Рыночек. эпизод четвертый

Рынок почти опустел. Покупателей уже не было, но многочисленные харчевни, закусочные, рюмочные и даже диско-бары с причудливыми названиями и национальной музыкой продолжали работать до позднего вечера. Продавцы, грузчики, предприниматели отмечали "козырный день", как на рыночном сленге называлось воскресенье.
Причем практически у каждой группы, желающей отдохнуть, было свое любимое место, где знали хозяев заведения, а хозяева знали их, где добрый продавец за стойкой мог вкусно покормить и угостить алкоголем в счет будущей хорошей торговли, если неделя в этом плане не задалась. В общем " В баре бармен своим, в долг наливает он")
 Помимо этого были еще и этнические заведения, где собирались представители одной национальности, а на случайно зашедшего чужака смотрели примерно так же, как негры на Данилу Багрова в Брате-2.
Нашим излюбленным местом, как я уже говорил, было кафе Севан, хозяевами которого были армянская семья Акоп, Эва и их сын Генри.
Мы любили их заведение за чистоту, что в рыночных условиях было редкостью, за отменную долму и шашлыки, а также уютную, атмосферу, которую умело создать это счастливое семейство. Акоп был всегда серьезен, а Эва улыбчива, ну а с 16 летним Генри, на почве общей любви к рок-музыке мы даже подружились. А ещё Гена, как я его называл, консультировался у меня по тем или иным русским ругательствам.
Лирическое отступление. Армяне. Продавцы у них мне встречались редко, в основном они держали на рынке всякого рода общепит. А вот грузчиков-армян я никогда не видел. Говорят, что армяне-это забравшиеся в горы евреи. Ну а грузчик-еврей это, как вы понимаете, оксиморон, не менее смешной, чем, например, "молчаливый Жириновский")
Когда я пришел в Севан, все наши были в сборе. Из динамиков негромко играла Энигма, на стенах висели картины Айвазовского и сцены из армянского эпоса. В углах кафе в качестве антуража стояли большие дубовые бочки.Акоп клялся, что это настоящие коньячные бочки, в которых делал напитки еще его дед в Ереване. Как эти бочки попали из Еревана в наш город, Акоп не рассказывал, а мы благоразумно не спрашивали.
Ира, Тамара Иванна и Танечка сидели за небольшим столиком у стойки. Рядом с Таней терся неизменный Архип. Таня была который год в разводе и оставить мальчишку часто было негде.
За соседними столиками сидело еще несколько компаний. За прилавком работали Акоп и Генри.
Наш столик был великолепен. Тарелки с дымящейся ароматной долмой, румяные лаваши большое блюдо жареного мяса, огромный пучок зелени и куча других закусок. Всю эту красоту венчала бутылка Гжелки, бутылка коньяка и десяток банок пива "Три медведя".
Поздоровавшись за руку с Акопом и Генри я уселся за столик.
-Мужчина, вам чего нужно, тут занято, -дурачась сказала пухленькая веселая Ира.
Из всей нашей компании она была самая молодая, ей было 24 года. Её за что то там выперли с универа и Ирина нашла своё призвание на рынке.
-Женя не придет, включился я в игру.-Велел передать, что у него здоровья нет столько пить, как вы.
Все рассмеялись.
Я тем временем разлил алкоголь по пластиковым стаканам и провозгласил тост:
-дорогие женщины, от всей своей грузчицко-продаванской души хочу вас поздравить с этим прекрасным летним днем 2001 года 21 века. Пусть в наших карманах не переводятся бабосы, и полгорода ходит в нашей одежде и обуви.
Наша компания чокаясь, выпила и с аппетитом принялась за еду.
Танечкин Архип с серьёзным видом сидел рядом с матерью и уписывал мороженое.
-А вот я хочу выпить за 21 век, в котором мы все состаримся и умрем с улыбкой сказала Тамара Иванна.
