурился – первые поединки у меня с вами.
Он снова запнулся, бросил быстрый взгляд на старших и продолжил:
- Я не проиграл ни одного поединка на прошлом турнире, не могу проиграть и сегодня, ведь на алтане, рядом с королевой, сидит принцесса.
- Как судьба распорядится – коротко ответил Этан.
Они стояли друг против друга, одного роста, почти одного возраста, почти одинакового сложения, разве что Этан был тоньше в талии.
Линкрус подошёл, положил руки обоим на плечи.
- Храни вас небо, дети.
Сейчас он был очень похож на брата Ангела и к горлу Этана подкатил ком. Только присутствие Сван Даллена и Тантона помешало ему броситься на шею рыцарю.
В шатёр заглянул слуга.
- Простите, хозяин! Тут человек разыскивает молодого барона Койн Фортинбраса.
- Не надо чтобы нас видели вместе. – сказал Сван Даллен Линкрусу и Бэву и они тотчас скрылись за занавесками. Мартелл встал у входа.
Сван Даллен кивнул слуге и тот откинул полог.
Вошел понурый дядюшкин оруженосец по имени Баренд. Поклонился хозяину шатра, бросил быстрый, подозрительный взгляд вокруг и шагнул к Этану.
- Ваш дядя всюду вас ищет и страшно недоволен.