Шашлычок из котеночка

Молодожены Роман и Юля сидели за свадебным столом, целовались, выпивали, из последних сил стараясь пропускать мимо ушей репризы своих родных и близких.
- Дети – это прекрасно! – горестно вздохнула Ираида Марковна, мать Романа. – Юлечка, детка, я жду, не дождусь, когда ты подаришь мне внучку. Ведь это такое наслаждение, слышать серебристый колокольчик ее голосочка, и любить ее всем сердцем…
- Голосочку, мама, нужно несколько лет подгузники менять и сидеть с ним три года круглосуточно, - заметил Роман. – И еще на голосочек деньги необходимы, а их в нашей сверхдержаве заработать ох как непросто…
- Мы в поле рожали, в говне, в коммуналке, в нищете, в голоде, холоде и навозе девочку нашу вырастили! -  возмутилась Мария Семеновна, мать Юли. – На одной морковке нашего котеночка взрастили!
- Да, меня с тех пор от одного вида моркови тошнит, - вздохнула Юля.
- Мама, в нищем, загаженном поле сами рожайте! – не выдержал Роман. – В пандемию, в кризис, при сдохшей экономике и тотальной безработице плодятся только выродки, которым наплевать на будущее своих детей…
- Какая, в анус, экономика! – взревел Василий Иванович, отец Юли. – Все нормально у нас в стране! Весь мир перетрахали! Пиндосов выебали, укропов раком нагнули, с Крымом их наебали и Донбасс еще трахнем! Че девку нашу не беременеешь? Потенции, что ли, не хватает?
Чрезмерная зацикленность Василия Ивановича на нагибаниях других народов объяснялась вовсе не одержимостью идеями фашизма, а тем, что уже много лет мужской силой у него обладали лишь мозолистые рабочие руки.
- Папа, потенция тут причем? – округлила глаза Юля. – Там просто без презерватива нужно…
- Разве он помнит, боец донбасский? – отмахнулся Роман. – Вы закусывайте, Василий Иванович, закусывайте побольше! 
- Между прочим, многоуважаемый Василий абсолютно прав! – наставительно сказал Сигизмунд Львович, отец Романа. – Разве в стране есть проблемы, помимо общемировой пандемии? Отнюдь! В России, по сути, экономическая ситуация намного лучше, чем практически во всех странах Евросоюза, и лучше, чем в Штатах. Как правильно заметил наш уважаемый президент, Россия сегодня – одна из ведущих мировых сверхдержав с гигантским внешнеэкономическим и оборонным потенциалом. Поэтому сотрудники Госдепа, завидующие нам, пытаются претворить в жизнь план Даллеса и Хьюстоский проект. Этому кстати, посвящена одна из глав моей последней книги…
- ****ь ты башка, Львович! – хлопнул Сигизмунда по плечу Василий. – Все вы, жиды, башковитые, хоть и иуды. А если ты, Рома, бабла не поднял на ребенка, так это твои проблемы, а не страны! Не ссы, на деток мы с матерью вам подкинем!
- Откуда у вас деньги, Василий Иванович? – удивился Роман. – Вы вдвоем с супругой зарабатываете меньше меня одного! А к вам, профессор, вопрос – почему ведущий веб-дизайнер в российской компании зарабатывает намного меньше, чем продавец Макдональдса в американской провинции?
- У меня, рабочего человека, в своей стране всегда бабла полно! – грозно произнёс Василий. – Я на будущих внуков никаких бабок не пожалею, гадом буду!
Всем сидящим за столом стало ясно, что у Василия где-то припрятана кубышка таких объемов, что ему могут позавидовать не только Илон Маск и Билл Гейтс, но и даже начальник ГИБДД Ставропольского края.
- Эх, котеночек, мне бы только внуков, а я никаких денег не пожалею! – молитвенно произнесла Мария Семеновна. – Такую вам материальную помощь окажу, что мало не покажется! Все свои меха заложу, яхонты, бриллианты, шубу соболиную, карету, крепостных, усадьбу…
- Закусывайте, мама, - посоветовал любящий зять.