-вот за что я тебя, Тамарик, люблю, так это за твой оптимизм, весело сказала Танечка.
Тамара Иванна была интересным и нетипичным человеком для нашей компании.
Самая старшая из продавцов у Флюры-45 летняя Тамара была бывшим учителем русского языка и литературы. После того как им в середине лихих 90-х в школе выдали зарплату лампочками, колёсами сыра и двигателями от стиральных машин, Тамара Иванна психанула и уволилась. И "пошла в бизнес", как посоветовал через несколько лет учителям, прошу прощения за неприличное словосочетание, Дмитрий Медведев.
Сначала "пошла" хорошо, мотаясь в Чехию и Польшу за шмотками, но после того, как ее избили и ограбили в Москве какие-то отморозки, она бросила это дело и стала продавцом у Флюры, причём на хорошем счету.
Тамара Иванна была неистребимо спокойна.
Даже "включать хабалку" у Тамары получалось так тонко, что диву давались даже самые упоротые скандалисты из числа рыночников, ну а уж покупателей она терпеливо уговаривала, а иногда и строила, как привыкла это делать со школотой.
Окончательно за свою признали Тамару после того, как какой-то пьяный сосед-продавец из новеньких, обвинив её в том, что она "вышла за черту" своим товаром, нарочно уронил у Тамары палатку с одеждой и вдобавок обматерил.
 Тамара Иванна, краснея и стесняясь сказала "сука", а после этого достала из сумки нунчаки и как-то просто, без злобы, по будничному, сломала агрессору нос. Подоспевшие на помощь Луиза и Флюра довершили разгром врага.
 До милиции дело не дошло, ибо, как я говорил выше, на рынке всё старались разруливать по своим писаным и неписаным законам.
-Не могу я умирать, пока Архипку на ноги не поставлю-сказала Танечка.
-хватит мрачных разговоров о смерти-вмешался я,- у всех налито?Поехали!
Все выпили. Мы с Танечкой пили водку, интеллигентная Тамара потягивала коньяк, а веслая жиробасинка Ира пила пиво.
-Да, надеюсь, всё устаканится, сказала Тамара-, вот сейчас президента выбрали, вроде нормального, из разведчиков, не пьющий, он-то получше Борьки-алкаша будет.
-ой, лишь бы войну закончил в Чечне, до того, как Архипка в армию пойдёт-вздохнула Танечка.
-и рынок наш не закрывал-добавия я.
Все засмеялись.
-По улице Ленина строят огромный магазин, сказала Тамара. Чует мое сердце, что отнимут у нас эти такие магазины покупателей.
-да когда его ещё построят, прихлёбывая пиво беспечно сказала Ира, -с области всё равно к нам на рынок будут переться, на наш век хватит.
 По мере уменьшения алкоголя, разговор становился громче и непринуждённее. За соседними столиками тоже не отставали.
Акоп и Генри постепенно становились не только барменами, но и ди-джеями, включая разгорячённым работникам рынка нетленки в исполнении Руки Вверх и Шатунова
 На несчастного Генри было жалко смотреть. В нем боролись предприниматель, для которого "клиент всегда прав" и вольный рок-н-рольщик, котрый хочет душить всех сахано-сиропных любителей эстрады, как Шариков котов.
Я решил немного смягчить его страдания. Поднявшись из-за стола, я громко крикнул -медляк хотим!- Скорпов давай!!
 Гена благодарно блеснул своими чёрными, как маслины глазами и включил "Ветер перемен". Все повскакали из-за столиков приглашая друг друга танцевать. Я пригласил Танечку, торговец спорттоварами из-за соседнего стола Иван пригласил Тамару. Иру никто не приглашал, тогда она схватила ни в чем не повинного Архипа, который со смехом вырывался и стала танцевать с ним.
 Прижавшись ко мне и покачиваясь в такт музыке Таня произнесла любимую фразу всех подвыпивших женщин -"ой, я такая пьяная"
-и вот прям, не дойдёшь до дома?-усмехнулся я, тоже обнимая Таню в танце.
