Сказки и истории. Круговорот

"И поля, и горы – снег тихонько все украл…"

По небу стремительно летело Облако. Его подгоняли ветры, закручивали циклоны, придавали ускорения инерционные и кинетические силы. Внизу пучились горы, проваливались низменности, стелилась водная гладь, проплывали города и страны, сверху порхали серебристые самолетики.
Облако незаметно достигло северных широт и брюшко его стало чувствительно подмерзать.
- Ах! – прошелестело оно и превратилось в рой белых пчел.

 Пчелки эти, плавно кружась, стали опускаться на земную поверхность.
- Снег пошел! - радовались, огорчались, сообщали друг другу люди.
- Порой вместо невесомости приятно ощутить тяжесть, - так могло бы сказать бывшее Облако. - Вместо оторванности привязанность. И кража не всегда пропажа, но порой еще и принадлежность…
Снег падал, приникал, ложился. Отдыхал, дышал. Манил нетронутостью и податливостью. Надевал белые шубы и шапки, громоздил сугробы, взметал метельные вихри. Превращался в нежный хруст, хрусткие снежки, снежные крепости и крепких Снеговиков

Один из них исключительно солидный мужчина получился: молодцеватый, пузатый, красноносый, с большой метлой Стоял напоказ, обозначал топологическую шишку на ровной местности, по сторонам не смотрел, ворон не считал, поскольку представительский статус блюл и в подвижности головы был ограничен. Долго стоял, потому что морозная и длинная зима выдалась. Но незаметно подкрался к нему Конец. Конец – динамичен, рано или поздно ко всем является, однако с особым цинизмом - к сущностям, созданным без крайней на то необходимости.
Снеговик и не заметил, как оплыл, отяжелел. Лицо разъехалось, глаза перекосились, нос выпал. Метла отпала вместе с правой рукой – а после и левая конечность отвалилась. Присел он, голову свесил. Расслабился. Просочился в щелочки, протиснулся в дырочки. Влился. Расплылся. Потек.
Странное состояние – не стоишь, не лежишь, не сидишь, не летишь - пАришь себе понемногу, но одновременно как будто бы парИшь. Никаких забот о форме или, к примеру, о содержании; а самое главное никакой ответственности. Тем не менее волнует некоторая зыбкость.
ПопАришь, попарИшь и не заметишь, как снова превратишься в структуру с определенными обязанностями. Функционал опять пропишут, стоять, двигаться или лежать придется не по свободному выбору, а по внешнему указанию. Вот и получается очевидное неэтичное отношение к отдельным стихийным элементам. А в чем тогда смысл бытия? К чему самосознание?
Возможно, так сказало бы Облако, сгущаясь вокруг пылинок в холодных слоях атмосферы, но поскольку образ его был расплывчат и думы туманны, снова за него пришлось подсобным работникам отдуваться

Итак – по небу стремительно летело Облако…