- На провокационные вопросы относительно российских зарплат я отвечать отказываюсь, - вдумчиво сказал Сигизмунд Львович. – Могу только заметить, что на повышение жизненного уровня и на повышение доходов россиян направлена целая программа. Безусловно, к сожалению, невозможно ждать сиюминутных результатов, но вот уже двадцать лет делается очень многое, практически все, для того, чтобы поступательно поднимать жизненный уровень россиян.
- Завел органчик, - вздохнул Роман.
- Относительно денежных средств на будущих внуков, - продолжил прекрасно поставленным голосом Сигизмунд Львович. – Ты же все сайтики свои дурацкие клепаешь? Говорил я тебе, иди в науку!
- Это не наука, - возразил Роман. – Это создание альтернативной реальности.
- Софистика и демагогия, - презрительно бросил Сигизмунд. – Если заработать на сайтиках, то в нашем университете, как ты знаешь, каждые полгода создается тендер на создание информационного портала определенной тематики…
- О да, устроили распилочную, - закатил глаза Роман. – Заказываете у синеволосого халтурщика портал с мало того, что плохим, так еще и ворованным дизайном, он вам откат, а вы ему тендер на несколько миллионов. И это за портал, который месяц делается! Хоть бы раз родному сыну тендер устроил! Я бы вашему Садовничему и откат побольше дал, и в кои-то веки дизайн приличный бы сделал!
- Я клянусь своей научной репутацией, - веско заявил Сигизмунд. – Я это устрою. Рождение внучки – это такой предлог, под которым можно протолкнуть очень многое. А вы с Юлей родите мне уже внучку! Пусть бегает, красивая, в белом платьице и кричит «Деда, деда»! А я бы ночами не спал, колыбельные пел…
- Я бы ребеночка молочком поила, - пустила слезу Ираида Марковна, - А какой сильной и всесторонне развитой личностью я бы ее или его воспитала! Я ведь заслуженный учитель Российской Федерации, отмечена рядом президентских наград за вклад в отечественную педагогику…
- Что же Рому ваши родители вырастили и воспитали, а не вы? – ехидно спросила Юля.
- Это не твой вопрос, детка, - похолодевшим тоном сказала Ираида Марковна.


Бомбардировка точечными внукожеланиями продолжалась несколько лет. Ираида Марковна клялась памятью покойной матери, что вся воспитательная работа будет исключительно на ней. Сигизмунд Львович сулил бюджетные миллионы, а Мария Семеновна утверждала, что не рожают только шлюховатые подстилки и рабские поломойки. И вообще, у зятя, либеральной пьяни, СПИД пополам с импотенцией. Но однажды Рома с Юлей потерпели сокрушительную капитуляцию в войне с внукохотелками родичей.  Разумеется, на посулы говорливых родителей они не поддались – цену их словесам они знали с детства. Но случился казус – в порыве страсти у молодых порвался презерватив. Вообще, с тех пор, как Китай стал втридорога продавать великой России сибирский лес, астраханскую икру и камчатских крабов, качество китайских презервативов, поставляемых в Россию, сильно ухудшилось. Судьбоносные две полоски на тесте молодая семья восприняла мужественно и благородно.
- Любимый, что же будет? – рыдала Юля. – Штамм «Сигма-5» из Гондураса второй волной пошел. Хоть бы отечественный штамм сделали, бездельники! Страна стабильно величает, все деньги на ипотеку и коммуналку уходят! Почем сейчас аборт в «Медси»? У них какая-то программа сейчас, для всех вакцинированных «Спутником» скидка на аборт 50 %!
- Не паникуй, родная, - обнял жену Роман. – И не вздумай себе эту отраву для кретинов колоть, ты мне нужна живая! Опять пойду на вторую работу. Буду вместо десяти часов в день восемнадцать работать, эка невидаль! Мне не привыкать.  Опять-таки на больничных после гипертонических кризов отдохну. Сына назовем Мишей.
