Где кочует ветер

Давно это было. Пошёл раз мужичок в сарай за дровами, а сынок-от маненький за ним увязался:

- Пап, скажи да расскажи…

Не утерпел мужик да в сердцах и ляпнул:

- А, чтоб тебя… - хотел сказать: черти уволокли, но сдержался, видать, что остановило, и закончил, - ветром унесло!

Не успел это сказать, как, откуда ни возьмись, налетел мощный порыв ветра да унёс мальца, неведомо куда.

Пригорюнился мужичонка да, что поделать? Сам виноват – язык без костей наворотил, не подумав… Жене-то как теперь на глаза без сына покажешься?

Кинул он дровишки куда ни попадя и пошёл, куда глаза глядят искать ветра в поле. Шёл мужичок, шёл и набрёл на лес дремучий – нехоженый, где лишь ветер ветви колышет.

- Ах, ты, Ветер, окаянный, ни к ночи помянут будь, - закричал надрывно мужичонка, - ты куда моего сына унёс? Вертай сейчас же обратно!

Осердился Ветер, покрепчал да и унёсся куда не знамо, лишь просвистев в ответ:

- Куда унёс – туда мне одному и ведомо, а тебе, невежа, наука: прежде чем сказать что…

Но унесло новым порывом остаток фразы, лишь заливистый детский смех донёсся до убитого горем отца.

Закручинился тот ещё боле и побрёл дальше в сторону от дома, потому как знал, не рады ему там будут, коль один вернётся. В самую дремучую чащу побрёл.
Шёл да шёл, уже смеркаться начало. Вдруг видит – полянка, а на полянке – дуб могучий, никак со времён самого язычества кудесного тут поставленный. В землю корнями крепко упирается, а ветви… чуть не в самоё небо уходят. Сел мужик на мягкий мох в корнях-то разросшегося, уронил голову на руки и заплакал, как дитё.
Тут слышит: зашумела крона густая, пошла дрожью земля под ногами, а ствол – и сказать страшно – навис над мужичком всей мощью. Перепугался бедняга, а дуб и молвит ему голосом громоподобным:

- О чём кручинишься, человече? Что с тобой приключилося? Скажи-облегчи свои печали, может что и присоветую.

- Здравствуй, дуб-всем-деревьям-дед, - грохнулся мужик наземь да и рассказал всё без утайки, ни о чём не умолчал. В конце повинился, что сам причина скорби своей, ещё и с Ветром говорил без должного почтения.

Зашумел сильнее ветвями Дуб вековой и отвечает не вдруг:

- Гой еси, человече бессумливый, всё верно сказываешь: сам всему ты и есть виноватый. Ну, раз понял да раскаялся – помогу тебе подобру. Ветер, ить, сынок мой ласковый, кочует по полям-полесиям, а спать возвращается в вотчину. Под отчий кров – в густую крону отцову. Ты сейчас, вот что: ложись почивать – завтра будет новый день, будет тебе и радость внове.

Обрадовался мужик и завалился спать в корнях защитника своего могучего.

Прилетел тем временем почивать буйный Ветер, отец ему и молвит:

- Где сынок ты кочевал сегодня, что видел, что поделывал? Не случилось ли чего неожиданного?

- Всё путём, отче, по-прежнему, - отвечает, помедлив чуть, сыночка.

- А не случилось ли тебе ненароком, дитятко, - суровеет голос отцов, - утащить ли чего, что не следует?

Удивился тут Ветер осведомлённости Дуба: вроде с места не сойдёт, а всё ведает. И ответствует, заробев слегка:

- Да, батя, такое случилося.

И поведал отцу всё, как водится: начистоту да по порядку.

- И где ж теперь тот мальчонка-от? – сам качает ветвями… не ласково: то и гляди, сбросит сынка в кроне умостившегося.

- Да, хорошо я с ним поступил, по совести. Отнёс в семью добрую, бездетную. Будет ему там присмотр да приятие. На вопросы его дитячие – всё ответы придут, а не окрики.

Помолчал тут отец, принахмурившись и наказ такой дал проказнику:

- Ай, не знамо тебе, буйна голова, что лучше нет никого сыну матери? Сыну матери да дитяти отцу… А и если что и брякнут в сердцах, то не по злобе – по незнанию. Так что ты лети – сына вороти, или будешь спать на землице сырой.

Устыдился тут буйно-головушка, полетел легче света солнышка, возвратил сынка родной матери. А у той уже от потери двойной аж дорожка из слёз на щеках легла.


Проснулся мужик спозаранок да и вспомнил что вроде как сквозь сон голоса слыхал: один грозный, другой заискивающий. Но что говорили, о чём? Ничего вспомнить не сумел. А утро сияет во всю прыть, поклонился он вновь Дубу могучему опоясно да зашагал восвояси. А дома-то дома: радость какая – встречает у ворот супружница, улыбается, а на руках у неё родно дитятко.

Так и узнал мужичок невзначай, где кочует да ночует Ветер Дубович, а ещё… что не только слово в сердцах сказанное унести ветром может… Вот ведь как.