Глава 2 Часть 3

Несколько быстрых взмахов ножом, и вся одежда, включая тонкую ниточку трусиков, упала прямо на грязный пол сарая. Подойдя к куче тряпья, Зверь взял из вороха старую мешковину и, заботливо отряхнув его от пыли и застрявшего мусора, прорезал одно большое отверстие и пару по бокам поменьше, и протянул получившуюся робу трясущейся от холода девушке. Обхватив себя руками, она мелко дрожала, в попытке что-то сказать кривила непослушные губы, но вместо слов было только слышно, как стучащие зубы монотонно выбивали чечётку. Он протянул ей мешок второй раз.
- Надевай.

В ответ девушка только ещё крепче обхватила себя руками и отрицательно замотала головой. В её взгляде, готовясь выплеснуться в новую истерику, снова сквозили упрямство и злость. Хлёсткая пощёчина, с оттяжкой, так, что голова девушки запрокинулась назад, и вновь упавшие на лицо волосы закрыли разбитую в кровь губу, моментом обрезала её гонор.
- Надевай…

Непослушными дрожащими руками Куница с опаской взяла мешок. Натянув мешковину на себя, она сразу ощутила, как грубая холщовая ткань царапает нежную кожу. Уродливые складки грубой ткани повисли на девичьем теле, скрыв стройную красивую фигурку.

Нагнувшись, мужчина поставил перед ней заранее заготовленный пластиковый контейнер – полбуханки ржаного хлеба и литровая бутылка простой колодезной воды. Куница посмотрела на хлеб и молча отвела отчаявшийся взгляд... Подойдя вплотную, Зверь взял девушку за подбородок, проведя указательным пальцем по разбитой дрожащей губе, размазал струйку крови. Обманчиво заботливое участие.. Такое красивое бледное лицо, в подтёках алой крови, плачущее одними глазами…

- Приятного аппетита... Извини. Сегодня в этот ресторан фуагра не завезли.

Погладив её по голове, он развернулся и пошел на выход. Дойдя до двери, остановился на пороге и кинул через плечо:
- Прибери за собой, впредь здесь должен быть порядок. Теперь это твоё жильё.

Закрывшись, дверь глухо стукнула, вновь отсекая внешний мир, тугой засов печально лязгнул, и в наступившей сумрачной тишине девушка упала на колен, наконец, позволив себе разрыдаться. Уходя, Зверь слышал этот плач в голос, такой отчаянный, надрывный, настоящий… Но, странное дело, вместо ожидаемого удовлетворения к его горлу подкатывало лишь глухое раздражение… Словно тени далёких событий вылезли из невидимой щели, и, царапая за душу, снова ему напомнили о том, что он затолкал в дальний угол памяти… Почему же это снова происходит... Горькое де жа вю... Было, это уже все было...

… По хмурому выражению его лица и сведёнными на переносице бровям, Росянка сразу поняла, что муж не духе. Она хорошо знала, что в такие минуты ему всегда помогало прийти в душевное равновесие любимое дело. Когда он мастерил что-то руками, его сознание постепенно приходило в лад с душой и сердцем. Ещё в юности дед научил внука плести справные кнуты, они всегда были семейной гордостью. С тех пор много воды утекло, и вот, со временем, став мужчиной, он снова вернулся к этому почти забытому занятию, но, правда, уже с другой целью…

Кнуты теперь он плёл не для коней. В его коллекции их было уже три, и у каждого из них была своя история… Кнут стал для него не просто вещью, а своего рода символом перерождения тех, кого он привел к идеалу, впитавший и сохранивший в себе их боль и страдания… Каждый был вершитель своей миссии, свидетель образования новой личности, правильной, покладистой, практически совершенной… Каждый из них до сих пор помнил, как происходит исцеление изначально червивой души… И вот настал черёд плести четвёртый. Но вместо приятного предвкушения от любимого занятия, нехорошее предчувствие грызло маетой в груди, заставляя только молча хмуриться. Достав из кармана пачку, Зверь щёлкнул зажигалкой и затянулся сигаретой.

- Росянка, привези мне сюда мой рабочий ящик. Пора плести нового Учителя.