- Да, разумеется, - лизнула мужа в ухо Юля. – Дочку назовем Полиной…
Спустя восемь месяцев Роман, отдав несколько месячных зарплат за пристойный роддом, отвез Юлю на ожидание процедуры рождения Полины Романовны. Смеха ради, он решил обзвонить родных и близких и насладиться их безмерной радостью, и разумеется, клятвенно обещанной матпомощью.
- Какой, на фаллос, тендер? – взвизгнул в трубку Сигизмунд Львович. – Сам учись на обеспечение своих вы****ков зарабатывать! Детство кончилось! Родили для себя в пандемию, кретины, – ищите деньги, вертитесь! Я вам ничего не должен! Иди со своими требованиями в вагину, сукин сын!
- Маму не трожь, - хладнокровно ответил Роман. – И прекрати матюгаться, ты не в МГУ. Ты же так внучку хотел, репутацией клялся…
- Это с какого детородного органа я должен снимать штаны, и бегать, выпрашивая тендер для тридцатилетнего деточки? – заорал Сигизмунд.
- Мама Таня для пятидесятилетнего деточки Тёмы уже тридцать лет тендер выпрашивает, - удивился Роман.  – Только я не понимаю, почему процесс выбивания тендера напрямую связан со сниманием штанов и беготней?
Сигизмунд Львович, интеллигент в пятом поколении, профессор экономики МГУ, выдал тираду, которая вогнала бы в краску даже Сергея Шнурова. Видавший и не такие виды Роман выдал не менее красочную отповедь и прервал разговор. Без паузы, не теряя градуса, Роман позвонил любимому тестю.
- Че, зятек, совсем с баблом худо? – хохотнул Василий. – Пробухал все? Бывает. Но я ж сказал – для внуков ничего не пожалею! Жирновато, конечно, для тебя, жиденка либерального, но я готов бабла подкинуть! Помни, пацифист пидорский, Россия – щедрая душа! Ты там не падай только - целых пять тыщ даю на рождение внучки! Буквально от сердца отрываю!
- Неплохо, на приданое хватит, - одобрил Роман. – Хотя, конечно, в обрез. Надеюсь, пять тысяч евро, а не пять тысяч долларов?
- Ты, зятек, совсем в когнитивный диссонанс впал? – рыкнул Василий. – Что, пяти тыщ наших исконных скрепоносных тугриков на приданое не хватит?
- Если только у бомжей со свалки покупать, Василий Иванович, - вздохнул Роман. – Коляска, кроватка, манеж, ванночка, распашонки… Это я только начал, если что.
- Ты мне тут не здесь! – взревел Василий. – Нормальные люди без этой фигни растут!  Я рос в говне, коммуналке, нищете, меня в поле рожали!
- И еще вас в голоде, холоде и навозе на водке «Пять озер» вырастили, - заботливо напомнил любящий зять. Тесть ответил коротко, но нецензурно.
Долго ли, коротко ли, но Роман забрал из роддома на удивление счастливую Юлю и, на еще большее удивление для дочери спидоносной либеральной пьяни, здоровую и красивую Полину Романовну. К счастью новоиспеченных отца и матери, дедушки и бабушки в день выписки внучки оказались страшно заняты. Дед Вася перебирал карбюратор «Жигулей» тридцатилетней выдержки, бабушка Маша полола картошку на даче, ну а Сигизмунд с Ираидой были по горло в научной работе со студентами, что в летние каникулы как нельзя более актуально. Первую неделю молодые родители жили, как водится, тяжко, жутко, бессонно, безденежно, но радостно. Но в начале второй недели в семью пришло несчастье. Мария Семеновна вознамерилась нанести помощь и причинить большую кучу добра нищей и погибающей семье. Роман, и так фактически живущий на двух работах, в ожидании визита любимой тещи хотел остаться ночевать в офисе, но Юля так трогательно просила защиты от обожаемой матери, что любящий муж обещал в кои-то веки вернуться вовремя. Приняв корвалол пополам с коньяком, Юля с дрожью готовилась к визиту прекраснодушной бабушки…
Бабушка Маша, кряхтя и согнувшись пополам после прополки урожая, явилась. Посетовав на очередной отказ в принятии мешка полусгнившей картошки, она принялась осматривать место зачатия внучки.
