Лётчики

В этот день Георгий решил всем семейством махнуть
за клубникой. А какое там семейство: он, жена и сын
Сашка третьеклассник. Это вам не раньше, как
рассказывала мать Георгия, их было в семье семь человек.
А сейчас один или двое. В наши дни времена пошли
совсем другие. В общем, взяли они посуду, уселись в
«Жигули» и покатили. Когда выехали за посёлок, над
дорогой совсем низко пролетел самолёт. В народе его
называли «кукурузником» за его трудовую деятельность
над колхозными полями. Сашка запрыгал и забился в
ремнях безопасности на заднем сиденье, стараясь лучше
рассмотреть самолёт, ведь такое не каждый день бывает.
– Откуда он здесь появился? – спросила жена Георгия.
– А тут в поле колхозный аэродром соорудили, чтобы
поля обрабатывать… Ну, что, Санёк, лётчиком не хочешь
стать?
– Да какой из него лётчик, – сказала мать. – Ест
маловато.
– А мы ему сметану с шоколадом будем давать, как
лётчику… Что молчишь? Будешь лётчиком?
Сашка молчал, но по его довольному лицу было видно,
что про шоколад ему очень понравилось.
– И что же, в каждом колхозе аэродром? –
осведомилась супруга.
– Да нет, конечно, делают обычно на несколько
хозяйств, а вот раньше у нас у Чернёнова аэропорт был.
– Какой ещё аэропорт? – не понял Сашка.
– Какой? Взлётно-посадочная полоса, проще говоря,
ровная луговина, рядом с ней деревянный добротный
домик для пассажиров, сарай и обязательный в этом случае
высокий шест, а к нему привязана колбаса.
– Какая ещё колбаса, папуля!? Ой, умора! Ха-ха-ха!
Колбаса!
– Папа шутит, – улыбаясь, сказала жена. – Ты же его
знаешь.
– Ничего я не шучу, – сказал с серьёзным видом
Георгий.
– Это зачем же, ворон кормить что ли?
– Колбасой прозвали устройство для определения
направления и силы ветра. Шьют его в виде конуса из
прочной материи, – не отрываясь и смотря на дорогу,
пояснил Георгий.
– А что, нельзя было сразу вот так пояснить, – с лёгкой
обидой сказала жена. – А то колбаса, колбаса, а за ней
вороны в очередь.
– Папа, а здесь тоже колбаса есть?
- Я не знаю, ты у мамы спроси.
– Да взяла я, взяла. Вчера по знакомству достала. Но
папе мы не дадим за то, что он плохо объясняет.
– Да я про этот аэродром спрашиваю. На нём есть
колбаса?
– Не знаю. Сейчас, наверно, всё по рации сообщают.
Все метеоданные, ну там направление и силу ветра, высоту
облаков, видимость. А ты, дружок, знаешь, как
направление ветра определить без приборов?
– Знаю – скажи, сынок. По деревьям и траве, – решила
блеснуть знаниями жена.
– Ну, а если ни деревьев, ни травы нет? – спросил
Георгий.
Наступило молчание, и стало слышно ровное дыхание
мотора.
– Папуля, мы сдаёмся! Говори как.
– Очень просто. Намуслил палец, поднял руку вверх
над головой, и, с какой стороны пальцу прохладно, с той и
ветер.
– Пап, останови машину, давай попробуем.
– Мы уже подъезжаем. Вот клубнику будешь собирать
и попробуешь, а на обратном пути время будет, и к
лётчикам заглянем. Ты, я думаю, будешь не против?
Собирая клубнику, чувствовалось, что Сашка с
нетерпением ждал отправления в обратный путь и собирал
ягоды, на удивление родителей, довольно проворно. И
вот, набрав ягод, перекусив и немного отдохнув, они
отправились в обратный путь. В одном месте отец
остановил машину на обочине и сказал:
– Ну, вот и приехали!
– Как приехали? – не понял Сашка. – А на аэродром?
– А вот сейчас через поле немного напрямую пройдём,
там и аэродром будет. Ты, мать, с нами пойдёшь? Нет?
Тогда сиди в машине ягодами занимайся, мы недолго.
И Георгий с сыном вдоль края поля начали
пробираться к предполагаемому аэродрому. Через
некоторое время Сашка начал отставать и стал жаловаться
и говорить:
– Вот, папочка! Я-то думал, мы на машине прямо к
аэродрому подъедем. Давай пойдём потише, я устал.
– Сынок, там где-то должна быть дорога, но пока
ищем… А вон смотри-ка, самолёт видно и цистерны.
– А я почему не вижу?
– Давай я тебя на руках подниму повыше. Ну что?
– Вижу, вижу! Пошли, папочка, быстрее.
Полевой аэродром появился перед ними совсем как-то
неожиданно. Самолёт, а за ним вагончик, две цистерны,
одна побольше, другая поменьше, а на переднем плане, на
расстеленном брезенте вповалку люди, образуя круг. В
центре круга продукты. Опытный взгляд Георгия сразу
заметил горячительные напитки. Это сильно удивило его.
