Василий Васильевич
Василий Васильевич зятя своего, Серёжу, называет витиеватым меланхоликом и жлобом. "Подумаешь, - хмыкая, говорит он, - он знает несколько языков".
Однажды Василий Васильевич нечаянно утопил в унитазе свой блокнотик с умными мыслями.
По радио Муслим Магомаев поёт:
«Кто смертельно не влюблялся,
Ни с одной не целовался –
Разве тот мужчина?»
«Допустим, я не влюблялся смертельно, однако же я мужчина», - думает Василий Васильевич.
Василию Васильевичу приснился странный сон: будто завкафедрой Пётр Петрович Ромашка несёт на плечах лаборантку Алёну, и Алёна изо всех сил дубасит его пятками по животу и приговаривает:
- Надо говорить звонИт, а не звОнит. Надо говорить звонИт, а не звОнит.
Василий Васильевич:
- А может, этот студент шпион. Смеёшься? Зря, зря. Бдительность не помешает.
Алёна:
- Ой, вы такой понтарь, вы такой понтарь!
Василий Васильевич отличается наблюдательностью.
- Брюзга, когда влюбляется, перестаёт брюзжать, - подметил он.
Василий Васильевич:
- Это вздор, что не бывает плохой погоды. Если погода не благоприятствует работоспособности, хорошему настроению человека, то это значит, что она плохая.
Василий Васильевич уверен, что человек – венец мироздания. «От его развития зависит будущее Земли!» - восклицает он, хватая меня за локоть.
Василий Васильевич считает, что свобода – понятие трансцендентное.
У Василия Васильевича бывает такое настроение, когда ему хочется ощущать себя созданием Божьим. А иногда у него возникает желание уткнуться под заснеженные лапы ели, где тёплый сумрак, и умереть в тепле.
Однажды, стоя под деревом, Василий Васильевич богохульствовал. И за это ему на голову... Ну, в общем, ворона сидела над ним.
Однажды Василию Васильевичу приснились яркие сполохи в густой ночи. Одни сполохи в непроницаемой черноте – и больше ничего.
Однажды Василий Васильевич, зайдя перед лекцией в аудиторию, прочитал на доске: «Пастух пасёт стадо баранов. Пастух и сам похож на барана. Настолько похож, что его трудно отличить от барана».
Василий Васильевич признаётся:
- Моя беда в том, что меня легко вывести из равновесия.
Вчера Василий Васильевич встречался с друзьями. А на утро у него тяжела была голова. Была голова тяжела. Голова была тяжела.
Василию Васильевичу понравилось, что в гастрономе звучала музыка Гайдна.
- Василий Васильевич, - говорит за обедом супруга, - попробуй маринованного чесночка. Это изумительно вкусно!
- Чесночок маринованный обожаю, непременно его попробую, - отвечает супруге Василий Васильевич.
Василий Васильевич подписался на газету «Культура». Пока на три месяца. Там будет видно.
Василий Васильевич жалуется на магнитную бурю.
- Из-за неё у меня плохо работает голова и мне трудно прийти к логическому концу.
«Как жаль, что нет во мне донжуанства!» - сокрушается Василий Васильевич.
У Василия Васильевича есть знакомый психиатр, так он говорит, что в нашем обществе все поголовно больны шизофренией.
После многих раздумий Василий Васильевич пришёл к заключению, что украинцы Ивана Франко объективно должны считать гениальнее Льва Толстого.
На днях Василий Васильевич сделал открытие: «Интернационализм – это форма реализации всеземного Я еврейским народом».
Читая о том, как юный Пушкин увивался около жены Карамзина, Василий Васильевич испытывал к нему неприязнь.
Василий Васильевич не согласен с Даниилом Андреевым, будто Блок к концу жизни выдохся.
В воскресенье с утра у Василия Васильевича было меланхолическое настроение.
- Ты бы на обед азу, что ли, сделала, - сказал он жене.
Василий Васильевич не любит студентов, у которых он замечает гнилое брожение похоти.
Василий Васильевич подозревает, что его прадед был таки графом.
2002
Свидетельство о публикации №221112300520