Глава 2. Непозволительное

Око Бури. На следующий день после нового дня.

Я проснулся также внезапно, как уснул. С первой кампании в Гардамеше я никогда не просыпался, как некоторые денди, лежа под десятком одеял, на пяти подушках и неизменно потягиваясь. Пожалуй, даже сон больше пяти-шести часов редко был мне доступен – я давно помнил, что долгий сон расхолаживает и может убить.
Но сейчас, черт побери, я потягивался и зевал. Шептал кому-то: «еще пять минуточек и все». Стремился насладиться моментом.
А потом открыл глаза и ощутил, как ужас сковывает меня.
Где она?
Где моя госпожа, которой я поклялся служить?

Взяв себя в руки, я огляделся. Нигде поблизости ее не было. Встав, я быстро направился на ее поиски.
В светлое время Око Бури выглядело прекрасно. Высокие утесы и просторные поля, мощные камни и густые кустарники, сероватая трава, через росу на которой блестело отражающееся солнце… но нет, не время наслаждаться этим холодным прекрасным спокойствием!
Я метнулся в сторону моря, вернее, морского запаха, который становился все сильнее по мере приближения к берегу.
Надо признать, что нюх меня не подводил никогда, и вот опять – принцесса Марианна была тут как тут. Сидела на пирсе, болтая босыми ногами и весело разговаривая с каким-то стариком. Я, нахмурившись, поспешил к ним. Марианна, завидев меня, широко улыбнулась и махнула, мол, «иди к нам».
Подойдя ближе, я не поверил своим глазам.
- Оливер? – присматриваясь к бородачу, уточнил я, - Оливер Бингли?

Тот хохотнул.
- Собственной персоной, капитан!
Мы обнялись, похлопав друг друга по спине.
- Но что?..
- Мистер Бингли был моим единственным связным с материком. Когда родители отправляли меня сюда, они не разрешали мне возвращаться, пока сами не решат, что уже можно…
- …а меня наняли привозить сюда провизию, да писать письма Королеве. Ну, что дочь ее жива и все еще не сбежала с этой тюрьмы.
- Ну я бы не назвала это тюрьмой, - задумчиво протянула Марианна, - учитывая, как живут некоторые из подданных моей матери.
- И как видишь, Корбиниан, я не мог не сдружиться с ней.
- О да, - я ощутил, как мне полегчало, и был готов поддержать любой разговор с широкой улыбкой, - я не забыл твоих оппозиционерских речей.

Оливер отмахнулся.
- Да ну, все это в прошлом.
- Но как ты попал на эту работу?
- Нет какой-то работы, - пожал плечами он, - просто искали наемника с лодкой. Искали среди служивых. А в той дыре, которая ближе всего к Оку, кроме меня, остальные и не служили никогда.
- Такое бывает?
- Бывает, если там одни дети, да женщины. Все мужчины пали в последней войне.
- Тьфу ты, - сплюнул я. Ненавижу эту тему.

Марианна все это время, улыбаясь, смотрела на нас, словно внучка, увидавшая как мило общаются ее деды. Наконец, она соскочила с насиженного места, и громко оповестила нас о том, что пора завтракать. Оливер попытался было отнекиваться, но принцесса была непреклонна.
Мы прошли в небольшое здание, где, по всей видимости, прошла значительная часть детства принцессы. Оно было невесть каким – одноэтажным, невнушительным, но крепким и построенным с душой. Вряд ли кто со стороны решил бы, что здесь могла жить особа царственных кровей – а что было еще нужно, когда здесь прятали наследственную принцессу?
Внутри уже было все накрыто на троих, а на столе стояла накрытая тряпкой сковорода.
- Я сто лет не готовила, но надеюсь, не отравитесь, - довольно заявила Марианна, открывая нашему взору среднего размера плам-пудинг. Ответом ей послужило нетерпеливое журчание моего желудка, что не укрылось от слуха принцессы. Она удостоила меня понимающим взглядом и добавила: - Мистер Бингли привез нам провизии. На те пару дней, которые мы еще пробудем тут.
- Я был так удивлен, что вы вернулись, госпожа. И так и не понял, как именно вы вернулись.