До этого люди громко говорили и сразу замолчали. Их
взгляды устремились на неожиданно появившихся,
непрошеных гостей. В глазах можно было прочитать
разное: удивление, смущение, тревогу. Георгий и сам был
в некоторой растерянности и не знал, как себя вести.
Выручил Сашка.
– Пап, попроси, пожалуйста, чтобы мне самолёт
показали.
– Саша, подожди… Здравствуйте… Мы тут, я вижу, не
вовремя. Люди обедать собрались, а тебе приспичило
самолёт смотреть.
После этих слов напряжение с лежащих на брезенте
людей как рукой сняло. Они всё поняли и ощутили себя на
высоте положения. Один из них, как уяснил для себя
Георгий, был главный, он повелительно сказал:
– Так. Механик, возьми парня и покажи нашего
сокола, – потом обратился к Георгию. – А вы по профессии
кто будете?
– Да я в связи электромехаником работаю, – ответил
тот.
Это сразу всех окончательно успокоило, и разговор
покорителей воздушных просторов и полей возобновился с
прежней силой.
Георгий сел в сторонке и стал смотреть на самолёт,
который «изучал» сын с помощью авиамеханика. В это
время его довольный и улыбающийся сын смотрел на него
из окна лётной кабины.
Сашка, можно сказать, облазил весь самолёт. Потом,
спустившись на землю, начал тараторить отцу:
– А ты знаешь, папочка…
– Саша, потом мне и маме всё расскажешь. Ты дядю,
наверное, замучил. Скажи спасибо и давай быстренько к
машине, мама нас заждалась. – Они чуть ли не хором
сказали спасибо. Георгий ещё раз извинился, но на него
особо никто уже не обращал внимания. Эшелон беседы
возлегавших и трапезничающих был уже выше.
– Знаешь, папа, а там, в кабине, два руля, ну не руля, а
два штурвала, – говорил Сашка, поспевая за отцом.
А когда сел в машину, он стал докладывать матери:
– Штурвалы, мама, на рога похожи, а на них кнопки и
штурвал надо не крутить, а наклонять вперёд или назад,
вправо или влево. А внизу две педали, как у машины, и
тормоза, мама, есть.
– Чем там в воздухе тормозить-то, я не понимаю?
– Не в воздухе, мамочка, а на земле, колёсами чтобы
повернуть вправо, нужно правым колесом тормозить. И газ
там, мамочка, есть. Прибавляешь газ, мотор сильнее
работает, винт быстрее вращается и, значит, скорость у
самолёта больше.
– Вот видишь, мать, ему ещё в воздухе порулить
осталось.
– Эх ты, папочка, в воздухе не рулят, а управляют
самолётом и управляют два пилота. А ты вот скажи, какой
главный прибор в кабине? Что, не знаешь? Указатель
скорости, папочка, если скорость будет маленькой,
самолёт упадёт. Там столько приборов, и они выкрашены в
разный цвет. Приедем домой, я тебе указатель уровня
бензина в жёлтый покрашу.
– Я тебе задницу тогда ремнём покрашу, Саша.
– Ты знаешь, мама, а лётчики там вино пили.
– Так они, наверно, больше сегодня летать не будут.
Вырвались из дома, на свободу, вот и расслабляются, –
сказала мать и посмотрела на мужа.
В это время, над дорогой, обгоняя машину, с рёвом
пролетел самолёт и, приветствуя их, помахал крыльями.
– Это что же они такое делают, если выпили, разбиться
ведь могут, и никто их не остановил.
– Сейчас приедем и я в ГАИ.
– Это зачем? – не поняла мужа жена.
– Нашему «генералу», Николаю Светкину скажу. Он у
нас самый строгий, отца оштрафовал, а у брата права
отобрал.
– Хватит шутить! Что он им сделает? – заметила жена.
– Я слышал, лётчики шутят, что им можно выпить, и
их никто не остановит. У нас, говорят, в небе ГАИ нет.
– Вот шарахнутся, и будет им ГАИ!
– Да куда они дальше земли денутся. У нас тут в
лесхоз с их ведомства кукурузник прилетал и что-то с ним
там случилось, и он на вынужденную посадку пошёл.
Где-то возле питомника в поле решил сесть и что-то не
рассчитал, а на поле лужа здоровая, и он в неё со всего
маха. Рассказывали, что все лягушки на поле со страха
повыпрыгивали.
– Лягушки-то бог с ними, а вот люди как? –
встревожилась жена.
– В общем, повезло им. Синяками и ссадинами
отделались, и хорошо, что ремнями все были пристёгнуты.
– Ну, а с самолётом что? – спросила супруга.
– Самолёт пробовали вытянуть из болота, да не тут-то
было, крепко влип. Помучались, помучались, трактора
отпустили, а сами на лесопитомник и стали свой второй
день рождения отмечать.
– Пап, а самолёт что, в болото затянуло?
– Да нет. Ночью народ начал, кто бензин сливать, кто
приборы снимать. У нас ведь так. Долго его там курёжили.
Нет бы, охрану выставить. Потом останки вытащили и
куда-то увезли.
– Если я лётчиком стану, вино не буду пить, – твёрдо
сказал Сашка, и все замолчали.