Тёплая рука мягко легла Зверю на плечо. Для разговора момент был выбран явно неподходящий. Изготовление каждого кнута для мужа было таинством, новое орудие должно всегда создаваться с особым настроем и предвкушающими мыслями, и чьё-либо присутствие здесь было явно лишним, но жена уходить не торопилась.

- Тебе чего-то нужно?
- Да, я хочу с тобой поговорить. Зачем ты её сюда к нам привёз??
- Ты сама знаешь, зачем, - криво усмехнувшись, он выдохнул в сторону едкий сигаретный дым, - В этом испорченном мире хоть на одну нормальную бабу станет больше.
- Родной, я очень тебя прошу, может лучше всё это прекратить? У меня плохое предчувствие…

От волнения Росянка зачастила словами. Подойдя вплотную, обняла Зверя со спины, но он резко передёрнул плечами и сбросил с себя её руки. Как же точно она сейчас попала в неприятный ком, что душил его самого, и от которого он так хотел избавиться… В нём уже закипала злость, но жена, словно этого не видя, всё не унималась и раз за разом давила на больное, накапливая в муже раздражение.

- Всех не исправишь, а у меня сердце не на месте, вдруг проблемы с полицией будут?
- Если мне потребуется твой совет, то я его спрошу, - рубанул он в ответ, - Это всё?!
- Нет, не всё… Видно, что эта девушка не бедствует, её искать будут… Если с тобой что случится, как мы с сыном без тебя?!
- О, ты вспомнила, наконец, о сыне?! Так почему же его тогда здесь нет?! Почему я должен ехать за тридевять земель к твоим родичам, чтобы провести время со своим ребёнком?!
- Ну зачем ты так… Сам же знаешь, что ему там будет лучше… Тут неподходящее для ребёнка место… Болеет он тут…
- Мне было подходящее, а ему, значит, нет?? Мало того, что я пошёл на поводу у свихнувшейся бабы, разрешил увезти сына, так теперь ещё должен терпеть твои заскоки и выслушивать советы?!

От обиды взгляд у жены стал острым, зрачки сузились, словно у кошки, но, поджав губы, женщина упрямо продолжала.

- Ты сам прекрасно знаешь, что мальчик тут болеет, мы уже потеряли тут первого ребёнка, второго я потерять не могу… Мне тоже сложно без него, но там врачи под боком, родители присмотрят… А что ему тут? Детей других нет, врачей нет…
- Детей других нет – так роди ещё одного. Займись хоть каким-то полезным делом, и голова будет занята нормальными мыслями, а не ерундой. Хоть донимать меня перестанешь.

Прежде чем она низко опустила голову, Зверь успел заметить в её глазах отблеск проступивших слёз…

- Это жестоко, муж…

Горький ком, предательски подступивший от обиды к горлу, перехватил дыхание. Резко развернувшись, Росянка выскочила с терассы, оставив его одного . Достав из пачки сигарету, Зверь размял её между пальцами и раздражённо закурил. Отвернувшись к большому окну, он пытался успокоиться, но даже любование завораживающим видом гор не приносило нужного душевного равновесия .

"Отчего этим женщинам в покое всё не живется..."

Прикуривая вторую сигарету от первой, он обернулся на мерный стук колёсиков по плитке. Жена молча подкатила к столу рабочий кофр, и, демонстративно не поднимая взгляда, также молча удалилась. Зверь не спеша открыл крышку, взял в руки большой кусок сыромятой кожи и пропустил его через пальцы… Вспомнился угрюмый взгляд Куницы, визгливые крики её обвинений, её попытки с нервно сжатыми кулачками на него напасть. Нееет, этот Учитель должен быть не абы какой, а длинный, жалящий, не менее трёх метров, а лучше все пять, уж больно норовистая кобылка ему попалась.

Вслушиваясь в свои мысли, Зверь начал выплетать Учителя. Руки умело замелькали за работой, однако нужный настрой на дело так и не шёл. Саднящая тяжёлая маета давила изнутри, мешала. Хотелось взять её в кулак, выдрать из груди с корнем и откинуть от себя, как можно дальше. Зверь грубо выругался. Отбросив начатое, он резко захлопнул крышку кофра и посмотрел на часы. «Ну не идёт, так не идёт. Ладно, пойду поработаю, потом, может доделаю.»