Я открыл было рот, чтобы начать рассказывать, но остановился, когда Марианна закашлялась, явно предостерегая меня от того, чтобы распространяться о некоторых странностях нашего маленького путешествия.
- Нас довезли солдаты моей матери, - спокойно ответила она ему.
- Но…
- Мистер Бингли, но вы же сами мне все рассказали, что случилось, - пожала плечами она, медленно наслаждаясь плам-пудингом, который, кстати, оказался весьма недурным. Марианна вновь прочла мои мысли и с улыбкой шепнула, чтобы было сложно только мне: - Спасибо, спасибо. Мог бы и вслух похвалить.
- А что случилось? – вдруг сориентировался я.
- Покажите ему, - задумчиво сказала Марианна, - ему будет нелегко это узнать.

Оливер протянул мне листовку.
«Мы, ее августейшее величество, Королева, одна единственная, вечная правительница свободных земель и вольных людей, сообщаем своим верным подданным о чудовищном предательстве, хитроумном заговоре против Короны.
Нашу страну предали. Предали те, кто еще недавно казался нам самыми преданными. На них держалась наша с вами уверенность в будущем…
Нас предали Пророки. Они задумали убить Королеву и править своим узким кругом стариков, этих нечестивых колдунов, силы которых давно должны были быть изучены и преданы анафеме.
Но мы, ваша Королева, сообщаем о том, что заговор провалился. Башня Пророков была окружена и уничтожена. Никакие сверхъестественная власть, колдовство и способность читать мысли, не помогли им спастись, но помешали им восстать и лишить нас всего, что у нас есть, всего, что мы заслуживаем.
Вокруг нашей страны сгущаются тучи. Гардамешцы снова привозят все новые и новые дозы Вспышки. Кадаралгены – оружие для повстанцев. Навойцы заманивают людей обещаниями легких денег, а потом продают их в рабство. Церковники отовсюду готовятся финансировать восстановление власти Церкви. Даже наши союзники не уверены в том, что удастся избежать войны, которая накроет весь мир смогом и кровью, болью и ненавистью. С запада и востока кольцо сжимается от ухмыляющихся врагов, ждущих, что ваша Королева станет слабой настолько, чтобы позволить шакалам приблизиться на расстояние нападения.
Но мы – люди, и вы – наши подданные. Мы не можем допустить этого. Мы должны искоренять внутри нашего королевства все и всех, кто не с нами, потому что те, кто не с нами, те – против нас. Только вместе мы победим и создадим страну, в которой будет безопасно жить нам и нашим потомкам.
Настоящим, приказываем:
1. Отныне и впредь орден Пророков запрещен в нашей стране.
2. Все Пророки – враги государства. Если кто-то из Пророков выжил на пепелищах башни или в нарушение закона отсутствовал в ней, он должен явиться во дворец и дать показания, после чего ему будет гарантирован справедливый суд и способ казни по его выбору.
3. Все, кто помогал Пророкам, до этого дня, признается невиновным, запутавшимся в хитросплетениях их гнилого колдовства.
4. Все, кто поможет Пророкам, с этого дня, временно признаются возможными врагами государства, и должны явиться во дворец и дать показания, после чего им будет гарантирован справедливый суд.
5. Через два месяца, с этого дня, созывается Уитенагемот. Пришла пора решить совместно, с кем мы идем в безопасное будущее».

