Переписчик. 3. Улица Щорса

Дома выявил, что планшет разрядился. Прошло пять дней с начала переписи, а мы не можем еще разобраться с планшетом. У Елены Ивановны – два планшета: один для работы на стационарном участке, второй – для нее, как контролера. Контролер – более высокий уровень, для переписчиков своей группы, как бригадир: помогает, объясняет, стимулирует. Так должно быть. Позвонил ей о задержке, но, подождав 15% заряда, до восьми вечера сделал, что обещал: занес четверых и передал данные. Однако ей ничего не пришло. Она сама передала данные на четверых (со стационарного участка) на планшет контролера, два планшета рядом – ничего не пришло. Стационарный участок с номером 007.91 даже не занесен в ее планшет контролера. Мой участок у нее есть: 007.04 – нашла, просмотрела, увидела желтые отметки на отдельных домах (не завершен процесс переписи), а у меня – зеленые отметки. Отметил четыре дома по Руднева, которые вчера не внес в планшет, и вчерашние 10 - по Тюленина.
Вывод: данные не были переданы. Более того, когда пытаюсь узнать погоду или делаю проверку в планшете – надпись: «Сети не найдено». То есть, нет связи. Должен быть в планшет модем встроен – похоже, его нет. У Елены Ивановны есть знакомая в Питере, тоже работает переписчиком – у них такие же проблемы.

В группу Елена Ивановна спустила сообщение сверху: работать должны в униформе, планшет должен быть всегда с собой (так как есть жалобы от граждан – не с нашего города), иметь термометр и маску, в домах, где никто не выходит, оставлять записки. Еще мы должны проходить ПЦР-тест. Говорят, бесплатно. Она делала прививку в апреле – срок подошел следующей, но хочет делать в ноябре. А я это делать, разумеется, не собираюсь.
На эту тему группа озадачилась.
Елена Ивановна: - Маски пока обещали только… Есть проблемы с передачей мониторинга. Переписчики будут ежедневно отправлять контролеру (мне) информацию по переписи .
Я: - Еще термометры – напомните, видимо, каждому положены, и маски. Аптечные термометры американские показывают неверно, это установлено.
Елена Борисовна: - О каких термометрах речь? Нам масок-то не дали. И мы еще должны ходить – обстреливать всех термометром? Без него у нас есть возможность близко к человеку не подходить, а с ним – прямой контакт.
Елена Ивановна: - Про термометры я сама узнала из этого сообщения. Каждый день что-то новенькое.
Елена Борисовна: - Волнует ситуация с отсутствием договоров. Мы работаем, рискуем своим здоровьем – пока в свое удовольствие!
Я: - Я думал, что термометры – контролировать состояние здоровья переписчиков. Людей мы не имеем права трогать – нет полномочий, только беседовать на улице. Наверху уже не знают, что еще придумать. Договоров, видимо, специально не дают, чтобы не платить страховых случаев. Если собака покусала – сами будем виноваты. А на меня вчера мужик с топором вышел. Зато с нас стали что-то требовать. А без договора - что с нас требовать?
Оксана: - Мы в зоне риска. Сказали, договора готовят.
Елена Борисовна: - Это ничего не объясняет и не снимает вопроса. По факту мы сейчас все делаем на свой страх и риск и в свое удовольствие.
Я: - Мы сейчас на общественных началах, в договоре будут все условия, в том числе, оплата и страхование.
Елена Борисовна: - Меня, как юриста, слово «будут» никак не удовлетворяет.
Я: - Если принципиально, мы должны ждать подписания договора, но объем работы есть – рискуем!
Елена Борисовна: - Принципиально: нет договора, нет и работы. Сейчас мы рискуем только собой.
Я: - Мы можем подождать договора – время есть, заодно связь наладят для отчетности. Будем ждать?
Елена Борисовна: - Вполне. Тем более, что в связи с основной работой возможность ходить есть только в выходные. Но это волен решать каждый за себя.
Елена Ивановна: - Прочитала, коллеги, согласна с вашими рассуждениями, но сроки переписи не увеличит нам никто. Планируйте сами, как вам удобно. У Лидии еще раз спрошу про договоры.