- Деньги вам девать некуда, - презрительно осмотрела она немецкую кроватку, норвежскую коляску, французские распашонки и улеглась на испанский диван, предварительно захватив из финского холодильника итальянскую салями и бельгийское пиво.
- Кто так дочку пеленает, котеночек, - брезгливо сказала бабушка-помощница. – Не умеешь – не рожай! И вообще, какая-то она у вас орущая. Успокой ее, жутко вопит ваша дочка. В ней, часом, бесы не завелись?
- Мама, а может ты и покажешь, как пеленают, а заодно и успокоишь? – саркастически спросила Юля. – Своим, так сказать, личным примером?
- Как тебе не стыдно, котеночек, просить помощи у больной старухи? – удивилась Мария Семеновна, одним глотком осушив бутылку пива и закусив смачным куском салями. Процесс оказания неоценимой помощи начал ей нравиться.  – Я, между прочим, одна тебя вырастила, без всяких бабушек! Как твой поганый язык повернулся, мне велеть внучку запеленать! Я даже поднять ее не в состоянии! Все силы на сбор картошечки потратила, а вы брезгуете! Кстати, колбаска хорошая. Откуда такая у твоего мужа? Спер, небось, где-нибудь? Или Сорос на развал России подкинул?
- Кстати, мама, - сменила опасную тему Юля. – Подгузники закончились. Сходи в магазин, принеси, будь столь любезна.
- Твой муж не в состоянии обеспечить ребенка подгузниками? – побелела любящая теща, для успокоения нервов осушив еще бутылочку. – Этот брюхоногий моллюск совсем все пропил? Ведь я тебя предупреждала! Котеночек, быстро бросай этого алкоголика, и пошли взад, в лоно семьи! Найдем тебе кого-нибудь поприличнее. Отец – не тот, кто родил, а тот, кто воспитал! А я уж вам помогу из последних сил. На паперть встану, если понадобится. 
- Мама, подгузники у младенцев заканчиваются быстрее, чем планировалось, - взялась за виски Юля. – Сходи в соседний магазин, купи пачку!
- И сколько стоит эта пачка? – трагически спросила щедрая Мария Семеновна.
- Полторы тысячи, - необдуманно произнесла юная мама.
- Как у тебя, котеночек, совести хватает, требовать такие суммы у нищей пенсионерки? – схватилась за сердце Мария Семеновна. – Вы совсем обанкротились? У Полины, между прочим, другие дедушка и бабушка есть! Тоже все пропили, жиды ученые? До какой же ты, котеночек, черты бедности дошла, чтобы просить у меня денег! Мне ведь еле-еле на семена помидоров хватает, пока вы тут коляски заморские покупаете!
- Мама, я дам тебе денег, и за доставку приплачу! – закричала Юля. – Сходи за подгузниками, мне Полюшку будет обернуть нечем!
- А почему это я, нездоровая немолодая женщина, должна таскать тяжелые подгузники? – возмутилась Мария Семеновна, испив еще бутылочку. – У тебя муж есть! Где этот лодырь прохлаждается в такое время? Новую бабу завел небось, кобель толстопузый!
- Рома на двух работах мучается, чтобы нас с Полюшкой обеспечить, - ядовито сказала Юля. – Больше ведь помочь некому!
- Это ваши проблемы! – завопила бабушка. - Привыкли в рай на чужом горбу въезжать! Что ты свою дочку на меня вешаешь? Себе рожали, сами и растите! А я молодая и красивая женщина, я для себя хочу пожить!
- Мама, живите для себя отдельно от нас! – прогремел Роман, войдя в квартиру. – Привет, любимая, я подгузников купил, а заодно и спагетти, с салями сейчас делаем. Мама, вы уже уходите?
- Не собираюсь! – гордо произнесла Мария Семеновна. – Вот ваше джакузи приму и уйду.