Я прочитал эту листовку дважды. Нет, вру, трижды. Каждый раз удивленно хлопая глазами так, что они едва не заболели. Что, черт побери, творится? И как это связано с событиями в квартале Падших, которые так тесно нас коснулись?
Задумавшись я не обратил внимания на то, с каким интересом смотрит на меня Оливер. Он так и проедал меня глазами, вместо чудесного пудинга от нашей госпожи.
- Что-то не так, Оливер?
- Пытаюсь понять кое-что. Сложить картинку из разорванных деталей.
- И что же на них изображено?
- Странные совпадения, - пожал он плечами, - ты, известнейший исполнитель воли Пророков. Госпожа, - он указал на Марианну, - которая не была тут несколько лет. Несколько лет – с ее «смерти» и до неожиданного появления здесь. Пророки, которых едва ли что не забили как скот. Сожгли, как языческих ведьм из древних преданий. Не надо обладать сверхъестественными способностями и даже особым умом, чтобы соотнести эти события между собой.

Он задумчиво выковырял застрявший между зубов кусочек арахиса. И, хмыкнув, добавил:
- А еще вы переглядываетесь как старые заговорщики, которых неожиданно приставили к стенке и заставляют одинаково отвечать на один и тот же вопрос.

Мы, не сговариваясь, рассмеялись. Честно, не сговариваясь.
- Что ж, - первой приобрела былую решительность Марианна, - вы правы, мистер Бингли. Все это странно и весьма вероятно, что вы правы в том, что эти события взаимосвязаны.
- Теперь я доволен, - довольно похлопав себя по пузу, прокряхтел он, - а теперь, с вашего позволения, я задам один лишь вопрос: чем может помочь старая рухлядь вроде меня?

Но ответить никто не успел. Все мы трое услышали один и тот же звук, который сразу заставил душу убежать в пятки. Гул приближался. Ровно так быстро, как мог только он…
- Дирижабль! – засвистел Оливер, явно вспомнив, как мы укрывались от этих треклятых жиффаровых машин в Гардамеше.
- Спокойно, - парировал я, - они явно не увидят нас сквозь крышу.
- Сквозь крышу нет, - задумчиво сказала Марианна, - но вот лодку у пирса заметить могут. Лодку у пирса на острове, где раньше столько лет проводила принцесса.
- Точно ведь, - фыркнул я, - не подумал.
- Уходим. Мистер Бингли, ваша лодка выдержит троих?
- Обижаете, госпожа, - с широкой улыбкой ответил тот, - она возила гораздо б;льших людей и много грузов.
- Прекрасно. Тогда не вижу причин оставаться тут.
- Но… - грустно протянул я. Мне вдруг захотелось побыть немного денди.
- Все будет хорошо, капитан, - твердо заявила она, на что я мог лишь шепнуть: «но не сегодня и не у нас». Она, явно услышав эти слова, лишь подавила улыбку и добавила: - Но сейчас выполните мою волю. Защитите свою госпожу. Вновь дайте нам шанс исполнить то, что мы задумали.

Я кивнул, быстро бросил сумочку Марианне и спросил у Оливера:
- Куда поплывем, лейтенант Бингли?
- Ну точно не ко мне домой, - активно почесывая бороду бросил тот, - что насчет леса Алкхэм?
- Чтобы туда не смогла сесть жиффарова машина? Умно, дружище.
- В лесу Алкхэм много разбойников.
- Не разбойников, госпожа, - с улыбкой сказал Оливер, - не рекомендую называть повстанцев, борющихся за свободу от гнета господ, разбойниками. Они на это обижаются. Идите за мной, быстро.

Я заметил, что Марианна поджала губки, но не стала ввязываться в дальнейший спор. Все-таки несмотря на открывавшуюся мне непростую биографию и имевшиеся причины ненавидеть Королеву и сложившийся строй, некоторые вещи принцессам даются по праву крови. Вот, например, подозрение ко всем, кто хочет сжечь старый мир.
Впрочем, мне самому было не по себе вспоминать о том, что меня эти люди хотят видеть отнюдь не меньше, чем королевскую дочь. Если все пойдет плохо, то к вечеру мы сгорим на таком же костре, как Пророки.

Оливер, видимо, заприметил нашу задумчивость и, остановившись, сказал:
- Если вас заметят шпики на дирижаблях, вас повесят гораздо быстрее. Да и ситуация сейчас изменилась – глядишь сможете убедить Его, что вы теперь ценнейшие союзники в революционном движении. Так что думайте пока только о текущей ситуации, а не о том, куда она приведет вас.

