Маленькая ценность-5

Вот и к вечеру день клонится. Пришёл дед Тутовик к Ивану. Смотрит, а у того в руках махонькая ложечка. Да такая махонькая, что только девочке куклу с нее кормить.

Ложечка ладненькая, в общем-то удалась, только мала.

Взял дед-ведовик ее в руки и говорит:

- Вот Иван какую ложку сделал, такой и благо жизни своей черпаешь. Жизнь-то она большая, благостная, а  ты сам себя в благости и ограничил.

- Да, прав ты, ведовик. Всю жизнь себе не даю хорошего. Я ведь старший, вот и делюсь всю жизнь с малыми, а себе вроде как и не надо ничего.

- Ну что ж, молодец, что понял это. Дальше и жизнь твоя на лад пойдет.
Пошли чай пить и ложечку с собой возьми.

Пришли в дом, дед-Тутовик чаю налил. Сидят мужчины, пьют чай и о жизни разговаривают.

Вот Иванов рассказ о себе не любимом, не счастливом, не ладном.

Жил я с батюшкой да матушкой, в избе ладной, да хозяйстве справном. Тятенька в поле пахал, маменька по дому-хозяйству управлялась, детушек рожала. То одного, то другого. Трудно, тяжело. Вот и просила, ты Ваня с малыми посиди, а я корову встречу да подою.

А я что, сам мал, поиграть охота, а тут за малыми смотри. В общем  не хотел я этого. Вот и придумал. Как маменька корову встречать, так я всех малых на пол спущу, игрушку одну на всех положу, а сам сижу, на них и не смотрю даже. Они сами ползают, а я о жизни мечтаю. Как вырасту и детей у меня не будет. Буду для себя жить... Время шло, малые подрастают - глаз да глаз за ними нужен. Я-то что, не ребенок что ли? Мне-то поиграть охота, с мальчишками-друзьями побегать.
Вот и мечтаю, что бы малых не было.

Сейчас-то знаю, что плохо это, а  тогда...
Время прошло, вырос я, вроде как старший, меня уважать должны. А я только тумаки да упреки получаю. Никто моими желаниями не интересуется, никому я не нужен, всем мешаю.

Время прошло, ушел из дому, вроде как к лучшей жизни. На завод подался, а там свои беды: работаешь с утра до ночи, света белого не видишь. Выработался я, меня и уволили. Вернулся в родимый дом.
Только там я никому не надобен. Каждый своё фэ выскажет, мол и так в дому тесно. Стал я горе водкой заливать и родня еще пуще злится. Никто не помнит, что мою жизнь под них подстелили, никому не важно это. А где ж она, моя жизнь? Неужто ничего не дано мне? Ещё горше от этого, а потом меня и из дома выгнали.

Вот иду скитаюсь. Вроде и родня есть, а вроде и нет ее. Вот такие дела, дедушка...

- Да, тяжела жизнь была. Только изменить-то ее в твоей власти.
Сначала маменьку с папенькой прости. Жили они как умели.

- Как же мне простить, коли нет их уже на свете.

- А ты в душе прости, и сам у них прощения попроси. Может и тяжело, а нужно. Вот тебе второе наставление - каждый день вечером, перед сном проси прощения да прощай папеньку и маменьку. Может и еще кого захочется.

- Ладно, дедушка попробую. Хоть и трудно это.

С тех пор так и пошло, Иван каждый вечер родителей прощает, утром в мастерскую идёт ложку вырезать. А ложки все лучше получаются. И у Ивана ценность уже в одной ладони не помещается - разлилась она по обеим рукам и стала с ним одним целым. Где Иван, там и ценность его.

И выпить Ивану не хочется, и себя больше уважает и Деда Тутовика благодарит.

19.11.21