- Нет, мама, давай сегодня без заплывов на дальние дистанции, - едко произнесла любящая дочь. – Кстати, родной, спагетти без салями придется делать. Мама его аж полтора кило прикончила, да и ящик твоего любимого «Квака» заодно.
- Железное здоровье у вас, мама! – восхитился зять. – Помогаете вы нам, не щадя живота своего, я уже молчу про печень…
- Вы меня что, - затряслась от ярости Мария Семеновна. – Куском хлеба попрекаете?
- Ящиком пива, мама, - поправил зять.
- Ноги моей здесь не будет! – взвизгнула теща.
- Неужели наши мечты наконец-то сбудутся? – обрадовалась Юля. Полина засмеялась и захлопала в ладошки. Роман невзирая на усталость, начал неумело, но радостно выплясывать чечетку. Любящая бабушка демонстративно вылила остатки пива на кожаный диван и ледяным глетчером направилась к выходу. Больше она в доме Романа и Юли не появлялась. 
Спустя неделю Сигизмунд Львович, аж на целый день оставив без присмотра российскую науку, соизволил посетить внучку.
- Какое маленькое чудо! – громогласно восхитился он. Полина Романовна закрыла глаза, открыла рот и начала издавать ультразвуки.
- Что с ребенком? – ужаснулся дедушка. – Чувствую, Юленька, тут не обошлось без дурного влияния моего сына…
- Тут вполне естественные процессы, подгузник поменять нужно, - ответила невестка. – Сигизмунд Львович, я сейчас ванночку готовлю, поменяйте подгузник, если вам не трудно…
- Я бы с удовольствием, - степенно протер очки профессор. – Но я никогда не занимался этим вопросом, поскольку он передо мной не стоял. Но если ты так ставишь вопрос, то, для начала, мне необходимо его всесторонне изучить…
- Посмотрите инструкцию в Интернете, - предложила Юля.
- Юленька, - укоризненно показал головой дедушка. – Я, к сожалению, хорошо знаю, что такое интернет, и то, что он используется исключительно для продвижения совершенно неприемлемого контента: для распространения детской порнографии, проституции, для доведения несовершеннолетних до самоубийств. Я этой помойкой не пользуюсь. Если встанет вопрос, мне подчиненные приносят распечатки.
Юля быстро открыла инструкцию по замене подгузников на планшете и протянула гаджет профессору.
- Только ничего не нажимайте, а не то сразу на призывы к экстремизму попадете, - предупредила невестка.
- Хм, - Сигизмунд Львович вынул из кожаного портфеля лупу и начал осматривать картинку на планшете. – Разверните чистый подгузник и уберите внутренние барьеры… Чтоооо? Опять эти либерасты призывают внутренние барьеры уничтожать? Опять к ненужной свободе зовут! Антироссийская идея о том, что человек якобы свободен, давно себя изжила…
Полина Романовна, давно перестав рыдать, пригрелась в моче и с иронией оглядывала дедушку. Неожиданно она бурно расхохоталась, показывая на профессора пальцем. Юля не выдержала и не менее громко рассмеялась.
- Поразительная невоспитанность! – нахмурился Сигизмунд. – При подобном отношении я не намерен здесь оставаться!
Но Юле и Поле в рот попала смешинка таких размеров, что остановиться они не могли. Униженный и оскорблённый деятель науки, угрожающе пукнув, покинул логово потенциальных экстремистов.
С тех пор общение с бабушками и дедушками протекало в самом правильном и безопасном для молодой семьи формате – по видеосвязи на смартфоне. Невзирая на то, что Ираида Марковна не видела внучку вживую ни разу в жизни, все ее окружение крайне сочувствовало душещипательным россказням о том, как она воспитывает внучку практически в одиночку. А уж над легендами Марии Семеновны про то, как она влезла в долги и устроилась на вторую работу, чтобы прокормить любимую внученьку, тунеядку-дочь и запойного алкоголика-зятя, рыдали все ее подруги и коллеги, особенно руководство, регулярно предоставляющее героической бабушке внеочередной отпуск.