Мы переглянулись. «Его»? – одним взглядом спросила она. «Не думаю, что тот, о ком мы оба думаем, скрывается в этих лесах» - мысленно ответил я.
Но где-то под ложечкой засосало. Я не понаслышке знал, кто такой Он, и не мог сказать, что жажду встречи с ним.

- Верь в нашего господа, капитан, - через плечо бросил Оливер, - я ведь правильно понимаю, что ничего из случившегося в последние годы, не могло изменить силу твоей веры?
- Даже если бы могло, - хмыкнул я, - то все бы вернулось в тот самый миг, когда я увидел, что та, за доведение до самоубийства которой, я выжег весь высший орден церковников, оказывается жива и здорова.
- Ну не совсем здорова, - улыбнулась запыхавшаяся от высокого темпа, который выбрал Оливер, Марианна.

Я пожал плечами. Вспышка действовала на нее как-то странно – были отдельные черты, как у всех бедолаг, подвергнувшихся ее действию, но в остальном она была явно способна держать себя в здравом уме и твердой памяти…
Она не стала читать мои мысли, чтобы дать мне хоть какие-то ответы, или, скорее всего, просто проигнорировала незаданные вопросы.
Наконец, мы добрались до пирса. Я с сожалением залазил в лодку, хотя в моей жизни были гораздо более спешные отступления и более опасные враги. Дирижабль пока не показывался, а шум ветра не предупреждал о его возвращении. Но, наверное, они все-таки заметили лодку и поняли, что надо ждать нас на берегу, а не приземляться на Око Бури, где можно было нарваться на неизвестно что.
Плыли мы молча. Я был рад возможности налечь на весла и ощутить, как все тяжелые мысли разбегаются прочь. Иногда нужна разрядка даже тем, кому не приходится много думать вообще-то.
Через несколько часов мы были на месте. В паре лиг к северу начинался густой, старый лес Алкхэм. Смешно, но, если подумать, мы бежали от одних врагов к другим, надеясь, что другие будут рады нам больше, чем первые. В какой-то момент мне закралась мысль о том, что возможно Королева хочет найти свою дочь не для того, чтобы убить. Вдруг она сама не знала о том, что та жива? Вдруг это Пророк обустроил ее «самоубийство»? Но для чего?
Мы решили немного передохнуть. Марианна ушла умыться пресной водой, а я разглядывал волны. Черт, как хотелось остаться там, на Око Бури, еще на несколько дней. Насладиться тишиной и морем…
Оливер подошел ко мне и тихо спросил:
- Ты что-то почувствовал?
- Не понял.
- Власть Пророков. Ты же еще помнишь, что исполняешь их волю не по своему желанию?
- Да с чего ты взял? – искренне удивился я.
- Что?! Эти ублюдки не предупредили тебя? О том, что исполнители их воли служат им под воздействием их колдовства.
- Первый раз слышу…
- Да уж, - покачал головой Оливер, - а я-то думал, вдруг после их смерти посланники Пророков освободятся от своих оков. Или хотя бы ощутят что-то в таком духе. Но чтобы совсем ничего…

Он посмотрел на меня с жалостью. У меня жалости к себе не было. Да, чтобы стать исполнителем воли Пророка я прошел определенные трансформации и наверняка не обошлось без влияния таинственных сил, которыми они обладали. Да, я знал, что многое из того, что я делал, было вложено в мою голову в виде инструкций и команд. Да, моя воля возможно была уже не моей. Но в отличие от Оливера я давно не верил в то, что можно изменить то, что кто-то так или иначе решает за нас то, каким образом жить.
И да, в отличие от Оливера, я понимал, почему не почувствовал изменений. Я же прекрасно понял, кто такой этот «кто-то из выживших Пророков». Поняла это и она.
Принцесса Марианна подошла к нам с крайне задумчивым видом. Я неожиданно поймал себя на мысли, что даже пара дней за пределами квартала Падших улучшило ее состояние или, по крайней мере, внешний вид. Но она все еще переживала из-за того, что не знала, стоит ли идти вглубь леса, в котором, по слухам, обитают повстанцы. Я, правда, сомневался, что эти слухи правдивы, потому что тогда бы их давно отсюда выкурили. Но Оливер был так уверен в том, что они здесь, что не стоило и сомневаться – он даже в Гардамеше умудрялся поддерживать с ними связь.
- Нам надо поговорить, - тоном, недопускающим возражений, заявила она, после чего, увидев взгляд Оливера, добавила: - Наедине. Только я и капитан Лоуренс.

