Доводилось ли Вам сталкиваться с магией?

     Я так думаю, что доводилось, но только вы этого не запомнили, следовательно, тем полезнее будет прочитать эту довольно странную историю.  Мой учитель Ерёмин Иван Иванович, академик Российской Академии наук по отделению математики очень удивился, когда увидел у меня выданный ВАКом Аттестат о присвоении учёного звания Старший Научный Сотрудник. С нескрываемым удивлением он произнес: «А мне недавно выдали точно такой же. Получается, что мы  с тобой равны — оба старшие научные сотрудники Академии наук…
     А, ты знаешь, что в Академии наук нет звания более высокого, чем старший научный сотрудник. Эйлер был старшим научным сотрудником, я им стал после того как меня избрали академиком, а тебе-то за что этот Аттестат выдали?»
    — Я не знаю. В отдел кадров вызвали, попросили расписаться и выдали.
    — Нет, это не ответ, так не бывает, первый раз такое слышу. Вспоминай… Ты знаешь, где находится Президиум Академии наук? Ты внутри там бывал? Может быть, ты знаешь, где находится Зал Докладов Президиума Академии наук? Значит, знаешь – это уже теплее. Может быть, ты туда заглядывал? Ах, ты там даже был, а ты знаешь, что его очень редко открывают? И что ты там делал? Доклад прочитал… Тогда с этого места рассказывай, и поподробнее.
     — Происходило это 6 мая 1976 года. Тема, которой я начал заниматься ещё в Вашей лаборатории в 1976 году, резко пошла в гору. Напомню, когда я работал у Вас, в Математическом институте Академии наук (Свердловское отделение), мы хаживали на Свердловскую Ювелирно-гранильную фабрику, где нас водили по всем цехам, кроме алмазного, а на выходе даже дарили красивые полированные камешки забракованные ОТК. И вот однажды я придумал, как попасть в алмазный цех. Поверхность бриллианта образована плоскими гранями, которые наносятся на ограночном диске. Значит, бриллиант — это многогранник. Поверхность кристалла алмаза, тоже образована плоскими гранями, этим занимается природа в процессе плотной упаковки атомов углерода в кристалл. Значит основная задача огранщика — вложение многогранника максимального размера, являющегося бриллиантом, в другой многогранник, являющийся кристаллом. А — это, одна из задач, которой могла бы заниматься наша лаборатория. Помните, я тогда ещё звонил начальнику цеха, его это заинтересовало и мы вдвоём ходили в алмазный цех. После перевода в ЦЭМИ, и защиты диссертации кандидата физ.-мат. наук, я продолжил заниматься этой проблемой. Нас было трое я, зав. лаб. Фридман Александр Абрамович и директор Института Федоренко Николай Прокопьевич. Мы успешно работали с Гохраном, Смоленским заводом «Кристалл» и Московским заводом «Кристалл», когда неожиданно выяснилось, что этой проблемой стал плотно заниматься А.Н. Косыгин и НИИЧаспром. Тема из ДСП стала секретной и НИИЧаспром захотел заручиться активной поддержкой Академии наук. Федоренко сказал, что дело очень серьезное — надо делать доклад на Президиуме Академии наук. А доклад мог сделать только я.
     Как я рассуждал? Там будут академики, то есть самые разные люди. Понять и оценить могут только физики и математики. Значит, надо ориентироваться на них, остальные присоединятся. Идеи надо излагать, как будто это школьники — просто и убедительно. Основная идея: вместе с изделием в кристалл алмаза вкладывается другой кристалл меньшего размера, каждая грань которого касается изделия. А замена вложения многогранного бриллианта в 8-гранный кристалл алмаза, вложением 8-гранного же алмаза настолько упрощает задачу, что небольшая ЭВМ способна обсчитать все кристаллы даже самого большого завода Кристалл.
