Бег за квадратами

Агентство недвижимости «Забег» располагалось на пятнадцатом этаже стеклобетонного исполина. В светлом офисе меня встретили две пары очаровательных глаз. Они быстро отсканировали мою скромную тушку и приветливо засияли.
— Здравствуйте! — я слегка поклонился. — Мне бы увидеть Ларису Ивановну. Я звонил. 
Девушки заговорщицки переглянулись. Не успели они открыть рта, как из кабинета в глубине помещения, вышла высокая женщина в спортивном костюме «Адидас». Синяя материя обтягивала её богатырское тело, как свиная кишка колбасу. Короткая стрижка. Неопределённый возраст за пятьдесят. Она подошла ко мне так близко, что мой взгляд невольно упёрся в её массивную грудь. Свисток, висевший у неё на шее, укоризненно блеснул.
— Мои глаза выше. — Зычно объявила Лариса Ивановна и басовито засмеялась. — А ты должно быть Лёня. — Меня даже не удивило её фамильярное обращение, казалось, это должное, быть перед ней каким-то насекомым.
— Да. — Робко пискнул я.
Она довольно крепко пожала мне руку. Наверное, так себя чувствуют предметы под прессом.
— Значит, вторичка в ипотеку? — прогремела эта монументальная дама.
— Всё верно. — Промямлил я. Рядом с этой женщиной вообще было сложно говорить, казалось, она втягивала в себя мою уверенность, как массивная чёрная дыра свет.
— Бедность — не порок. — Заметила Лариса Ивановна, опустив мне на плечо увесистую ладонь. — Сердца. Ха-ха! Не беспокойся, Лёня. Будет тебе жильё. — Она подтолкнула меня к выходу, да так, что я чуть не вынес собой хлипкую дверь. — Девочки, я ушла. — Бросила она в офис, выходя следом за мной.
Мы спускались пешком по пожарной лестнице.
— Лифт придумали лентяи! — заявила Лариса Ивановна, когда мы семенили по ступенькам вниз. — Начнём с разминки.
Я насторожился, но спорить не стал. Да и невозможно это. Когда мы вышли на улицу, одышка и все остальные проявления малоподвижной жизни разом охватили меня. В глазах потемнело. Без особой надежды я предложил ехать на моей машине.
— От постоянной езды задница ширится. — Усмехнулась Лариса Ивановна, с укором поглядывая на мои бока. — Сегодня мы пешком. Так что, вперёд!
Весеннее солнце уже разогрело серый асфальт, который тут же прокалил подошвы моих туфлей. Я снял пиджак, так как взмок до самых кончиков волос. Рубашка прилипала к телу. Я старался поспевать за своей спутницей, шаг которой равнялся трём моим, словно гном за великаном.
— Скорей-скорей! — подгоняла меня Лариса Ивановна. — Не робей! Веселей!
Первый адрес находился примерно в трёх километрах от офиса. Старый трёхэтажный дом довоенной постройки окружал пыльный дворик.
— Уютный барак. — Объявила Лариса Ивановна. — Соседей мало. Есть небольшой придомовой участок. Привет, Петровна! — помахала она сморщенной бабушке, сидящей на лавочке у подъезда. — Моисеич дома?
— А где ж ещё ему быть, бездельнику. — Проворчала та в ответ. — Он выходит только в магазин за бутылкой. Дэпрэссия у него, говорит. Алкаш!
Мы поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и без стука вошли в просторную квартиру. Коридор нас встретил батареями пустых бутылок. Перед глазами клубился табачный дым. Из-за угла выплыл пьяный мужик в тельняшке и с папиросой в зубах.
— О! Какие люди! — невнятно воскликнул мужчина. — Лариса Иванна, вы — божество! — он попытался поцеловать ей руку, но споткнулся и упал к её ногам.
— Моисеич, ты бы себя в порядок привёл. — С укором сказала Лариса Ивановна. — У тебя всё-таки гости.