Прошло десять лет. У Романа с Юлей был прекрасный день – Роману на черном рынке удалось достать полкило натурального мяса и даже двести грамм санкционного итальянского сыра, а Юля без ущерба для здоровья вылечилась от штамма «Ипсилон-13». Благодаря взятке, Полину передумали отчислять из школы за то, что она на уроке истории посмела утверждать, что с фашистской Германией воевали еще какие-то страны, помимо СССР, и даже простили ей регулярные прогулы уроков православного патриотизма. Но истинное счастье подкралось незаметно. Юле позвонила любимая мама.
- Юлечка, котеночек, как вы там? – проворковала Мария Семеновна. – Твой алкаш тебя не обижает? Поленька здорова?
- Твоими молитвами, мама, - холодно ответила Юля.
- Котеночек, мне так Полину жалко, - всхлипнула любящая бабушка. – Девочка вынуждена летом дышать городской пылью. Ведь твой трутень на нормальный отдых заработать не в состоянии…
- Какой еще отдых в этом чумном бараке! – взорвалась Юля. – Как железный занавес опустили, так поехать некуда! Всюду хамство, грязь, воровство, да еще и цены заоблачные…
- А у нас на даче воздух свежий, картошечка с лучком свои, - вздохнула Мария Семеновна. – Привезли бы Полюшку к нам на месячишко, а?
Юля задумалась. Впервые с момента рождения Полины бабушка предлагала что-то, похожее на настоящую помощь. Почему бы, пока папа и мама мучаются, работая по 18-20 часов шесть дней в неделю, их любимой дочке не отдохнуть в деревне?
- Привезем, спасибо, - улыбнулась Юля. – Когда можно?
- Да хоть сейчас! – радостно воскликнула бабушка-помощница.
На следующий день Роман и Полина прибыли в тещину избушку на шести сотках. Василий Иванович, без промаха разящий все живое в радиусе ста метров луком и самогоном, крепко обнял зятя и внучку.
- Василий Иванович, не дышите на Полину, от одного вашего амбре можно в вытрезвитель попасть, - отстранился Роман. – Закусывали бы чем-нибудь попристойней лука!
- Это у вас, буржуев пиндосских, на мясо хватает! – с ненавистью прорычал Василий Иванович. – А я, русский патриот, мясо целый год не жрал! На рынке гнилая собачатина уже двести юаней килограмм, а у меня пенсия всего сто!
- Как же так могло случиться, что вам, русскому патриоту, великая сверхдержава выделила всего сто юаней на прокорм? – полюбопытствовал Роман.
- У нас всегда была норма - 125 грамм хлеба в сутки, и право победить! – рыкнул Василий. – Все для победы, пиндосам за колбасу не продадимся! Как правильно сказал товарищ Си Цзиньпин, кто вздумает поработить нашу Россию, тот разобьет себе голову!
- Кто же его Россию порабощать-то собирается? – удивился Роман. – Опять США? Восемьдесят лет собираются?
- И США, и либерасты, твои дружки, - заскрежетал зубами Василий. – Но мы своей земли не отдадим не пяди! Хочешь мира – готовься к войне, переживи и голод, и холод! Вот и товарищ Си Цзиньпин вчера выступил под лозунгом «Бей врагов, спасай Россию»…
- Кстати, а Путин под каким лозунгом выступал? – невинно спросил Роман.
- Кто? – недоуменно спросил Василий.
- Президент нашей великой страны, - напомнил Роман.
- А, этот, -  пробурчал Василий. – Хрен его знает! Вообще, что-то давно его не было видно…
- Да, Россию поработить невозможно, - хмыкнул Роман. – Кстати, о собачатине. У вас был такой милый пес, Петька, его тоже что-то давно не видно. Куда он подевался?
- Не знаю, - отвел глаза Василий Иванович. – Сбежал, или враги украли.
– Все предельно ясно, - вздохнул Роман. - Ладно, Полюшка, отдыхай, сытно кушай, деда Васю не слушай. А я поехал, ведь если опоздаю, мне мой шеф, Сюн ***, самоотвод от вступления в компартию не подпишет.
