Сон на производственную тему

Я не могу пожаловаться, что моя карьера не сложилась. Много лет я занимал второй по должности пост в здравоохранении Хабаровского края. Стал первым заместителем заведующего отделом здравоохранения крайисполкома еще в советские времена и работал до середины 2000 года с небольшим перерывом.

Но прежде чем стать чиновником краевого уровня, успел побыть три года начальником медицинской службы подводной лодки на Тихоокеанском флоте, рядовым врачом-рентгенологом, заведующим рентгеновским отделением крупной городской больницы, главным рентгенологом города Хабаровска и главным рентгенологом Хабаровского края. Но еще был десять лет секретарем первичной партийной организации больницы, и видимо, неплохим, коль свыше 60 коммунистов больницы избирали меня десять лет подряд свои вожаком, а коммунисты огромного Индустриального района города избирали меня членом различных районных комиссий, а горисполком «сватал» меня на должность главного врача крупной городской больницы. И партийная работа тоже была хорошей школой жизни.

За все годы я много раз был на курсах усовершенствования по специальностям – рентгенологии и организации здравоохранения, на курсах подготовки секретарей партийных организаций медицинских учреждений, прошел учебу по зарубежному менеджменту в Центральном институте усовершенствования врачей в Москве, японскому менеджменту в Токийском институте РНР, американскому на выездном цикле в Хабаровске Калифорнийского университета.  Но никто не учил меня науке управления, а именно так переводится слово менеджмент, по-советски.  По крайней мере, никогда так цикл учебы не назывался. Я думаю, что эта наука проходила не теоретически, а практически, и в партийных организациях всех ячеек народного хозяйства.  Производственно-территориальный принцип был положен в основу работу всех партийных организаций страны. И это знали наши враги. Не зря одним из первых декретов Ельцина было запрещение партийных организаций в народном хозяйстве РСФСР.

За все годы работы врачом и руководителем различного уровня на меня никто не жаловался за невнимательность, чванство, высокомерие, ибо я всегда считал и до сих пор считаю, что главной заботой любого руководителя есть деятельность для удовлетворения нужд человека, члена нашего общества. Не люди для чиновника, а чиновник для людей. Так учила советских руководителей Коммунистическая партия Советского Союза. И она очень строго спрашивала с нерадивых.

Хабаровчане вспоминают добрым словом первого секретаря крайкома партии Алексея Клементьевича Черного. Начав с должности рядового инженера на Эльбанском заводе по производству боеприпасов в годы Великой Отечественной войны, он последовательно работал инженером в Комсомольске-на-Амуре, работником горкома партии, первый секретарем райкома района имени Полины Осипенко, председателем облисполкома и первым секретарем обкома КПСС Еврейской автономной области Хабаровского края, председателем Хабаровского крайисполкома и 18 лет работал первым секретарем крайкома партии.  Оставил о себе хорошую память, хотя отличился крутым нравом. Но он был таким к нерадивым руководителям, а вот тех, кто ответственно подходил к порученному делу, поощрял и выдвигал на более высокие должности. При нем Хабаровский край постоянно становился победителем среди регионов Дальнего Востока в социалистическом соревновании.

Думаю, все мои сверстники помнят так называемые «приемы граждан по личным вопросам» руководителей всех уровней. И первых руководителей, и их заместителей. В любой день недели гражданин мог прийти после работы на прием к начальнику и поставить перед ним всевозможные вопросы, входящие в компетенцию руководителя.  Это была своеобразная обратная связь руководителя с народными массами. Эти приемы по личным вопросам  и еще жалобы в партийные организации всех уровней, вплоть до ЦК КПСС.  И реакция на них всегда была.  Знаю, на себе испытал, был на обоих сторонах баррикад. Немного расскажу об этом.

Года через полтора после моего назначения на должность заведующего рентгеновским отделением городской больницы на меня поступила жалоба в краевой комитет партии. Как это обычно бывало в те годы, жалобу послали в городской отдел здравоохранения для рассмотрения.  Жаловалась бывшая моя начальница, которая ушла на пенсию и продолжала работать в отделении на 0,5 ставки.  Обвиняла меня за упущения, как ей казалось, в моей работе, за ненужную, с её точки зрения, реорганизацию работы отделения. Между тем эта реорганизация работы была начата мной не с потолка, а по рекомендациям главного рентгенолога Минздрава СССР, которую я услышал на курсах повышения квалификации в Москве. И жизнь в конечном итоге доказала, что все мной было сделано правильно.

Но бывшей заведующей показалось, что я все делаю не так. И она написала жалобу в партийные органы.  Была создана комиссия с составе главного терапевта и главного рентгенолога города, которые приехали в больницу, все проверили, пообщались с сотрудниками отделения и с руководством больницы.  Все в один голос утверждали, что работа рентгеновского отделения, в которое вошли кабинеты стационара, двух поликлиник, травмпункта, флюорографические кабинеты в двух поликлиниках под единым руководством значительно улучшилась. Все потребности лечебной сети и населения в проведении рентгеновских исследований удовлетворялись.  Ответ в крайком партии гласил, что факты, изложенные в жалобе, не подтвердились. А еще через год наше отделение было признано победителей социалистического соревнования среди всех рентгеновских отделений края и получило соответствующую грамоту крайздравотдела и крайкома профсоюза медработников.

Потом, чем выше я поднимался по служебной лестнице, тем больше сам разбирал жалобы или занимался организацией комиссий по из рассмотрению. Было правило, что на жалобы в крайком партии отвечал заведующий отделом здравоохранения крайисполкома или его первый заместитель. Каждый вторник, пока существовала советская власть, я вел прием по личным вопросам в своем кабинете, начиная с 18 часов и до тех пор, пока за последним посетителем не закрывалась дверь. Обычно на проем граждан уходило больше 2-х часов.  За это время выслушивал массу жалоб, старался объективно оценить действия всех работников медицинских учреждений, на которых обижались пациенты. И далеко не всегда жалобщик был прав, об это он и получал ответ. Но никто из них не обжаловал мои решения.