Я пожал плечами и протянул ей согнутую в локте руку. Она с легкой улыбкой приняла ее, и мы отошли на несколько десятков шагов, где бы Оливер нас не услышал, и при этом со всех сторон был прекрасный обзор на случай, если кто-то бы захотел на нас напасть. Я был даже немного впечатлен.
- Спасибо, - хмыкнула она, - меня многому учили, пока я жила во дворце.
- И почему же мы не могли поговорить мысленно?
- Ну… Мне захотелось услышать насколько уверенным будет твой голос, когда ты будешь пытаться развеять мои сомнения, - я непонимающе на нее посмотрел, а она тем временем продолжала: - Я знаю, о чем тебя спросил мистер Бингли. Не думаешь ли ты, что он доведет нас до своих дружков-повстанцев, а те продадут меня матери?
- Не скрою – я полностью согласен с вашими опасениями. Но у нас нет выбора. С одной стороны ваша мать, которая возможно хочет совсем не того или не совсем того, что кажется вам, с другой – повстанцы, для которых мы с вами олицетворяем все, с чем они сражаются, но цели которых могут на какой-то момент совпасть с нашими.
- Никто не говорил, что будет легко.
- И никто не говорил, что не надо доверять Оливеру. Я думаю, он хочет, как лучше для нас.
- Откуда такая уверенность? Раньше я и не знала, что он заодно с повстанцами, а сейчас… Сейчас я и не знаю, что думать.
- Он был заодно с повстанцами, сколько мы знакомы. И никогда не дал повода сомневаться, что на войне он сделает то, что приказано, даже если приказ отдавали люди Королевы.
- Тогда как ты можешь быть уверен в нем? Что он не выполнит приказ, который отдаст Он?
- Оливер мне должен, - спокойно ответил я, - я спас ему жизнь. Трижды.

Но я все равно не убедил ее. Она устало вздохнула.
- То есть идем? В неизвестность?
- Идем. Надо найти укрытие до того, как стемнеет. А это уже скоро случится.

Где-то через полчаса нам повезло найти небольшой каменный выступ, за которым можно было укрыться от ветра с моря. Становилось холоднее, и опускалась тьма, - так что не было никакого смысла идти вглубь леса, который сам по себе достаточно гремуч.
Марианна коротко пожелала всем спокойных снов и устроилась поближе к огню. Оливер задумчиво вглядывался в направлении леса Алкхэм. Я смотрел на него и вспоминал слова Марианны. А что если она была права? Да, он обязан мне жизнью, и возможно сейчас он на самом деле делает все, чтобы выплатить этот долг. Долг, который я никогда бы не требовал с него по собственной воле. Но вряд ли кто-то из живущих, будь то ученый или просто человек мог бы с уверенностью сказать, что случается с такими, как мы, - кто пережил страшный ад гардамешских кампаний.
Наконец, я тихо спросил его:
- Ты уверен, что Он не причинит ей вреда?
- Я уверен только в том, что Он скрылся в лесу Алкхэм. В остальном пойми, Он сам себе на уме.
- Такое себе. Похоже на то, если бы мы бежали от одной хищной пасти к другой.
- Я поговорю с Ним. Обещаю. И смогу убедить, что вы и Он на одной стороне.
- А если что-то пойдет не так? – хмыкнул я, - что прикажешь нам делать?
- Бежать. Я помогу. В счет уплаты моего долга.
- У тебя их три. Как ты выплатишь мне те два, которые еще останутся после нашего побега, если тебя убьют за это твои же друзья-повстанцы?

