Церковь. Из цикла рассказов Дачные байки

         Долгое время я думала, что слова село и деревня это синонимы, обозначающие населенный пункт, расположенный за городом. И я не одинока в своем заблуждении, сейчас мало кто знает, что главным отличием села от деревни является церковь. В деревне ее нет, а в селе обязательно есть.
         Когда-то в нашем селе Деревянное было даже две церкви. Старинный деревянный Никольский храм, сгоревший в конце XIX века, и находившаяся в одной ограде с ним, каменная Сретенская церковь, которую в советское время власти закрыли, а пустующее здание отдали под клуб.
         В юности я часто приезжала в Деревянное к своей подруге на выходные. Днем мы купались и загорали на берегу озера, вечером нас ждала непременная финская банька, потом танцы в местном клубе, расположенном в здании церкви, под магнитофон.
         Хорошо помню незабываемую атмосферу сельской дискотеки, лишенную всякого пафоса и гламура. Волнующий полумрак. Деревянные крашеные дощатые полы, бело-синие крашеные стены, ряды стульев, расставленные вдоль стен после просмотра фильма. Перед танцами здесь крутили кино, но в кино мы не ходили, фильмы привозили старые, мы их уже видели в городе. Маленькая дощатая сцена. Неотапливаемое помещение зимой, и прохладное летом быстро нагревалось горячим дыханием танцоров. Не смотря на тогдашние строгие нравы, на первый взгляд много пьяных, но это только на первый взгляд, тут больше куража, чем на самом деле опьянения.
         Танцы были двух видов быстрые и медленные. Быстрые танцы — импровизация на вольные темы с элементами фокстрота, тустепа, чарльстона. Быстрые в основном танцуют в кругу, мальчики с мальчиками, а девочки с девочками. Разогреваются, смешно дрыгаясь под «Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Ну это для начала. А потом сделай паузу, переведи дыхание, и вперед!
Эврибади дэнс нау!  Танцуют все!  Твист «По переулкам бродит лето, солнце льется прямо с крыш...» особенно популярен.
         На танцах все было по-настоящему. Знакомство и расставание, любовь и ревность, дружба и предательство. Словом, жизнь во всех ее проявлениях.
- Девушка, вы танцуете?
- Да!
- А я пою!
         Влюблялись, дружили, страдали, ревновали. Если из другой деревни приходили ребята, местные с ними дрались. А еще считалось  почетно  расположиться на сцене возле гремящего магнитофона и небрежно глазеть на танцующих. Как это считалось круто! Если, конечно, успеешь занять место поближе к сцене. Слышимость никакая - ноль, но зато какая значимость! Магнитофон исполняет «Льет ли теплый дождь, падает ли снег, я в подъезде возле дома твоего стою...». Это медляк. Объявляется белый танец, и барышни приглашают кавалеров.
         А самое главное, молодые люди, на танцах знакомились друг с другом, и постепенно создавались новые семьи. В этих очагах культуры жизнь кипела до распада Советского Союза. Только с наступлением девяностых они опустели.
         Мы с подружкой всегда возвращались с танцев домой в сопровождении ватаги местных парней, они шли за нами до самого дома в некотором отдалении. С городскими девчонками все хотели дружить. Тогда это так называлось. Теперь говорят: они ходят, он с ней ходит, она с ним ходит. Куда ходят? Смысл сильно обеднился.
         Мама подружки строго следила из окошка, чтобы мы разговаривали с провожатыми строго в залитом  светом  фонаря круге, шаг в сторону считался побегом, прыжок вверх попыткой улететь.
         Хотя особо опасаться не стоило, сельские парни не наглые, не дерзкие и не понтовитые. А еще какие-то порядочные что ли? Деревенская молодежь вообще простая без  закидонов, что думают, то и говорят. Существует устойчивый миф, что деревенский парень, это обязательно неотесанный гопник, но это не правда.
К середине лета от ватаги наших провожатых остались только два паренька Саша и Миша. Загорелые, с длинными, выгоревшими на солнце волосами, красавцы. Куда до них мужчинкам-моделям из мира высокой моды. Ибо мужики!
         Ночная езда на мотоциклах, первые поцелуи, ночные купания, буря эмоций. Эти парни какие-то неиспорченные что ли были? Без вывертов и хитростей. Если дружат, то дружат. Если ухаживают, то ухаживают. Все по-настоящему. Мы стали встречаться, я влюбилась по уши. Никто еще так со мной не носился, как Саша. Но все быстро закончилось. Когда я уехала в город, мы начали переписываться. Я писала ему письма о своей большой любви, и он тоже слал мне письма. Но его тексты я с трудом могла прочитать. Потому что китайская грамота отдыхает рядом с написанным! Однажды, у меня, на тот момент студентки-первокурсницы филфака, случилась натуральная истерика, когда я увидела слово "здниом" и с трудом поняла, что это значит "с днем". "Калидор" и "тубаретку" я запомнила навсегда.
         У подружки все еще драматичнее сложилось. Она вышла за Мишу замуж, и он переехал к ней в город в ее двушку в высотке-шестнадцатиэтажке. В лифте он метался, как Иван Васильевич, когда его "замуровали, демоны!". Ему в городе на восьмом этаже  стало так тошно, что он месяца не выдержал, уехал обратно в деревню пить самогон и валяться в кустах на свежем воздухе, хотя до этого почти не пил. Кто же знал, что у него клаустрофобия.
         Я и сейчас считаю, что  в деревнях живет совершенно другой тип людей. Они более открытые, прямолинейные и душевные. А два-три десятилетия назад контраст между городским и деревенским человеком был еще больше, он проявлялся не только в манере одеваться, речи, поведении, но и во всем облике. И в этом нет ничего удивительного, ведь образ жизни людей в городе и в деревне сильно отличается.
         Пока не случилось страшное, мы и понятия не имели, что плясать в церкви на костях большой грех. Все ужаснулись, когда уже в 90-е рывшие канаву неподалеку от церкви, тогдашнего дома культуры, гастарбайтеры, наткнулись на человеческие черепа, насадили их на палки и воткнули в землю вдоль дороги. Гастарбайтеров, видимо, по дикости своей, неспособных уважать прах мертвых, прогнали. Все найденные останки перезахоронили на деревенском кладбище.
         В том, что там обнаружились кости нет ничего мистического. С древности вокруг старых церквей всегда находились кладбища. Хоронили христиан по канонам церкви, сначала совершая ритуал погребения в храме, а затем тела предавали земле на кладбище. За церковной оградой захоранивали только самоубийц и тех, кто не был верующим. Кладбища строго охранялись, на их территории было немыслимо выгуливать скот, распахивать землю или затевать строительство. Осквернение могил и надгробий в XIX веке каралось каторгой, а кража с кладбища наказывалась тюрьмой. Времена изменились. Спустя годы без должного внимания и ухода знаки, отмечающие места старых захоронений, стерлись. И кладбища уже давно располагаются отдельно от церквей и хоронят там всех. При этом, кладбище может находиться от церкви довольно далеко. А отпевание в церкви теперь можно заказать заочное без присутствия усопшего.
          Церковь-клуб и ныне печально стоит заброшенной в течение многих лет. Глядя на поруганные символы божественной силы, кажется, что высший суд непременно поразит тех, кто виновен в разрушениях. Или уже поразил? Молодежи в деревнях осталось мало. Большинство срулило еще в подростковом возрасте, когда уехали в город поступать в учебные заведения, да  так и не вернулись. Из тех, кто остался - большая часть алкаши да тунеядцы, на материнских шеях сидящие. Просто в деревнях ничего не скроешь, все на виду.

Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.