— Мне можно, у меня горе. — Печально заявил Моисеич. — От меня муза ушла. Черновик пустой. Чернильница иссохла. Строка увязла в мыслях.
— Ушла, потому что пьёшь, как верблюд на водопое. — Упрекнула его Лариса Ивановна.
— Нет! — гордо вздёрнул он сизый нос. — Муза — существо вольное и стакан ей не помеха.
Я, тем временем, разглядывал захламлённую квартиру. Высокие облупившееся потолки. Бесцветные обои. Деревянные оконные рамы с потрескавшейся краской. Уныние, да и только. С комода на меня таращился любопытный таракан. «Нет, приятель, нам с тобой не по пути». На вопрос Ларисы Ивановны, нравится ли мне конура, я ответил, что лучше посмотреть другую.
До «другой» было четыре километра пути, которые мы преодолели за рекордные двадцать минут. Дом — панельная девятиэтажка. Во дворе на визгливых качелях времён рассвета коммунизма катались дети. За самодельным столиком рубились в домино мужики. Когда мы проходили мимо, они учтиво поклонились. Причем синхронно, как пловцы.
В квартире, на последнем этаже, нас встретила растрёпанная женщина в дырявом халате. Из-за её спины выглядывали двое мальчишек лет пяти. На руках она держала третьего. А в глубине жилища надрывались от плача, ещё, как минимум, двое.
— Ой, здравствуйте, Лариса Ивановна. — Устало улыбнулась многодетная мать. — Я вас ждала, проходите.
Войдя, я тут же уткнулся лицом в мокрую пелёнку. Весь коридор был оплетён сетью из тоненьких верёвочек, на которых сушились разные тряпки. В помещении было сыро и душно. Я разулся. С облегчением пошевелил горящими пальцами на ногах, и пошёл в комнату. Шаг, и в мою пятку впилась деталь от лего. Я сдавленно проскулил и продолжил путь, аккуратно переставляя ноги, как по минному полю. Исписанные стены. Вздувшийся от влаги ламинат. Капающий кран. Похоже, квартире не хватало мужской руки.
— Ну, что, этот козёл не объявился? — Словно подтверждая мои мысли, прогремела Лариса Ивановна.
— Нет. — Печально ответила женщина. — За границу свалил, гад.
— Представляешь, Лёнь. — Крикнула мне Лариса Ивановна, когда я пробирался обратно через горы игрушек. — Муженёк её, как узнал, что будет тройня, так сразу же и переобулся. Фашист! Сухожилия таким нужно рвать. Ты же не такой? — она строго воззрилась на меня.
— Нет! — затряс я головой. От её взгляда у меня похолодел загривок, ибо я понимал, что она может вырвать всё, что угодно.
— Молодец! — хлопнула она меня по спине, сместив, похоже, часть позвонков. — Вижу, что нормальный мужик. Ну, что, поможем девочке? А то вон какая орава в двушке ютится. 
Отказывать ей было уж очень тяжело. Я бы даже сказал невыносимо. Но в голове крутилось понимание того, что покупка жилья с кучей прописанных в нём детей та ещё волокита. Не мой вариант.
— Я бы рад…— Неуверенно мямлил мой поганый рот. —  Но хотелось бы что-то попроще.
— Всё упрощаете жизнь. — Хмыкнула Лариса Ивановна. —  Скоро в амёб превратитесь. Ладно. Понимаю. Есть у меня попроще.
Перед уходом хозяйка взглянула на меня так, словно я и был её мужем-предателем.
До квартиры «попроще» мы шли около часа. Распоясавшееся в конец солнце беспощадно жарило моё тело. Лариса Ивановна всю дорогу подгоняла меня свистком и словами: «Хоп-хоп! Давай-давай!» Я хотел возмутиться, но язык мой словно немел и трусливо прятался за зубами. Наконец мы добрались до места. Обычная зелёная «сталинка». Измалёванный подъезд. На четвёртом этаже нас ждала тощая хозяйка с провалившимися чёрными глазами и острыми скулами. Желтоватая кожа на её лице, казалось вот-вот лопнет от натяга. Она курила сигарету.