-ну если проводишь, то точно дойду, подмигнула Танечка.
Музыка кончилась, и вся наша компания вышла покурить на улицу. Неподалёку от нашего заведения, около кафе "Узбечка" тоже курила компания отдыхающих.Причём, судя по запаху, доносившемуся до нас, курила далеко не сигареты. Я заметил Алихана и Светку.
-испортит киргиз девку, затягиваясь длинным "Моrе"произнесла Ирина.
-тут ещё кто кого испортит, бааальшой вопрос-отозвался я, -она из него верёвки вьёт. Иногда кажется, что это не Светка, а Алихан у неё работает.
Мы вернулись за свой столик и заказали ещё водки и шашлыков. Стало совсем шумно, все галдели, хвастаясь проданным, ругая или хваля покупателей, рассказывая друг другу поучительные истории из жизни. На музыку уже не обращали внимания и Генри, пользуясь этим, поставил Нирвану.
 В моей голове медленно начал разгораться алкогольный костёр. Впрочем, как и у всех в нашей компании, кроме Тамары. Она пила мало. -"Должен же кто-то будет вам сказать "хватит," когда вы будете готовые", смеялась она Я заметил, что Таня подошла к телефону у барной стойки.
Акоп помахал мне рукой, давая понять, что очередная порция мяса готова. Забирая шашлык, услышал Танин голос:- мама, я Архипку сегодня у тебя оставлю.
Я мысленно порадовался столь мудрому решению Тани и вернулся за стол.
Через час все стали прощаться. Тамара и Ира ушли на остановку автобуса, а мы с Танечкой повели Архипа к бабушке.
Архип хотел спать и капризничал.
-мааам, я хочу чтоб дядя Женя меня на тележке повёоооз-хныкал он.
-сыночка, пожалей дядю Женю, он и так навозился сегодня, смеялась Таня
Мы подошли к хрущёвке, в которой жила Танинна мать. Таня с Архипом зашли в подъезд, а я, сев на скамейку, закурил, ожидая, что она вернется одна. Чем закончится козырный день для нас с ней было более чем ясно.
Но… Жизни часто плевать на наши замыслы с высокой колокольни и дальнейшие события были тому доказательством.
-документы-услышал я вдруг. Передо мной стояли двое будущих полицейских, а позади них красовался метовской уазик в просторечии именуемый канарейкой, бобиком или луноходом.
Отлично зная, что в воскресенье у рынка и его окрестностей есть чем поживиться и что в этот день на рынке зарплата, менты часто проводили рейды там именно в этот день, вылавливая нелегалов и отбирая у них деньги.
Теперь под эту раздачу попал и я, хотя на азиата я не был похож.
-нет у меня паспорта, мужики, я домой пойду, всё в порядке- попытался уговорить я блюстителей.
-да пьяный ты, куда ты пойдёшь, ласково, можно сказать по-отечески отвечали менты, садись, пока добром просим.
-да я почти трезв, братцы, могу хоть стихотворение вам прочитать. Пушкина любите?
Менты заржали.
Со стороны могло показаться, разговаривают трое старых друзей, просто один из них, то есть я, в штатском-веселый разговор, смех, шутки…
Я уже понял, что мне не отвертеться, что труженики органов почувствовали добычу, как чувствуют акулы кровь.
Положение еще могла спасти Таня, выйдя и выдав себя за мою жену, но она, как назло не выходила.
Сдавшись, я залез в тесный стакан лунохода.
Дальнейшие приключения до сих пор вспоминаются мной со стыдом. Тане об них я решился рассказать только через несколько месяцев.
Я очутился в вытрезвителе. Да-да. Меня заставили раздеться до трусов и втолкнули в просторный зал, уставленный железными кроватями, застеленными клеенками. На них валялось десятка полтора мужчин разного возраста и степени опьянения. Часть из них спала, часть что то бубнила, часть извивалась на койках в похмельных муках, как большие белые черви.
