Дожди не обещали, обещали холода...

      
  Димитриевская родительская суббота подошла незаметно. На службу я опоздала и пришла когда храм уже опустел. Свечи на кануне горели весело и как-то радостно. Они своим светом говорили о том, что люди, живущие на земле, помнят всех вас, дорогих и любимых, которые ушли от нас. Пройдет совсем немного времени и мы вас догоним. Ах, какая же это будет встреча...
   Вместе со мной в храм вошла женщина, по внешнему виду которой сразу понятно, что она если сказать кратко бомж, а если длинно - человек без определенного места жительства. Женщина взяла в церковной лавке одну свечу за два рубля, зажгла ее и поставила на канун. Пока я ходила по всему храму и расставляла свечи всем святым угодникам Божьим и Пресвятой Богородице, та женщина все стояла и стояла на одном месте, пока ее свеча не догорела до конца.
   Я вышла из храма и села на лавочку. Хотелось тихо посидеть и вспомнить своих усопших родных и близких, мысленно поговорить с ними. Женщина села рядом со мной. Солнышко играло как на Пасху. Я с самого детства верю, что все наши умершие родные в родительские субботы ждут нас, видят нас и плачут, если мы о них в этот день не вспоминаем. У них там на Небе в родительские субботы праздник.  Я достала из сумки пачку печенья. Бабушка в детстве всегда говорила, что в дни поминовения усопших нужно приносить в храм печенье, конфеты и муку. “ Угостить соседку или нет ? “ - подумала я. Моя соседка по лавочке от угощения не отказалась.
   - На родительскую субботу надо бы на кладбище сходить. Мы раньше всегда ходили, - сказала она. - И там всех родных поминали.
   - На кладбище ходить совсем не обязательно, - ответила я. - Главное в храм прийти и помолиться.
   - А меня Бог любит, - сказала женщина.
   Я недоверчиво посмотрела на нее.
   - А разве нет ? Вон я сегодня с самого утра ничего не ела, а Вы меня угостили. Бабулька одна два рубля мне в честь праздника дала, а я на них свечку купила и всех своих помянула. Вчера вот кто-то куртку почти совсем новую выбросил - так она мне в самую пору пришлась.
   “ Сколько же ей лет ? “ - подумала я. На первый взгляд лет шестьдесят, а глаза лет на десять моложе.
   - Вот с обувкой, правда, тяжелее. Сейчас похолодало, и ноги очень мерзнут.
   Моя соседка по лавочке вытянула ноги, обутые в тряпочные домашние тапочки.
   - Хорошую обувь редко выбрасывают, - сказала она. - Но я знаю, что Бог меня и тут не оставит.
   Я вспомнила про битком забитые ящики с обувью в моей квартире, и мне стало стыдно. У мужа, у сына с дочерью, да и у меня по несколько пар обуви на каждый сезон, а мы все еще плачем, что нам совсем нечего обуть.
   - Пойдемте ко мне, - предложила я женщине. - Мы Вам что-нибудь подберем.
   - Вот видите, - заулыбалась женщина своим беззубым ртом. - Я же сказала, что Бог меня любит...
   - Вы только не обижайтесь, - сказала я женщине, когда мы подошли к моему подъезду. - Вы здесь на лавочке подождите, а я соберу Вам сумку и все вынесу сама.
   - Да я и не обижаюсь никогда. Все же понятно, - ответила женщина.
   - Простите, - оглянулась я. - А как Вас зовут ?
   - Тая.
   - Какое красивое и редкое имя, - сказала я.
   За пятнадцать, максимум за двадцать минут я набила целых две сумки вещей. Одну со старой обувью, а другую с теплой одеждой. Надо бы еще одну сумку с продуктами, подумала я, но мне уже не донести. Если только за два раза. Мои родные разбежались по своим делам и помочь мне было некому.
   Когда я вышла из подъезда, Таи на лавочке не было. Я поставила сумки и стала озираться по сторонам. Не могла же она совсем уйти ? Стоп, остановила я саму себя. А почему это, собственно, не могла ? Очень даже могла. Ты себя то представь хоть на минуточку на ее месте ? Сама пригласила человека домой и оставила на улице. Добренькая, ничего не скажешь. Как собаку поманила и бросила одну перед закрытыми дверями подъезда. В моей душе еще теплилась маленькая надежда, что Тая сейчас вернется и я села на лавочку рядом со своими сумками. Через час ожидания моя надежда испарилась полностью. Я отнесла свои сумки на ближайшую помойку и еще не успела далеко отойти, как к ним подошел бомж и стал по-хозяйски их распаковывать.
   Я вернулась домой, включила телевизор. Как раз передавали прогноз погоды. Ожидается очень сильное похолодание, снег и я с ужасом вспомнила про домашние тапочки на ногах у Таи. Я не спала всю ночь.
   - Прости меня, Господи, за жестокосердие, за то, что не приласкала, не обогрела эту женщину, слова доброго ей не сказала, не помогла...
   Утром муж вернулся с улицы веселый. Он выгуливал собаку.
   - А погода прямо новогодняя. Снег чистый, чистый, новорожденный, - рассказывал он. - Я один раз даже не удержался и попробовал его на вкус. Давай сегодня в парке погуляем ? - предложил он.
   - Давай, - с радостью согласилась я.
   - А бомжи, представь себе, совсем обнаглели. Холодно, так они теперь к теплу будут тянуться. Одна вон в домашних тапочках в нашем подъезде у батареи спит. Кто-то ее впустил. Зачем тогда все эти домофоны, железные двери ? Я не понимаю, - муж пожал плечами. - Все-равно заходят все, кому не лень. Надо бы милицию вызвать. Бомжи это как раз по их части.
   - Не надо милицию, - сказала я и побежала к лифту.
    У батареи на первом этаже грелась Тая.
   - Почему Вы ушли ? - спросила я. - А я Вас искала, ждала. Сегодня обещали очень сильное похолодание. Куда же Вы в своих домашних тапочках ? Да и куртка у Вас по такой погоде слишком легкая.
   - Меня Бог любит, - ответила Тая. - Я сегодня совсем на улице замерзала, так меня один паренек в ваш подъезд впустил и ночь я провела в тепле.
   - Нельзя так, Тая, надо что-то делать. Зима длинная, а из подъезда Вас не сегодня, так завтра все-равно выгонят.
   Спустился лифт. Вышла очень скандальная женщина с восьмого этажа. Весь наш подъезд ее хорошо знал и очень не любил за скандальный характер. Она сама себя назначила старшей по подъезду, хотя никто ее и не выбирал. Я внутренне напряглась. Старшая по подъезду посмотрела на меня и на Таю своим орлиным взглядом и все поняла мгновенно. Я подумала, что она сейчас вызовет милицию.
   - Снег на дворе, а ты что, в тапочках на улицу собралась ? - спросила она Таю. - Пошли ко мне. Я тебе свои старые войлочные сапоги отдам. Мне дети новые купили, а старые тебе еще всю зиму прослужат.
   Когда я зашла на восьмой этаж к старшей по подъезду тете Клаве с сумкой продуктов для Таи, они сидели на кухне и пили чай с малиновым вареньем.
   - Малина, - говорила тетя Клава, наливая третью чашку для меня, - самое лучшее средство от всех простуд.
   - Я же Вам говорила, - сказала мне Тая, улыбаясь своим беззубым ртом, - что Бог меня очень, очень любит...
   Мы пили чай с малиновым вареньем, о чем-то говорили, тихо работал маленький кухонный телевизор.
   - На завтра, - говорил диктор, - дожди не ожидаются. Ожидаются холода...