Включив в кабинете ноут, Зверь пробежался взглядом по пёстрым многочисленным таблицам. Глаз зацепился за одну. Ещё раз всё внимательно проверив, он убедился, что в таблице цифры не сходились. Он только потянулся за мобильным, как тот сам разразился звонким рингтоном, на экране всплыло имя и фото с серьёзным лицом компаньона.

- О, на ловца и зверь бежит.

Удивительное дело, но сбивчивый рассказ друга о рабочей проблеме и просьба приехать, неожиданно обернулись для Зверя облегчением. Вот чего ему, оказывается, так не хватало в данную минуту – вырваться из душной беспричинной маеты, и предложение поздней встречи стало для него глотком свежего воздуха.

- Жди, приеду. Разберёмся, - выдохнул он в трубку.

Наспех переодевшись и подхватив ключи от внедорожника, на выходе бросил жене:
- Росянка, мне нужно в станицу. Там опять подрядчики воду мутят. До моего возвращения в сарай не ходи, сам покормлю, когда приеду.

Женщина в ответ молча кивнула, развернулась и ушла вглубь дома. Горечь от их недавнего разговора всё ещё не выветрилась, и лицемерить, желая мужу лёгкой дороги, она не стала.

Уже начало смеркаться, склоны гор тонули в густых тенях уходящего солнца, дробились в переходах светотени, и серая дорога снова ложилась под колёса, увлекая Зверя все дальше от тяжёлых предчувствий. Под монотонный ритм мелодии, звучащей из магнитолы, мысли сами лезли в голову...

- Ничего, сейчас посидим с Русланом, разберёмся…

Не в первый раз им предстоит найти решение. Друзья с самого детства, имея разные характеры, друг друга гармонично дополняли и понимали всегда с полуслова. Решив свои вопросы, они оттянутся за старым добрым виски. Посидят, как прежде, всё обсудят, открывшись и доверив сокровенное, освободят душу от тяжести… В зрелом возрасте друзья - это раритет, их очень мало, и каждого ценишь больше, чем на вес золота.

Сегодня это было нужно Зверю, а ведь когда-то они вот также пили, в том же станичном кабачке, и тогда именно он, пытаясь успокоить друга, тщательно подбирал нужные для спасения слова… Сейчас Руслан уже немного отошёл, стал шутить и смеяться, а полтора года назад ходил худой и чёрный, словно тень.

Снова вспомнив ту историю, Зверь сжал челюсти до хруста зубов. Вот ведь, что делают с нормальными мужиками эти твари, именующие себя женщинами… А ведь его многие предупреждали, что та девица была, не что иное, как обыкновенная аферистка, что до добра эта любовь не доведёт. Но нет, друг не послушал, тварь поманила, и он пошёл… Результат не заставил себя долго ждать. В один погожий день его невеста внезапно исчезла, а друг остался ободранный, как липка, с чужими долгами и короткой запиской на кухонном столе, чтоб не искал. Мол, нет больше любви. Тварррррь…

"Руслан тоже хорош. Умный мужик поглупел прямо на глазах, очарованный своими чувствами, не желая ничего ни видеть, ни слышать, кроме своей любимой "Ласточки". Даже имя её вспоминать противно..."

Уже потом, поняв всю глупость своего поступка, единственный друг сгорал, как спичка на ветру. Что было делать Зверю? Остаться в стороне и ждать? Дескать, переживёт и справится с собой?! Он вспомнил тот потухший взгляд, смотревший в дно пустого гранённого стакана, ведь сколько виски не выпей, а все одно не выйдет заглушить сердечную мужскую боль. Сильный мужчина умирает молча, с сухими глазами, но с невыносимой мукой в сердце...

- Брат, веришь, жить не хочу…

И Зверь ему тогда поверил. Через те страшные слова из друга уходила сама жизнь.

Продолжение следует...

Мигель Завьялов @ Ведмара-Сова