— О, здрасте! — просипела девушка и швырнула в форточку окурок. — Заходите.
Квартира была убогая, но относительно чистая. Мало мебели. Задёрнутые шторы. Местами пробивался давно начатый ремонт. В помещении стоял сладковатый запах химии. «Небольшая косметика и выйдет вполне уютное гнёздышко». Вместе с этой мыслью раздался звонок. Хозяйка метнулась в коридор. Её заметно трясло. Она толкнула дверь и на пороге обрисовался такой же сухой мужик. Небритый, как еж.
— Горелый дома?  — с трудом проговорил он, точно у него была ангина.
— Сел Горелый. — Ответила хозяйка.
— Как сел? — удивился мужик, выпучив глаза. — Он же мне должен…
— Через восемь лет отдаст. — Оборвала его девушка, на том мужик и ушёл, ругаясь, как чёрт на святого грешника.
Пока происходил это странный диалог, краем глаза я заметил платёжку за ЖКХ, воткнутую между стеной и шкафом. Цифра долга там приближалась к шести нулям. Я показал находку Ларисе Ивановне, кивнув в ту сторону. Она понимающе пожала плечами, и мы ушли. Уже в подъезде я обнаружил за батареей два использованных шприца.
— А этот Горелый когда-то был моим учеником. — С грустью заметила Лариса Ивановна. —  Нырнуть в болото легко, только вот всплывают уже трупы. Не удивляйся. Я раньше преподавала физкультуру в школе. Хорошие были времена, только малооплачиваемые. Вот я, по совету Дмитрия Анатольевича, в бизнес и подалась. Деньги то теперь есть, счастья нет. Так-то!
По пути к следующему адресу я дьявольски захотел есть, но Лариса Ивановна разрешила только йогурт.
— Во время тренировок желудок нагружать нельзя! — Сурово напутствовала она. — А тебе тем более.
Хорошо, что перекус был лёгким, потому как в следующей квартире жила одинокая женщина с тридцатью двумя кошками. И не факт, что все они были живыми. До сих пор в носу стоит тот запах.
— Хуже одиночества только нежданные родственники. — Заметила Лариса Ивановна. —  Теперь ты точно готов. — Как-то загадочно объявила она. — Пошли!
К чему готов? Мне уже было безразлично. Сил оставалось на то, чтобы упасть в кусты и умереть. Но Лариса Ивановна целенаправленно вела меня вперёд, не давая возможности загнуться. И вот мы вышли к серой хрущёвке. Опрятный, свежевыкрашенный подъезд. Даже сосед, спускавшийся сверху, приветливо поздоровался. Лариса Ивановна подозрительно молчала, и лишь хитро улыбалась. Мы поднялись на второй этаж.
Квартира была без жильцов и без мебели. Переступив порог, мне почему-то захотелось остаться здесь навсегда. Не потому что я устал, как раб, а потому что здесь было как-то уютно и тепло. Словно она была создана для меня. Я прошёлся по комнатам. Вышел на балкон. Поразительно! Внизу цвела алыча, слива и какие-то кустарники. Чуть поодаль пышнел раскидистый клён. За соседним домом растекалось багровое небо.
— Финиш! — Лариса Ивановна заглянула мне в глаза с чувством выполненного долга. — Ты заслужил её. Она тебя ждала.
Я вяло улыбнулся и снова повернулся к закату. Тело ныло. Ноги гудели. Но мне было всё равно. Я упивался нахлынувшей негой. Достав из кармана телефон, набрал сакральный номер. Гудок.
— Дорогая! — нежно промурлыкал я. — Поздравляю! Теперь у тебя будет великолепный вид из нашего нового окна.