Я лег на свободную кровать. Выпитое мной за вечер все таки сказывалось. Я уснул.
Сколько я проспал, не знаю. Проснулся я оттого, что дверь открылась и кто-то громко крикнул"протрезвевшие есть"?
Я кое-как слез со своего ложа, и заковылял к двери. Вместе со мной изъявил желание покинуть гостеприимные чертоги еще один мужичок, исколотый татуировками столь обильно, что в будущем запросто мог бы сыграть в фильме Аватар.
Мне выдали одежду и отпустили на все четыре стороны. Надо ли говорить, что ни денег, ни часов, ни зажигалки Зиппо, ни даже сигарет у меня теперь не было. Карманы мои были пусты, как прилавки советского гастронома в конце 80-х.
Сколько сейчас времени я не знал, но начинало светать. Туман стелился по пустынным улицам города, освещённого желтыми фонарями.
Автобусы еще не ходили, значит до дома мне не добраться.
Я поплелся на рынок. Меня била противная похмельная дрожь, во рту было сухо, а на душе отвратительно. Хотя, может быть, и наоборот.
Главное, добраться до рынка. Охрана меня знает, у них я возьму ключи от контейнера, там у меня лежат деньги и полпачки Мальборо.
Иди до рынка было недалеко, минут 30, но прогулка была не из легких.
Иногда я приседал на корточки, как гопник, отдыхал, вставал и, пошатываясь, упрямо плелся к своей цели, воображая себя то ли ежиком в тумане, то ли персонажем рассказа Джека Лондона "Любовь к жизни"
Начал накрапывать мелкий дождь. Этого еще не хватало…
Вот и рыночек, будка охраны у ворот-"Саня привет, это я, Женя, дай ключи от 37-го контейнера. Что со мной? У ментов в гостях побывал, а так все нормально"
Отперев контейнер и похвалив себя за предусмотрительность, я взял сохранённые деньги и побрел в круглосуточный ларек рядом с рынком. Купив там сразу десять банок пива я вернулся, половину отдал охраннику, а с остальной пришел в контейнер. Выпив не отрываясь сразу две банки, я понял, что возвращаюсь к жизни. Как говорила Таня -"побежал ток по проводам"
Я закурил и включил "Наше радио". Был уже шестой час утра.
Песню группы Зоопарк звучащую из радиоприёмничка я слышал и раньше. Но именно в тот момент моей жизни она впечаталась в мой похмельный мозг каждой строчкой, каждым аккордом, иллюстрируя мое тогдашнее состояние и настроение.
Я открыл третью банку. Скоро начнут ходить автобусы. Дома меня ждала комната в коммуналке, голодный кот и расстроенная от долгого невнимания к ней гитара. Но все это будет чуть позже, ну а пока:

Серый туман и дождь.
Светает. Шесть утра.
Вот и наступило то самое завтра,
О котором я что-то слышал вчера.
И звезды на небе гаснут,
И звезды рок-н-ролла ложатся спать,
А я, я возвращаюсь домой,
Всю ночь резвились опять.
И восприятие очень обострено,
Все любопытно, все не просто так,
Я смотрю на себя, и я смотрю вокруг
И в голове царит сплошной бардак.
И люди спешат к метро,
Кому работать, кому — служить,
Кому — на учебу, кому — в дорогу,
А мне… Мне некуда спешить.
О, город это забавное место,
Он похож на цирк, он похож на зоопарк.
Здесь свои шуты и свои святые,
Свои Оскары Уайльды, свои Жанны д’Арк.
Здесь свои негодяи и свои герои,
Здесь обычные люди и их большинство.
Я люблю их всех… Нет, ну, скажем, почти всех.
Но я хочу, чтобы всем им было хорошо.

(продолжение следует)