Роман, поцеловав дочь, прыгнул в тесный китайский электромобиль и погромыхал по ухабам.
- Котеночек мой приехал! – радостно поприветствовала внучку бабушка Маша. – Какая большая выросла…
-  Спасибо, бабуля, - деликатно ответила Полина, не упомянув, что до этого она видела любящую бабушку лишь на экране смартфона.
- Садись, котеночек, - Мария Семеновна подвела внучку к столу. На столе одиноко стояла тарелка с недоваренной полусгнившей картофелиной, прикрытой несколькими колечками полусырого лука. Рядом стояла жестяная кружка с мутной водой. – Руки мыть и кушать! Быстро, бабушка, старалась, готовила!
Полина проявила чудеса вежливости, заталкивая в себя эту малосъедобную стряпню.
- Кушай, котеночек, - ворковала бабушка Маша. – Картошечка-то такая на рынке по два юаня за кило! А лучок по два с половиной! Кушай, ни в чем себе не отказывай…
- Все, бабушка, я наелась, - отмучилась внучка.
- Это хорошо, - обрадовалась бабушка. - Ешь - не стыдись, а работай - не ленись! Трудиться теперь пора, Полюшка, а то в городе совсем избаловалась. Так, для начала огород прополи, потом дров наруби, потом тачку с навозом прикатить надо…
- Бабушка, ты что? – в ужасе округлила глаза внучка. – Какой, нафиг, навоз? Я сюда отдохнуть приехала, а не в дерьме ковыряться!
- Ах ты, говно сраное! – вскипела Мария Семеновна. – Как картошечку с лучком жрать, так ты первая, тварь неблагодарная, а как работать – ты лодырничаешь? Вась, эта паразитка нам помогать не хочет!
- Хворостину замочить? – предложил любящий дед. – Или для первого раза, крапивой ее повоспитаем?
- Ремнем ее, тунеядку, а потом крапивой! – вынесла вердикт бабушка. – А хворостиной ее отделаем, если она все дела до заката не переделает!
Полина вскочила, оттолкнула любящую бабушку и заперлась в туалете изнутри.
- Уроды! – зарыдала она. – Совкодрочеры пещерные, маньяки убогие! Я сейчас папе позвоню, он вас в народную полицию сдаст, упыри!
- Вася, топор! – взвизгнула Мария Семеновна. – Ломай дверь, пока нас эта изменница этим обезьянам узкоглазым не сдала!
Василий Иванович из всех своих патриотических сил рубанул острым топором по старой гнилой двери. Топор, легко пробив дверь, застрял в голове Полины.
- Вася, ты перестарался, - заметила Мария Семеновна, взглянув на окровавленный труп любимой внучки.
- Все я правильно сделал! – взревел Василий. – На хрена нам в доме это либерастское отродье?
- А тело куда денем? – обреченно вздохнула Мария Семеновна.
- Зачем его куда-то девать? – удивился хозяйственный Василий. – Мы, с тех пор, как Петьку зарезали, мясо уже год не жрали! Давай, мать, тащи мангал! А из башки этой дармоедки холодец сделаем. И язык ее поганый отрежь, заливное состряпаем!
- И то верно, - успокоилась Мария Семеновна.
 - Сама ты упыриха! - крикнул мертвой внучке Василий.
Через полдня, уже на закате, бывшие дедушка и бабушка блаженно доедали вкусный, сочный шашлык. Вдруг раздался телефонный звонок.
- Василий Иванович, как там Полина? - озабоченно спросил Роман.
- Я ей не сторож, - лениво сказал Василий. – Сами для себя родили – сами за нее и отвечайте. Кстати, зятек, когда новые внуки будут?
- Вот именно, - поддержала мужа Мария Семеновна, сплюнув кусок кости. – Я уже мечтаю о второй внучке. Дети – это так прекрасно!
- Че девку нашу не беременеешь? – продолжил Василий Иванович. - Потенции, что ли, не хватает?
И Мария Семеновна с Василием Ивановичем зашлись в тяжелом, каркающем смехе.