Оливер расхохотался.
- Черт возьми, не прокатило.
- Но если серьезнее, - продолжил я, - как насчет того, чтобы найти убежище для Марианны, а мы бы с тобой отправились к Нему?
- Поверь, Его не обманешь. Он в два шага обустроит все так, словно ты сам хочешь выдать им принцессу.
- Хм…
- Да, - Оливер, видимо, понял, о чем я думаю, - я тоже иногда замечаю то, что покорность повстанцев Ему похожа на покорность Пророкам таких как ты. Что если он – Пророк? Возможно последний из них.
- Невозможно, - отрезал я, - Пророкам запрещено покидать башню. Кто-то бы узнал.
- Твоя правда. А что думает принцесса?
- Напугана и не стремится идти на север. У нас точно нет вариантов кроме леса?
- Дорога отсюда на запад ведет в Фолкстоун, а на восток – ко мне домой, в Хоган. В Фолкстоуне стоит пятый гринландский батальон. Они тебе бритвой на лице нарисуют улыбку, а твой член вырежут и скормят в лучшем случае свиньям на ферме, а в худшем – принцессе. Поверь, они сделают с ней все то, из-за чего она якобы покончила жизнь самоубийством. Кстати, а что было на самом деле?
- Я пока и сам не знаю, – твердо ответил я. «Да и мне все равно, главное, что она жива» - хотелось мне добавить, хотя я и не понимал, откуда такая радость за счастливое возвращение наследницы трона, - а в Хогане нет солдатни?
- Нет. В Хогане пока не достроили завод, хотя некоторые объекты уже работают.
- Ты там?
- Там, - кивнул Оливер, - но мне повезло – за заслуги перед отечеством мне не дали работать на машинах, только контролировать других несчастных.
- И ты все еще хочешь разрушить это все? Что скажет Кристен? Кто воспитает твоих детей?
- Ой, Корбиниан, не надо только этого всего, - отмахнулся Оливер, явно вспоминая мои немногочисленные, но яростные попытки выбить из него эту свободолюбивую дурь. Я махнул на него рукой и, заявив, что собираюсь спать, устроился поближе к Марианне у приятно обжигавшего костра. Конечно же, в том месте, где был прекрасный вид на всех, кто решил бы напасть на нас.

Наутро мы все дружно почувствовали прилив сил. Я спросил у Оливера, сколько времени нам потребуется на то, чтобы найти его дружков, после чего он не разговаривал со мной пару часов, угрюмо идя навстречу «дружкам». Марианна тоже была задумчива, а я наслаждался прогулкой.
Где-то к обеду мы углубились в лес настолько, что ничего уже не напоминало о море. Я решил про себя, что если Смерть все-таки не доберется до меня, то как только все закончится, я отправлюсь в эти края. Или доплыву до Ока Бури…
Если, конечно, последний из Пророков освободит меня от службы. Мне в голову вдруг залетела шальная мысль о том, что я попал в замкнутый круг – если мы победим, а Марианна станет Королевой, тогда она никогда не отпустит меня от себя, и я буду вечно служить ей до следующей Королевы. Но если нет, то меня освободят от службы другие люди – просто отрубив мне башку.
Погрузившись в эти и другие не менее отчаянные мысли, я и не заметил, как наступил вечер. Мы снова развели костер (Оливер был уверен, что жиффаровы машины летают выше, чем требовалось для того, чтобы заприметить огонь). Припасы наши заканчивались и, видимо, было пора идти на охоту. И продвигаться дальше.