Елена Ивановна запустила голосовые файлы и видео, как работать с планшетом.
Старый смартфон с оператором МТС работал у меня нормально, но с новым оператором Теле2 – интернета почти нет, файл закачивается минут 15-20, ждать столько у меня не получается. Видео не смотрю – дохожу своим умом. На старом смартфоне остался Вайбер, поэтому Елена Ивановна тот номер включила в группу.
Теперь с коллегами общаемся в группе. Оксана представляет трех человек (три участка): еще муж и дочь. Елена Борисовна работает юристом на заводе, тоже вдвоем с мужем. Еще есть переписчица по имени Оксана, тоже с мужем, но она в группе не проявляется, а Елена Ивановна мне жалуется, что та не отвечает на ее звонки. Один раз ответила, когда ехала в Иркутск в кино. В сумме, видимо, десять участков в группе.

Во вторник, 19 октября, обследовал улицу Щорса.

Улица Олега Кошевого идет непосредственно от строительного магазина на улице Кочубея, они перпендикулярны. Вначале прошел по улице Кошевого, названий нет. На новом доме висит табличка с названием улицы «Олега Кошевого», номера дома нет; здесь же, но с другой стороны гаража, на калитке с почтовым ящиком надпись «Щорса, 14». Непонятно Улица Щорса пересекает улицу Кошевого с дальней стороны дома. Решил идти по Щорса. Напротив стояла машина – новый забор, новый дом. Калитка открывается. Достучаться не смог. Дойти до дома через двор не решился – за детскими качелями и сараем лаяла собака. Дальше стоял дом непосредственно по улице Щорса. У меня в списке значится дом 12а – понял, что этот дом. В это время калитка «Щорса, 14» открылась, мужчина спросил, что мне нужно. Подошел к нему. Он подтвердил, что это дом 12 по Щорса, и второй тоже. Кто-то есть, раз машина стоит. Дом 14 уже не в моей компетенции.

В отличие от улицы Кошевого с хорошим асфальтом, улица Щорса – чисто деревенское покрытие, то есть, пыльная дорога, заросшая по краям травой до изгороди. Заборы высокие, но где-то можно в щели подсмотреть двор. Только из дома 5 к калитке вышел мужчина. Назвал свою фамилию - Сорокин. Я воскликнул: «Как у моей мамы!». Сорокин добавил, что два дома напротив - с номерами 8 и 10 являются общей дачей, здесь не живут. В соседнем селе Введенщина два года назад я купил участок с домиком под дачу, хозяйка сказала, что теперь они будут жить на улице Щорса, 8 – не получилось, значит, живут в квартире. Записав его, пробежался до следующего дома, где открывала калитку женщина. Успел. В рабочий день выбрал время для опроса в конце рабочего времени – люди стали приходить. Расчет оправдался. Записав данные женщины, отправился в начало улицы.

Здесь, в центре города, оказался самый настоящий лес. Дорога не кончалась, а заворачивала влево. Это было начало улицы Щорса – дальше просто дорога. Усадьба дома 1 состояла из трех домов и двух машин, стоявших вдалеке на взгорке. Участок обширный – достучаться почти невозможно.
С другой стороны улицы увидел приближающуюся по дороге машину «Скорой помощи». Она остановилась у кирпичного двухэтажного коттеджа с бетонированной площадкой возле дома. Машина издала громкий сигнал. Из калитки примыкающего деревянного дома 4 вышел мужчина. Врачи прошли внутрь. Я оказался рядом. Спросил мужчину, сможет ли пройти перепись. Он ответил, что занят с врачами. Понятно – других людей в доме нет. Позвонил в соседний коттедж (дом 2) у калитки. Ответа не было. По дороге быстро проехала машина и остановилась возле меня. Это оказался хозяин коттеджа. В списке значится еще дом 2а, но хозяин не подтвердил такого. Вот такие опечатки встречаются в программе. Хозяин четко и быстро пояснил по лицам, проживающим в доме. Человек ответственный, явно - руководитель или бизнесмен.

На обратном пути остановился возле дома 12. Со стороны Олега Кошевого в этом доме меня не услышали. Пес заранее почуял меня и бросался на забор с громким ударом, его крупная голова выскакивала над металлопрофилем. Мне понравилась картина. Вытащил смартфон, чтобы сфотографировать. Но пес прекратил прыгать, а лаял теперь под забором, словно видел мои действия.
Вот так и некоторые люди: не любят сниматься, чтобы их лицо где-нибудь не засветилось. Такова была, к примеру, моя теща. И никакой памяти не осталось.
 
Продолжение: http://proza.ru/2021/11/24/1403