     Доклад прошел великолепно. Больше всего вопросов задал П.Л. Капица, оказывается, когда он жил в Лондоне, то снимал жилье на втором этаже у огранщика бриллиантов, очень интересовался огранкой, самостоятельно размышлял, как можно было бы решить эту задачу и был поражен тем, как просто она решается.
     В протоколе секретарь записал: «Работу ЦЭМИ представляли: кандидат физ.-мат. наук Фридман А.А., академик Федоренко Н.П., докладывал академик Вотяков А.А.
     Но это же строго закрытая проблема, исправлять ничего нельзя! Выход нашли: выдали мне аттестат о присвоении учёного звания Старший Научный Сотрудник.
     Тут уже вмешался Иван Иванович Еремин. Ты смотри, что получилось! В Уставе не записано, что академик должен быть доктором наук. Наполеона в свое время приняли в Академию наук Франции по отделению математики. Основание. Он прочитал доклад перед собранием академии наук «О делении отрезка пополам при помощи линейки». А Андрей Сахаров, он тоже был только кандидатом, когда читал закрытый доклад вот также перед Президиумом, доклад одобрили, и он стал академиком. В твоем случае — формально процедура соблюдена, значит, перед Богом и людьми ты — академик, с чем доктора наук, естественно, не готовы согласиться. Но это уже магия.
    Хотя, с другой стороны, чего им выпендриваться? Основанием для докторской диссертации является публикация в журнале «Доклады Академии наук». Не доклад Президиуму Академии наук, а публикация результатов в журнале, в названии которого присутствует магическое слово «Доклад», а это — две большие разницы. В твоем случае, когда результаты сов. секретны, публиковать их запрещает закон, поэтому и делался прямой доклад. Федоренко не стал пробивать тебе закрытую защиту докторской по математике — возни много, он помогал только Фридману.
     Бьюсь об заклад, что это не Федоренко устроил тебе Аттестат, а его начальник, вице-Президент Федорчук, потому что это на докладе, который он представлял Президиуму, случился этот неприятный казус. Он, разумеется, посоветовался с директором Института Философии, который лично присутствовал на твоем докладе, а уже «главный философ» порекомендовал завершить эту процедуру выдачей Аттестата, без лишнего шума.
     Согласен, всё это какая-то «Булгаковщина», в России считается нормальным делом находить смысл в событиях, которые с нами происходят, поэтому нет ничего странного в предположении, что на «секретаря» кто-то настучал, а секретарь Президиума Академии наук — это не девочка с улицы, принятая по объявлению, значит, многим, «не менее достойным», давно уже хотелось бы сесть на ее место, поэтому нет ничего удивительного в том, что у нее нашлись опытные защитники. В конце концов, «главный по стуку» встретился с «главным по академической мудрости» и между ними произошел примерно такой «разговор»:
      — Она виновата, потому что совершила ошибку, которую люди этой профессии не имеют права совершать.
      — Но можно ли столь однозначно трактовать эту запись, потому что такое уже было в истории Академий наук неоднократно…
      — Но он же теперь может…
      — Может то он может, но кто же ему скажет, что он это может?
      «Главный по стуку» не стал возражать, потому что что-то подобное он где-то уже слышал, но тут это звучало как замечательная идея.
      Меня в этой истории волнуют не странности, иногда происходящие в дебрях Российской Академии, а нелицеприятные закономерности, которые неплохо было бы преодолевать. События эти произошли в 1976 году,  необычность ситуации была осознана (разговор с Ерёминым) 30 лет спустя, а полное осознание, спустя 45 лет.
      Ручная огранка драгоценных камней велась с глубочайшей древности. Настоящая революция в этом деле произошла 45 лет назад, когда никому не известный кандидат физико-математических наук предложил принципиально новую технологию изготовления драгоценных камней из природных кристаллов высокой стоимости путем правильного их измерения, вычисления на ЭВМ драгоценных изделий максимальной стоимости, и технологической реализации проекта на существующем оборудовании.
     Фактически он предложил делать «из воздуха» самые настоящие доллары в количестве равном стоимости драгоценного сырья.