…но, как водится, планы наши были нарушены, когда вокруг нас столпились агрессивно настроенные люди. Рабочие, крестьяне и их лихой командир, единственный восседавший на лошади и явно из младших сыновей не особо удачливых джентри, похоже, нас тут не ждали, но были рады внезапной встрече, которая сулила им награду.
- Кто вы такие? – громко прокричал командир, не заморачиваясь тем, что эхо унесло его вопли на долгие лиги во все четыре стороны.
- Меня зовут Оливер. Оливер Бингли, - представился мой повстанческий друг, - а это мои друзья, имена которых я скажу только Ему.
- Оливер? – прокричал кто-то издалека. – Оливер!

«Издалека» выбежал пухлый мужчина немного с детским лицом. Оливер тоже был рад его видеть, что резко ослабило взаимное напряжение и позволило повстанцам опустить оружие. Быстро оценив силы, их количество и вооружение, я понял, что конфликт, видимо, был исчерпан.
Но, к сожалению, не только Оливер был знаменит. Скоро кто-то из повстанцев уже нашептывал своему командиру, который важно представился сэром Понитиком, кто я такой, и кто меня узнал. Я видел, как его глаза округлились и вскоре все вновь схватились за оружие. Кадаралгенское, внезапно понял я.
- Это правда? Правда, что ты – Корбиниан Лоуренс? – недоверчиво спросил «сэр Понитик».

Я не увидел иного выхода, кроме как признаться, и кивнул. Повстанцы отреагировали мгновенно – кто-то перекрестился, кто-то схватился за оружие, а «сэр Понитик» лихорадочно думал, что ему делать. Я вздохнул, решив как всегда спасти идиота.
- Ну что встали? Я сдаюсь. Ведите меня к Нему. А этих двоих, - указал я на Марианну и Оливера, - они ничего из себя не представляют. А дурной Оливер вообще из ваших.
- Странный ты, - одолев все свои мысли, заявил «сэр Понитик», - если только… девчонка не стоит дороже тебя.

Для идиота он принимал решения быстро и, признаюсь, не повелся на мой дешевый трюк. Так что вскоре мы с завязанными глазами шли туда, куда хотели дойти сами по себе. Я случайно увидел, что Оливеру тоже намотали тряпку на глаза, но тогда не придал этому значения.
Наконец, мы дошли до того, что, видимо, являлось лагерем повстанцев. Стража сказала, что Он так и не вернулся из поездки, в которую отправился пять дней назад, после чего нас всех втроем толкнули в маленькую комнатушку и закрыли ее на замок.
- Прекрасно, прекрасно, - шептала Марианна.
- Вот это нравы у твоих друзей, не правда ли? – прошипел я, глядя на Оливера.
- Повстанцев сейчас слишком много, чтобы они знали всех. Вот из этой толпы я знал только одного и то, у него нет такого веса, чтобы убедить командира.
- Этого идиота не убедишь, - отмахнулся я, - но как бы то ни было – хорошо, что нам дали возможность подождать Его возвращения.

Я посмотрел на Марианну извиняющимся взглядом. Ну еще подумал об этом. Она пожала плечами, словно говоря, что они сознательно пошли на этот риск.
«Процитирую кое-кого: никто не говорил, что будет легко» - подумал я. Марианна ехидно прищурилась.
«Я вообще думаю, что дальше будет только хуже». Печально ответила она.
«О нет, госпожа. Я все больше убеждаюсь, что наша встреча – не совпадение. И что ваш отец все подгадал так, чтобы ваша мать не добралась до вас, пока вы не будете готовы к тому, чтобы победить саму Королеву».
«Но если ничего не получится, и я сдамся? Что если сверну с пути и не вернусь на него никогда?»
«Позвольте это решать мне. Я обещаю, что проведу вас даже туда, куда было невозможно попасть».

Марианна подняла голову и посмотрела на меня. От этого пронизывающего взгляда мне сперва стало не по себе, словно она прочитала меня всего, как книгу для легкого чтения, но потом она с надеждой улыбнулась, одними уголками губ, и я почувствовал, словно меня щиплют теплые лучи летнего солнца. Теперь у меня был смысл жить дальше, не приглашая в гости Смерть на ежевечерний чай.