К чему я так много и подробно написал, если собрался описывать свой сон на производственную тему? Думаю, дочитав мой опус, вы поймете сами.

Сны мне снятся каждую ночь, но обычно, проснувшись, я не могу вспомнить, что в них было. Но вот сегодня мой сон был в двух сериях.  Будто бы я, вот такой как есть, старый, седой, с бородой и на костылях,  оказался в городской поликлинике города Комсомольска-на-Амуре. Будучи краевым чиновником, я был куратором города по вопросам здравоохранения.  Главным врачом городской больницы № 2 работал Валерий Каюмович Файзулин. Как мне известно, он до сих пор работает, несмотря на возраст за 70 лет.  И работает уже свыше 30 лет главным врачом этой больницы, которая обслуживает предприятия и население Ленинского района города, это больше 100 тысяч человек.

В свое время я не раз бывал в этой больнице, однажды, будучи главным рентгенологом края ночевал в приемном отделении больницы вместе с двумя коллегами, потому что горздравотдел  забыл заказать для нас гостиницу.  Я знал всех заведующих поликлиник и отделений стационара того периода, был однажды на праздновании Дня медицинского работника в этой больнице.

И вот я как обычный гражданин, причем приезжий, стою в живой очереди к заведующей поликлиникой, которая должна определить, могу ли я пойти к какому-то там специалисту поликлиники. К какому точно, во сне не говорится. Очередь большая, у кабинета заведующей в коридоре пара стульев, на которых сидят женщины, все остальные подпирают стены коридора. В том числе и я на своих костылях. Поэтому, когда из кабинета вышел очередной посетитель, я заглянул в кабинет, увидел вдоль стен множество стульев, и предложил заведующей вынести  часть  их в коридор, чтобы люди могли сидя дожидаться своей очереди. И вышел  из кабинета. В это время ко мне подошла медсестра и протянула записку от главного врача, где было написано: «Почему вы скандалите в поликлинике?» Получив записку, я зашел в другой кабинет, где были сотрудники, и попросил соединить меня по телефону с главным врачом.  И в это время я проснулся. Настроение была плохое, я вроде как не дал повода говорить о себе, как о скандалисте, и не успел ответить на это обвинение.

Для меня, перенесшего обширный трансмуральный инфаркт миокарда и сложную операцию на сердце, после которой осталась культя левого желудочка (медики знают, что это за желудочек) и сократительная способность его составляет примерно 50% от нормальной, важно не перегружать сердце объемом циркулирующей крови, к тому же кровь должна быть более жидкой, чем обычно. Такие рекомендации я получил после операции. И с тех пор ежедневно пью 8 различных препаратов, и для сердечной  мышцы, и для разжижения крови, и мочегонные. Поэтому встать раза 2-3 за ночь в туалет для меня является нормой.

Проснувшись и удовлетворив свои физиологические потребности, я снова лег в постель и подумал, как хорошо бы увидеть, чем все закончилось. Обычно у меня не получается увидеть продолжение своих снов.  Но не в этот раз.  Якобы я снова в том же кабинете заведующей, которая сидит за столом.  В торце стола сидит Файзулин,  но примерно в таком виде, каким я видел его в последний раз больше 20 лет назад, и что-то говорит заведующей поликлиникой. Я прошу прощения, что перебиваю его, и даю пояснения, что я не скандалил, а просто хотел обратить внимание заведующей, что в коридоре люди и для них нет элементарный условий, в то время как в кабинете масса стульев, на которых никто не сидит. Файзулин поддержал меня, и я протягиваю руку этой даме в знак того, что инцидент исчерпан.  Но она не подает мне руку и даже отодвигается. И тогда я говорю примерно следующее: «Из вас не получится хороший руководитель. Вы забыли, что не люди для вас, а вы для людей. И должны делать все, чтобы им было хорошо. Так нас учила партия.» И окончательно проснулся.  На этот раз я был в хорошем настроении. В памяти всплыли все обстоятельства сна,  и я решил поделиться им со своими читателями, снабдив соответствующей преамбулой.

Мне и раньше снились сны на производственную тему, но не так часто. То я работаю в рентгеновском кабинете больницы, то вхожу в здание крайисполкома, где на второй этаже был отдел здравоохранения. И до моего отъезда из Хабаровска штаб отрасли занимал именно второй этаж одного из крыльев П-образного здания и несколько кабинетов на третьем этаже.  Но в XXI  веке, несмотря на уверения премьеров России, число чиновников растет и растет, и помещений для ставшего называться министерством здравоохранения края стало не хватать, несмотря на сокращение медицинских учреждений и медицинских кадров после «оптимизации» здравоохранения, и оно переехало в другое здание. Знаю из СМИ о всех пертурбациях  в министерстве и с прежним министром Витько, как он покинул свой пост, успев отметиться как коррупционер. Проблемы в Хабаровском здравоохранении нарастают с каждым годом, и конца и края им нет.  И ничего хорошего не стоит ожидать, если руководителями учреждений являются такие люди, как та заведующая поликлиникой, какую я увидел во сне. Им пациенты только мешают красоваться в их богато обставленных руководящих кабинетах.

Прошу прощения у Валерия Каюмовича за то, что увидел такую его помощницу. Почти наверняка знаю, что у него нет такой заведующей поликлиникой, он очень квалифицированный и грамотный руководитель, пользующийся большим уважением в городе и в крае.  Всех тебе благ, дорогой друг и коллега!