     Он сделал доклад на Президиуме Академии наук и получил полное одобрение Высокого Собрания. В двух словах он рассказал им следующее:
     1. Вот если бы все природные кристаллы имели форму «кирпича», то проблемы измерения не существовало бы совсем (три толщины и все), но алмаз имеет форму октаэдра (восемь граней в переводе с греческого). Значит одна половина его граней имеет форму правильного тетраэдра (четыре грани в переводе с греческого), а другая, состоящая из параллельных им граней, другой правильный тетраэдр. Октаэдр, в общем случае, — это пересечение двух правильных тетраэдров, каждый их которых обладает собственной высотой. Без знания этих высот невозможно воссоздать пространство, в которое надо вложить изделия.
     2. Но как её измерить? Все вершины тетраэдра (а их у него 8) Природа почему-то поленилась изготовить. Как измерить расстояние от точки, которой нет, до грани, которая есть? Парень у доски рассказал: «Надо изготовить из стали тетраэдр, закалить его и погрузить его в стальную пластину толщиной 10 миллиметров, ровно на 10 миллиметров, чтобы вершина тетраэдра достигла противоположной грани пластины. Удалив вдавленный тетраэдр и помещая на его место кристалл алмаза, мы будем, измеряя расстояние между верхней гранью октаэдра и нижней гранью пластины, измерять высоту тетраэдра, частью которого является кристалл.
     3. Были доказаны теоремы: что для точного воспроизведения пространства, являющегося внутренностью октаэдра, достаточно измерить две высоты образующих его тетраэдров и четыре расстояния между его параллельными гранями; что вместе с изделием мы вкладываем в кристалл и октаэдр, который касается изделия всеми своими гранями; что один октаэдр вкладывается в другой октаэдр, тогда и только тогда, когда все 6 величин одного меньше или равны 6 величинам другого, короче говоря, было доказано, что в информационном плане геометрия октаэдра не на много сложнее геометрии «кирпича».
     Дальше произошло то, что ни в одной Академии наук нашей планеты произойти не могло в принципе. Вместо того, чтобы порекомендовать Правительству создать Гемологический Институт, и путем правильного измерения всех видов драгоценных кристаллов и расчетов на ЭВМ вариантов оптимального вложения в них изделий наибольшей валютной стоимости, буквально «грести лопатой доллары из воздуха», Великие Учёные похлопали в ладоши и мирно разошлись. Рабоче-крестьянская Академия привыкла подобно воробьям «зернышки из говна выковыривать», а вот регулярно сберегать для казны миллиарды у неё почему-то не получается!
     Магия рабоче-крестьянской Академии, победила технологию 21 века! Дальше все развивалось стремительно. Самым главным специалистом по алмазам стал Федоренко, следующим за ним Фридман, а майнером алмазной криптовалюты стал Вотяков. На защите докторской диссертации по экономике я вдруг узнаю, что все мои результаты и даже планы на будущее принадлежат моему завлабу. Меня это задело, и я сказал, что если это будет продолжаться, то уйду. И тут Фридман произнес фразу, которая решила всё: «Да кто-ж Вам позволит? Вы знаете какие люди…» , — все остановилось на полном скаку! Этот человек решил, что я его раб, а, значит, не оставил мне выбора.
     Директора вскоре сняли, новый был из Новосибирска, свои идеи стал продвигать, его тоже переизбрали, а технология изготовления долларов из воздуха ждёт своего часа. В алмазное гетто мне доступа нет, занимаюсь вещами, связанными с геометрией Лобачевского, тогда как Институт продолжает требовать от меня отчеты по огранке бриллиантов. Приходится что-то по чуть-чуть «выдавать на гора». Но воз и ныне там.
     Но больше всего меня возмущает, что единственное место на планете, где можно публиковать работы по геометрии Лобачевского и где их будут читать, — это не Российская Академия наук, а портал Проза.ру